33. Экономические идеи в.И. Ленина

 

Владимир Ильич Ленин (Ульянов) (1870-1924) разрабатывал общие вопросы теории капитализма и применения ее к конкретной действительности России, а также теорию социализма.

Анализ социально-экономических процессов в русской деревне, закономерности расслоения и разложения русской общины, образо­вание класса предпринимателей имеет место уже в первом произ­ведении Ленина "Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни" (реферат на книгу русского марксиста Постникова "Южно­русское крестьянское хозяйство")(1893).

В ответ на реферат Л. Красина* Ленин выступает на собрании кружка марксистов (1893) с рефератом "По поводу так называемого вопроса о рынках", в котором показывает ошибочность отрицания образования внутреннего рынка в России. В нем он доказал, что процесс воспроизводства сопровождается дальнейшим развитием внутреннего рынка, степень развития которого характеризует раз­витие капитализма. Ленин строит схемы расширенного воспроиз­водства с учетом технического прогресса, роста органического строения капитала. Он формулирует закон преимущественного роста производства средств производства в условиях расширенного воспроизводства. Критикуя Красина, Ленин рассматривает процесс разложения натурального хозяйства, закономерности развития то­варного производства, капиталистические отношения.

 

* Красин Леонид Борисович (1870-1926)— государственный деятель

 

Предмет политэкономии Ленин определяет как общественные отношения людей в производстве (работа "К характеристике эконо­мического романтизма", 1897).

В известной книге "Развитие капитализма в России" (1896-1899) содержится определение рынка как экономической категории, сово­купность актов купли-продажи. Ленин показывает, что развитие рынка зависит от степени развития разделения труда в обществе. Появление новых отраслей, специализация производства являются важнейшими факторами развития рынка, которое идет по двум на­правлениям: 1) рост средств производства, расширение производ­ства; 2) возрастающий спрос на предметы потребления.

Анализируя аграрную эволюцию России, Ленин показывает развитие мелких крестьянских хозяйств на основе данных по 21 уезду 7 губерний России (более 0,5 млн. хозяйств) с населением более 3 млн. человек. Ленин раскрывает сущность барщинной системы, экономическую основу сохранения крупных помещичьих хо­зяйств, отработочной системы, кабальной аренды земли, выкупных платежей и т.д.

В книге "Развитие капитализма в России" анализируется также развитие капиталистических отношений в промышленности.

В работе "Аграрный вопрос и "критики" Маркса" (1901) Ленин критикует "закон убывающего плодородия почвы", рассматривая основу образования капиталистической земельной ренты, два вида монополии на землю (как на объект хозяйства и монополию частной собственности на землю), в результате которых образуется диф­ференциальная рента I и II, а также абсолютная рента.

Критикуя концепцию устойчивости мелкого крестьянского хозяй­ства, Ленин показывает процесс образования крупных хозяйств в России. Рассматривая применение техники в сельском хозяйстве, он показал, что степень развития индустриализации в сельском хо­зяйстве ниже, чем в промышленности. Ленин разработал теорети­ческие основы национализации и муниципализации земли, обосно­вал учение о двух путях развития капитализма в сельском хозяй­стве, показал, что аграрный вопрос в то время являлся основным в социально-экономическом развитии России. Ленин считал, что в результате национализации уничтожается абсолютная рента, а по­лучателем дифференциальной ренты будет государство.

В годы первой мировой войны (1914-1918) Ленин возвращается к аграрной проблеме в работе "Новые данные о законах развития капитализма в земледелии", доказав развитие капитализма в сель­ском хозяйстве на примере трех регионов США — промышленного севера, колонизируемого запада и рабовладельческого юга.

Итоговым произведением Ленина в анализе современного ему общества явилась работа "Империализм, как высшая стадия капи­тализма" (1916). В результате обработки массы данных Ленин рас­крыл экономические особенности и основные тенденции капиталистической экономики. Ленин считал, что современное ему общество — империализм — следует рассматривать как особую стадию в разви­тии капиталистической социально-экономической формации. Он показал, что колоссальный рост крупного производства усиливает процесс концентрации производства, и на этой основе происходит смена свободной конкуренции монополией.

Ленин был глубоко убежден, что современная ему эпоха— это эпоха обострения противоречий капитализма на его высшей стадии, подготовка социалистической революции.

В своей теории социализма Ленин показывал, что социализм — это государственно-монополистическая структура, обращенная на пользу всего народа. Государственно-монополистический капитализм (ГМК), по мнению Ленина, особенно усиливает свои позиции в пе­риод войн. Ленин рассматривал ГМК как особую форму капитализ­ма, для которой характерна наивысшая ступень обобществления производства, переплетение частных и государственных монополий, сращивание государственного аппарата с монополиями ГМК, по его мнению, является важнейшей материальной предпосылкой социализма, осуществляя подготовку условий для общественного регули­рования экономики.

Создавая учение о социализме, Ленин разрабатывал вопросы cooтношения экономики и политики, подчеркивая, что экономика является основой, а полтика является концентрированным выра­жением экономики.

Ряд работ посвящен экономической структуре переходного к со­циализму периода. В работе "О левом ребячестве и о мелкобуржуаз­ности" Ленин характеризует пять существующих в хозяйстве Рос­сии укладов патриархальный, мелкотоварный, частно-хозяйствен­ный капитализм, государственный капитализм, социализм.

В своих произведениях Ленин решал теоретические вопросы при­менения в условиях социализма товарно-денежных отношений "О продналоге", "О значении золота теперь и после полной победы со­циализма" (1921) Ленин показал, что рыночные отношения не являются чужеродным телом для социалистического общества, они совместимы с экономической структурой социализма.

Экономическая программа построения социализма развивалась в работах "Грозящая катастрофа и как с ней бороться", "Удержат ли большевики государственную власть?" (1917). В них Ленин обо­сновывал необходимость национализации банков, объединения всех банков в один, государственный банк, национализации синдикатов; отмены коммерческой тайны, принудительного синдицирования; при­нудительного объединения населения в потребительские общества. Ленин считал необходимыми национализацию земли, банков, про­мышленности, создание современной крупной промышленности, сель­ского хозяйства, ориентированных на новейшие достижения НТП.

В учении о кооперации Ленин раскрыл преимущества коопера­ции в преобразовании мелких хозяйств в крупные, рассматривая кооперацию как форму государственного капитализма. Он писал о кооперации как социалистической форме хозяйства ("О коопера­ции", 1923).

Ленин отвергал все попытки Бухарина,* Троцкого** и их сторон­ников ликвидировать теоретическую экономическую науку, пока­зав необходимость политической экономии в любом обществе.

 

* Бухарин Николай Иванович (1888-1938) — советский партийный государственный деятель.

** Троцкий (Бронштейн) Леонид Дмитриевич (1879-1940) — политический деятель.

 

Разрабатывая вопросы собственности, Ленин дал анализ обще­народной и кооперативной форм собственности.

Ленину принадлежит также разработка основ учения о социа­листическом планировании. Планомерность, по Ленину, — это со­знательно поддерживаемая пропорциональность экономики ("На­бросок плана научно-технических работ", "Об едином хозяйствен­ном плане", "Очередные задачи Советской власти", 1918-1921) Ле­нину принадлежит также разработка вопросов о соотношении теку­щих и перспективных планов, учете и контроле, директивном пла­нировании, организации труда, социалистическом соревновании.

 

34. Термин «национальная система политической экономии» ведет происхождение от американских и немецких идей, которые возникли в противовес универсалистскому характеру классической экономической науки и, по замыслу, должны были способствовать тому, чтобы государственная политика служила экономическому развитию нации. Это развитие, как представлялось, должно было привести к равновесию между сельским хозяйством и промышленностью и наилучшим образом раскрыло бы экономический потенциал страны. Термин «американская система» появляется уже в 1787 г. в 11-м номере «Федералиста» (The Federalist), в котором Александр Гамильтон призывал своих читателей: «Пусть тринадцать штатов, связанных вместе в тесный и неразрывный Союз, сообща возводят единую великую американскую систему, стоящую выше контроля или влияния любой силы с той стороны Атлантического океана и способную диктовать условия, на которых будет поддерживаться связь между Старым и Новым Светом». В более подробном виде предложения Гамильтона относительно путей и средств построения американской системы можно найти в принадлежащих его перу великих государственных документах, написанных в то время, когда он был министром финансов в правительстве президента Вашингтона, и посвященных вопросам мануфактур, национального банка и государственного долга. Он хотел, чтобы новая нация с помощью этих трех инструментов вышла за рамки сельской экономики отцов-основателей, которую пытался сохранить Томас Джеффер-сон, главный противник Гамильтона. Среди названных Гамильтоном специальных средств содействия промышленному развитию выделялись [поощрительные экспортные] премии [bounties], или субсидии [subsidies]. Впоследствии экономисты делали больший упор на протекционистские тарифы [protective tariffs], чем на поощрительные премии. В число этих авторов входил Дэниэл Рэймонд, балтиморский прокурор, чья работа 1820 г. «Мысли о политической экономии» (Thoughts on Political Economy) хотя и не развивала понятие национальной системы во всех подробностях, но внесла существенный вклад в последующую интерпретацию термина. Рэймонд ввел в оборот концепцию «производственных возможностей» производить товары («capacity» to produce goods), которую он отождествлял с национальным богатством. Он возлагал на правительство обязанность использовать и наращивать эту способность с помощью политики протекционизма. Его призыв к протекционистским тарифам был основан на аргументах защиты зарождающихся отраслей и повышения уровня занятости (Раймонд недвусмысленно писал о «полной занятости»). Следующий шаг в разработке концепции национальной системы сделал Фридрих Лист, немецкий экономист и предприниматель, который в 1827 г. во время своего пребывания в Соединенных Штатах опубликовал «Очерки американской политической экономии» (Outlines of American Political Economy). Как и Гамильтон, Лист пишет об «американской системе», которой предстояло реализовать свой потенциал с помощью тарифного протекционизма. Эта работа была написана и распространена по настоянию Пенсильванской ассоциации промышленников, члены которой требовали защиты от конкуренции с помощью импортных тарифов. Сочиненная в форме писем, адресованных одному из ведущих протекционистов, работа публиковалась по частям с продолжением в филадельфийской «Национальной газете» (National Gazette) и перепечатывалась более чем 50 другими газетами. После издания в форме памфлета ее распространяли, как позднее сообщал Лист, во «многих тысячах» экземпляров. Она была отправлена членам Конгресса и, несомненно, способствовала принятию Акта о тарифах 1828 г. В 1837 г., пытаясь выиграть конкурс и получить премию, Лист написал на французском языке эссе «Естественная система политической экономии» (The Natural System of Political Economy), которое, однако, оставалось неопубликованным до 1927 г., когда его напечатали на французском и немецком. Английский перевод появился только в 1983 г. Эта работа в ряде отношений предвосхищала главный труд Листа «Национальная система политической экономии» (National System of Political Economy), в котором доктрина национальной системы достигла своего расцвета. Эта работа была опубликована в Германии в 1841 г.; английский перевод, финансовую поддержку которому оказали протекционистские круги в Соединенных Штатах, появился в 1856 г., а еще один, изданный в Англии, — в 1885 г. Эта работа — сама по себе достаточно существенная — планировалась как первая часть более обширного проекта, который, однако, так и не был завершен. Из английских переводов в более раннем отсутствует предисловие, в то время как в более позднем содержатся выдержки из этого предисловия, но опущена вводная глава, в которой кратко излагается содержание работы. В «Национальной системе...» Лист критикует представителей классической политической экономии по различным направлениям. Он обвиняет их в том, что они построили такую теоретическую систему, которая пронизана индивидуализмом и космополитизмом, но игнорирует нацию. Согласно Листу, сообщество наций не является однородной группой, а образуется из членов, которые находятся на разных уровнях своего развития. Затем Лист переходит к построению теории стадии, которая рассматривает прогресс от аграрной стадии к стадии, на которой сельское хозяйство сочетается с промышленностью, а далее следует стадия, на которой сельское хозяйство, промышленность и торговля объединяются в единое целое. Лист склонен отождествлять сельское хозяйство с бедностью и низким уровнем культуры, в то время как промышленность и урбанизация приносят благосостояние и культурные достижения. Классики с их однородной картиной мира, в которой игнорировались национальные различия, были склонны к выводу о том, что слабое развитие Соединенных Штатов и континентальной Европы относительно высокоразвитой Британии сохранится навсегда. Согласно Листу, каждая стадия и каждая нация, находящиеся на соответствующей стадии своего развития, требуют особого набора экономических доктрин, тогда как «классики» претендовали на универсальную применимость своего учения. В глубине души Лист хотел усовершенствовать замысел Провидения, обратив всех людей в англичан. Чтобы продвинуться к более высоким стадиям, слаборазвитым странам необходимо было обратить внимание на свои производственные возможности. Их развитие и использование, согласно Листу, было непосредственной задачей перед национальными правительствами. В связи с этим Лист призывал к созданию либеральных политических институтов, к построению того, что сегодня известно как социальная инфраструктура, особенно транспортных коммуникаций, к сбалансированному росту и тарифному протекционизму для зарождающихся отраслей промышленности (но не для сельского хозяйства). Лист одобрял фритредерскую ориентацию «классиков» для будущего, когда все нации используют свой потенциал и достигнут наиболее прогрессивной стадии. Тогда свободная торговля сочеталась бы со всеобщим миром и всемирной федерацией. Ряд вопросов у Листа остался без ответа. Начнем с наиболее часто встречающегося возражения против аргумента в пользу протекционизма, связанного с зарождающейся отраслью: каковы критерии для того, чтобы определить зарождающиеся отрасли промышленности, установить, когда они достигнут зрелости и протекционизм, предположительно, должен закончиться? Лист также не объяснил, каким образом тот род экономической войны, который он рекомендовал, готовил бы почву для всеобщего мира. Не предусматривал он и возможность того, что, как только все страны достигнут того уровня, который он называл нормальным состоянием, одна нация может опять вырваться вперед, возможно, в силу технологических успехов — вопрос, который с большой проницательностью рассматривал Юм, анализируя «миграцию экономических возможностей». Лист был протекционистом еще в молодые годы в своей родной Германии. Его протекционистские пристрастия особенно ярко проявились в Соединенных Штатах, где он столкнулся с еще более мощным потенциалом экономического развития и где изменение экономических условий было более быстрым и больше бросалось в глаза. Там суровая критика Листом «классиков» нашла плодородную почву, поскольку много элементов их «мрачной науки» очевидно не подходило для американских условий, особенно Мальтусова теория народонаселения и рикардианские теории зарплаты, основанной на прожиточном минимуме, убывающей отдачи и свободы торговли. Таким образом, работа Листа влилась в единый поток с работами критиковавших «классиков» коренных американцев, особенно Генри Кэри, который разработал теорию возрастающей (а не убывающей) отдачи и одновременного роста заработной платы и прибылей и заявил, что любой прирост населения порождает одновременно потребителей и производителей. Согласно Самуэльсону, «логика Кэри нередко была непоследовательной, а его многословный стиль ужасен. Но его фундаментальные эмпирические выводы представляются правильными для его времени и страны, в которой он жил» (Samuelson, 1960, р. 1732). С 1848 г. Кэри становится ревностным пропагандистом протекционизма. К этому времени Лист уже умер, и неизвестно, в какой степени (если это вообще имело место) Кэри находился под его влиянием. Ни тот, ни другой не разрабатывали свои рецепты тарифного протекционизма изолированно, а делали это в качестве составной части более широкого учения — теории экономического развития Листа и теории гармонично организованного общества Кэри. Среди политических лидеров Соединенных Штатов Генри Клей обычно упоминается как архитектор американской системы, в которой промышленный восток и аграрный запад были объединены в могучий союз. Он призвал к созданию такой системы в 1824 г. в знаменитой речи, в которой поддержал протекционистские тарифы как инструменты промышленного развития. Позднее, в 1870 г., Фрэнсис Боуэн, один из первых преподавателей экономики в Гарварде, опубликовал работу «Американская политическая экономия» (American Political Economy), в которой поддержал тарифный протекционизм и из-за которой он потерял свое место, так как президент университета перевел его на должность преподавателя истории — как предполагалось, менее спорной области науки. В Германии идеи Листа оказали глубокое и продолжительное влияние. Он выступал за создание таможенного союза, который в 1844 г. охватил почти всю Германию, и агитировал за строительство железных дорог и тарифный протекционизм. Само название экономической науки в Германии — «национальная экономия» (Nationaloconomie) вызывает ассоциации с работой Листа. Некоторые немецкие историки экономической мысли сравнивали Листа с Марксом. Оба имели утопическое представление о будущем обществе. Оба в значительной мере смешивали теорию и практику, а также экономическую науку и экономическую политику. Оба имели репутацию бунтарей, которые противостояли установленному порядку. Интересна такая мелочь: в 1841 г. Лист отклонил предложение стать редактором «Рейнской газеты» (Reinische Zeitung) — пост, который в следующем году занял Маркс. Идеи Листа родственны исторической школе и институциональной экономической теории, которые имели свое представление о возможности универсально применимых экономических доктрин. Слово «система», очищенное от содержащегося в нем протекционистского смысла, продолжало играть ключевую роль в сочинениях таких немецких экономистов XX в., как Вальтер Ойкен и Вернер Зомбарт. Слабый отголосок гамильтоновской идеи можно различить также в современном использовании этого слова в связи со сравнительным изучением экономических систем.

35. СТАРАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА - направление экономической мысли, сложившееся в Германии в 40-50-х гг. XIX в. Ее основными представителями являются В.Рошер (1817-1894), Б.Гильдебранд (1812-1878), К.Книс (1821-1889). Главной чертой этой школы являлось использование исторического метода применительно к анализу экономических явлений и процессов. Предметом исследования служила хозяйственная эволюция отдельных стран и народов, их экономических порядков, институтов, политики, права, морали, нравственности и психологии, этических норм и правил. На первое место выдвигались национальные особенности отдельных стран, определяющие, по мнению представителей старой исторической школы, пути их хозяйственного развития.

Тем самым абсолютизировались национальные различия. Эта школа утверждала, что каждая страна идет своим неповторимым путем. Она отрицала существование общемировых закономерностей экономического развития, отвергала само понятие экономического закона. Вслед за непосредственным предшественником старой исторической школы Ф. Листом (1798-1846) ее сторонники утверждали, что политическая экономия является чисто национальной, а не всеобщей наукой.

Такой подход накладывал серьезные ограничения на эффективность применения исторического метода к изучению экономического развития. Он обусловливал невозможность проникновения в самую его суть - общие устойчивые, повторяемые связи. А именно они определяют общие тенденции мирового экономического прогресса, общий вектор развития разных стран.

Вместе с тем прогрессивными для своего времени были попытки данной школы рассматривать историческое развитие во взаимодействии экономических, социальных, политических, правовых, культурных и других факторов. Ее эволюционный подход, хотя и страдал противоречиями, лежал в истоках понимания того, что катастрофы и революции не являются необходимыми условиями экономической трансформации. Представители данной школы выступали за постепенные и медленные преобразования в экономике. Старая историческая школа положила начало сравнительному анализу экономического развития отдельных стран (компаративистике). Ее идеи получили дальнейшее развитие в трудах представителей институционализма.

Новая историческая школа

Новая историческая школа

(молода́я)

        направление вульгарной буржуазной политической экономии, сложившееся в 70—80-х гг. 19 в. и развивавшееся преимущественно в Германии до 30-х гг. 20 в. Непосредственная преемница старой исторической школы (См. Историческая школа). Представители школы оправдывали агрессивную политику германского империализма, выступали против революционного рабочего движения и его идеологии — марксизма-ленинизма. Н. (м.) и. ш., как и старая историческая школа, основана на подмене политической экономии историей народного хозяйства. Основные её отличия от старой определялись особенностями исторической обстановки конца 19 — начала 20 вв. — переходом от капитализма свободной конкуренции к монополистическому капитализму и распространением идей марксизма во всё усиливающемся рабочем движении. Эти условия ограничивали для буржуазии возможность использовать теоретические положения старой исторической школы, ориентированной на борьбу преимущественно с утопическим социализмом. Главным объектом исследований Н. (м.) и. ш. являлись проблемы исторических истоков и судеб капитализма, движущих сил и периодизации исторического процесса. Представители направления — немецкие экономисты Г. Шмоллер, Л. Брентано, К. Бюхер, В. Зомбарт. Отвергая абстрактную экономическую теорию и подменяя её апологетической историей экономики, представители Н. (м.) и. ш. пытались устранить из политической экономии главное — положение о закономерном характере общественногно развития. Формально признавая сам факт экономического развития, они трактовали его лишь как медленное изменение второстепенных черт общественных явлений при сохранении коренных основ капиталистического строя. Сосредоточивая внимание на рассмотрении развития частных явлений феодального прошлого Германии и давая им субъективно-идеалистическое истолкование, представители школы оказались неспособными преодолеть характерную для всей буржуазно политической экономии метафизичность в трактовке экономических проблем. Социально-экономическое развитие различных стран рассматривалось ими как выражение «национального духа». С этих позиций они отрицали самую возможность общих для всех капиталистических стран объективных законов экономического развития. Подход к обществу как «социальному организму» давал им некоторые возможности для описания и оправдания экономических явлений монополистического капитализма, в частности для обоснования тезиса о «национальном характере» экономической теории, различном для разных капиталистических стран. Вместе с тем теоретики школы стремились дать и картину социально-экономического развития общества с помощью псевдоисторических схем, основанных на отрицании объективных законов экономического развития общества и тем не менее претендующих на её политико-экономическое объяснение. Такого рода схемы игнорировали известные истории способы производства и общественно-экономической формации, определяющую роль производства в развитии общества. Например, Бюхер выделял три этапа развития экономики: «ступень замкнутого домашнего хозяйства», носящего натуральный характер; «ступень городского хозяйства», характеризующегося производством продукции по заказу и слабым развитием товарных отношений; «ступень народного хозяйства», для которого типично товарное производство на неизвестный рынок. Схема Бюхера не учитывает решающие критерии социально-экономического развития общества в виде уровня развития производительных сил и характера производственных отношений. Она улавливает лишь некоторые второстепенные проявления хозяйственной деятельности общества в сфере обмена и, затушёвывая различия между общественно-экономическими формациями, стремится снять вопрос об объективной неизбежности революционного перехода от одной формации к другой, а тем самым — неизбежности социалистической революции. Эти же цели преследовал и Зомбарт, выделявший следующие три этапа хозяйственного развития общества: этап индивидуалистического хозяйства; этап переходного хозяйства; этап социального хозяйства. В силу отрицательного отношения к абстрактной экономической теории Н. (м.) и. ш. не давала собственной трактовки основных политэкономических категорий, заимствуя их из др. направлений буржуазной политической экономии. В трактовке стоимости (См. Стоимость) представители школы, как правило, придерживались концепции предельной полезности (см. Предельной полезности теория австрийской школы), в трактовке прибавочной стоимости (См.Прибавочная стоимость) — концепции предельной производительности, выдвинутой английскими и американскими экономистами (см. Производительности теории). Под влиянием Н. (м.) и. ш. правящие круги Германии приняли ряд законодательных актов в плане социальной политики. Школа явилась одним из источников идеологии германского фашизма в целом и экономических теорий гитлеровского «национал-социализма» (в особенности в работах Зомбарта). Брентано — один из основоположников «государства всеобщего благоденствия теории» (См. Государства всеобщего благоденствия теория). На современном этапе развития капитализма с возрождением конструкций Н. (м.) и. ш. выступает У. Ростоу в своей теории «стадий экономического роста».

Новейшая школа. Крайности в применении исторического метода характерны для работ Вернера Зомбарта (1863-1941 гг.). За долгую жизнь Зомбарт прошел путь от марксизма до фашизма. В работе «Герои и торговцы» (1915 г.) Зомбарт «нации торговцев» (англичан) противопоставляет «нацию героев» (немцев) и обосновывает право последних с помощью военной силы завоевывать себе то, что через развитие торговли и промышленности приобрели первые. В работе «Немецкий социализм» (1934 г.) Зомбарт формулирует социальный идеал для Германии в виде «государственного социализма», который у него равнозначен «плановому», или «организованному» капитализму. Основные элементы этой модели - корпоративное государство, осуществляющее планирование национальной экономики, жесткая централизация управления, строгая иерархия и сословное деление - были восприняты германским фашизмом и стали частью его социально-экономической политики. Макс Вебер (1864-1920 гг.) в 1919-20 гг. прочитал в Мюнхенском университете курс лекций, которые были изданы в виде книги «История хозяйства» (1923), где концепция идеальных типов хозяйства используется для сопоставления идеальной конструкции с реальностью. Сравнивая идеальную «модель» с действительным процессом экономического развития, Вебер отслеживает степень отклонения реальной системы от идеала. Это - метод исследования исторического развития народов, сопоставления национальной практики и общетеоретической модели.

Вебер показал значение религиозных норм, этики поведения для формирования товарно-капиталистических отношений. В работе «Протестантская этика и дух капитализма» он выявляет влияние религии на экономику. Протестантская религия способствовала развитию деловой хватки, предпринимательской активности. Она помогала формированию бережливости, расчетливости, предприимчивости, оборотливости, способности к риску. Именно из числа протестантов формировался класс предпринимателей - собственников и организаторов производства. В результате сложилась «рационалистическая» форма капитализма. Историческая школа за редким исключением не внесла заметного вклада в развитие экономической науки в современном ее понимании, но, тем не менее, она сделала многое для определения круга проблем, решение которых эта наука призвана найти. В конце ХГХ в. экономическая наука разделилась на теоретическую (позитивную) и практическую (нормативную) части. Первая изучает, что происходит в экономике, вторая - что надо сделать для достижения некоторых целей. Период формирования основ теоретической части экономической науки совпал с периодом возникновения и развития исторической школы, которая задала направление развития прикладной части именно тогда, когда теоретическая часть отстранилась от обсуждения практических задач. Таким образом, с точки зрения эволюции экономической науки оба течения оказались взаимосвязанными и взаимодополняющими.

Линия, прочерченная германской исторической школой, нашла своеобразное продолжение в американской экономической мысли конца Х1Х - первой трети ХХ в. - институционализме.

36. Необходимо обратить внимание на специфику развития экономических идей в России, связанную с особенностями экономического развития страны. Экономическая мысль России (1861-1917) пореформенного периода формировалась под влиянием различных направлений европейской экономической мысли, а также под влиянием формирования четырех классов в пореформенной России: помещиков, буржуазии, крестьянства и пролетариата.

Отсутствие прямого конфликта между помещиками как землевладельцами и фермерами-капиталистами, которые еще не успели развиться в солидную классовую группу, смягчало остроту критики земельных отношений собственности.

В процессе движения русской экономической мысли к марксизму огромное значение имело распространение идей марксизма  об  исторических  тенденциях капиталистического производства. В этом отношении крупнейшую роль сыграли труды Николая Ивановича Зибера (1844-1888).

В книге «Очерки первобытной экономической культуры» Зибер освещает вопросы, связанные с общинной собственностью, с проблемами возникновения частной собственности, крупного и мелкого производства в земледелии.

Господствующей идеологией негосподствующих классов в России  70-х  годов  было  народничество.  Центральным пунктом теоретических концепций народничества был тезис о регрессивной роли капитализма. Отсюда главная задача теоретических построений народничества – обоснование возможности  некапиталистического  развития  страны. Через все работы Зибер проводит идею прогрессивности крупного производства и неизбежности его победы над мелким. Дальнейшее развитие крупной собственности Зибер видит в кооперации.

Излагая последствия капиталистической машинной индустрии, Зибер следует Марксу. Он воспринимает всеобщий закон капиталистического накопления, открытый Марксом, и на его основе подвергает критике Мальтуса и его закон народонаселения.    Зибер    подчеркивал,    что    капиталис-

тический        технический   прогресс         ведет   к          ухудшению положения рабочего класса.

При самостоятельной подготовке к занятиям необходимо обратить внимание на следующие понятия: прибавочная стоимость, абстрактный труд, конкретный труд, меновая стоимость, потребительская стоимость, капитал, маржиналь- ный закон спроса, ценность, предельная полезность, законы Госсена, эластичность спроса, равновесная цена, «Закон Клар- ка», кривые безразличия, «воспитательный» протекционизм.

Михаил Иванович Туган-Барановский (1865–1919) – великий экономист, ученый с мировым именем. Окончил Харьковский университет. В1894 году он опубликовал работу "Промышленные кризисы в современной Англии, их причины и влияние на народную жизнь", за которую был удостоен степени магистра Московского университета.

Взяв за основу идеи, изложенные в книге "Русская фабрика в прошлом и настоящем", М. И. Туган-Барановский защищает докторскую диссертацию.

В 1916 году выходит его работа "Социальные основы кооперации", а в 1918 году – "Социализм как положительное учение", где ученый описывает свои взгляды на социализм.

Переход к социализму М. И. Туган-Барановский считал неизбежным, поскольку при капитализме небольшая группа людей наживается за счет остальной многочисленной части общества. Основой социализма является идея о равноценности человеческой личности (эта идея была заимствована у И. Канта). М. И. Туган-Барановский выделяет три типа социализма: - государственный – строй, при котором единицей хозяйствования является государство; - синдикальный – строй, при котором значительная роль государства сочетается с автономией производственных единиц;  - коммунальный – строй, при котором роль государства незначительна.

М. И. Туган-Барановский говорил о том, что теория предельной полезности дополняет трудовую теорию стоимости. В доказательство он приводил следующее высказывание: "Полезность последних единиц продуктов... – их предельная полезность – должна быть обратно пропорциональна относительному количеству этих продуктов, производимому в единицу рабочего времени".

Относился к числу сторонников закона убывающего плодородия почвы, как части теории предельной полезности.

Промышленное производство в своем развитии циклично. В его развитии М. И. Туган-Барановский выделил две фазы: - в первой фазе благодаря усиленному созданию основного капитала происходит расширение производства, усиливается спрос на товары;  - во второй фазе процесс формирования основного капитала закончен; это сопровождается перепроизводством средств из-за падения спроса на них.

Исходя из этого, М. И. Туган-Барановский формулирует закон инвестиционной теории циклов – фазы промышленного цикла определяются процессом инвестирования.

Далее автор связывает свою теорию с величиной процента на капитал: высокий процент говорит о нехватке средств на инвестиционную деятельность, а ликвидация промышленного кризиса вызывает падение ставки процента.

М. И. Туган-Барановский глубоко изучил проблемы теории и практики кооперации. Он разработалосновные принципы кооперации: материальная заинтересованность; добровольность; использование труда только членов кооператива.

Специфика учения о заработной плате М. И. Туган-Барановского: рост прибыли и падение заработной платы – явление необязательное; рост производительности труда может сопровождаться одновременным ростом прибыли и заработной платы; рабочая сила не служит товаром, так как работник – личность, наделенная потребностями; размер заработной платы зависит от производительности труда и от социальной организованности рабочего класса.

Максим Максимович Ковалевский (1851 — 1916) — русский социолог, правовед.

Метод социологии Ковалевского — историко-сравнительный, основанный на выделении у разных народов групп, сходных по политическим, юридическим, историческим и другим подобным характеристикам, рассмотрение которых позволяет выявить основные этапы развития общества в целом. Критерий выделения сходных групп Ковалевский видел во внешнем сходстве анализируемых явлений, что усложняло их классификацию и выявление причин, их породивших. Стремясь преодолеть эту трудность, Ковалевский установил главную причину изменений для каждой сферы общественной жизни: в экономике — биосоциальный фактор — рост численности населения, в политике — экономические сдвиги, в общественной жизни — политическая практика. Анализ социальных явлений на основе их происхождения Ковалевский называл генетической социологией, с помощью которой он исследовал образование основных общественных институтов — семьи, собственности, государства. Эволюцию этих институтов определяют в основном факторы биосоциального (рост численности населения) и психологического порядка.

Ковалевский отстаивал положение о преходящем характере частной собственности. После поражения революции 1905 г. он обратился к анализу государства, которое понимал как расширение «замиренной сферы», возникающее в результате психологической склонности людей признавать над собой власть выдающихся личностей, которые якобы наделены магической силой управлять природой. Происхождение классов Ковалевский не связывал с возникновением государства, считая основой социальной дифференциации рост плотности населения и возникающее на этой основе разделение труда.

Наиболее ярко сущность социологической концепции Ковалевского отразилась в его взглядах на прогресс, которые складывались под влиянием идей о росте «замирения» как главном признаке прогресса в учении его университетского учителя Д. И. Каченовского, теории взаимности П. Прудона и социальной динамики О. Конта. Под «замирснностыо» он понимал прекращение всеобщей естественной борьбы и гармонизацию социальных отношений, развитие солидарности между членами общества. Содержание прогресса Ковалевский отождествлял с расширением сферы солидарности, считая ее рост важнейшим и универсальным социальным законом. Солидарность — норма общественной жизни, а классовая борьба — отклонение от нормы. Хотя Ковалевский и признавал революцию как способ движения вперед, но считал се «противоестественной формой», результатом ошибок правительства.

Александр Иванович Чупров родился 17 февраля 1842 г. в г. Мосальске Калужской губернии. Он происходил из духовного сословия, был сыном местного протоиерея, человека просвещенного и большого ценителя классической литературы. А.И.Чупров относился к поколению шестидесятников, которое в прошлом веке входило в жизнь, по его словам, в «незабвенном начале 60-х годов, в период «радостного возбуждения и светлых надежд», связанных с крестьянской и последующими (1864 г. - земская и др.) реформами.

Один год (1861) А.И. Чупров учился в Петербургской Духовной Академии и в это время принимал участие в работе по переводу Всемирной истории Шлоссера, издававшейся под редакцией Н.Г. Чернышевского. Затем он принял важное решение, определившее весь его жизненный путь, и поступил в Московский университет на юридический факультет.

По окончании учебы в 1866 г. А.И. Чупров был оставлен при университете «для приготовления к экзамену на степень магистра политической экономии». С этого времени и до отъезда за границу, последовавшего в 1899 г. в связи с болезнью ученого, его жизнь связана с Московским университетом, с кафедрой политической экономии и статистики, которую он возглавил в 1874 г., сменив на посту заведующего И.К. Бабста.

По существу, А И. Чупров явился основоположником русской экономической мысли эпохи индустриального капитализма во всей ее полноте. Его учениками были и народники, и легальные марксисты, и либералы-кадеты, и представители организационно-производительной школы. Другой особенностью научного творчества А.И. Чупрова является его универсальность, что также выдвигает его на совершенно особое место в истории науки. Наконец, А.И. Чупров интересен на тем, что это был глубоко национальный ученый, плоть от плоти русского народа, со всеми специфическими чертами последнего, в том числе и его (используя термин Ф.М. Достоевского) «всеотзывчивостью», т.е. готовностью брать у других народов все лучшее, с отрицанием всякой национальной кичливости при самом бережном отношении к собственным духовным ценностям.

Как экономист-теоретик А.И. Чупров никогда не был ярым приверженцем какой-то одной школы, хотя его взгляды имели общие точки соприкосновения со многими течениями экономической мысли. В этой особенности творческой линии А.И. Чупрова, которую у нас обычно характеризовали как эклектическую, сказывались черты его личности - присущая ему терпимость к чужому мнению, связанная с уважением к человеческой индивидуальности, с пониманием, по свидетельству А. Фортунатова, того значения, которое имеет свобода мысли .

Его глубоким убеждением была уверенность, что наука создается всеми течениями экономической мысли. Историю политэкономии А.И. Чупров трактовал и. как историю экономических школ, раскрывая вклад каждой из них в сформировавшуюся к тому времени науку.

А.И. Чупров признавал заслугу А. Смита в установлении объективных хозяйственных закономерностей и провозглашении полной хозяйственной свободы как залога достижения полной гармонии интересов производителей и потребителей и соответственно наивысшего расцвета производительных сил. Однако он усматривал ограниченность учения А. Смита в том, что именно «частная выгода индивидуума являлась ... исключительным связующим началом общежития». В дальнейшем, считал он, стало очевидным, что «свободная конкуренция» приводит не только к пышному расцвету некоторых сторон хозяйства, но и к порабощению целых общественных классов и к появлению в обществе негативных явлений. В этой связи ученый разделял идеи исторической школы о невозможности установить гармонию интересов различных классов путем одной свободы конкуренции и необходимости в связи с этим планомерного воздействия государственной власти на ход общественного развития.

Находил рациональные моменты А.И. Чупров и в социалистической доктрине. Ее достижения ом видел в том, что именно ей удалось подметить в человеческой природе некоторые другие стороны, кроме тех, на которые обратил внимание А. Смит и его последователи. Социалистам, по его словам, принадлежит «выяснение начал кооперации в противоположность Смитову индивидуализму». К достижениям социалистической теории русский ученый относил и выявление специфического и преходящего характера ряда закономерностей, которые А. Смит считал вечными и всеобщими.

Как отмечал А.И. Чупров, меновые отношения означают всеобщую зависимость: судьба каждого отдельного хозяйства неразрывно связана с остальными. Эта «роковая зависимость» ведет к тому, что просчеты отдельных производителей, спекуляция вызывают незаслуженное расстройство целого ряда и вовсе непосредственно с ними не связанных хозяйств. Кризис поражает не только предприятия, повинные в расстройстве экономической жизни, но и хозяйство, рационально ведущее свое производство, и оно «может пасть без всякой с его стороны вины, в силу внешних явлений».

Такую экономическую действительность ученый не мог считать окончательно сложившейся и определял современную ему эпоху как «переходную». Переходный характер эпохи заключался, по его мнению, не только в процессе разрушения оттесняемых новыми экономическими отношениями старых хозяйственных форм; он проявлялся и в крайней шаткости всех отношений, положения каждого человека. Такая ситуация - залог дальнейшей изменчивости хозяйственных форм, перехода к новым фазам хозяйственного процесса. Указать пути и средства к выходу из тревожной ситуации, сложившейся в экономической и общественной жизни, может только наука, считал А.И. Чупров. Необходимо исследовать природу этих явлений и затем «приступить к разработке сложных и запутанных явлений общежития».

Особенностью дарования Чупрова - ученого была широта его научных интересов, умение сочетать теоретический поиск с исследованиями конкретных экономических проблем. Особую известность ему принесли работы по экономике железнодорожного транспорта.

После защиты магистерской диссертации «Железнодорожное хозяйство. Т. I. Его экономические особенности и его отношение к интересам страны» (первым официальным оппонентом был академик И.И. Янжул) и через три года докторской («Железнодорожное хозяйство. Т. II. Условия, определяющие движение и сбор на железных дорогах. Валовой доход и его факторы. Количество товарных грузов») А.И. Чупров был признан выдающимся исследователем железнодорожного транспорта и приглашен для практической работы в Комиссию графа Баранова по исследованию железнодорожного хозяйства (1878-1881 гг.). Ему была поручена разработка «Общего устава российских железных дорог». Несколько месяцев он провел в разъездах по всей России, на практике выясняя связи железных дорог со всеми сторонами народного хозяйства. Он работал в это время, как пишет его биограф Н.А. Каблуков, «до упаду», но именно этот период своей деятельности А.И. Чупров считал «одним из самых крупных этапов на пути к полной зрелости своих экономических взглядов», и именно эта практическая работа, имевшая исключительную важность для экономического развития страны, органически дополнила его теоретические исследования, «обогатила его массой драгоценных экономических наблюдений над живой жизнью» .

Большой вклад в отечественную науку А.И. Чупров внес и как статистик. Ему довелось принимать участие в разработке и осуществлении плана двух переписей населения Москвы: 1872 и 1882 гг. Изучение больших городов, где, как в фокусе, сосредоточиваются и светлые и темные стороны народной жизни, ученый считал непременной задачей современной ему науки.

В 1882 г. при Юридическом обществе в Москве было создано статистическое отделение, бессменным председателем которого стал А.И. Чупров. Находясь во главе этого общественного учреждения, Чупров превратил его в центр по развитию земской статистики в стране. Сплотив ведущих земских статистиков В.И. Орлова, Н.А. Каблукова, А.Ф. Фортунатова, Н.Н. Карышева, он проводил съезды земских статистиков, руководил постановкой статистических исследований по всей земской России. Первые шаги земской статистики в Московской губернии связаны с активным участием А.И. Чупрова в организации этих исследований в Московском земстве, в выработке его программ. Он был фактическим научным руководителем многих земских статистических исследований, содействовал выработке единых программ, по которым велся сбор материалов в различных губерниях. Результатом этой деятельности было появление под непосредственным руководством А.И. Чупрова фундаментальных исследований: «Итоги экономического исследования России» (Т. I. «Крестьянская община» В.П. Воронцова, т. II - «Крестьянские вненадельные аренды» Н.Н. Карышева), «Сводный статистический сборник хозяйственных сведений по земским подворным переписям» Н. Благовещенского, «Земская статистика» С. Белецкого. Он придавал исключительное значение собиранию сведений о хозяйственных процессах и оказывал горячее содействие всем начинаниям земских статистиков в России.

Как известный статистик А.И.Чупров в 1888 г. был приглашен к участию в правительственной комиссии по исследованию причин падения цен на сельскохозяйственные продукты (комиссия министра внутренних дел В.К. Плеве). Результатом исследований в этой области стало вышедшее под его редакцией в 1897 г. двухтомный труд «Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые стороны русского народного хозяйства». В нем отмечалось, что хозяйство крестьян европейской России носило преимущественно натуральный характер, а та незначительная часть бюджета, что проходила в денежной форме, образовывалась в основном за счет промыслов, скотоводства и садоводства (лишь 9% хозяйств этой зоны имели избытки хлебов для продажи). Опираясь на эти факты, А.И. Чупров и его единомышленники (Ф.А. Щербина, Н.А. Каблуков и др.) делали вывод, согласно которому низкие цены оказываются более благоприятными для крестьян, нежели высокие, и наиболее выгодной комбинацией для сельского хозяйства является высокий урожай и низкие цены.

Таким образом, вопрос о последствиях низких цен на хлеб для крестьян Центральной России вылился в вопрос о том, какой экономический строй предпочтительнее для деревни и нуждается в поддержке мерами экономической политики. По мнению А.И. Чупрова, альтернативой быстрому и разрушительному наступлению капиталистического рынка является такая система «экономических отношений, при которой человек потребляет то, что производит, сам, владея землею и орудиями производства». Он ставил такие экономические отношения выше экономического строя, где «3/4 будут батраками», из самостоятельных хозяев превратившись в наемных сельскохозяйственных или фабричных рабочих .

Создавая, что натуральные аренды в переводе на денежные измерители более высоки, их распространенность, тем не менее, рассматривалась, как возможность получать землю в аренду и тем неимущим крестьянам, которые при денежной арендной плате не в состоянии применить свой труд к земле. А это в итоге при огромной массе обездоленных крестьянских хозяйств, не имеющих возможность использовать на своем наделе всю рабочую силу семьи в условиях колоссального аграрного перенаселения , рассматривалось как путь к повышению «производительности труда страны» . Во всяком случае, А.И. Чупров и его единомышленники считали сохранение огромного слоя мелких собственников в деревне более предпочтительным, чем их быстрое разорение и пауперизация, хотя бы этой ценой и достигался, в конечном счете, капиталистический прогресс страны. Экономисты, группировавшиеся вокруг А.И. Чупрова, исходили из того, что «если у нас не сохранится существующего теперь многочисленного класса крестьян, то это будет для страны в хозяйственном отношении несравненно хуже, а не лучше» .

В споре о путях дальнейшего развития страны оппоненты А.И. Чупрова - М.И. Туган-Барановский, П.Б. Струве, Л.В. Ходский - вполне справедливо отмечали, что низкие цены на хлеб означают консервацию устарелых хозяйственных форм (натуральной аренды, полукрепостнических отношений), недостаточный прилив капитала к сельскому хозяйству, ухудшение техники, падение культуры земледелия. В свою очередь А.И. Чупров отстаивал в нем позицию социальной защищенности крестьянских масс, сохранения этого слоя населения, органически присущего социально-экономическому строю России.

Позиция А.И. Чупрова была продиктована стремлением защитить крестьянство от надвигающихся капиталистических отношений, которые применительно к российской действительности хотя и означали в конечном итоге прогресс, но принимали по отношению к крестьянству разрушительные и мучительные формы. Об этой глубинной установке всего научного творчества А.И. Чупрова очень ярко писал М.М. Ковалевский: «Так как забота о русском «сеятеле и хранителе» была его высшей заботой, то немудрено, если во всех своих научных трудах он постоянно имел ее перед глазами. Отсюда его внимательное отношение к тем последствиям, к каким в народном хозяйстве ведет возрастание хлебных цен, сказывающееся в недоедании русской крестьянской семьи. Отсюда - его заботливость о том, чтобы железнодорожные тарифы не становились препятствием к правильному обслуживанию хлебных рынков. Отсюда же - сравнительное изучение им способов поднятия сельскохозяйственной техники и его интерес к земледельческим синдикатам (закупочным кооперативам), к мелкому мелиоративному кредиту и народным банкам, к сельскохозяйственным школам и чтениям странствующих профессоров агрономии. Отсюда, наконец, его определенное, не допускающее никаких компромиссов отношение к обязанностям государства придти на помощь земельной нужде крестьянства, между прочим, в форме частичного и обязательного выкупа частновладельческих имений» .

Последний период своей научной деятельности А.И. Чупров практически полностью посвятил исследованию мелкого производства в земледелии, судьбам крестьянского хозяйства. В 1904 г. по этой проблематике он прочел курс лекций в Париже в Русской высшей школе общественных наук, который затем лег в основу книги «Мелкое земледелие и его основные нужды».

Этот курс лекций имел основополагающее значение для судеб русской науки о крестьянском хозяйстве и сельскохозяйственной кооперации . Именно в этих лекциях А.И. Чупров одним из первых выдвинул положение о том, что кооперация спасет мелкое земледелие в его конкуренции с крупными хозяйствами: идея кооперации являлась, по его мнению, «не менее великим открытием» в области сельского хозяйства, нежели новые приемы техники .

А.И. Чупров был убежденным сторонником сохранения и развития хозяйственных форм, уходящих корнями в далекую историю, и в первую очередь поземельной общины. Он доказывал совместимость технических улучшений с господствующим в России общинным строем: во всяком случае для ближайших самых настоятельных преобразований техники общинное устройство не представляло препятствий. Он считал, что длительная дискуссия сторонников и противников земельной общины уже разрешена и община должна оставаться основой сельскохозяйственного быта крестьян.

Эти опорные позиции мировоззрения А.И. Чупрова определили его отрицательное отношение к столыпинской реформе. Горячо выступая против бюрократической опеки, за широкое развитие самодеятельности при проведении реформы, он подчеркивал, что экономическую свободу и самостоятельность в принятии решений крестьянину предоставляют в таких условиях, когда они принесут негативные последствия. В широкие товарно-денежные отношения вовлекались натуральные по своему укладу крестьянские хозяйства. «Без знаний, без образования, без капитала, без элементарнейших зачатков правильного кредита, воспитанный патриархальным многовековым бытом... наш крестьянин становится лицом к лицу с современным рынком». Он предвидел массовое разорение, пролетаризацию крестьянских масс.

Собственное кредо А.И. Чупрова заключалось в постепенной подготовке к грядущим переменам. И одной из необходимых предпосылок выступал «широкий прилив в народную среду знаний и капитала». Он, уверенный в жизнеспособности крестьянского производства, признавал центральной задачей поднятие доходности многих миллионов мелких хозяйств. Аграрный проект, предлагавшийся им, заключался в выкупе части частновладельческой земли, в первую очередь тех помещичьих хозяйств, «где ведется заурядное российское переливание из пустого в порожнее с помощью отработочной системы и крестьянского инвентаря», и наделении нуждающихся хозяйств по потребительной норме.

Исходной посылкой в данном случае было признание А.И. Чупровым священнейшего из всех прав человека - права на осуществление всех перемен без потрясений и ущерба народному хозяйству, чтобы ни в коем случае не возникла такая ситуация, когда вместо успокоения «разнуздаются не имеющие границ эгоистические инстинкты».

Общий абрис предлагавшегося аграрного проекта нельзя признать удачным, выводящим страну из аграрного кризиса. Но отдельные компоненты предлагавшейся реформы представляют значительный интерес. Верный идеям общественной самодеятельности, глубоко убежденный сторонник земского движения и внедрения кооперативного начала в народную жизнь, А.И. Чупров был убежден, что крупные реформы не могут проводиться исключительно централизованно, сверху.

Одну из первоочередных задач, стоящих перед страной. А.И. Чупров видел в необходимости общего культурного подъема нации. От низкого культурного уровня страдали все сферы жизни народа. Широкая постановка народного образования, преодоление бюрократической административной опеки, сковывающей жизнедеятельность страны, развитие земского движения, всесторонняя поддержка кооперативного движения, общественной и личной самодеятельности - отправные моменты намеченной ученым программы выхода страны к прогрессу. В его концепции прогрессивного развития России значительное место отводилось и государству как органу социальной политики, которое всю свою силу и мощь должно было направлять на подъем культурного и образовательного уровня народных масс, на содействие развитию «народного кредита», поддержку органических форм хозяйственного быта народа, к которым А.И. Чупров относил сельскую общину, артели. Он считал, что именно государство должно осуществить важнейшие реформы, в первую очередь земельную, взять в свои руки железнодорожное хозяйство, а также источники водной энергетики, которые играли асе большую роль в экономике. Эти объекты не должны оказаться в частных руках, государство должно оградить интересы общества и предотвратить хищническую их эксплуатацию. Но одновременно государство должно способствовать притоку капиталов в целях их всестороннего использования.

Таким образом, предложенная А.И.Чупровым для будущей России модель общества, опиравшаяся на хозяйственные формы, вырастающие из народного быта, включала и современные виды кооперативного движения, пронизывающего все отношения общества, и значительный государственный сектор, и широкое развитие капиталистической предприимчивости, свободный приток капитала. Направленная на сохранение в экономике обширного слоя крестьянства, социально защищенного общиной, кооперативами, государственной поддержкой, она предусматривала сохранение в аграрной сфере и значительного слоя рационально ведущихся помещичьих экономии.

В памяти современников А.И. Чупров остался не только как выдающийся ученый, но и как истинный наставник молодежи и пропагандист своей науки. Он был - так, во всяком случае, признавали академик И.И. Янжул и ректор Московского университета А.А. Мануйлов - одним из лучших лекторов. Для многих поколений студентов самых разных учебных заведений России фундаментом экономического образования стали подготовленные им учебники: «Курс статистики» (1886), «История политической экономии» и «Курс политической экономии» (1907).

Исключительное влияние, которое оказывал А.И. Чупров на своих студентов, учеников, на всех работавших с ним и знавших его, было связано и с личностью ученого. Не только талант и знания, но и «выдающаяся черта его нравственного облика - любовь к людям» (А.Ф. Фортунатов) умножали силу его интеллектуального воздействия. «Одним из лучших людей земли русской» назвал А.И. Чупрова М.М. Ковалевский. С.Н. Булгаков считал, что А.И.Чупрову присущ изумительный дар человечности - «гениальность сердца».

Эти черты ученого проявились не только в его личных отношениях с окружающими, они пронизывали все его творчество. Бросая общий взгляд на историю отечественной экономической науки и на место в ней А.И.Чупрова, приходишь к выводу, что в его учении, пожалуй, как ни в каком другом проявились такие особенности русской экономической мысли, как ее глубокий гуманизм, сочетание подлинной научности с высокими нравственными критериями, неприятие такого положения, когда на алтарь абстрактной экономической эффективности приносится благосостояние хотя бы части сограждан и социальный мир в стране. Эти особенности формировались еще в 50-е годы XIX в. до прихода А.И. Чупрова в науку, благодаря представителям славянофильства, К.Д. Кавелину, другим передовым мыслителям того времени. Сохранялись они и в трудах учеников А.И. Чупрова, в том числе тех, кто в развитии капитализма видел безусловный прогресс. Таким образом, не рискуя ошибиться, можно сказать, что в русской экономической мысли буржуазной эпохи с самого начала и - что очень важно - намного раньше, чем в странах Запада, стало преобладающим реформистское крыло, отстаивающее приоритет социальных ценностей.

В качестве причины этого феномена чаще всего называют то, что Россия вступила на путь капитализма позже других стран и ее научной интеллигенции были хорошо известны не только прогрессивные последствия буржуазного развития, но и его «язвы». Однако среди факторов, обуславливающих утверждение в отечественной экономической науке такого социально-гуманистического подхода, на наш взгляд, не последняя роль принадлежит и русскому православию с его особой этикой, которое, как можно видеть, не позже, а даже раньше других христианских конфессий готовило духовную почву для своеобразного, российского, «социального рыночного хозяйства». И на примере А.И. Чупрова, учитывая не только начальный период его биографии, но и тесные связи с духовной средой в дальнейшем, это особенно очевидно.

Экономические воззрения П. Б. Струве  Петр Бенгардович Струве родился в г. Пермь в 1870г. Его отец был губернатором Перми и с ранних лет воспитывал мальчика в атмосфере высокой культуры и интеллектуального развития. Будучи студентом юридического факультета Петербургского университета, который окончил с дипломом первого разряда в 1885г., Струве увлёкся марксизмом и познакомился с участниками первых марксистских кружков М.И. Брусневым, Л.Б. Красиным, А. Н. Потресовым, В.И. Ульяновым (Лениным) и др., вёл социал-демократическую пропаганду среди рабочих. В 1896г. участвовал в 4-м Международном социалистическом конгрессе в Лондоне. После 1-го съезда РСДРП (1898г.), по предложению группы социал-демократов, написал Манифест РСДРП. Однако вскоре пришёл к выводу, что в марксизме есть противоречие между социальными и экономическими формулами, отверг необходимость падения капитализма. В 1901г. Струве эмигрировал в Германию, где издавал еженедельник Освобождение, нелегально распространявшийся в России. Революция 1905-1907 гг. позволила ему вернуться на родину. С образованием в октябре 1905г. Конституционно-демократической партии Струве стал членом её ЦК и вскоре был избран депутатом 2-й Государственной Думы. В годы первой мировой войны он пропагандировал идею защиты отечества. В 1906-1917 гг. Струве преподавал политэкономию в Петербургском политехническом институте. После опубликования труда по экономике Хозяйство и цена (1916г.) ему были присвоены степень доктора и звание профессора. С 1917 он являлся академиком в области политэкономии и статистики. В 1928 был исключён из Академии Наук. После Февральской революции 1917г., которую он называл величайшим мировым событием, Струве входил в состав Временного Совета Российской Республики и от группы гражданских общественных деятелей - в комиссию по иностранным делам. Октябрьский переворот категорически не принял, а в годы Гражданской войны активно участвовал в белом движении, являлся членом Особого совещания при генерале А.И. Деникине и правительства генерала П.Н. Врангеля. После поражений белого движения, Струве эмигрировал сначала в Лондон, а затем в Париж, где Адмирал А. В. Колчак назначил его членом Парижского совещания. В эмиграции Струве продолжал активную издательскую и исследовательскую работу. Основной экономический труд П. Б. Струве – «Хозяйство и цена», его магистерская (I том) и докторская (II том) диссертации, вышедшие в 1913 и 1916 гг. соответственно. Книга является определенным итогом, логическим завершением научной работы этого русского экономиста и мыслителя. Отдельные ее главы издавались в виде статей и до выхода всей книги, но, как подчеркивает автор, всякий раз – как части некоторого большого плана. Таким образом, «Хозяйство и цена» – это не просто сборник статей, а цельное произведение, пронизанное изначально существующим видением закономерностей, лежащих в основе хозяйственной жизни. Вот некоторые из важных элементов этой книги. 1.1 Теория цены-ценности. Теория цены -ценности  является для Струве ключом к переосмыслению основных проблем экономической науки. С точки зрения Струве, существуют два диаметрально противоположных подхода к отношению цены и ценности благ: так называемые метафизическая и эмпирическая идеи. Суть метафизической идеи, возводящей цену к ценности, в формулировке Струве заключается в следующем: «блага обмениваются и могут обмениваться потому, что в них есть нечто общее». Эта общая субстанция и есть ценность. Этот подход ведет свое начало от Аристотеля и находит высшее выражение у Маркса (субстанцию ценности образует застывший в товаре труд). Критикуя метафизическую идею, Струве приводит в качестве контраргумента единственно верный эмпирический, или статистический, способ решения этой проблемы: «равенство между товарами, или благами, создается в самом процессе обмена, и только в нем». Никакой общей субстанции и никакого равенства, предшествующего обмену, нет и быть не может. Совершенно ясно, – продолжает Струве, – что с этой точки зрения ценность вовсе не управляет ценами. Образованию цен, в конечном счете, предшествуют только психические процессы оценки. Ценность же образуется из цены. Но что же такое ценность, по мнению Струве? Ценность – это норма, понятие идеального, или должного, соотношения между благами в процессе обмена. В зависимости от происхождения этой нормы Струве различает два вида ценности. Нормативная ценность – это этически или юридически определенная норма. Ее происхождение: оценочное веление власти – нормативная ценность-цена. Нормативная ценность – это указная (т. е. назначенная сверху) цена. Типическая ценность – это цена, в действительности уплачиваемая, которая сообразуется с обычной или фактической нормой. Ее происхождение: оценка (субъективная) – цена-ценность (типическая). Типическая ценность является как бы «отверждением некоторого множества свободных цен в оценочную среднюю»; Цена возникает в случае, когда психический процесс оценки материализуется при посредстве менового акта. Типическая ценность не может быть первичной, так как предполагает так называемое улавливание всеобщего мнения, и сама по себе нуждается в определенном количестве субъективных оценок, реализовавшихся в цены. Ценность – подводит итог Струве, – как нечто отличное от цены, от нее независимое, ее определяющее, есть фантом. Что касается цены, то Струве также различает два ее вида: цену вольную, которая возникает путем свободного образования цен, и цену указную, возникающую при социальном регулировании цены влиянием власти. Далее, Струве проводит обширный экскурс в историческую феноменологию цены и историческое соотношение двух форм цены: вольной и указной. Здесь Струве проявляет себя как незаурядный экономист-историк, экономист-систематик, его исторические этюды по феноменологии цены поражают своей емкостью. Струве исследует моменты хозяйственной деятельности (или зачатки таковой) в межплеменном общении, на Мадагаскаре, в первых столкновениях европейцев с полинезийцами, древнегерманское, индийское, римское право - список можно продолжать, кажется, до бесконечности. На основе этого исторического экскурса он делает следующие выводы. Во-первых, вопреки распространенной точке зрения, нет исторического приоритета указной цены над вольной ценой, а наоборот, стихийно слагающаяся вольная цена предшествует указной. Во-вторых, попытки регулирования цен (т. е. насаждения указной цены) при любом существующем строе заведомо обречены на неудачу, потому как цена есть гетерогеническое явление по своей природе и превращение ее в автогеническое явление противоестественно ее глубинному содержанию. По мнению Струве, цена является главной межхозяйственной (а следовательно, и главной экономической) категорией, своего рода базисом межхозяйственных отношений. Поэтому, исследовав в первом томе эту основную категорию, во втором томе Струве выстраивает производные категории – производства, блага, вменения, распределения, дохода (заработная плата, прибыль, процент, рента). 1.2 Теория производства.  По мнению Струве, производство как создание прибавочного продукта не существует ни в одной отрасли, кроме сельского хозяйства (известный постулат физиократов). «Во всех других случаях», – пишет Струве, – «кроме случаев вегетативного процесса, может быть речь не о создании прибавочного продукта, а только об образовании прибавочной ценности». Поскольку единственную оценку труду может дать цена, если субъект в результате своей хозяйственной деятельности придает продукту некую дополнительную положительную ценность, его экономическая деятельность производительна. Рассуждая таким образом, Струве опровергает полностью учение о производительном и непроизводительном труде сторонников трудовой теории ценности (в частности, Маркса). Пересматривая с позиций критического эмпиризма проблему производства, Струве приходит к выводу, что всякая экономическая деятельность всякого хозяйствующего субъекта стремится получить большее за меньшее, стремится к реализации положительных ценностных разностей. Поэтому единое экономическое понятие производства – фантом, за которым напрасно гонялась и гоняется экономическая наука. И здесь Струве вводит в анализ категорию приобретения, которое, если его понимать в смысле реализации положительных ценностных разностей, - есть основное верховное понятие. Ведь производство экономически существенно постольку, поскольку оно учитывается как приобретение. Экономический процесс есть всегда процесс приобретения, а производство как материальный процесс существенно для этого экономического процесса, но оно недостаточно для него и не всегда совпадает с ним. Именно в процессе приобретения происходят оценка блага и образование ценности. Поэтому «верховным экономическим понятием является именно приобретение, предполагающее процесс оценки и понятие ценности, а то, что мы называем производством, есть лишь особая форма или метода приобретения, или реализация положительных ценностных разностей». Но если отказаться от материалистического понимания производства, каким образом определить продукт? Струве принимает позицию австрийской школы: понятие продукта как вещи заменяется понятием блага как носителя определенной полезности или услуги, которым может быть все что угодно. Хозяйственным благом та или иная вещь или услуга является, поскольку она приобретает цену. Цена для Струве – это своеобразное клеймо, печать; то, что отмечено клеймом цены (или может быть отмечено), является хозяйственным благом. Цена выступает здесь как некая грань, отделяющая экономическое от неэкономического. А так как «экономическое клеймо цены может быть поставлено решительно на все», то, по Струве, отсюда делается вывод, что «все может получить цену, другими словами, все может быть продажным». Конечно, в определенном смысле, эта, чисто экономическая, проблема пересекается с определенно морально-этическими соображениями. Здесь Струве утверждает, что если что-либо в нашей жизни еще не оценено (конечно, речь идет о том, что в принципе можно оценить) – это следствие наложения на экономические явления морально-этических соображений общества. В качестве примера Струве приводит общественно презираемые и этически недопустимые, но фактически везде и всегда присутствующие брак по расчету, проституцию (в этих случаях происходит наложение клейма цены, а следовательно, и приравнивание к хозяйственным благам интимнейших проявлений жизни). 1.3. Теория вменения. От благ как таковых Струве переходит к источникам, которые эти блага создают, – к так называемой проблеме вменения, и выделяет три вида вменения: 1) производственное, 2) ценностное, 3) социально-экономическое. Производственное вменение – это отнесение определенного конечного продукта к факторам (труду, капиталу, земле), участвующим в его создании. По мнению Струве, в данной постановке вопроса дифференциальное вменение есть единственно возможное, тогда как абсолютное теоретически невозможно. Действительно, так как некое целое есть результат взаимодействия, допустим, трех факторов, оценить роль одного из них невозможно (просто потому, что отсутствие его означало бы, например, невозможность создания продукта), тогда как оценить изменение общего эффекта от изменения частного фактора представляется реально осуществимым. Струве замечает, что не затрагивал бы вообще проблему вменения, если бы известные экономисты не переводили бы проблему простого производственного вменения в проблему вменения экономического (т. е. ценностного). Сама проблема ценностного вменения появляется как возможность (в случае ее успешного, справедливого разрешения) решения проблемы распределения, т. е. как возможность некоего дележа совокупного общественного продукта между различными группами, классами людей, стоящих за определенными факторами производства. Струве отмечает, что ценностное вменение понадобилось постольку, поскольку «выручку и трату объединяет только цена, и полезности и отрицательные (т. е. затраты) могут быть соизмеримы только как цены». Что же тогда такое ценностное вменение? На самом деле, объясняет Струве, все просто. За ценностным вменением, да и за вменением вообще (в рамках экономической проблемы), следует понимать калькуляцию, т. е., в общем смысле, исчисление издержек и доходов. Калькуляция знает только цены: она отправляется от цен и приходит к ценам. Ничего, кроме цен, - это есть лозунг калькуляции, и таков должен быть лозунг всей реалистической или эмпирической политической экономии. 1.4. Теория распределения.  Вслед за проблемой вменения Струве исследует проблему распределения, которая логически вытекает из первой. Он полностью отвергает расхожее мнение о возможности разделения общественного продукта между классами в зависимости от их участия в производстве или на основе неких социальных предпосылок (а чаще в результате взаимодействия). В основе такого утверждения Струве видит две определяющие предпосылки и, опровергая их, приходит к «полному отрицанию некоторых традиционных проблем и путей политической экономии». Сущность первой предпосылки Струве видит в ошибочном утверждении, что «процесс сложения доходов из цен может быть представлен как процесс деления какой-то массы вещей или ценностей между индивидами или классами», то есть как распределение в виде дележа. Но ведь, замечает Струве, делимого как некоего данного в реальной жизни не существует. Общественный продукт есть простое сложение цен, процесс же образования цен – это процесс сложения доходов. Таким образом, процесс сложения доходов не есть распределение, а есть процесс образования цен. Социальный же дивиденд слагается из частнохозяйственных доходов, и вне суммирования частнохозяйственных доходов никакого социального дивиденда вообще не существует. Прерывая логический ход мыслей автора, заметим, что в экономический анализ вводится категория дохода. Что Струве понимает под доходом? Привязывая доход к цене как к первичному явлению, Струве выделяет: 1) доходы, получаемые путем отдачи блага и получения вознаграждения за него (так называемые прямые доходы, к которым в основном относится заработная плата); 2) доходы, основанные на реализации ценностных разностей (так называемые косвенные доходы - предпринимательская рента или прибыль), 3) производные доходы (процент на капитал и владельческая рента). Прибыль – это правильный учет и реализация цен предпринимателем, в результате чего и возникает положительная ценностная разность. Тем самым формулируется следующий вывод: «политическая экономия о природе прибыли не может сказать ничего больше, чем скажет правильно составленный бухгалтерский отчет». Из всего вышесказанного видно, что проблемы прибыли и дохода для Струве не главные вопросы, они восходят к проблеме цена-ценность и имеют второстепенное значение. Теперь вернемся к проблеме распределения. Отвергнув первую предпосылку своих оппонентов, Струве останавливается на второй, в основе которой лежит понятие классов как общественных делений, наперед определяющих дележ продукта и дохода. Здесь Струве говорит, что социальный класс есть производное понятие дохода (доход определяет класс, а не класс определяет доход). Основополагающим моментом критики так называемой теории распределения для Струве является признание невозможности существования прямого перехода от факторов производства к процессу ценообразования, которая объясняется принципиальной невозможностью выведения межхозяйственных категорий из явлений чистого хозяйства. Цена (межхозяйственная категория) есть данность, все явления взаимодействия хозяйств есть производные цены. Отсюда Струве приходит к решающему для проблемы распределения методологическому выводу: «проблема распределения, как проблема образования доходов из цен, есть проблема не номографическая, а идиографическая». Принимая цены за данности, которые вообще нельзя ниоткуда вывести, Струве изначально вводит идиографический момент в экономическую теорию (ведь данности есть предмет идиографии). Более того, Струве расширяет значение идеографического метода: «идиография хозяйственной жизни не может ограничиваться одним категорическим исчислением, она должна быть расширена до целостного и всестороннего описания жизни экономических атомов - отдельных хозяйств. 1.5. Концепция равновесия.  Последняя крупная теоретическая идея П. Б. Струве в рамках его системы политической экономии содержится в статье Научная картина экономического мира и понятие равновесия (1922). В основе понятия равновесия как закона экономических явлений лежит, по мнению Струве, отождествление экономических соотношений с соотношениями механическими, взятыми из классической механики. Хозяйственная жизнь составляется из множества отдельных действий хозяйствующих субъектов, которые определяются мотивом хозяйственного расчета. Микроскопически действия продавцов и покупателей определяются расчетом, ориентированным с разной, бесконечно дифференцированной, осведомленностью о положении рынка, столь же дифференцированной разумностью и с неопределенной подвижностью во времени субъективных оценок и их окончательных денежных выражений или значений, каковыми являются реализованные, сделанные цены. Хотя эти цены и имеют тенденцию к единству или равновесию, но равновесия эти неустойчивы и подвержены постоянным колебаниям. В рассуждениях же А. Маршалла и Е. Бем-Баверка, по мнению Струве, рынок как бы искусственно a priori рационализируется. В концепции равновесия всего спроса и всего предложения равновесие предполагается достигнутым заранее и ищутся только условия его осуществления. Но реальный рынок это описывает несколько неточно. Сложившаяся под обаянием классической механики экономическая концепция равновесия без всякого размышления не только следовала за классической традицией, построившей статику независимо от кинетики, но клала и кладет статику в основу всей экономической теории. Это совершенно не соответствует предмету, или материи экономической науки, материи подвижной и даже текучей, дискретной и прерывной по существу. Выходом из этого затруднения, по мнению Струве, является статистификация экономической теории – все подлежащие определению в каждом конкретном случае индивиды должны быть сосчитаны, сведены в разряды и категории, т. е. в статистически обозримые совокупности. Числить же и мерить плодотворно в экономике можно только статистически, и это - как это ни странно – вытекает именно из основного положения новейшей математической экономии о всесторонней взаимозависимости экономических явлений.

37. Революционные народники надеялись, что смогут спасти русский народ от капиталистической системы хозяйства, свергнув самодержавие и помещиков, и установить народную власть. Борясь за ликвидацию дворянской земельной собственности и передачу земли крестьянским общинам, народники тем самым боролись за крестьянско-буржуазное решение аграрной проблемы.        Народничество исходило из веры в общинный строй крестьянского хозяйства, в особый уклад русской народной жизни. Идеализируя крестьянскую общину, народники рассматривали ее как зародыш будущего социалистического общества. В то же время некоторые идеологи народничества, в частности П. Л. Лавров, отмечали немалую роль капитализма в подготовке экономических предпосылок социализма.        Характерной чертой экономического учения революционных народников было стремление изменить существующий строй, подняв крестьянские массы на восстание. Большая роль в подготовке крестьян к революции отводилась просвещенной части населения — студенчеству и прогрессивно настроенной интеллигенции. Народники 70-х годов восприняли идейное наследие Н. Г. Чернышевского, но внесли и новые идеи в русскую экономическую мысль. Они дали анализ тех новых экономических процессов, которые возникли в результате буржуазной крестьянской реформы.        Идеологами основных направлений революционного народничества были М. А. Бакунин, П. Л. Лавров, П. Н. Ткачев.        В конце 60-х годов в атмосфере ненависти к царю и пережиткам крепостничества, вдохновленные верой в революционность народа, возникли кружки нечаевцев, долгушинцев и бакунистов, представители которых были убеждены, что необходимо только бросить искру в давно готовый к революции народ. Сторонники М. А. Бакунина считали русский народ «прирожденным бунтарем», делали ставку на крестьянские бунты. Это направление революционного народничества придерживалось анархической и бунтарской тактики.        Сторонники П. Л. Лаврова главным в подготовке революции считали пропаганду идей социализма. Однако Лавров и ряд его последователей, убедившись, что пропаганде мешает деспотизм царского государственного строя, изменили свою тактику.        Идеи заговорщической тактики развивал представитель третьего направления в народничестве — П. Н. Ткачев. Сторонники Ткачева исходили из того, что революционная интеллигенция не может ждать «всенародного бунта», а должна организовать революционный заговор и свергнуть государственную власть, якобы «висящую в воздухе».                      1. М. А. Бакунин.               Бакунизм стал своеобразной разновидностью революционного народничества во второй половине XIX в. Его основоположником был Михаил Александрович Бакунин (1814—1876). Он пошел дальше «дворянской революционности» декабристов, а затем и Герцена и стал революционным демократом. Бакунин был защитником крестьян, твердо веря в революционные порывы простого народа и надеясь на появление на Руси нового Пугачева.        Популярность М. А. Бакунина объяснялась тем, что он, выступая с критикой крепостничества и царизма, звал молодежь к революции, сам участвовал в революции 1848—1849 гг. в Западной Европе, был узником Петропавловской и Шлиссельбургской крепостей, соратником Герцена и Огарева, ратовал за свободу и единство славянских народов. Правда, им выдвигались лозунги анархизма, но в России воспринимались преимущественно революционно-демократические идеи и призывы Бакунина.        Основные произведения М. А. Бакунина: «Народное дело: Романов, Пугачев, Пестель», «Наша программа», «В России», «Федерализм и социализм» и др.        Социально-экономические воззрения Бакунина складывались в условиях подготовки реформы 1861 г. Уже в 50-х годах он предсказывал неспособность русского правительства провести реформу, которая действительно улучшила бы положение народа. Он утверждал, что недостатки империи нельзя затронуть, не задев интересов правительства.        Большое место в произведениях Бакунина занимала критика капитализма, которая носила прогрессивный характер. Разоблачая буржуазные порядки, он использовал ряд положений К. Маркса, изложенных в первом томе «Капитала». Бакунин описывал классовые противоречия в буржуазном обществе, безжалостную эксплуатацию народа буржуазией, процветание которой, как он отмечал, основано «на нищете и на экономическом рабстве пролетариата» 4[Бакунин М. А. Кнуто-германская империя и социальная революция // Избр. соч. Т. 2. М.; Пг., 1919. С. 26—27]. Взгляды Бакунина на собственность были предопределены его теорией об отмене права наследования. Бакунин вел постоянную борьбу с защитниками капиталистического общества, подчеркивая классовый характер буржуазной науки. Развенчивая демагогические лозунги буржуазии о свободе, он вскрывал истинную суть буржуазных свобод: это «не что иное, как возможность эксплуатировать силою капитала труд рабочих» 5[Бакунин М. А. Усыпители // Там же. Т. 4. С. 34]. Источником «народного богатства» он считал «народный труд», крторый отдан на разграбление биржевых спекулянтов, аферистов, богатых собственников и капиталистов.        Бакунин писал о разделении труда на умственный и физический и полагал, что в будущем обществе люди умственного труда «обратят... открытия и приложения науки на пользу всех и прежде всего на облегчение и облагорожение труда, этой единственно законной и реальной основы человеческого общества» б[Бакунин М. А. Всестороннее образование//Там же. С. 49—50]. Он ратовал за организацию «большой общины» в будущем социалистическом обществе.        Бакунинское направление в народничестве имело анархическую окраску. Ненависть к царской монархии и буржуазным государствам Западной Европы Бакунин переносил на государство вообще, заявляя, что любая власть порождает эксплуатацию. Выступая за революционное разрушение государства, он рисовал социализм как свободную федерацию рабочих ассоциаций и земледельческих общин, основанную на самоуправлении и абсолютной свободе личности. Движущей силой революционного переворота Бакунин считал крестьянство, а также городскую бедноту и деклассированные элементы. Поскольку, по его мнению, народ всегда готов к восстанию, то толчок к началу революции должны дать революционеры-бунтари. В середине 60-х годов Бакунин создал анархистскую организацию «Международный альянс социалистической демократии», которая в 1868 г. была принята в I Интернационал. В 1872 г. за подрывную деятельность Бакунин и члены его организации были исключены из I Интернационала.        В условиях России революционно-демократические концепции Бакунина были направлены против крепостничества и царского самодержавия и имели прогрессивный характер. Но в Западной Европе, в странах с развитым рабочим движением, его анархизм приобретал реакционные черты. К. Маркс и Ф. Энгельс вскрыли буржуазную; сущность анархистских теорий. В. И. Ленин охарактеризовал бакунизм как одну из форм непролетарского домарксового социализма, порожденного отчаянием мелкой буржуазии.               2. П. Л. Лавров.               Значительное влияние на формирование идеологии революционного народничества оказало учение Петра Лавровича Лаврова (1823—1900), которого В. И. Ленин называл «ветераном революционной теории» 7[См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 2. С. 462] .        Экономические взгляды П. Л. Лаврова на протяжении его долгой жизни, изменяясь, прошли три этапа. В 40— 50-х годах (до сближения с Чернышевским) Лавров выступал с либерально-реформистских позиций. В 60— 70-е годы он занял революционно-демократические, народнические позиции, участвовал в обществе «Земля и воля», поддерживал контакты с Чернышевским, создал в военной академии общество «чернышевцев». Программная работа Лаврова — «Исторические письма», опубликованные впервые в 1868—1869 гг. в журнале «Неделя»,— стала своеобразным революционным евангелием, философией революции. Лавров участвовал в Парижской коммуне. Он был главным редактором журнала и газеты «Вперед!», издававшихся в Цюрихе и в Лондоне в 1873—1876 гг. В конце 70-х годов, живя в Париже, Лавров читал лекции по теории социализма и истории мысли.        Благодаря участию в Парижской коммуне, знакомству с К. Марксом и Ф. Энгельсом, постоянному участию в западноевропейском рабочем движении во взглядах Лаврова появляются социалистические элементы, народнические экономические воззрения эволюционируют и сочетаются с признанием исторической роли экономического учения Маркса. Эксплуатация крестьянства помещиками, фабрикантами, духовенством, а также самим правительством ярко показана Лавровым в работах «Мученичество русского народа», «Русский народ и его паразиты». Остро критикуя реформу 1861 г. и деятельность русских либералов-конституционалистов, Лавров призывал к революции. В отличие от других народников ему было свойственно понимание связи самодержавия с интересами русских помещиков-эксплуататоров.        Эволюция взглядов Лаврова отчетливо проявилась в его отношении к исторической роли крестьянской общины. Будучи проповедником идей Чернышевского, он ратовал за передачу крестьянам неразделенной общинной земли. Он считал, что частная собственность ведет к раздробленности земли и возникновению пролетариата, к созданию «тех же экономических условий», которые существуют в Западной Европе.        Выступая как революционер-демократ, Лавров видел в общинном землевладении учреждение, которое может развиваться по социалистическому пути. В то же время на основе изучения истории Западной Европы Лавров уже в 70-х годах предвидел возможность разложения общины и ратовал за «исправление» общинных порядков. В противоположность Бакунину Лавров подчеркивал пагубное влияние капитализма на общину, в 80-х годах признал неизбежность разложения общины и анализировал процесс развития капиталистических отношений в русской деревне, внутри общины. Он отверг концепцию народников-семидесятников, видевших в крестьянстве единственную революционную силу в России. Лавров понимал, что крестьянство не представляет из себя особого класса, ибо внутри его самого складываются классы кулаков и сельских рабочих.        Лавров правильно полагал, что революция является единственным средством исправления всех социальных зол в России: «Господство свободного русского народа на русской земле возможно лишь путем революции, которая должна унести неограниченную монархию» 8[Лавров П. Л. Знание и революция // Избр. соч. Т. 2. М., 1935. С. 68]. Победу социализма Лавров считал неизбежной во всем мире, «ибо в борьбе с капитализмом рабочее движение, не зная различий племени и рас, захватывает, с одной стороны, негров Америки, с другой — призывает на социальную борьбу южных славян» 9[См.: «Вперед!». 1875. № 2. С. 36]. Революционный взрыв не ограничится одной страной, он подготавливается всюду, хотя разными способами.        Большое место в работах Лаврова отведено критике капиталистических отношений, которые он наблюдал, живя долгие годы в Западной Европе. Характеризуя капитализм, Лавров показывал отрицательную роль конкуренции, концентрации и централизации капитала, пагубные последствия капиталистических условий труда, которые уродуют рабочих, превращая их в придатки машин.        Важнейшим фактором развития капитализма в России П. Л. Лавров считал «отделение рабочего класса от средств производства», причину которого находил в развитии кустарного производства и отхожих промыслов. Предшественниками промышленного капитала он объявлял ростовщичество и торговый капитал 10[См : Лавров П. Л. Необходимо ли России пережить капиталистический строй? (План) // ЦГАОР СССР, ф. 1762, оп. 2, д. 223]. Лавров не разделял опасений других народников — Бакунина и Ткачева, считавших, что якобы проникновение капиталистических отношений в русскую деревню помешает крестьянской революции. Обосновывая свою позицию, Лавров задавал вопрос: «Разве не развитие буржуазии именно вызвало пролетариат к борьбе?»11[Лавров П. Л. Русской социально-революционной молодежи. По поводу брошюры «Задачи революционной пропаганды в России» // Избр. соч. на соц.-полит, темы. Т. 3. М., 1934. С. 347]. В 80-х годах П. Л. Лавров утверждал, что не следует бояться распространения капитализма, так как «успехи капиталистического строя» сами собою подготавливают «социальный переворот» 12[Лавров П. Л. Народники-пропагандисты. СПб., 1907. С. 111].        Лавров отмечал усиление общественного характера производства, ибо «во всех главных отраслях индустрии производство и движение капиталов получали бы все более коллективный характер» 13[Лавров П. Л. История социализма и русское движение. Женева, 1893. С. 30]. В то же время он оставался верен своей концепции, согласно которой главным в подготовке перехода к социализму является развитие общественного сознания, научной мысли и теории социализма. В отличие от народников-бакунистов, считавших основной задачей революции разрушения, П. Л. Лавров рассматривал экономические проблемы будущего общества. Значительное место в его трудах занимают обоснование необходимости общественной собственности, анализ характера труда при социализме, вопрос об экономической роли государства. Лавров писал, что революция должна начаться «немедленным и неуклонным обращением всякого имущества — частного, имущества групп, имущества государственного — в имущество общее» 14[Лавров П. Л. Государственный элемент в будущем обществе // Избр. соч. на соц-полит. темы. Т. 4. С. 308]. «Всеобщий труд на общую пользу» Лавров считал вторым экономическим принципом нового социалистического общества. Труд при социализме он характеризовал как «необходимое условие общественной жизни», от труда никто и никогда не имеет права уклоняться. Лавровым ставилась задача борьбы за то, чтобы труд «перестал быть ярмом и проклятием, чтобы он сделался потребностью, иногда наслаждением, всегда средством развития» 15[Лавров П. Л. Примечания к книге А. Шафле «Сущность социализма». Женева, 1886. С. 137]. Однако Лавров не связывал труд с материальной заинтересованностью, считая, что в социалистическом обществе обязательный характер труда гарантируется моральными стимулами и мерами наказания. Особое значение для социалистических принципов труда имеет, по его мнению, сила личного примера, поэтому руководители социально-революционного союза должны показать добросовестное отношение к труду и распределению.        Лавров обратил внимание на классовый характер института государства, вскрыл эксплуататорскую сущность буржуазного государства и зависимость политики от интересов «финансовых царей»: «На самом деле хозяин в нашем обществе буржуазия, а император Вильгельм, князь Бисмарк и т. п.— только беспрекословные агенты этой буржуазии» 16[Лавров П. Л. Хаос буржуазной цивилизации за первую треть 1873 г. // Избр. соч. на соц.-полит, темы. Т. 3. С. 13]. Он был убежден в необходимости полного уничтожения государства в той форме, в какой оно существовало в России и на Западе. В работе «Государственный элемент в будущем обществе», ссылаясь на «Манифест Коммунистической партии» и «Капитал», Лавров выступил против Дюринга и его проповеди классового сотрудничества. Лавров считал, что современное ему буржуазное государство не может сделаться орудием торжества рабочего социализма: «Рабочий социализм для осуществления рабочего строя по своим потребностям должен разрушить современное государство и создать нечто иное» 17[17 Лавров П. Л. Государственный элемент в будущем обществе // Там же. Т. 4. С. 225]. Государственный строй социалистического общества, по мнению Лаврова, должен отвечать интересам рабочего класса. В строительстве социализма Лавров вслед за Чернышевским различал два периода: первый, «сразу же после революции», когда еще будет очень сильно влияние пережитков капитализма, и второй, «более отдаленный период», когда рабочий социализм, победив своих врагов и преодолев старые привычки, вынесенные из буржуазного мира, будет иметь возможность «развиваться правильно и спокойно на своих собственных началах».        Различая задачи отдаленного периода построения социализма и «задачи, возникающие на другой день после революции», Лавров предполагал разрешить их при помощи государства, которое представлял себе как диктатуру партии трудящихся, особенно подчеркивая нравственно-этические основы этой партии. Будущее государство, по его мнению, наряду с функцией защиты страны от внешних и внутренних врагов будет иметь функции управления экономикой и воспитания нового человека. «Ни одно молодое существо,— писал Лавров,— не должно вырасти под влияниями, враждебными рабочему социализму» 18[Там же. С. 344]. Образование должно быть подчинено главной цели: формированию нового типа человека, а социализм предоставляет для того большие возможности.                      3. П. Н. Ткачев.               Петр Никитич Ткачев (1844—1885) — представитель третьего направления революционного народничества, возлагавшего надежды на свершение социальной революции посредством захвата власти, политического переворота и установления диктатуры «революционного меньшинства». Защитник интересов крестьянства, которое по традиции держится «принципов общинного владения», Ткачев тем не менее считал, что оно не может играть активную роль в социальной революции. В этом он расходился как с приверженцами Бакунина, так и со сторонниками Лаврова, которые верили, что революцию совершат сами народные массы. В 1861 г. за революционную деятельность Ткачев был исключен из университета и в 1873 г. эмигрировал в Западную Европу, где сотрудничал в журнале «Вперед!», а после разрыва с П. Л. Лавровым издавал журнал «Набат» (1875—1881). В работах «Статистические очерки России», «Из Великих Лук», «Мужик в салонах современной беллетристики» Ткачев подвергал сокрушительной критике экономическую отсталость крепостнической России. На основании статистических данных он вскрыл причины бедственного положения крестьянства, которые видел в крайне низкой производительности крестьянского труда. Выступая с традиционно народнических позиций, Ткачев идеализировал крестьянскую общину и надеялся, что ее совершенствование и дальнейшее развитие дадут возможность России избежать «жалкой участи капиталистической Западной Европы.        В ряде мест Ткачев правильно констатировал неизбежность капитализма в России, но продолжал искать пути некапиталистического развития. Название журнала «Набат» вполне отвечало задачам Ткачева, собиравшегося спасать Россию путем революции, пока капитализм не охватил всего социально-экономического строя страны 19[См.: Ткачев П. Н. Что же теперь делать? // Избр. соч. Т. 3. М„ 1932. С. 344] Выполнение этой задачи Ткачеву представлялось вполне реальным, поскольку он исходил из ошибочного мнения, будто царское правительство не имеет прочной основы в России.        Экономические взгляды Ткачева на западноевропейский капитализм представляют собой своеобразное сочетание правильных идей, отражавших влияние трудов Н. Г. Чернышевского, отчасти К. Маркса, и воззрений буржуазной политической экономии. Ткачев считал «экономический фактор» главнейшим условием развития общества и придавал большое значение экономической борьбе отдельных классов, ибо «вся современная западноевропейская экономическая практика держится на соперничестве, как средневековая — на феодальной земельной собственности» 20[Ткачев П. Н. Рецензия на книгу Н. Рождественского «О значении Д. С. Милля // Там же. Т. 5. М., 1935. С. 320]. Ткачеву была присуща психологическая трактовка конкуренции: он делал вывод, что ее не будет при социализме только потому, что она неразумна.        Ткачев рассматривал некоторые категории политической экономии. Основу жизни и развития общества он находил в труде, считая, что «только труд обусловливает собой общее счастье и благосостояние» 21[См.: Ткачев П. Н. Рецензия на книгу Бехера «Рабочий вопрос» // Там же. С. 444]. Ткачев постоянно констатировал наличие при капитализме противоречия между трудом и капиталом. Он отмечал эксплуататорский характер прибыли и утверждал, что труд лежит в основе ценности каждого предмета. Однако Ткачев остановился перед трудностями соизмерения количества и качества труда, которые привели его к попытке определить ценность при помощи вульгарной теории спроса и предложения.        В отличие от Бакунина Ткачев отводил государству после победы революции важную роль, хотя ошибочно обосновывал ее неспособностью народа к самостоятельному революционному творчеству.        В целом идеи Ткачева были прогрессивными для своего времени. Он призывал к антифеодальной революции, намечал ее программу, хотя и писал часто о социализме. Ф. Энгельс, критиковавший народнические взгляды Ткачева, отмечал, однако, что они оказали большое влияние на программу и тактику революционной организации «Народная воля». В. И. Ленин писал, что подготовленная проповедью Ткачева попытка народовольцев захватить власть была величественной.        После 70-х годов народничество в силу изменения исторической ситуации в пореформенной России, и в первую очередь социальной природы крестьянства, развивалось в двух направлениях: одно перерождалось в мелкобуржуазный либерализм, другое эволюционировало в сторону социал-демократии. 

Первым российским марксистом, сыгравшим исключительно важную роль в становлении марксистского направления в России, был Георгий Валентинович Плеханов (1756–1918).Его взгляды отражены в работах «Социализм и политическая борьба», «Наши разногласия» и др.

Плеханов пришел к выводу, что неправомерно чрезвычайное противопоставление России Западу и не следует акцентировать внимание только на особенностях историко-экономического развития российского государства, так как увлечение спецификой мешает видеть общие для всех стран закономерности.

Так, он продолжал утверждать, что история России – это непрерывная борьба государственности с автономными устремлениями и личностью. Он считал, что если в Западной Европе основной движущей силой развития является классовая борьба, то в России она тормоз исторического прогресса, так как Россия по характеру государственного устройства является восточной деспотией и идет по азиатскому типу эволюции.

В 1880-е гг. Плеханов, анализируя большой статистический материал фактов хозяйственной жизни России, пришел к заключению, что в стране уже развивается капитализм, что реален факт разрушения общины, и упования народников на общину как на средство избежать капиталистического уклада, таким образом, несостоятельны.

Он полагал, что внутренная, фундаментальная причина разрушения общины – развитие товарного хозяйства.

Плеханов описал этапы превращения натурального хозяйства в товарное, показал процесс возникновения классов капиталистического общества – капиталистов и наемных рабочих, выступал против распространенной тогда теории бесклассовости русского общества.

Плеханов исследовал положение рабочих в России и их роль в социально-экономической жизни. Он утверждал, что пролетариат представляет собой самую могущественную силу в историческом развитии страны.

Одновременно Плеханов отрицал революционные возможности крестьянства, говорил о его реакционности и не отождествлял крестьян, занимающихся отхожими промыслами, с рабочими.

Вершиной всей предшествующей зарубежной экономической мысли он считал произведенияД. Рикардо. Плеханов положительно охарактеризовал его методологию и высоко оценил его теорию стоимости. Г. В. Плеханов утверждал, что стоимость определяется не естественными свойствами вещи, а трудом, затраченным на производство. Прибавочную стоимость он понимал как разность между вновь созданной стоимостью и заработной платой рабочего. Но он критиковал Рикардо за его внеисторический подход к экономическим явлениям, не соглашаясь с тем, что капитализм – это вечный порядок, капитал – это все средства производства. Плеханов разрабатывал проблему рынка,утверждая, что капитализм сам создает себе рынок. Его также интересовала проблема экономических кризисов перепроизводства.