Христианский император не является первым из княжеского сословия

В индусской кастовой системе проводится различие между кастой воинов ("кшатриев") и мифической кастой "царей-жрецов" ("хамса"), объединявшей и жречесукую и воинскую функции. Это различие отчасти поможет понять различие мужду статусом православного императора и светского правителя (князя).

Православный император не есть "король жрец", но он не есть и просто светский властелин. Это -- фигура, связанная с эсхатологическим циклом, и как таковая несет большую нагрузку, нежели простые короли.

В Карле Великом воплощен факт резкого разрыва христианской Европы с Византией. Отныне католический мир получил возможность рассматривать свою религиозно-политическую систему как законченную и целиком автономную от Константинополя. При этом высшую императорскую функцию узурпировал именно светский властитель, князь.

Этот разрыв фундаментален для христианской истории: отныне западное христианство пойдет по своему собственному пути как в церковной, так и в политическом сферах, хотя до окончательного раскола церквей пройдет еще более 200 лет.

Несмотря на то, что империя Карла Великого просуществовала недолго, и уже его внуки разделили наследство на три более или менее автономные составляющие (что было закреплено в Верденском договоре*), это событие было необратимым и фундаментальным: католический мир отныне политически мыслил себя в полной независимости от Византии и православного мира, тогда как до IX века, пусть номинально, но Рим был вынужден постоянно оглядываться на Константинополь как на пространство особой имперской онтологии, чей специальный статус был закреплен святоотеческим приданием как "катехон".

При этом сам имперский принцип в Западной Европе был воспринят половинчато. Когда тевтонские императоры (особенно Фридрих Барбаросса и Фридрих Второй Гогенштауфены) позднее пытались привнести в онтологию империи более существенное содержание, аналогичное отчасти византийскому, это наталкивалось на серьезное и жесткоt противодействие папства.

Западное христианство, объявив себя империей, не столько восприняло византизм на свой счет, сколько открыло для себя возможность последовательно выстраивать собственную политико-государственную систему – в полном отрыве от катехонической онтологии Востока.

Специфика католической теократии и ее кастовые особенности

В Западной Европе на основании августиновской теории "двух градов" постепенно возникает специфическая католическая теократия.

Теократия предполагает власть касты священников, но католическое священство заметно отличается от касты жрецов (брахманов) в иных цивилизациях.

Священство в католицизме не является кастовым, в отличие от индусской касты брахманов. Это очевидно, так как необходимым требованием католического священства является целибат, – безбрачие.Соответственно, у католического священника не может быть детей. Поэтому в католичестве не может существовать такого понятие как "сын священника", это нонсенс.

Исключая, таким образом, генетическое преемство, теократия папского толка основывается на ином принципе.

Каста предполагает передачу неких объективных свойств человеческой души, связанных с возможностью исполнять определенные социальные функции. В Индии и до сегодняшнего времени брахманом нельзя стать, брахманом нужно родиться. Индусы считают, что можно достичь очень высоких духовных стадий, рождаясь в любой касте, или наоборот – можно провалить все кастовые задатки, но, тем не менее, нельзя перейти из одной касты в другую, для этого нужно умереть и родиться заново.

Наличие в католическом мире специального сословия -- священства, которое не имеет права легитимно иметь потомство -- отменяет саму возможность создания касты жрецов; священство, клир становится не кастой, а сословием.

В Византии, где христианский брак священен и священен брак для священников, принцип сословности дополняется наличием белого духовенства, хотя, естественно, и в этом случае мы далеки от собственно кастового общества.

На практике в Западной Европе подавляющее большинство священнослужителей набирались из семей нобилей, т.е. воинов, воинской аристократии (кшатриев). Соответственно, кастового различия между католическим священством и аристократией не существовало, это было по сути единое властное сословие.

Часто в священники шли представители минората, т.е. младшие дворянские дети, ущемленные в правах наследия. В таких случаях им оставалась либо военная карьера (подчас в лоне рыцарских орденов), либо продвижение в католической иерархии.

Таким образом, в Западной Европе возникла совершенно специфическая политическая модель, где политическое единство было скреплено теократическим сословием католического клира.

Это и есть, собственно говоря, парадигма католицизма.

Католицизм предполагает главенство папы и священнического сословия. Причем, это главенство в наиболее последовательных папистских версиях распространяется не только на духовные церковные вопросы, но и на обширный спектр светских и административных проблем.

Так в новом – на сей раз католико-теократическом качестве -- Рим опять стал не только религиозной, но и политической столицей западного мира. Рим отныне был сопряжен с пребыванием в нем Папы.

Укрепление католической системы привело к узурпации клиром многих административных функций, к частичному дублированию административной иерархии.

В такой картине налицо явное смешение кастовых функций: с одной стороны, княженская каста узурпирует императорский статус, с другой – клир, следуя проедписанию целибата, формируется из княжеских родов, с третьей – папы и клирики организуют теократическое правление, наступая на традиционные зоны контроля собственно княжеской касты. Это не просто искажение кастовой системы, как мы ее видим в нехристианских обществах, но и резкое отступление от православно-христианской византийской модели.