4.7. Природные ресурсы и природно-ресурсный потенциал

Понятие природные (естественные) ресурсы — одно из узловых в географических исследованиях взаимоотношений природы и общества. Это понятие всегда находилось в поле зрения экономи­ческой географии, поскольку в нем выражена одна из необходи­мых предпосылок территориальной дифференциации обществен­ного производства. В экономической географии природные ресур­сы рассматриваются в плане их размещения и влияния на форми­рование территориальных производственных комплексов и эко­номических районов, экономической оценки, оценки потребно­сти в них и обеспеченности ими общественного производства, выявления возможности, целесообразности и перспектив освое­ния, эффективности использования.

В экономической географии природные ресурсы принимаются как нечто данное. В ее задачу не входит изучение их генезиса и закономерностей размещения, а между тем актуальность этих про­блем все более возрастает по мере роста потребностей производ-

293

ства и усиливающегося дефицита во многих ресурсах. К преодоле­нию сложившейся в географии односторонности подхода к есте­ственным ресурсам обязывает специфическая двойственность этого понятия, которое оказывается одновременно и естественно-науч­ным, и обществоведческим. С одной стороны, природные ресурсы как тела и силы природы, генезис, свойства и размещение кото­рых обусловлены природными законами, являются естественно­научной категорией. С другой же стороны, природные ресурсы — это потребительные стоимости, полезность которых определяется социально-экономическими потребностями и возможностями, т. е. категория общественная.

Различие подходов обнаруживается уже в самом определении понятия природные ресурсы. Чтобы разобраться в этом вопросе, следует, прежде всего, определить соотношение между понятия­ми природные условия и природные ресурсы. Первый термин упот­ребляется в двух значениях — широком и узком. Природные усло­вия в широком смысле слова — это весь окружающий материаль­ный мир, рассматриваемый в отношении к обществу в целом или к отдельным сторонам его жизни и деятельности (например, при­родные условия отдыха, промышленного производства, сельско­го хозяйства и т.д.). Из этого всеобъемлющего понятия вычленя­ются природные ресурсы как те элементы природы (веществен­ные и энергетические), которые могут быть вовлечены в произ­водство, т.е. непосредственно в нем участвуют (вода, древесина, нефть и т.д.). Таким образом, понятие природные условия является родовым по отношению к природным ресурсам. Но наряду с при­родными ресурсами известны элементы природы, ее постоянно действующие свойства, которые не участвуют в производствен­ных процессах и не используются для получения полезного про­дукта, но существенно влияют (положительно или отрицатель­но) на жизнь людей, на развитие и размещение производства (например, температурные условия, ветры, заболоченность, ук­лоны земной поверхности, сейсмичность и т. п.). Эту группу свойств природной среды принято рассматривать как природные условия в узком смысле слова.

Итак, к природным ресурсам можно отнести всю ту часть при­родной среды, которая расходуется или может быть израсходова­на человеком. Однако такая общая формулировка нуждается в боль­шей конкретизации. Одно из известных определений природных ресурсов принадлежит А. А. Минцу¹. Согласно этому определению, природные тела, чтобы стать ресурсами, должны отвечать трем условиям: 1) соответствовать данному уровню производительных сил; 2) быть достаточно изученными; 3) быть доступными (или

¹ См.: Минц А. А. Экономическая оценка естественных ресурсов. — М., 1972. — С. 26-27.

294

пригодными) для использования. Понятие природные ресурсы, сле­довательно, ставится в зависимость от текущих возможностей и потребностей общества и приобретает утилитарно-конъюнктур­ный оттенок. Мы должны, очевидно, исключить из него, напри­мер, запасы древесины в отдаленных малоизученных и труднодо­ступных районах, запасы солнечной энергии, до поры до време­ни не намечаемые к использованию, и многое другое. Практиче­ски в экономической географии учитываются и оцениваются только те ресурсы, которые требуют затрат на извлечение и использова­ние. Ни в каких экономико-географических расчетах и оценках не присутствуют «бесплатные» ресурсы солнечного тепла, атмосфер­ных осадков и почвенного гумуса, используемые для производ­ства сельскохозяйственной продукции, и тем более — атмосфер­ного кислорода, который «сам по себе» сжигается в энергетиче­ских установках (и следовательно, расходуется*.).

Возможно, подобный подход в какой-то степени прагматичес­ки оправдан, но он лишает ресурсные исследования перспективы и прогнозной направленности. Если принять во внимание ограни­ченность всех без исключения ресурсов, то придется взглянуть на них не только с утилитарной точки зрения, но и с генетической, т.е. естественно-научной. Надо отдавать себе отчет в том, что ка­ковы бы ни были наши потребности в ресурсах, сама природа ставит им пределы, и пределы эти необходимо знать и учитывать в хозяйственной практике. С этой точки зрения одним из фунда­ментальных понятий географического ресурсоведения представ­ляется понятие о природно-ресурсном потенциале (ПРП). Этот термин ввел Ю.Д.Дмитревский, однако его содержание остава­лось не вполне четко обоснованным.

ПРП можно определить как некоторый предельный (конеч­ный) запас производственных ресурсов, обусловленный самой природой (точнее свойствами геосистем) и теоретически доступ­ный для использования в любой отдаленной перспективе. В этом определении понятие природные ресурсы не соотносится лишь с сиюминутными потребностями или техническими возможностя­ми добычи и использования, как это принято в традиционных формулировках. ПРП в известном смысле можно рассматривать как аналог ЭПЛ. Между этими понятиями существует определен­ное перекрытие, поскольку некоторые виды природных ресурсов (например, водные и биологические) выполняют экологические и производственные функции. Однако в структуру ЭПЛ входят не только некоторые природные ресурсы (т. е. расходная часть при­родной среды), но и природные условия (в узком смысле сло­ва) — все они рассматриваются как экологические факторы. При этом можно заметить, что природные ресурсы, отнесенные к ЭПЛ, соответствуют, по К. Марксу, естественным богатствам средства­ми жизни, тогда как природные ресурсы, охватываемые поняти-

295

ем о ПРП, относятся к источникам средств труда; иначе говоря, в этом случае речь идет не об экологических, а о производствен­ных ресурсах.

Переходя к вопросу о структуре ПРП следует отметить два су­щественных различия между этим понятием и традиционным пред­ставлением о территориальных сочетаниях природных ресурсов. Первое различие состоит в том, что под структурой ПРП подра­зумевается не некоторый данный набор ресурсов на какой-либо территории, как правило, в искусственных по отношению к при­роде границах, а как их закономерное взаимосвязанное сочета­ние, подчиненное ландшафтной дифференциации эпигеосферы. Второе различие определяется разными подходами к классифика­ции природных ресурсов как структурных элементов ПРП и как элементов в территориальных сочетаниях ресурсов. Наряду с об­щепринятым делением природных ресурсов по природным же признакам (водные, минеральные и т.д.) предпринимались по­пытки классифицировать их с экономической точки зрения. А. А. Минц разделил природные ресурсы по основным направле­ниям их использования в основных секторах материального про­изводства и непроизводственной сферы (промышленные, сель­скохозяйственные и др.), а затем — по видам использования (энер­гетические, сырьевые). Эта классификация, как и некоторые дру­гие, имеет достаточно формальный характер, притом, согласно ей, один и тот же вид природных ресурсов оказывается в разных классификационных подразделениях. Так, водные ресурсы одно­временно являются промышленными и сельскохозяйственными, энергетическими и сырьевыми.

Надо полагать, что конструктивное значение может иметь лишь генетическая классификация. В экономической географии долго недооценивалось такое важнейшее свойство природных ресурсов, как их способность (или неспособность) к возобновлению. Возоб­новляемые ресурсы приобретают первостепенное значение как ре­сурсы будущего, ибо невозобновляемые ресурсы при дальнейшей эксплуатации обречены на исчезновение. Понятие воспроизводство применимо только к возобновляемым ресурсам, которые в извест­ной степени поддаются управлению. Следует особо подчеркнуть, что способность ресурса возобновляться есть проявление веще­ственно-энергетического круговорота в эпигеосфере. Территори­альная дифференциация ресурсов этой категории подчинена уни­версальным географическим закономерностям — зональности, секторности, высотной поясности. Поэтому исследование форми­рования и размещения возобновимой части ПРП непосредствен­но относится к сфере географии (физической).

Потенциал возобновляемых ресурсов должен измеряться не величиной их единовременного запаса, а лишь его ежегодно во­зобновляемой частью. Ориентация на использование наличного

296

запаса (например, воды ледников или всей стволовой древеси­ны) ведет в конечном счете к исчерпанию ресурса.

Начало начал в механизме возобновления земных ресурсов и как бы первичный возобновляемый ресурс — поступающая извне лучистая энергия Солнца. Ее интегральный потенциал измеряет­ся величиной годовой суммарной радиации, достигающей зем­ной поверхности. Для конкретных практических целей могут выч­леняться частные потенциалы (так, для непосредственного пре­образования гелиоресурсов в электрическую энергию учитывает­ся лишь поток прямой радиации).

Водные ресурсы можно рассматривать как вторичные среди возобновляемых. Влагооборот и регулярное возобновление ресур­сов пресной воды — прямое следствие поступления в географи­ческую оболочку лучистой энергии Солнца. Предельной величи­ной возобновимого запаса пресной воды является годовая сумма атмосферных осадков. Однако при расчетах допустимого водоза­бора в различных хозяйственных целях основным предельным ориентиром служит годовой объем речного стока, а в конкретных водохозяйственных расчетах — только его устойчивая часть.

Следующий «третичный» уровень непрерывного естественного воспроизводства природных ресурсов относится к биоте и конт­ролируется прежде всего количеством и соотношением ресурсов тепла и влаги. Интегральной мерой биотического ресурсного по­тенциала служит величина ежегодной первичной биологической продукции. Биологические ресурсы, в свою очередь, отличаются сложной структурой. Практический интерес представляют и ре­сурсы древесины (обычно в расчеты принимают и ее единовре­менный запас «на корню», и годовой прирост, но при рацио­нальном использовании мерой потенциала должен служить толь­ко второй из этих показателей), и лекарственное растительное сырье, и дикорастущие пищевые растения, и пушные звери и т.д.

Часть ежегодно возобновляемой биологической продукции может выпадать из круговорота и накапливаться в виде органи­ческого вещества почвы, торфа, донных отложений, также несу­щих функцию природных ресурсов. Генетически их следует рас­сматривать как возобновимые, но скорость возобновления настоль­ко мала, что интенсивная эксплуатация опережает ее и часто осу­ществляется уже за счет накопленного запаса. Таковы запасы по­чвенного гумуса; на распаханных площадях их потери в мире уже близки к !/3> ^{так что этот ВИ}Д природных ресурсов практически стал невозобновимым.

Антропогенное вмешательство в биологический круговорот сильно подрывает естественный процесс возобновления биомас­сы и сопутствующих ресурсов, в том числе свободного кислорода атмосферы. Реальные (современные) биологические ресурсы ниже потенциальных вследствие прямого истребления одних биоцено-

297

зов и снижения продуктивности других (например, производных лесных сообществ).

К невозобновляемым принято относить минеральные ресурсы. Часть из них генетически связана с функционированием геосис­тем палеогеографического прошлого (каустобиолиты, известняки и другие осадочные породы), другая часть — с внешними по от­ношению к эпигеосфере геологическими факторами (рудные тела магматического происхождения и др.). В ходе геологических цик­лов возможно частичное возобновление некоторых видов мине­ральных ресурсов, но продолжительность этих циклов несоизме­рима с этапами развития общества и скоростью расходования ре­сурсов земных недр.

Принято делить природные ресурсы на исчерпаемые и неис­черпаемые. Однако такое деление весьма условно, и граница меж­ду двумя группами будет непрерывно изменяться во времени: по мере развития общества, его потребностей и технических возмож­ностей все больше видов ресурсов будет переходить из второй груп­пы в первую. К неисчерпаемым относят, например, климатиче­ские ресурсы и энергию текучей воды, но те и другие конечны и теоретически могут быть исчерпаны. Возобновимость ресурсов так­же не есть гарантия их неисчерпаемости. Возобновление любого биологического вида прекращается с истреблением последних источников его возобновления, как это уже произошло со многи­ми видами животных и растений.

Особо следует остановиться на территориальных ресурсах. Под этим термином подразумеваются ресурсы земной поверхности, т. е. земельная площадь. Земная поверхность не является матери­альным телом, она не может служить источником сырья или энер­гии и вовлекаться непосредственно в производство, т.е. строго говоря, не отвечает определению природных ресурсов. Однако она служит необходимым пространственным или операционным ба­зисом производства и несомненно имеет свою потребительную стоимость. С социально-экономической точки зрения важнейшие свойства территории — ее конечность (исчерпаемость) и нево-зобновимость. Значение территории как лимитирующего фактора социально-экономического развития непрерывно растет. Размеры территории, приходящиеся на душу населения, — один из важ­нейших показателей (хотя и косвенный) ресурсообеспеченности. Известно, например, что в Австралии на душу населения в сред­нем приходится 39 га земельной площади, в Канаде — 32 га, тог­да как в Японии — 0,29, в Бангладеш — 0,10, а на о. Яве — 0,09 га. Эти цифры говорят уже о многом, но значимость понятия терри­ториальные ресурсы существенно возрастет, если ввести в него критерий качества и в первую очередь показатели продуктивнос­ти. Так, если вернуться к приведенным примерам, достаточно сказать, что в Австралии подавляющая часть территории занята

298

аридными и экстрааридными ландшафтами, в Канаде — поляр­ными пустынями, тундрой и тайгой, но и в перечисленных густо­населенных странах более или менее значительные площади при­ходятся на горные ландшафты, не пригодные для сельскохозяй­ственного освоения.

Вводя представление о качестве территориальных ресурсов, мы придаем понятию территория содержательное наполнение и вме­сте с тем приходим от абстрактного геометрического понятия к некоторой целостной материальной системе, обладающей зако­номерным сочетанием природных ресурсов, иначе говоря, — к геосистеме. Под территориальными ресурсами логичнее понимать совокупность природных ресурсов конкретных геосистем, приуро­ченных к определенной территории. Если же говорить о собствен­но территории, безотносительно к ее конкретному ресурсному содержанию, то лучше пользоваться термином ресурсы земной по­верхности или короче — земельные ресурсы. Но последний термин часто употребляют как синоним почвенных ресурсов.

Все природные ресурсы принадлежат к определенным компо­нентам геосистем, они подчинены объективным ландшафтно-гео-графическим закономерностям и в значительной мере взаимосвя­заны. Поэтому каждой геосистеме свойственно специфическое закономерное сочетание природных ресурсов. Отсюда логично зак­лючить, что исследование территориальной дифференциации ПРП должно опираться на комплексное физико-географическое (ланд­шафтное) районирование. Собственно ландшафт как узловой так­сон в этом районировании можно принять в качестве базовой тер­риториальной единицы, или своего рода эталона, при изучении территориальной дифференциации ПРП. Выделение ландшафта на основе критерия однородности как по зонально-секторным, так и по азональным признакам обеспечивает охват всех видов природных ресурсов. Принятие в качестве ведущих ландшафтооб-разующих факторов климата и геологического фундамента пре­допределяет формирование в его границах однородного набора как возобновимых, так и невозобновимых (минерально-сырьевых) природных ресурсов.

Сочетание зонального и азонального подходов на высших сту­пенях районирования дает возможность комплексного учета всех видов природных ресурсов также и на макрорегиональном уровне. Для формирования потенциала возобновимых ресурсов первосте­пенное (хотя и не исключительное) значение имеют зонально-секторные факторы, а для невозобновимых — азональные. Отсюда для макрорайонирования ПРП можно использовать простейшую двучленную схему: 1) зона и (или) подзона в узком смысле слова (т. е. в границах одного ландшафтного сектора); 2) провинция (или подпровинция). В характеристике зон и подзон основное место, естественно, займут возобновимые природные ресурсы, как это

299

можно схематично проиллюстрировать на примере ландшафтных зон и подзон Европейской России (табл. 7). Далее зоны подразде­ляются на провинции, а подзоны — на подпровинции, ресурсное своеобразие которых определяется минерально-сырьевым потен­циалом, имеющим азональную природу. Так, в таежной зоне Пе­чорская провинция выделяется богатыми запасами нефти и газа, а также месторождениями каменного угля, Кольская — ресурса­ми железных, никелевых, алюминиевых руд, апатитов, Карель­ская — месторождениями железных руд, слюды, разнообразного строительного и отделочного камня и т.д.

Один из наиболее дискуссионных вопросов ресурсоведения — проблема интегральной оценки ПРП. Природные ресурсы — раз­нокачественные объекты, измеряемые в единицах различной раз­мерности (тоннах, кубометрах, мегаваттах и т.д.) и несоизмери­мые по своей значимости. Каждый отдельный вид природных ре­сурсов может быть количественно описан в объективных нату­ральных показателях — как в абсолютных, характеризующих ва­ловые запасы для определенной территории, так и в относитель­ных, выражающих их размеры в расчете на единицу площади или на душу населения. Однако возможность найти какую-либо об-

Таблица 7

Основные показатели потенциала возобновимых природных ресурсов Европейской России

Зона, подзона	Годовая солнечная радиация, МДж/м2		Средние годовые осадки, 103м3/км2	Средний годовой сток, 103 м3/км2	Годовая биопродук­тивность, т/га
	суммарная	прямая
Тундровая	2900	1100	500	350	з,о
Лесотундровая	3000	1200	600	350	4,0
Северотаежная	3100	1400	600	300	5,0
Среднетаежная	3200	1500	650	300	6,5
Южнотаежная	3400	1700	675	275	9,0
Подтаежная	3700	1800	700	200	11,0
Широколиственно-
лесная	4000	2000	650	125	13,0
Лесостепная	4100	2100	600	100	15,0
Северостепная	4400	2300	500	60	12,0
Южностепная	4600	2500	450	20	8,0
Степная
предкавказская	4700	2600	650	30	15,0
Полупустынная	4900	2600	275	5	5,0
Пустынная	5000	2800	200	2	2,5

300

щую единицу измерения для всех природных ресурсов исключена. Тем не менее в течение многих лет предпринимаются поиски спо­собов оценки отдельных видов природных ресурсов и их совокуп­ности. Экономическая оценка природных ресурсов имеет несом­ненное практическое значение (например, для обоснованного взимания платы за их использование).

Один из способов интегральной оценки природных ресурсов сводится к переводу учитываемых натуральных ресурсных показа­телей в баллы и их последующему суммированию. Но этот путь приводит к случайным, нередко парадоксальным результатам и не имеет практического смысла. Наиболее перспективной счита­ется стоимостная оценка природных ресурсов, т.е. оценка в де­нежном выражении. Однако здесь наблюдаются большие различия в подходах к определению цены ресурса. Одни авторы считают, что стоимость ресурсов должна определяться экономической эф­фективностью их использования (с учетом затрат на извлечение, освоение и т.д.), другие — затратами на их воспроизводство или замену; некоторые исследователи оценивают общую стоимость ресурса путем умножения величины запасов в натуральных еди­ницах на заготовительную цену или размеров среднегодовой до­бычи на оптовые цены. Во многих расчетах принималась условная денежная шкала для оценки отдельных видов ресурсов. В подоб­ных расчетах содержится немало субъективного, особенно в части земельных ресурсов — пашни, пастбищ и др., и неудивительно, что результаты оценки ПРП по одним и тем же районам, полу­ченные разными авторами, имеют между собой мало общего.

Итак, ни затраты на извлечение и освоение природных ресур­сов, ни сиюминутный экономический эффект от их использова­ния, ни текущие рыночные цены не отражают их подлинной об­щественной значимости. Ценность байкальской воды невозможно измерить затратами труда на ее извлечение или валютной выруч­кой от ее возможного экспорта. Цена природных ресурсов измен­чива и конъюнктурна по самой своей сущности и диктуется не столько результатами академических научных разработок, сколь­ко стихийными законами свободного рынка.