Применение перманентистской парадигмы к русской истории

Рассмотрим основные этапы русской истории с позиции перманентизма. Первый цикл -- Киевская Русь. На основе политически разрозненных славянских племен и небольших городов благодаря политической централизаторской деятельности князей Рюриковичей возникает общая государственность. Она складывается, укрепляется, получает политическую и религиозную консолидацию. "Золотой век" ее приходится на Владимира, крестившего Русь, и его ближайших потомков – Ярослава Мудрого и т.д. После периода централизации (расцвета), начинается период упадка, Русь дробится, удельные князья начинают между собой серию нескончаемых усобиц. Ослабленная, утратившая единство и осознание геополитической миссии страна становится легкой добычей монголов, переживающих пик могущества. Это конец Киевской Руси.

В период монгольской оккупации начинается ферментация следующего этапа русской государственности. В составе Золотой Орды тайно зреет новая Русь (следующий цикл) – Русь Московская. Впервые она дает о себе знать на Куликовом поле, потом расцветает в империи Грозного и угасает после Смутного времени вплоть до раскола и Петра Первого. На Петре Первом Московская Русь заканчивается. Начинается Санкт-Петербургская Россия.

От Петра Первого Российская империя эволюционирует до Екатерины и Александра Первого, потом постепенно деградирует – вплоть до Николая Второго, и в 1917 году цикл заканчивается.

В советский период с Великой Октябрьской Социалистической Революции цикл начинается заново. При Ленине советская государственность складывается, достигает пика при Сталине, при Брежневе система дряхлеет, при Горбачеве наступает деградация и распад. Далее, по логике должен последовать новый цикл.

Все циклы российской государственности имеют нечто общее в своей структуре, основные фазы повторяются, налицо общая типология при том, что на каждом этапе имеются различные варианты политических, идеологических, этнических, культурных и административных систем.

Циклизм как мягкая альтернатива прогрессизму

Циклистский подход особенно интересен тем, что он представляет собой более мягкую (нежели традиционализм) альтернативу доминирующему в современном обществе прогрессизму, расширяющую возможности полноценного и многоуровневого понимания Политического.

Несмотря на то, что традиционалистская модель является в совокупной истории человечества (вплоть до сегодняшнего дня) преобладающей в количественном смысле (большинство людей мыслило и продолжает мыслить в парадигме традиционного общества) в силу определенных закономерностей политической истории современности случилось так, что она существенно ущемлена в правах. Будучи прямой антитезой прогрессизму, традиционализм оказывается за рамками допустимого в ситуации, когда прогрессистская парадигма претендует на монопольное обладание "истиной".

Перманентизм в такой ситуации представляет собой более мягкую, но в то же время серьезную и корректно сформулированную альтернативу прогрессизму. Если прогрессизм настаивает, что "человечество улучшается", перманентизм возражает: нет, оно всегда остается сущностно одинаковым, меняются лишь формы выражения. Древняя агрессивность варварских нашествий сменяется регулярными армиями, мировыми войнами и ядерными конфликтами независимо от того, что идеи пацифизма получают небывалое распространение.

Прогрессизм утверждает: "Мы создаем принципиально новое государство" (как провозгласили коммунисты -- "мы создали советскую общность совершенно нового типа"). Перманентисты в ответ приводят аргумент, что смена имен и названий политических институтов лишь маскирует извечные модели власти, контроля и подчинения. Например, российские сменовеховцы, в частности, Николай Устрялов, отвечали большевикам-ленинцам так: "Вы построили пролетарское общество, но оно во многом типологически воспроизводит Московскую Русь и другие циклы русской истории. Вы ничего не создали принципиально нового: Сталин -- лишь"красный царь", марксизм-ленинизм -- новое издание древней мессианской религиозности, хилиазма, а бесклассовое общество на практике обернется новой партийно-бюрократической иерархией, жесткой и безжалостной".