Вопрос 16. Актуальные проблемы языковой политики на современном этапе (в России)

Заместитель председателя Комитета Государственной Думы по делам национальностей, кандидат филологических наук Кадыр Алексеевич Бичелдей даёт такое определение языковой политики: «Языковая политика – политика государства в области законодательного регулирования языковых отношений, являющаяся частью государственной национальной политики. Стратегическими задачами языковой политики России в настоящее время являются укрепление единства и целостности государства на основе всесторонней поддержки государственного языка Российской Федерации, государственных языков республик, сохранения и развития языков всех народов России. Поддержка и развитие русского языка как государственного языка Российской Федерации тесно связаны с обеспечением национальной безопасности России, поскольку использование русского языка в необходимых объёмах и на качественно высоком уровне позволяет сохранять единое политическое, экономическое, образовательное и культурное пространство, способствует укреплению межнациональных отношений, дружбы и сотрудничества между народами, а также повышению авторитета России на международном уровне».

В целом Закон о языках более или менее объективно отразил реальную языковую ситуацию в стране: во "Вводной части" сказано: "На территории Российской Федерации с её многонациональным населением традиционно сложившейся нормой языкового сосуществования является двуязычие и многоязычие... Государство на всей территории РСФСР способствует развитию национальных языков, двуязычия и многоязычия". Закон в ст. 3 закрепил русский язык в качестве государственного на всей территории России; статус же прочих языков оставлен на усмотрение республик в составе Российской Федерации, которые, в частности, имеют право объявлять государственными те или иные языки помимо русского (здесь закон легализовал ситуацию, уже явочным путём сложившуюся в ряде республик). В законе закреплены сферы, в которых обязательно использование русского языка: работа высших законодательных органов страны, подготовка проектов законов, официальное делопроизводство на всероссийском уровне, официальная переписка между республиками =147-148= в составе России, судопроизводство в Верховном, Конституционном и других общероссийских судах, передачи всероссийского телевидения и радиовещания; деятельность зарубежных представительств (наряду с иностранными языками). При этом предусматривается право любого гражданина независимо от знания им русского языка обращаться в любой государственный орган и выступать в нем на своем языке с предоставлением переводчика; ответы на любой запрос в государственные органы должны даваться на том языке, на котором запрос сделан (введение в действие пунктов о предоставлении переводчиков и об ответах на запросы было в зависимости от типов ситуаций отсрочено до 1992-1995 гг.; о последующем комплектовании штатов переводчиков в московских учреждениях нам ничего не известно). Всякое иное использование тех или иных языков законом не регулируется и предоставляется для регламентации органам власти республик в составе России.

В статье 9 законодательно закреплено существовавшее с 1958 г. право выбора родителями языка обучения для своих детей. Особо закреплены права малых языков.

Но встает вопрос о воплощении законодательных актов в жизнь. В одних случаях закон просто зафиксировал уже существующие нормы. В других случаях он требовал принятия дополнительных мер, в частности, введения в государственных учреждениях устных и письменных переводчиков, на чем ещё за 86 лет до принятия закона настаивал И. А. Бодуэн де Куртенэ. Данная мера кое-где была введена на республиканском уровне и не всегда удачно.

Расширилась пресса на языках меньшинств вплоть до восстановления чувашской газеты в Уфе [Языковая, 1992, с. 57]; увеличилось количество радио и телепередач на ряде языков. Изменилась ситуация и в сфере делопроизводства. Например, президент Чувашии Н. В. Федоров пишет: "Все делопроизводство, документация – обязательно на русском и чувашском" [ОГ, 1996, № 12]. (Правда, тут же он признает, что совещания обычно проводят =151-152= на русском). Вновь появилась письменность на ряде языков. Например, карельская письменность, не функционировавшая с 1940 г., возродилась с 1987 г., когда был принят новый латинский алфавит, сейчас на этом языке выходят книги и издается газета [Государственные, 1995, с. 100-101]. Воссозданы или впервые созданы письменности и на ряде языков Севера.

Националистические идеи в республиках в составе России, безусловно, существуют. Кое-где свидетельства ослабления позиций русского языка в регионах имеются: «Не может не тревожить явная недооценка в последнее время роли и места русского языка в Якутии. Принижена его роль как учебного предмета в школе, что проявилось в резком сокращении количества учебного времени, отводимого на его изучение.

В V – IX классах с русского на родной язык переводится преподавание и других предметов» [Самсонов, 1994, с. 183]. Автор цитаты обоснованно тревожиться за судьбу выпускников якутских школ, которые без должного знания русского языка не смогут учиться в вузах. А совсем недавно появилось такое сообщение: «"Президент Якутии Михаил Николаев своим указом =153-154= объявил английский одним из рабочих языков официальных мероприятий и обязательным для изучения в школах и вузах республики. Министерству образования поручено внести коррективы в учебные планы, руководителям прочих ведомств – "принять меры по изучению своими работниками английского языка"» ["Век". 04.02.2000]. Сами по себе меры неплохие, но не приведут ли они к расширению функций английского языка за счёт русского?

В большинстве национальных республик Российской Федерации пока что кириллица сохраняется. Исключение составляет =157-158= Чечня, где стала использоваться латиница. А сейчас латинизация начинает осуществляться и в Татарстане. В сентябре 1999 г. там был принят закон о постепенном переводе татарского языка на латинский алфавит с 2001 по 2011 гг. Об этом решении известная французская ученая Э. Каррер дʼАнкосс писала в газете "Фигаро": "Безусловно, президент Татарстана Минтимер Шаймиев проявляет немалую политическую независимость... Конечная цель реформы, несомненно, политическая. Она сближает татар... с их братьями из независимых государств Центральной Азии и мусульманами Ближнего Востока (реально из них латинский алфавит принят лишь у турок. В. А.). А главное – она разрушает один из немногих факторов единства Российской Федерации: использование одного и того же алфавита, что позволяет легко прибегать к русскому языку. Этот закон, вызывающий беспокойство сам по себе, может также послужить примером для других народов, входящих в Федерацию". (цитируется по бюллетеню международной информации "Глобус". 1999. № 50).

Можно говорить о своего рода «ножницах» – между стремлениями национально ориентированной интеллигенции, думающей о потребности идентичности, и настроениями массы, для которой главной оказывается потребность взаимопонимания. Стремления национально ориентированной интеллигенции получают официальную поддержку. Интеллигенты апеллируют к административным мерам: хакасский ученый Р.Сунчугашев надеется бороться с непрестижностью своего языка введением "принципа обязательности" его изучения для детей хакасов [НГ-регионы, 28.12.1999]. Очень активна в Татарстане, Башкортостане, Чувашии деятельность Турции: "В Чебоксарах открыт чувашско-турецкий лицей... В Татарстане функционируют 8 лицеев-интернатов с турецкой системой обучения... В Башкирии... действуют 4 лицея" [Век. 10.03.2000]. В той же газете сказано: "В управлении образования Татарстана отмечают тот факт, что в условиях закрытости ученикам прививаются культурные ценности, отличные от исторически сложившихся на территории России". Там же пересказываются и слова профессора экономики Стамбульского университета Турана Язгана относительно Чувашии: "Наиболее эффективными способами ослабления российского влияния на неё он считает перевод письменности на латинскую графику, полный переход общеобразовательного процесса на чувашский язык, увеличение квот на учебу в Турции студентов из Чувашии".

Возвращаясь к общей ситуации в России, надо отметить два фактора: субъективный и объективный. Субъективный фактор проявляется в столкновении разнонаправленных интересов национальных элит, часто далёких от реальности, и сопротивляющегося новой "коренизации", чаще пассивно, русского населения. Центр при этом не имеет чёткой политики. Впервые со времен Наркомнапа организовано специальное Министерство по делам национальностей, но министры там быстро меняются, а до сколько-нибудь серьёзной постановки вопроса по языковой политике руки не доходят. Даже научно-практическая конференция, которую собирались провести по этой теме в министерстве в конце 1998 г., так и не состоялась в связи с происшедшей там =164-165= реорганизацией. Что касается научного обеспечения, то Институт национальных проблем образования (бывший Институт национальных школ) несколько лет в середине 90-х гг. фактически не функционировал: его сотрудники из-за отсутствия средств долго находились в неоплачиваемых отпусках.

Что же касается объективного фактора, то некоторые изменения в пользу большего удовлетворения потребности идентичности происходят. Ряд языков получил шанс подняться с уровня бытового общения на уровень региональных языков. Но закончить главу следует тем же, с чего мы её начали: реальный статус русского языка в России в обозримом будущем измениться не может (если только распад государства не продолжится дальше). Как справедливо указывает А. Н. Баскаков, русский язык при любой ситуации сохранит "исключительное применение в таких сферах, как естественно-технические науки, соответствующие виды высшего, среднего специального и профессионально-технического образования, информатика, наукоемкие отрасли производства и пр., где применение национальных государственных языков нереально в настоящем и обозримом будущем" [Баскаков, 1994 а, с. 40]. От более конкретных прогнозов пока лучше воздержаться.

Русский язык остается главным источником обогащения лексики большинства национальных языков, особенно в области политической, научной и технической терминологии.

Вместе с тем в языковой политике центральных партийно-государственных органов, начиная с 30-х гг., все более крепнет тенденция к русификации всего геополитического пространства СССР – в полном соответствии с усилением его экономической централизации. В свете этой тенденции положительные сдвиги в деле распространения письменности приобретали негативный оттенок ввиду почти насильственного введения алфавита на русской основе; русскому языку повсеместно отдавалось явное предпочтение.

Ориентация внутренней политики на формирование этнически обезличенного, мнимо единого «советского народа» имела два важных последствия для языковой жизни страны.

Во-первых, такая политика ускорила процесс деградаций языков многих малых народов (так называемых «миноритарных языков»). Этот процесс носит глобальный характер и имеет объективные причины, среди которых далеко не последнее место принадлежит языковой политике государства. В социолингвистике =516-517= существует понятие «больные языки» – это языки, теряющие свою значимость в качестве средства общения. Сохраняясь лишь у старших представителей данного народа, они постепенно переходят в категорию исчезающих языков. Количество говорящих на таких языках исчисляется сотнями, а то и десятками человек, а, например, на керекском языке (Чукотский автономный округ) в 1991 г. говорили только три человека.

Во-вторых, централизаторская политика породила все более крепнувшее культурно-национальное противостояние республик и центра, и в годы перестройки это вылилось в массовый и стремительный процесс пересмотра Конституций союзных республик в части, касающейся государственного языка. Начавшись в 1988 г. в Литовской ССР, этот процесс в течение 1989 и первой половины 1990 гг. охватил весь СССР, а после его распада началась новая волна уточнения Конституций уже национальных объектов Российской Федерации путём внесения статьи о государственных языках, каковыми признавались национальные языки наряду с русским. К концу 1995 г. во всех национальных республиках в составе РФ закон о языках либо принят, либо представлен на обсуждение.

Языковая реформа, идущая в РФ, не заканчивается с принятием законов о языках. Необходимо предусмотреть весь комплекс мер по культурно-языковому строительству и обеспечить сохранение тех народов и языков, которые ещё можно сохранить. А одной из первоочередных задач российских языковедов становится фиксация исчезающих языков для потомков в виде словарей, текстов, грамматических очерков, магнитофонных записей живой речи и фольклора, ибо каждый, даже самый малый язык – это неповторимый феномен многонациональной культуры России.

(создан на базе прошлогодней работы)