Серьезность увеселений и игр

Здесь стоит сказать несколько слов собственно о смехе. С точки зрения сакрального представления о реальности, мир представляет собой некое полотно, натянутой между двумя полюсами – "световым" (в индуизме, "саттва") и "темным" (в индуизме, "тамас"), между "небом" и "подземным миром" ("внутренностями земли"). В чистом виде предельные миры не выступают, и человек имеет к ним всегда опосредованное отношение. Но промежуточная реальность, которой по сути является весь мир, представляет собой некоторое "искажение" чистых полюсов, определенную погрешность. Фиксация внимания на промежуточном пространстве, схватывание структуры искажения в определенных случаях приводит к головокружительному интенсивному веселью, сложной иронии, которые древние называли "улыбкой богов". Чистая стихия жизни, которая есть одновременно максимум смешения высших принципов, провоцирует припадки оргиастического веселья, тревожного хохота, интенсивной концентрации чувств, сопряженной с опытным обнаружением несерьезности всего происходящего, всего существующего.

Шуты служили при дворе королей и крупных синьоров именно для развлечений, обязательно присутствовали на пирах, участвовали в играх. Развлекательная функция шута имеет прямое отношение к кастовой специфике кшатриев. – Игра для них форма постижения глубоких и серьезных онтологических истин. Даже политические решения, рассмотренные в шутовском, игровом ракурсе, отличались отнюдь не легковесностью, но соответствовали внутренней природе царской власти. После "революции кшатриев" сами кшатрии распространили свою типологическую модель постижения мира и на жрецов, перенося – через шутовство и увеселительное отношение к реальности – свой кастовый подход на всех остальных.

Показательны шутовские мистерии в духе "ослиных процессий", которые устраивал на Руси Петр Первый – русский монарх, который завершил последний этап "революции кшатриев" в России, начатый его отцом Алексеем Михайловичем. Развеселые красочные кощунственные представления Петра на религиозные темы совпадали структурно и исторически с упразднением на Руси Патриаршества и введением структуры Синода, главой которого Петр поставил светское лицо.

Смех и жизнь

Своеобразную концепцию смеха развил французский философ Анри Бергсон*.

Бергсон считает, что смех является одной из характерных черт человека как "умеющего смеяться животного"*.

Способность к смеху Бергсон относит к одному из проявлений рассудка, т.е. не столько к эмоциям, сколько к особой форме рациональной реакции. Бергсон утверждает: "(...) комическое для полноты своего действия требует как бы кратковременной анестезии сердца. Оно обращается к чистому разуму".

Сущность комического Бергсон видит в том, что определенный ракурс взгляда обнаруживает в якобы "естественном" – "живом", "спонтанном", "органическом" – процессе черты механической заданности. "Внедрение механического в природу и автоматическая регламентация общественной жизни – вот два типа забавных эффектов", пишет он. Смешным является обнаружение механической ("серийной", автоматической, аппаратной) природы того, что выдает себя за органическое. Оратор, в самый патетический момент речи опрокидывающий неуклюжим жестом графин, чихающая в минуту объяснения в любви дама, приглашение поэта, читающего вдохновенную поэму, съесть бутерброд – все это проявления механической природы человека, связанной с его телесностью, в тот момент, когда вся ситуация призвана, напротив, максимально отвлечься от нее и сосредоточиться на "высоком".

Поэтому смех вызывают куклы. Кукольное представление само по себе – вне зависимости от его содержания -- заведомо вызывает смех. Справедливо и обратное – чтобы подчеркнуть комедийный характер представления актеры должны выражать "кукольность" действия.

Смех, который вызывает у нас имитация, подражание, есть следствие обнаружения в естественном искусственной подоплеки. Подлинное никогда не вызывает смеха – ни подлинная красота, ни подлинное уродство, ни подлинное зло, ни подлинное добро. Смех рождается там, где обнаруживается фальшивость, подделка, неподлинность. Зазор между оригиналом и копией есть пространство рождения смеха.