§ 2. Эволюция правящей элиты Московского государства

По мнению некоторых отечественных и зарубежных исследователей, од­ной из особенностей политического развития России было то, что здесь долго не могла сформироваться, в отличие от Западной Европы, сильная и независимая аристократическая элита, способная противостоять дес­потизму верховной государственной власти и тем самым в какой-то мере ограничивать ее.

Аристократия — тип правящей элиты, формирующийся на основе принципа наследования. Главный признак принадлежности к подобной элите — знатность происхождения, которое предполагает и наличие са­мостоятельных, независимых от государства экономических ресурсов, передаваемых по наследству. На различных этапах политической исто­рии России можно обнаружить тенденцию к образованию аристократи­ческой элиты, хотя эта тенденция до XIX в. так и не стала определяющей. В Киевской Руси эта тенденция была весьма заметна: князья из рода Рю­риковичей и высший слой их дружины — бояре — могут быть названы аристократией. Активность данного социального слоя во многом стала причиной непрочности древнерусской государственности и ее последую­щей гибели. Параллельно с формированием аристократической элиты удельных княжеств периода раздробленности в Новгороде и Пскове воз­ник иной тип правящей элиты — олигархический. Здесь принадлежность к правящему слою определялась личным материальным богатством, так­же передававшимся по наследству.

Централизованное русское государство, рождавшееся на основе Мос­ковского великого княжества, нуждалось в правящей элите нового типа. Создание нового государства происходило в сложных внешнеполити­ческих условиях, в постоянной борьбе с многочисленными внешними врагами, при этом русское общество оставалось экономически бедным и культурно неразвитым, поэтому недостаток экономических и культур­ных ресурсов мог восполняться только при помощи того типа развития, которое современные политологи называют мобилизационным. Он тре­бует чрезвычайного напряжения усилий и концентрации их на наиболее важном и приоритетном в данный момент направлении. Для выполнения всех задач по строительству нового государства и управления им требо­валось большое число людей, находящихся на службе у Великого князя Московского. Верхний слой правящей элиты Московского государства формировался из бывших удельных князей и бояр как Московского, так и других русских княжеств. Великие князья московские принимали к себе на службу и выходцев из других государств, прежде всего из Литвы и Зо­лотой Орды. Новички давали присягу верности великому князю за себя и за свое потомство. Обязательство служить великому князю становилось наследственным для всех категорий лиц, входивших в правящую элиту.

Князья и бояре были вотчинниками: на правах условного, но наслед­ственного владения им принадлежали земельные вотчины. Но одних только вотчинников для выполнения всех государственных функций не хватало. Великие князья стали в широких масштабах привлекать па службу людей, не имевших собственных земельных владений. Эта категория служилого люда впоследствии стала называться дворянами. Дворяне составили большинство правящей элиты Московского госу­дарства, заняв места на средних и низших ступенях управленческой иерархии. За свою службу дворяне получали во временное условное владение земельные угодья. Такие угодья, в отличие от вотчинных, на­зывались поместьями и не могли передаваться по наследству. Зависи­мость дворян от великокняжеской власти была большей, чем у князей или бояр. Со временем русские князья и бояре, как и западноевропей­ские аристократы, стали стремиться к самостоятельности, а дворяне оставались надежной «массовой» опорой великокняжеской верховной власти, а затем — и царского престола.

Сами по себе земельные угодья — будь то вотчина или поместье — не гарантировали их владельцам получения дохода. Доход напрямую за­висел от результатов крестьянского труда на земле. В северо-восточных русских землях, где и образовалось Московское государство, с первых лет восточнославянской колонизации происходила интенсивная миграция сельского населения. С одной стороны, почвы здесь были неплодородны­ми, с другой — окружающие пространства весьма обширными. В резуль­тате крестьяне часто меняли местообитания и хозяйствования. Миграция крестьян противоречила интересам складывавшегося слоя землевладель­цев — и вотчинников, и помещиков. Государство, нуждавшееся в услугах боярства и дворянства, должно было обеспечить и тем и другим стабиль­ные доходы, которые гарантировали бы не только пропитание, но и воз­мещение издержек, связанных с несением службы. Такие доходы можно было получать только при наличии достаточного количества рабочих рук на соответствующих земельных площадях. Результатом развития Мос­ковского государства стало прикрепление крестьян к земле.

Крепостное право формировалось постепенно, на протяжении не­скольких столетий. Окончательно оно сложилось к концу XVI в., а юри­дически было закреплено Соборным уложением 1649 г. Крепостное право не было явлением, характерным только для России. Подобный институт существовал и в большинстве других европейских стран. Од­нако в России крепостное право имело отличные от западноевропейских социальные и политические последствия. Об этом пишет российский ис­торик А. Каменский:

«Закрепощение крестьян характерно для всякого средневекового об­щества, но в России этот процесс начался со значительным опозданием и совпал не с увеличением иммунитетных прав землевладельцев, а, на­оборот, с их сокращением. Очевидно, что характер крепостного права в России должен был быть иным. Важно также и то, что в любом обществе система взаимоотношений в верхнем социальном слое непременно в той или иной степени воспроизводится на нижних этажах. Так, система оо- зеренно-вассальных отношений между королевской властью и дворянст­вом Западной Европы была залогом того, что крепостное право там было обречено на относительно быстрое исчезновение. Отказ боярам в праве на передвижение, возникновение слоя служилых людей, обязанных госу­дарю службой и привязанных к своим поместьям, закрепление отноше­ний подданства в России в верхнем слое гарантировали их повторение во всех социальных слоях» [4. С. 27).

Особенности формирования московской государственности были обусловлены также последствиями татаро-монгольского ига и влияни­ем византийской политической традиции. Московское государство воз­никло в процессе освобождения русских земель из-под власти Золотой Орды и при жестком противостоянии последней. Поскольку сама Золо­тая Орда долгое время оставалась сильным государством, она стала при­мером формирования политических институтов для московских князей.

Религиозные и цивилизационные узы, которые связывали Москов­скую Русь с Византией, предопределили заимствование и ее политиче­ских традиций. В Византийской империи власть императора — василев- са — была практически ничем не ограничена, а его отношения с правящей элитой отличались от западноевропейских. Если в странах Западной Ев­ропы рекрутирование в состав правящей элиты определялось знатностью происхождения, то в Византии таким условием была служебная карьера, степень приближенности к верховной власти и ее персональному носи­телю императору. Нередкими были случаи, когда по воле императора и благодаря личным заслугам на самую вершину власти поднимались лица весьма низкого происхождения.

Примат «чина», т. е. служебного ранга, над знатностью рода проявил­ся в деятельности такого политического института Московской Руси, как Боярская дума. По поводу значения и функций этого органа среди современных российских и зарубежных историков, политологов и юри­стов нет единой точки зрения. Боярская дума возникла во времена Вели­кого княжества Московского в начале XVI в. и существовала вплоть до превращения Московского царства в Петербургскую империю на рубеже XVII и XVIII вв. За эти годы менялись ее количественный и качествен­ный состав, управленческие функции, значение и место среди других институтов государственной власти. В начальный период деятельности Дума была узкой по составу и напоминала современное правительство, I. е. орган исполнительной власти. В дальнейшем состав Боярской думы расширился, и она стала играть роль законодательно-совещательного ор­гана при царе. В моменты, когда верховная власть по каким-либо причи­нам ослабевала, например на престол вступал несовершеннолетний царь, роль Боярской Думы, и особенно отдельных ее представителей, возрас­тала. Однако в целом, по мере укрепления самодержавия Дума превра­щалась в декоративное учреждение, выполнявшее представительские церемониальные функции.

В период своего наибольшего влияния Боярская дума осуществля­ла общее руководство исполнительными учреждениями — приказами, контролировала деятельность органов местного управления, занималась международными делами, вопросами землеустройства и строительства вооруженных сил. В составе Боярской думы выделялось четыре типа думных чинов. К первому типу относились бояре — представители кня­жеских родов, ко второму окольничьи, к третьему — думные дворяне, к четвертому — думные дьяки. Две последние категории состояли из лиц незнатного происхождения. Думными дворянами становились рядовые дворяне, получившие такой чин за особые заслуги или показавшие свою шчную преданность главе государства. Думские дьяки были выходца­ми из тогдашнего чиновничества простых дьяков. В составе Боярской думы они всегда составляли численное меньшинство, но как имевшие управленческий опыт и знания были весьма востребованы при принятии I осударственных решений.

Внутри верхнего слоя правящей элиты Московского государства бо­ярства — существовала сложшш иерархия. Место человека в этой иерар­хии определялось его чипом (рангом). Для получения чина боярина, окольничего или стольника необходимо было по рождению происходить из социального слоя бояр-вотчинников. Но возведение в чин в конечном счете зависело от воли самого царя. Однако боярин получал реальную власть лишь тогда, когда имел соответствующий чин и занимал какую- либо конкретную административную, судебную или военную должность. Должность получали на основе особой русской традиции — местничества. Местничество по праву происхождения давало возможность оспаривать предоставление должности тому или иному лицу. Пожалование чина все­цело зависело от воли государя, а назначение на высокую должность мог­ло быть оспорено тем боярином, чьи предки традиционно занимали более высокое служебное положение. Хотя от чина во многом зависел размер жалованья, именно должность была приоритетом для служилого москов­ского боярства. Но и чин имел большое значение, поскольку право мест­ничества распространялось только на обладателей самых высоких чинов. По выражению известного русского философа К. Леонтьева,

«местничество носило в себе глубокослужебный государственный, чинов­ный характер... Аристократия наша приняла... чиновный характер: чинов­ничество же, со своей стороны, — родовой, наследственный. Служба давала наследственные нрава» [5, с. 32, 34].

Создание Боярской думы было обусловлено расширением и усложне­нием управленческих задач из-за бурного территориального роста Мос­ковского государства. Только за времена правления Ивана 1II и его сына Василия III с 1462 по 1533 гг. территория страны увеличилась в 6,5 раз. Одновременно с расширением границ государст ва, изменением структуры его властных институтов менялась и структура самого средневекового рус­ского общества. Нижние ступени социальной иерархии наряду с холопами теперь занимали крепостные крестьяне. Они делились на три категории:

• частновладельческие, находившиеся в крепостной зависимости у бояр и дворян;

• монастырские, закрепленные за церковными и монастырскими зем лями;

• дворцовые, принадлежавшие непосредственно царской семье.

Были и так называемые «черносошные крестьяне», проживавшие на «черных землях» на Севере. Формально они считались лично свободны­ми, но были обязаны платить подать государству. Примерно таким же было положение городского населения.

В отличие от Западной Европы и даже от Киевской Руси в Северо- Восточных русских землях города основывались по воле князей и впо­следствии становились частью их личных вотчин. Жители городов счи­тались подданными князя и изначально не имели самостоятельности. I la Руси не получило распространения Магдебургское право, сыгравшее важную роль в укреплении городов и формировании предпосылок граж­данского общества в Западной Европе. В процессе становления единого Московского государства частновладельческие права князей были лик­видированы, города стали принадлежать верховной власти, а их жители получили статус государевых, посадских людей. Посадские люди (т. е. жители посада — торгово-ремесленной части города) должны были пла­тить налоги и выполнять для государства некоторые обязанности, на­пример, быть сборщиками налогов или занимать должности в органах городского управления. Но даже в этом случае посадский человек не мог представлять интересы своего сообщества, а должен был беспрекослов­но выполнять волю государя. Лишь только наиболее богатые купцы, так называемые гости, имели привилегии по сравнению с остальным город­ским населением. Но их особые права каждый раз должны были утвер­ждаться грамотами самого государя.

Во многих странах Западной Европы на определенном этапе их разви­тия возникали органы сословного представительства: парламент — в Анг­лии, Генеральные штаты — во Франции, сеймы — в Польше и Чехии, рик­сдаг — в Швеции и рейхстаг — в Германии. В XVI в. в России также был создан институт сословного представительства — Земский собор. В отли­чие от европейских, данный орган созывался не на регулярной основе, а в связи с какой-либо государственной потребностью. Но главной особенно­стью Земских соборов в России было то, что они не ограничивали власть монарха, как западноевропейские органы сословного представительства, а, напротив, выполняли задачу укрепления института самодержавия.

Первый созыв Земского собора в правление Ивана Грозного был свя­зан с конфликтом, назревавшим между верховной властью и высшим сло­ем правящей элиты — боярством. Бояре (в широком смысле это понятие охватывало как собственно бояр, так и потомков бывших владетельных князей — княжат) оставались вотчинниками, а потому у них была эконо­мическая основа для того, чтобы стать политически самостоятельными. Объективно русское боярство стремилось занять положение, аналогич­ное положению западноевропейской аристократии. Пример соседнего Кольского государства, где преобладала аристократическая традиция, был для правящей элиты Московского царства привлекательным. Когда Иван IV (ставший Грозным только впоследствии) был юным и несовер-

шеннолетним, политическая роль Боярской думы резко возросла. Завое­ванные позиции боярская верхушка стремилась сохранить, а это проти­воречило интересам царской единоличной власти.

Уже в первые годы своего правления царь Иван IV пытался осла­бить влияние бояр, опираясь на выходцев из менее знатной и родовитой среды. Об этом, в частности, свидетельствует состав Избранной рады — своеобразного неформального правительства, в состав которого входи­ли приближенные Ивана Грозного. В Избранной раде, ставшей неким противовесом Боярской думе, выделялись такие деятели, как калужский дворянин Алексей Адашев и московский священник Сильвестр Медве­дев, т. е. люди отнюдь не знатного боярского или княжеского происхож­дения. А входивший в состав Избранной рады князь Андрей Курбский представлял там не интересы аристократической верхушки — он был идеологом реформ, направленных на укрепление государства и решение задач, стоявших тогда перед российским обществом. Одна из таких задач и заключалась в преодолении последствий боярского произвола и борьбы боярских группировок между собой. Именно с этой целью и был созван в 1559 г. Собор примирения, ставший первым из соборов, впоследствии получивших название «Земские».

На этом Соборе были намечены преобразования, осуществленные в дальнейшем Иваном Грозным и его сподвижниками из Избранной рады. Была проведена военная реформа, в ходе которой наряду с дворянским ополчением появилось и профессиональное стрелецкое войско. Бонн­ские повинности бояр-вотчинников были уравнены с воинскими по­винностями дворян-помещиков. Была проведена финансовая реформа, поскольку финансовая система страны оказалась расстроенной в период боярского правления. Был отменен институт так называемого кормле­ния, при котором власть на местах принадлежала боярам и использова­лась для личного обогащения. Вместо этого широкое развитие получило местное земское самоуправление, где дворянство играло важную роль. Государственные «черносошные» крестьяне сами выбирали из своей среды старост и помогавших им целовальников. Началось упорядочение системы центрального управления, важнейшими элементами которой стали приказы. В целом первый период правления Ивана IV оценивается историками разных направлений положительно. В этот период не только был ограничен боярский произвол в центре и на местах, но и было усо­вершенствовано законодательство, приняты новые законы, необходимые для всего тогдашнего российского общества. При Иване Грозном были значительно расширены территориальные границы Московского госу­дарства, резко снизился уровень военной опасности с востока.

Однако последний период правления Ивана Грозного оказался менее эффективным. Ои ознаменовался неудачными войнами, прежде всего Ливонской войной, а также кровавым террором внутри страны, так на­зываемой опричниной. Многие поступки Ивана IV носили иррациональ­ный характер. И свое имя «Грозный» он получил за жестокие методы правления. Хотя, по мнению ряда известных историков, опричнина име­ла объективное социально-политическое содержание, она представляла собой борьбу самодержавной власти против боярства, попытку лишить его особого привилегированного положения в правящей элите. К. Каве­лин отмечал, что цель Ивана Грозного заключалась в том, чтобы «сло­мить вельможество, дать власть и простор одному государству». Кавелин рассматривал опричнину как

«первую попытку создать служебное дворянство и заменить им родовое вельможество, на место рода, кровного начала поставить в государствен­ном управлении начало личного достоинства: мысль, которая иод другими фразами была осуществлена Петром Великим» [6, с. 54].

Опричнина была связана и с завершением централизации страны. Уничтожались последние следы былого удельного уклада, ликвидиро­вались потенциальные угрозы единству государства. Была окончательно уничтожена прежняя самостоятельность Великого Новгорода, а правив­шая там торгово-промышленная олигархия потеряла свои позиции.

«Кровавая резня в Новгороде, имевшем в глазах Ивана Грозного крамоль­ную репутацию (в состав опричников не вошел ни один выходец из Нов­города), — отмечает в связи с этим современный российский политолог О. В. Гаман-Голутвина, — не была случайным эпизодом, а стала элементом общей стратегии мобилизации: ликвидация обособленности и экономиче­ского могущества Новгорода явилась необходимым условием завершения борьбы с территориальной раздробленностью, а ликвидация политической оппозиции в Новгороде — феномена, которому нет места в мобилизацион­ной модели — устранила препятствия на пути выстраивания монопольной властной вертикали. Фактически Иван Грозный применил к политической оппозиции тактику переселения по политическим мотивам, которую ранее использовали его дед и отец но отношению к политически неблагонадеж­ным боярским родам в период покорения Новгорода Великого и Пскова. В целом же падение Новгорода означало фиаско "олигархической" модели элитообразования в условиях, когда средством выживания социума стано­вится использование мобилизационных механизмов» [7, с. 91].Вытеснение служилым дворянством родовитого боярства как выс­шего слоя правящей элиты требовало коренного изменения в сфере зе­мельной собственности. В период опричнины вотчины бояр и княжат отнимались, взамен их бывшим владельцам предоставлялись поместья на тех же правах, что и дворянам, причем часто — совсем в другой мест­ности. Число дворян-помещиков увеличивалось за счет активных уча­стников опричного террора. Это требовало дальнейшего перераспреде­ления бывших вотчинных земель, что неизбежно делало их обладателей новыми объектами опричного террора. Но если для самой опричнины и есть рациональное объяснение, то методы и формы ее осуществления были иррациональны и не позволили достичь всех поставленных целей. Опричнина сама стала мрачным эпизодом политической истории Рос­сии и предпосылкой такого же мрачного эпизода — Смутного времени. Хотя Ивану Грозному и не удалось полностью преодолеть негативные черты боярства как правящей элиты Московского государства, во вре­мя его правления был сделан важный шаг в сторону усиления роли правящей элиты нового типа — дворянства, ставшего господствующим классом Московского царства и Российской империи в последующие три столетия.