36/. Социологические теории религии.

Становление научной социологической теории религии представляет собой часть процесса становления марксистской науки в целом - философии, политической экономии, научного коммунизма. Марксистская социологическая теория религии, с одной стороны, имела некоторые предпосылки в виде накопленного идейного материала, с другой - явилась обобщением массы фактов. В качестве мыслительных предпосылок выступали идеи свободомыслящих и атеистов, которые фиксировали определенные свойства религии как социального явления; фактуальную основу составили данные, почерпнутые из истории или полученные в ходе изучения наличной социальной действительности.

До марксизма не было научной социологии, отсутствовала и научная социологическая теория религии. Однако за многовековую историю человечества было высказано немало идей, имеющих отношение к социальным аспектам религии.

Сюжеты античной мифологии, Библии, Корана и т. д. обычно сводились к политическим, моральным отношениям, а институт государства, семьи считался тем оригиналом, в соответствии с которым выкристаллизовывалась структура “религиозного мира”. Такого рода постановка вопроса вела к мысли о том, что у религии нет своей “собственной” истории, что история религии - это одна из сторон истории человечества.

Ряд верных идей высказали домарксовские атеисты и свободомыслящие о социальной роли религии в политической и нравственной сферах: в сохранении устоев государства, в укреплении власти монархов. Религия уподоблялась опиуму, сильно действующим наркотикам (С. Марешаль)^[, средству, с помощью которого “легче держать в узде народ” (Ж. Мелье). Домарксовские мыслители обнаружили отрицательное влияние религии на нравственность, доказывали, что религия “покрывает, питает и возбуждает пороки” (М. Монтень), “колеблет и разрушает” нравственность (П. Гольбах), что существует “противоречие между верой и моралью...” (Л. Фейербах)

Если обнаружено вредное воздействие религии на нравственность, то неизбежно должен был возникнуть вопрос: возможно ли общество, состоящее из атеистов? Блестящим ответом был ответ П. Бейля. Он полагал, что религия не может быть основой морали, что религиозный фанатизм служит причиной политических преследований. Поведение людей определяется страстями и интересами. Высокая нравственность может быть и в обществе атеистов, если здесь будут строго наказываться преступления и внушаться отвращение к безнравственным поступкам. Провозглашение возможности общества без религии сыграло важную роль в утверждении рационалистических атеистических взглядов.

К. Вольней сделал шаг вперед: по его мнению, с появлением угнетателей основой религии стали и общественные бедствия. У людей не осталось больше общих интересов. Различия по кастам и расам превратили беспорядок в систему. По этой системе каждый человек, рождавшийся в определенной семье, становился рабом или тираном, вещью или собственником.

Выдающуюся роль в раскрытии ряда социальных сторон религии сыграл Л. Фейербах. Руководящей нитью фейербаховского анализа религии был, как известно, антропологический принцип. Фейербах искал тайну религии в антропологии: “...истинный смысл теологии есть антропология...” Сущность религии есть отчужденная сущность человека. А так как последнюю составляют разум, воля и сердце, то в религиозных образах - прежде всего в образе бога - воплощается бесконечная, неограниченная сила разума, воли и чувстваРелигия есть отношение человека к самому себе, или, точнее, к своей сущности, но только как к сущности другой.

Постепенно человек становится существом политическим, и главным объектом чувства зависимости оказываются уже не естественные, а общественные силы “Из чисто физического существа человек становится существом политическим, вообще он становится чем-то отличным от природы, сосредоточенным на самом себе; так же точно его бог из чисто физического существа становится существом политическим, отличным от природы. Только своим объединением с другими людьми в общине человек приходит к разграничению своей сущности от природы и, следовательно, - к богу, отличному от природы; в этой общине предметом его сознания и чувства зависимости является сила закона, общественного мнения, чести, добродетели, то есть отличные от естественных сил, данные лишь в мысли и представлении политические", моральные, абстрактные силы... власть природы как таковая и чувство зависимости от нее исчезают перед лицом власти политической или моральной. Раба природы ослепляет блеск солнца... между тем раб политический ослепляется блеском царского звания до такой степени, что он падает перед ним ниц, как перед божественной силой, от которой зависит жизнь и смерть”.