Рассудочное животное

Иное представление о человеке сложилось в Новое время: его божественная природа полностью отрицалась. Возникала совершенно новая антропология: человек воспринимался отныне как своего рода симбиоз животного и мыслящей машины. Такой "биомеханический" человек обладает качествами животного на уровне анатомии и инстинктов, но вместе с тем еще и рассудком.

Если "световой человек" сакральной антропологии есть дух, влияющий на материю мира, свободное организующее структуры начало, то современная антропология утверждает вместо этого биоавтомат, конструкцию, функционирующую по механической логике. Это существо объектно, оно реализует вложенные в него генетические и механические программы, не обладая при этом главным качеством субъекта -- качеством свободы. Промежуточный человек

Кроме этих двух полюсов возможна третья – промежуточная --антропологическая схема. "Световой человек" и биомеханизм – это крайние пределы антропологии; ниже нижнего предела находится нечеловеческий (животный) мир, а выше верхнего – область чистого непознаваемого Божества. Согласно третьей модели, человек есть нечто переменное: ни потенциальное божество, ни актуальный биоавтомат, но динамическая стихия, процесс, разворачивающейся между двумя пределами.

Данная антропологическая модель видит человека как процесс, как неопределенность, как задание, как возможность. Эта возможность совершенно иного порядка, нежели возможность "стать богом". В данном случае речь идет о выборе между антропологическими концепциями – традиционной или современной, идеей потенциального "человека-бога" или человека- биомеханизма.

Промежуточное состояние динамически неравновесно. Существо может либо двигаться в сторону обретения божественности (в одних традициях -- это воспоминание о ранее имевшемся божественном качестве, в других -- это его волевое стяжание), либо, отпустив волевой накал, рухнуть в сторону своей биомеханической сущности, утрачивая онтологическое и сакральное достоинство, становясь объектом манипуляционных, механических систем.

Если о человеке верхнего полюса можно сказать, что "человек -- это звучит гордо", а о человеке второго полюса можно сказать, что "человек -- это звучит подло", то о "промежуточном человеке" можно сказать, что "человеку свойственно ошибаться". (Представление о том, что "человеку свойственно ошибаться", подразумевает, что он может в какой-то момент и не ошибиться, сделав правильный выбор...)

Риск быть человеком

Фридрих Ницше писал: "Человек есть нечто, что следует преодолеть". Это означает, что человек есть не цель, но средство; не последняя реальность, но путь к ней, процесс. В другом месте Ницше говорит: "Человек есть стрела тоски, брошенная на тот берег"². Эта философская метафора очень важна для понимания сущности антропологии.

Выражение "тот берег" указывает на божество, "стрела тоски" -- импульс к реализации божественного начала. Стрела брошена, но долетит ли она до цели или нет -- нельзя сказать заранее наверняка. Поэтому человек как процесс, как неопределенность, как напряжение между двумя крайними уровнями, есть существо, принципиально подлежащее риску.

Риск человека, в отличие от риска, которому подвергаются другие виды, в частности, животные, растения и т.д., здесь совершенно особый: никакому другому природному существу не грозит опасность потерять свое видовое качество, никто не может изменить волевым образом свою принципиальную идентичность. Даже неудачливый волк или кот остаются волком или котом. Но человек – по крайней мере, в антропологической картине, описанной Ницше -- подвержен риску перестать быть человеком.

Человек -- единственное существо, пребывающее в абсолютном риске, и риск составляет сущность человека, поскольку человек в такой антропологической картине не есть нечто постоянное; это – переменная величина.

В другом месте Ницше говорит, что "человек есть путь к сверхчеловеку". В термин "сверхчеловек" он вкладывает тот же смысл, что древние вкладывали в понятие "божество", "герой" и т.д. Речь идет о "сверх я".

В индуистской адвайта-ведантической традиции есть одна притча, которая гласит, что человек уподобляется двум птицам, сидящим на одной ветке.

Одна из птиц клюет яблоко, растущее на ветке, другая не клюет. Одна из птиц бессмертна, другая смертна, одна не подлежит риску, другая подлежит.

Речь идет о двух полюсах антропологии: птица, не клюющая яблоко, олицетворяет собой самодостаточный и неподвижный световой полюс, божество, субъектный абсолют, "атман". Птица, погруженная в стихию недостаточности и возмещающая эту недостаточность "поеданием яблока" -- образ второго полюса, человека как процесса. Согласно индуизму, "птица, клюющая яблоко", может реализовать свое тождество со второй птицей, и тогда она избежит смерти, а может и погибнуть, как только "яблоко будет съедено". На этом строится философия аскетики, возмещающая сознательное ограничение плотской жизни перспективой "обожения души", сменой видового статуса.

Аналогичные сюжеты мы находим и в христианской аскетике. Так, по выражению св. Василия Великого, "Бог стал человеком, чтобы человек стал богом". И в этом случае путь к этому лежит через "отказ от поедания яблока", что символизирует погруженность в обыденную жизнь, наслаждение земными удовольствиями и т.д.

К трем определениям человека – человек как божество, человек как процесс и человек как биоавтомат -- можно подойти с двух различных позиций. Эти позиции можно определить как "минимальный гуманизм" и "максимальный гуманизм".