Три философии политики

Если принять во внимание специфику описанных трех фундаментальных парадигматических подходов к истории, можно сказать, что не существует единой философии политики.

Выделение трех исторических парадигм позволят нам приступить к описанию трех разновидностей философии политики (традиционалистской, перманентистской и прогрессистской). В зависимости от исторической позиции, на которой стоит тот или иной автор, будет меняться и сама методика исследования явления Политического, и соответственно, изучение политических институтов, партий и движений будет вестись абсолютно различными способами.

Философ политики, стоящий на традиционалистских позициях, будет интересоваться духовным содержанием того или иного политического явления, той или иной политической формации. Наибольшее внимание он сосредоточит на исследовании сакральных, религиозных доктрин рассматриваемого общества, тщательно изучит теологию, теогонию и >космогонию.

Он будет доверять мифу на древних стадиях истории и стремиться понять, что происходит с духовными учениями в эпоху упадка, когда Политическое деградирует. Исследование духовных параметров Политического всегда является приоритетным для философов политики, стоящих на традиционалистской платформе.

Для прогрессистов в исследовании Политического на всевозможных этапах человеческой истории, напротив, важно проследить не духовную, но материальную, техническую, хозяйственную, экономическую составляющую. Прогрессисты полагают, что древние мифы суть вымысел, "сказки" без реального содержания, придуманные для утверждения власти одной правящей группы над другими. Соответственно, прогрессисты с большим скепсисом и недоверием воспринимают то, что древние общества и культуры говорят сами о себе с помощью мифов, символов и сакральных доктрин. Они заведомо убеждены в неадекватности понимания Политического древним обществом, их мало интересуют мнения, например, жрецов Древнего Египта о сакральных обоснованиях власти фараона. Зато их интересует, сколько конкретно глиняных дощечек были обменены на чеснок при строительстве пирамид. Это для них существенно, потому что и в нашем обществе есть строительство, рынок, зарплата, рабочий день, и это сегодня важно и ценно, в то время как мифы о воскрешении душ и бессмертии более никого не волнуют.

"Перманентист", со своей стороны, не будет доверять духовной сфере в той степени, как "традиционалист", но не будет столь скептичен, материалистичен и прагматичен, как представитель "прогрессизма". Он, скорее, сосредоточит внимание на исследовании промежуточных областей, к примеру, на сфере психологии. Через исследование психологической структуры сакрального перманентисты станут расшифровывать и духовные догматы традиционного общества, и его хозяйственную практическую деятельность, сводя все это к единой парадигме.

Метод идентификации трех парадигм понимания истории

Разумеется, мы не сможем выяснить позицию того или иного исследователя философии политики, задав прямой вопрос: "Вы традиционалист, прогрессист или перманентист?" Спрашивать такие вещи некорректно (это все равно, что спросить кого-то о его национальности или поинтересоваться у женщины ее возрастом.) Но, тем не менее, мы легко можем выяснить, на какой позиции стоит тот или иной политолог или исследователь Политического по косвенным признакам -- в зависимости от того, какие аспекты Политического в древних или современных обществах он приоритетно выделяет.

Традиционалисты (например, Р.Генон, Ю.Эвола и т.д.) утверждают: "Мы не интересуемся хозяйством, экономикой, материальными условиями жизни. Мы доверяем священным текстам, мифам, преданиям, тончайшим богословским конструкциям. Мы считаем, что все догмы и верования древних отражают подлинную реальность. Для нас наиболее значимым и принципиальным является смена культов, конфессий, династий, культур, догматов. Это и есть для нас сущность политической истории. Материальный же аспект – вторичен и не показателен. В любом обществе он подстраивается под нужды сакральной системы".

Прогрессисты будут обращать внимание на экономико-хозяйственную составляющую. Возьмем, к примеру, марксизм. Маркс утверждал, что "религия -- опиум народа". "Мы не верим ни одном слову, которое произносят попы, -- говорит Маркс. -- Мы смотрим, кто получает материальные выгоды в обществе, где церковь играет главенствующую роль. Мы поднимаем бухгалтерскую отчетность и на основании этого квалифицируем политическую систему. Все остальное – чистая демагогия, призванная скрыть реальную диалектику производственных отношений и систему эксплуатации".

Перманентисты (М. Элиаде, К.Г. Юнг и т.д.), со своей стороны, заверят нас: "Мы исследуем постоянные психологические архетипы, то есть соотношение духовного и материального. Догматы и религии меняются, но структура культов и ритуалов остается сущностно постоянной. Она влияет и на верхние этажи Политического – власть, высшие касты, и на нижние – на тружеников, простолюдинов. Мы одновременно и доверяем и не доверяем и богословским догмам, и бухгалтерской отчетности, и способны интерпретировать и то и другое в системе постоянных архетипов "коллективного бессознательного".