24. Политическая система Советского государства. Складывание однопартийной диктатуры (1917-1922 гг.).

Первоочередными задачами большевиков после Октябрьского переворота в Петрограде стало укрепление собственной власти и разрушение прежних общественных структур. Вскоре после прихода к власти большевики предприняли шаги по установлению контроля над промышленностью и финансами. При этом акцент первоначально делался не на национализацию, а на «рабочий контроль» над производством, который мыслился на относительно кратковременном этапе, необходимом для подавления саботажа буржуазии и овладения массами управленческими навыками. С середины ноября, отчасти как реакция на скрытое сопротивление предпринимателей рабочему контролю, нарастает волна национализации предприятий. В отличие от промышленности, банки большевики попытались национализировать сразу же. Однако овладеть Государственным банком и обеспечить регулярное финансирование правительства большевикам удалось только в конце ноября. В декабре–январе были национализированы частные банки. В процессе этих преобразований постепенно складывалась советская система хозяйственного управления. 2 декабря 1917 г. был создан Высший Совет народного хозяйства (ВСНХ), возглавляемый Н. Осинским, а с апреля 1918 г. – А.И. Рыковым. В первые месяцы после Октября были проведены некоторые общедемократические мероприятия: отменены сословия, прежние чины, введено единое для всех звание «гражданин Российской республики», церковь была отделена от государства, запрещено преподавание религии в школе, принят Декрет о гражданском браке. Попытались большевики и улучшить положение рабочих – своей главной социальной опоры. Был принят Декрет о 8-часовом рабочем дне, введено страхование по безработице и на случай болезни, разработаны временные правила об отпусках. Однако нараставший экономический кризис сводил на нет все эти меры. Исключением послужили лишь решения по жилищному вопросу, позволившие рабочим занимать пустующие квартиры и подселяться в дома и квартиры буржуазии, интеллигенции, служащих. Начавшееся «уплотнение буржуев» создало один из феноменов всей советской истории – «коммунальные квартиры». 2 ноября 1917 г. была принята «Декларация прав народов России», провозгласившая национальное равенство и право народов на самоопределение вплоть до образования самостоятельных государств. Она имела большое политическое и особенно пропагандистское значение для страны, 57 % населения которой составляли нерусские народы. В первые месяцы Советской власти важной проблемой для большевиков были выборы в Учредительное собрание и его созыв. С Учредительным собранием многие связывали надежду на гражданское согласие и возможность развиваться по западному демократическому варианту. Большевики были против парламентских форм демократии, считая их исторически изжитыми. Но на протяжении всего 1917 г. они поддерживали из тактических соображений популярный в массах лозунг о созыве Учредительного собрания, используя его в политической борьбе. Однако, сформировав правительство, большевики попали в сложное положение: не созывать Учредительное собрание они не могли, так как обещали это сделать, и одновременно они заведомо знали, что не могут получить там большинства. Выборы были назначены в большинстве мест на 12 ноября 1917 г., в некоторых – позже. Большевики стремились максимально на них повлиять. Несмотря на все усилия, выборы прошли не в пользу большевиков. По уточненным данным, голоса распределились следующим образом: эсеры – 40,6 %, меньшевики – 2,8 %, другие социалистические партии (главным образом национальные) – 15 %, национальные партии (кроме социалистических) – 8 %, кадеты – 4,6 %, большевики – 22,9 %, прочие – 6,1 %. Большевики получили 175 мест, левые эсеры – 40 мест, всего было избрано 706 членов Учредительного собрания. Большевики даже в коалиции с левыми эсерами не могли рассчитывать на большинство. Учредительное собрание было назначено на 5 января 1918 г. после того, как стало ясно, что ситуация в Петрограде полностью контролируется войсками, верными большевикам. Я.М. Свердлов от имени ВЦИК предложил собранию принять «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», автором которой был В.И. Ленин, в Декларации говорилось: «Россия объявляется республикой Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Вся власть в центре и на местах принадлежит этим Советам». Несмотря на вежливую фразу о возможности особых задач Учредительного собрания, принятие этой Декларации означало бы его самороспуск. Учредительное собрание отказалось обсуждать Декларацию. Большевики и левые эсеры покинули зал. Заседание продолжалось, обсуждались вопросы о государственном устройстве, о земельной реформе. К утру командир охраны Железняков произнес свою ставшую нарицательной фразу: «Караул устал». Лидер эсеров В.М. Чернов, избранный председателем Учредительного собрания, объявил перерыв, который оказался концом. В ночь с 6 на 7 января состоялось заседание ВЦИК, на котором был принят декрет о роспуске Учредительного собрания. Уже 10 января открылся III Всероссийский съезд Советов, который утвердил «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», а также снял определение «Временное правительство» в отношении СНК. Разгон Учредительного собрания не вызвал массовых выступлений протеста по стране. Это означало, что путь к гражданскому согласию, и без того очень узкий, закрыт. Возможности для сочетания парламентской демократии с советской исчерпаны.

Складывание однопартийной диктатуры:

То, что мы знаем о порожденной Октябрьской революцией советской государственно-политической системе, не оставляет сомнений для вывода: она или могла быть однопартийной, или включать в себя такие партии социалистической ориентации, которые добровольно подчинили бы себя большевикам, отказались бы от проведения собственной политической линии, борьбы за массы под партийными знаменами. Позднее историки определили такой тип взаимоотношений между коммунистами и социалистами, как признание последними «руководящей роли компартии в условиях строительства социализма».

Левые эсеры оказались единственной социалистической партией, которая после колебаний вступила в правительственный блок с большевиками в декабре 1917 г. и получила в СНК несколько портфелей наркомов (земледелия — А. Л. Колегаев, юстиции — И. 3. Штейнберг, почты и телеграфа — П. П. Прошьян, имуществ Российской республики — В. А. Карелин и местного самоуправления — В. Е. Трутовский). Представители партии вошли также в ВЧК и ряд других центральных ведомств.

Правительственного соглашения с левыми эсерами настойчиво добивались сами большевики. Не обращая внимания на эсеровские неонароднические иллюзии и экзальтированный революционаризм, они надеялись таким образом упрочить социально-политическую базу послеоктябрьской власти за счет близкой им по тактическим позициям партии и стоящих за ней широких слоев сельского населения. Однако и левые эсеры, эти неисправимые романтики от революции, преследовали собственные цели. Их определила на I съезде партии (ноябрь 1917 г.) ее лидер М. А. Спиридонова. «За большевиками,— заявила она,— идут массы, но это временное явление. А временное потому, что там нет воодушевления, религиозного энтузиазма. Там все дышит ненавистью, озлоблением. Эти чувства, вызванные личными, эгоистическими побуждениями, хороши во время ожесточенной борьбы и баррикад. Но во второй стадии борьбы, когда нужна органическая работа, когда нужно создавать новую жизнь на основе любви и альтруизма — тогда большевики и обанкротятся. Мы же, храня заветы наших борцов, всегда должны помнить о второй стадии борьбы».

Как видим, левые эсеры были далеки от признания «руководящей роли компартии» и вынашивали планы оттеснить их при первом удобном случае от кормила государственной власти.

Понятно, что при таких исходных условиях правительственный блок не мог быть прочным. Противоречия там неуклонно нарастали. Острые дискуссии шли по вопросам как принципиально-теоретическим, так и сугубо практическим. Разделяя социалистический выбор ведущей партии коалиции, левые эсеры выступали против марксистского тезиса о «диктатуре пролетариата». В противовес ему они выдвигали идею «трудовой демократии» или власти «трудового народа» (под ним по народнической традиции подразумевались рабочие, все слои крестьянства и интеллигенция) в форме Советов. Поэтому они были решительно не согласны с превращением Советов в административный придаток большевистской власти. Столь же яростно критиковали левые эсеры и меры по закрытию оппозиционных газет, утверждению в судопроизводстве принципа «революционной целесообразности», заключению сепаратного мира с Германией и др. В марте 1918 г. после ратификации Брестского мира IV Всероссийским съездом Советов левые эсеры вышли из правительства.

Во ВЦИКе левоэсеровская фракция сосредоточила огонь своей критики на экономической политике большевиков, получая активную поддержку со стороны правых эсеров, меньшевиков, анархистов и других оппозиционных политических групп в советском «парламенте».

К тому времени умеренные социалисты уже изживали «парламентскую» фазу своего противоборства с правящей партией. Отчаявшись в тактике политического давления на нее, Совет партии правых эсеров в мае 1918 г. провозгласил в качестве «очередной и неотложной задачи всей демократии» ликвидацию большевистской власти. Другим постановлением, в котором говорилось о «приемлемости» появления «союзной вооруженной силы на русской территории», партийный Совет фактически санкционировал иностранную интервенцию. Эти решения правых эсеров встретили поддержку меньшевиков.

Едва успели умеренные социалисты взяться за оружие, как последовал ответ большевистской партии. В июне 1918 г. эсеры (правые и центристы) и меньшевики были с большим пропагандистским шумом исключены из ВЦИК и местных Советов. Началось их повсеместное преследование, повальное закрытие социалистических и сохранившихся либеральных буржуазных газет.

Репрессии против оппозиционных правых соцпартий представлялись большевистским лидерам тем более своевременными, поскольку с весны 1918 г. наметилось падение популярности компартии в городе и деревне из-за проводимой ею политики свертывания демократических свобод и осуществления жестких мер в сфере экономики. Достаточно сказать, что с октября 1917 г. по лето 1918 г. численность большевиков сократилась с 350 тыс. до 150 тыс.