Укрупнение партийной системы

В описанных выше условиях поле для существования малых партий практически исчезает. Реформа партийной системы, заданная законом о партиях и поправками к нему, близится к своему логическому завершению; после избирательного цикла 2007–2008 гг. из 15 существовавших в России партий:

• «Партия возрождения России» прекратила свое существование: она ликвидирована за неучастие в выборах;

• Аграрная партия слилась с «Единой Россией». Согласно данным ВЦИОМ, 50% россиян поддержали этот шаг и лишь 19% высказались против. В электоратах же самих этих партий реакция оказалась неодинаковой: из единороссов 57% одобрили это слияние и лишь 17% – высказались против (при 26% неопределившихся); среди сторонников же АПР «за» высказались лишь 53% (т.е. практически столько же, сколько по выборке в целом), а 37% были «против»³⁷, т.е. утрата собственной партийной идентичности оказалась травмирующей для немалой части электората АПР.

• Партия «Социальной справедливости» слилась со «Справедливой Россией».

• Партия мира и единства слилась с «Патриотами России».

• Преобразовались в общественные организации партия «Зеленых» и «Народный союз».

• еще две партии либерального толка – Демократическая и «Гражданская сила» слились с СПС в новой партии «Правое дело».

Таким образом, к началу 2009 г. в России остались четыре парламентские партии, новая либеральная партия «Правое дело», «Яблоко» и «Патриоты России».

По данным ВЦИОМ, большинство (68%) россиян положительно относятся к укрупнению партийной системы и лишь 16% относятся к этом процессу негативно³⁸.

Отметим, что реальное число партий в стране не определяется тем, сколько из них имеют формальный статус таковых. Так, в 1995 г. в парламентских выборах имели право участвовать 269 организаций (участвовало 43), в 2007 – 15. Однако эффективное число партий³⁹ в России, по расчетам Н. Анохиной и Е. Мелешкиной, всегда колебалось между 3 (на выборах 1995 г.) и 6⁴⁰, в парламенте было представлено от 4 до 8 партий, а реальные шансы на прохождение в федеральную законодательную власть имели не более 10 партий.

Так что «укрупнение партий» подразумевает в первую очередь исчезновение «политического шума», который препятствовал структурированию партийного пространства и способствовал распылению голосов на выборах (особенно в 1995 г.) Три из ныне существующих парламентских партий действительно с годами вбирали в себя как структуры, так и избирателей многочисленных мелких партий – КПРФ – на левом фланге, «Единая» и «Справедливая Россия» – в центре и левом центре. Аналогичную эволюцию проделало на правом фланге и «Правое дело»: впервые появившись под этим названием в 1999 г., оно вобрало несколько праволиберальных движений, затем включило еще две либеральные организации, преобразовавшись в «Союз правых сил», а в 2008–2009 г. объединившись еще с двумя (в значительной степени номинальными) организациями. ЛДПР же оставалась практически неизменной «партией одного лидера» на протяжении всей своей истории.

Этот процесс сам по себе носит объективный и позитивный характер. Жесткие рамки законодательства о партиях и выборах (требования к численности партий и отделений, высокий семипроцентный отсекающий барьер) лишь придали ему более динамичный характер. Однако нельзя не указать и на оборотную сторону: столь жесткое законодательство могло быть оправдано для задания ускорения процессу укрупнения партий, теперь же, когда этот процесс близок к завершению, эта жесткость может стать помехой для образования новых партий или, возможно, перегруппировки партийных сил, а таковые могут быть востребованы динамично развивающейся политической ситуацией в стране. Поэтому следует заключить, что настало время для ослабления рамок законодательного регулирования деятельности политических партий в стране.