Тема 2. Современные теории культуры

1. Философия культуры О. Шпенглера и А. Тойнби.

2. Психоаналитические теории культуры.

3. Игровая и символическая концепции культуры.

4. Структуралистский подход к анализу культуры.

Философия культуры О. Шпенглера и А. Тойнби

В рамках историкософского анализа культуры видное место занимают учения О. Шпенглера и А. Тойнби.

Концепция культуры немецкого философа и историка О. Шпенглера формируется в ходе критики основных постулатов классической философии – европоцентризма и панлогизма. Опираясь на обширный материал, накопленный археологией, этнографией, языкознанием и другими науками, Шпенглер стремится расширить горизонты традиционной западной науки и определить реальное место Европы в истории человечества.

В своей главной работе «Закат Европы» он разрабатывает морфологию культуры – совокупность исторических типов культуры. Культурология Шпенглера строится на идее предопределенности близкой гибели Запада. Он рассматривает кризис и разрушение европейской культуры как закономерное явление. Культура – это уникальный и замкнутый организм, некое внутреннее единство мышления, запечатленное в формах экономической, политической, духовной, религиозной, практической, художественной жизни. В основе каждой культуры лежит несводимое к разуму, внерациональная «душа» или прасимвол – концентрированное выражение жизненных смыслов и ценностей культуры. Душа культуры реализуется во множестве индивидуальных жизней, в различных сферах деятельности общества. Душа – субстанция культуры, а культура – символическое тело, жизненно-практическое воплощение души.

Шпенглер выделяет в мировой истории восемь культур, достигших зрелости: египетская, индийская, вавилонская, китайская, «магическая» (арабо-византийская), «аполлоновская» (греко-римская), «фаустовская» (западноевропейская) культура и культура майи. Это культуры «завершенные», полностью исчерпавшие свои возможности (в дальнейшем Шпенглер собирался сделать предметом обсуждения будущую русско-сибирскую культуру). Каждая культура проходит определенные этапы в своем развитии (юность, зрелость, смерть). Движение истории – это развитие и закономерные превращения культурно-исторических форм. Взаимодействие культур исключено, между ними пролегает непроходимая пропасть. Культура существует около 1000 лет, затем исчезает, оставляя различные достижения и памятники, которые могут быть как-то использованы другими культурами, но заимствование ее смысложизненных принципов невозможно. Тем самым Шпенглер отрицает культурную преемственность, единство человеческой культуры.

Культура «умирает», когда ее душа реализует все свои возможности, ее жизненные смыслы перестают притягивать и вдохновлять людей. Процесс развертывания культуры во времени связан у Шпенглера с омертвлением органов культуры и упрощением ее структуры, переходом от органического единства культурного многообразия к механическому единству – цивилизации. Шпенглер противопоставляет цивилизацию и культуру. Цивилизация – это поздний этап развития культуры (ее смерть), перерождения культуры, резкого надлома всех творческих сил и перехода к переработке уже использованного историей материала. Культура – организм, становление, индивидуальная неповторимость, элитарность, установка на духовные идеалы, возвышение души человека. Цивилизация – механизм, нечто ставшее, унификация, демократичность, ориентация на комфорт и потребности тела. Потребительская установка цивилизации приводит к разрушительным для человека и общества последствиям (войны, революции, социальные конфликты). Исход столкновения культуры и цивилизации Шпенглер видит трагическим для культуры.

Работы Шпенглера открыли целое направление в культурологии, исследующее смысловое своеобразие различных культур, воздействие ценностных оснований культуры на развитие религии, искусства, науки, техники. Он одним из первых выразил в теоретической форме трагедию современной культуры, болевые симптомы нашей эпохи. Несмотря на пессимизм и иррационализм, проблематичность некоторых культурософских положений Шпенглера и выдвинутая им идея культурного полицентризма лежит в основе большинства современных культурологических исследований.

Английский историк и социолог А. Тойнби в своем основном труде «Постижение истории» создает концепцию, в которой пытается объединить теорию локальных цивилизаций с идеей единства исторического процесса. Теорию Тойнби с культурологическим учением О. Шпенглера сближает идея судьбы отдельной цивилизации: в своем развитии она проходит ряд этапов (зарождения, развития, надлома, распада). В то же время различие между ними состоит в отказе от шпенглеровского разрыва истории на абсолютно замкнутые в себе циклы, передающие друг другу только технику, а не духовные принципы.

Единицей культурологического исследования у Тойнби выступает цивилизация – локальное образование, обладающее только ему присущими чертами и признаками, отличными от других цивилизаций. Содержание цивилизации составляют три сферы социальной жизни – экономическая, политическая и культурная. Их соотношение в различные периоды развития цивилизации изменяется. Ядро цивилизации образует религия. Тойнби считает, что нет единой цивилизации человечества, существует только множество цивилизаций, обладающих собственной историей и особенностями. В ходе анализа истории он выделяет 21 цивилизацию, которые взаимодействуют друг с другом, а не выступают обособленными элементами истории. Каждая из цивилизаций – одна из ступеней на пути реализации человеком своего божественного предназначения. Ключом к пониманию возникновения и развития цивилизаций у Тойнби является закон «Вызова и Ответа».

Рождение цивилизации происходит при оптимальном Вызове (проблема) окружающей среды и адекватного ему Ответа (способ решения проблемы), разработанного творческим меньшинством (активные и творческие личности). Вызов оказывает стимулирующее воздействие на социальную систему, а Ответ обеспечивает ее адаптацию к внешней среде и возможности дальнейшего развития. Социальный механизм развития цивилизации заключается в мимесисе (социальном подражании) – добровольном подчинении нетворческого большинства творческому меньшинству, благодаря которому возникают общепринятые ценности и нормы, а их индивиды усваивают и тем самым приспосабливаются к условиям общественной жизни и их изменениям.

По Тойнби, человек несет в себе «божественное» творческое начало, которое стремится реализоваться в истории посредством различных творческих актов. Рост цивилизации продолжается до тех пор, пока носители творческого порыва будут способны давать не только правильные Ответы, но и инициировать новые Вызовы, требующие нового Ответа, а нетворческая масса будет подражать им. Когда жизненный порыв творческих личностей иссякает, а мимесис оказывается ориентированным не на будущее, а на прошлое, то утрачивается социальное единство общества и наступает стадия надлома. Причина надлома цивилизации заключается в роковой ошибке Ответа творческого меньшинства на Вызов среды. Причина ошибки коренится в абсолютизации им своих прошлых успехов. В итоге возникает конфликт элиты и пассивной массы, растет число неудовлетворенных индивидов (пролетариев). Эта часть общества несет в себе деструктивное начало и способствует разрушению цивилизации.

На стадии распада цивилизации происходит интенсивное развитие экономики и политики, которое сопровождается культурно-нравственной деградацией общества. Попытка насилием удержать разрушающийся социальный организм не может остановить процесс распада цивилизации. В сложившейся ситуации, считает Тойнби, единственным выходом является транфигурация – перенесение человеческой активности из внешней материальной среды во внутренний мир человека. Путь спасения человек должен искать в своей душе, в новых жизненных ориентациях. Духовное преображение человека может послужить зародышем для рождения новой цивилизации как еще одной ступени в вечном процессе движения общества к установлению божественного царства на земле.

Церковь, возникшая в период распада цивилизации, играет роль «куколки» по отношению к следующему поколению цивилизации. Впитав энергию распада цивилизации, она становится основой новой цивилизации. Процесс воспроизводства цивилизации с помощью церкви-куколки выступает как специфическая черта перехода к новому уровню цивилизации. Тем самым, концепция «множественности цивилизаций» А. Тойнби раскрывает творческую природу человека и возможности альтернативности культурно-исторического процесса.

Психоаналитические теории культуры

Большое влияние на разработку культурологической проблематики оказали психоаналистические концепции культуры. Характерной чертой психологического подхода к культуре является установка на исследование личности в культуре, характеристика ее психики, взаимодействия с окружающей средой и поведенческие стереотипы.

В центре психологической теории культуры австрийского психолога и психиатра 3. Фрейда лежит понятие «бессознательного» (Оно) – независимого от сознания, безличного начала человеческой психики. Наше «сознание» («Я») лишь игрушка в руках этой древней и темной психической силы. Бессознательное имеет биологическое, природное происхождение и концентрирует в себе агрессивные первичные влечения и инстинкты человека. Их можно свести к двум основным: сексуальные желания (Эрос) и влечение к смерти (Танатос). Наше «Я» руководствуется в поведении принципом реальности (адаптация к объективным условиям существования), а «Оно» исходит из принципа удовольствия (любым путем удовлетворить желания). Отсюда борьба между ними, в которой «Оно» имеет преимущества, ведь в нем сосредоточена огромная психическая энергия. Человек способен выжить только при помощи подчинения «Оно» разуму и культуре.

Культура, по мнению Фрейда, выражает систему социальных норм и вынуждена строиться на принуждении и запрете влечений. Чтобы овладеть энергией «Оно», культура должна проникнуть в сферу бессознательного и оформиться в виде особой установки – «Сверх-Я». Эта инстанция выполняет роль внутреннего цензора, контролера душевной жизни человека, благодаря которому он способен жить как культурное, а не животное существо. Одним из главных способов преодоления агрессивных влечений является сублимация – механизм перевода энергии влечений на язык культуры, использования ее в высших целях (влечение к познанию, искусству, идеалу). Тем самым бессознательное выступает источником творчества и развития культуры. В этом ключе Фрейд трактует творчество Гете, Шекспира, Ф.М. Достоевского и других выдающихся деятелей европейской культуры.

Таким образом, человеческое «Я» находится между двумя полюсами – природной стихией и нормами культуры, которые в постоянной борьбе стремятся подчинить себе «Я». Культура делает жизнь людей более безопасной, блокируя агрессивные инстинкты, и удерживает общество от превращения в животное стадо. Но одновременно культура вызывает у человека невроз, подавляя его биосексуальные влечения, делает его несчастным, обрекая на постоянный выбор между сексуальностью и социальностью, агрессивностью и моралью.

Фрейд приходит к выводу, что чрезмерное давление культуры создает неполноценную личность, иллюзию «освобождения» человеческой природы от бессознательных инстинктов. Но бессознательное не исчезает, а лишь вытесняется по мере развития культуры. В результате человек становится заложником не подчиняющихся его сознанию сил. Но положение человека не является безнадежным. Он не может избавиться от влияния Оно (природное начало) и Сверх-Я (социальное начало), поэтому нужно установить между ними компромиссные отношения. Человек и человечество должны непрерывно работать в направлении превращения Оно в Я. «Там, где было Оно, должно стать Я» – центральный лейтмотив учения Фрейда.

Швейцарский психолог и психиатр К.Г. Юнг полагал, что в психике человека, помимо индивидуального бессознательного, существует и более глубокий слой – коллективное бессознательное, родовая память человечества, выступающая отражением в структурах психики опыта предыдущих поколений. Бессознательное – это необозримый резервуар нашего Я, который связывает сознание человека со сферой инстинктивной жизни. Оно имеет не природный, а культурный характер и возникает на заре человеческой истории в коллективном психическом опыте. Первичными структурами коллективного бессознательного выступают архетипы – вневременные схемы, согласно которым формируются образы, мысли и чувства прошлых и нынешних поколений людей, оформленные в мифах и символических изображениях. Архетипы могут выражаться в первообразах (Матери-Земли, Древа Жизни, Отца-Солнца, Мудром Старце, Демонах и др.). Это фундаментальные переживания, психические первосмыслы, под влиянием которых мы воспринимаем и оцениваем окружающий мир. На основании этого Юнг приходит к выводу, что миф лежит в основе человеческой души, в том чис­ле и души современного человека.

С одной стороны, бессознательное обусловливает духовную культуру, творчество, с другой – прародитель «демонов души», страшных образов тьмы, ужаса и смерти. Эмоционально заряженные образы бессознательного могут иметь разрушительные последствия для человека и человечества. Люди нередко живут в тех или иных культурных традициях, утеряв связь с их архетипической символикой. Это приводит к кризису культуры – конфликту сознания и бессознательного, силы которого обладают особой активностью, позволяющей им вмешиваться в ситуацию. Однако бессознательное может жить в мире с культурой. Человек может приручить «демонов души», сделать их прояв­ления относительно безопасными и даже поставить на службу обществу. Культура призвана обеспечить диалог человека с бессознательным, целостность человеческой души. Человек должен не подавлять бессознательные силы, а найти для них адекватное культурно-символическое выражение, что позволит их контролировать и справиться с проблемными ситуациями.

При этом особая роль принадлежит религии, ее защитным и целительным символам. Современная техногенная цивилизация создала обезбоженный мир, предала забвению собственную религиозную традицию и истребляет другие традиции. Церковная традиция располагает средствами для трансформации энергии архетипов в символический космос. В современном обществе происходит разрушение символического мира, а значит и утрата управления над «демонами души». На индивидуальном уровне это ведет к психопатологиям, а на социально-политическом – к распространению тоталитарных идеологий. Современная культура должна измениться и восстановить утраченное единство человеческой души: «Задача человека состоит в том, чтобы проникнуть в бессознательное и сделать его достоянием сознания, ни в коем случае не оставаясь в нем, не отождествляя себя с ним. Единственный смысл человеческого существования – “зажечь свет во тьме примитивного бытия”».

Игровая и символическая концепция культуры

Широкую известность в XX в. получила игровая концепция культуры. Игра – важнейший феномен человеческого бытия наряду со смертью, трудом, господством и любовью. Потребность в игре – одна из глубинных потребностей человека, который стремится отринуть свою конечность, освободиться от бремени труда, угрозы смерти, любовных мук (Платон, Аристотель, И. Кант, Ф. Шиллер). Игра как глубинный пласт истории и культуры становится предметом исследования голландского историка Й. Хейзинга. В своей работе «Человек играющий» он стремится показать, что игра является не только культурообразующим фактором, но и критерием состояния общества. Культура развивается в игре и как игра, ведь сама сущность культурного творчества – это игра. Игра старше культуры и творит ее. Определяющие характеристики игры были сформированы еще в животных сообществах до возникновения человечества. Все ключевые виды человеческой деятельности включают игровые компоненты и связаны с игрой. Взаимосвязь игры и культуры определяется способностью человека предварительно в собственном вообра­жении «проиграть» мысленно деятельность, составить ее план, прежде чем вносить изменения в действительность. Игра охватывает всю человеческую жизнь до самого основания, определяет природу человека и его способы восприятия мира. Игра – это специфически человеческий способ осуществления людьми своей деятельности. В игре происходит возвышение человека над средой обитания и рождение культуры посредством реализации высоких духовных потенций и сил индивида.

С точки зрения Й. Хейзинга, ведущими признаками игры являются:

• свобода (игра не диктуется физической необходимостью или долгом);

• незаинтересованный характер (не преследует достижение утилитарной цели, а доставляет радость);

• выход за рамки повседневной действительности в область воображаемого;

• условность и состязательность (наличие определенных правил, порядка);

• соревновательная природа (придает риск, остроту, зрелищность, творческий характер);

• красота как форма проявления игры;

• игра служит не только культуре, но и сама является культурой.

Чтобы раскрыть игру в качестве важного культурообразующего фактора, Хейзинга привлекает обширный исторический и этнографический материал. Рассматривая процесс возникновения и развития современных форм культуры, он пытается доказать, что все они (виды искусства, мораль, политика, право, философия и др.) изначально носили игровой характер, разыгрывались. Игра присутствует не только в духовной, но и в материальной культуре, определяя содержание ее форм и продуктов.

Значительную роль в реализации игрового элемента культуры выполняют социальные идеалы и установки, замкнутые на мечты, утопические представления и фантазии. Игровое начало в культуре не всегда получало заметное выражение. По мере развития культуры игровое начало отступает на второй план, растворяется в религии, искусстве, праве, политике, науке. С XVIII в. происходит его вытеснение утилитарными и экономическими компонентами, что привело к утрате свободного духа культуры и кризису современной европейской культуры. Игра – это средство духовного самосохранения личности и реализации ее творческого потенциала, поэтому пути выхода из культурного кризиса Хейзинга видит в распространении нового общественного духа, основанного на ценностях милосердия, любви и справедливости, возрождении в широком культурном сознании первозданной игровой природы.

Большое распространение в культурологии получил символический подход к культуре. Символическая теория культуры представлена в работе «Философия символических форм» представителя неокантианской школы философии Э. Кассирера, который считает, что вся деятельность человека носит символический характер. Сущностной особенностью человека является не разум или политическая активность, как утверждалось в европейской философии, а способность к символизации – наделению окружающих предметов и явлений значением и смыслом. В своей теории немецкий мыслитель исходит из признания творчески-активной природы сознания, которая проявляется в культуре. Возникновение культуры связывается с постижением окружающей действительности. Результатом познания выступают образы мира, содержание которых зависит не только от свойств исследуемого объекта, но и от природы познающего субъекта, поэтому познавательные образы являются не копиями, а символами действительности. Таким образом, символ имеет два аспекта: информационный (объективные характеристики предмета познания) и смысловой (значимость предмета для человека и общества).

На определенном этапе своей эволюции (возникновение самосознания) человек разрывает свою связь с внешним миром и создает искусственную символическую систему, опосредующую его контакты с действительностью. По мнению Кассирера, человек находится в состоянии постоянного диалога с собой, и из него рождается символический мир (язык, миф, искусство, мораль, ритуалы и др.), который выполняет роль посредника между человеком и окружающей реальностью. Символические формы культуры (язык, религия, миф, искусство и др.), с одной стороны, указывают на предметы реального мира, а с другой – каждая из них создает собственный мир смыслов.

Символическая форма определяется как априорная (доопытная) способность, создающая все многообразие культуры. Мир символов – это область ценностей, которые не существуют в повседневной действительности, они нечто «значат для нас». Люди, в отличие от животных, особым образом связаны с символической реальностью. Мир ценностей-идеалов как сфера должного склоняет человека к определенным поступкам, но не обусловливает каждый шаг человеческой деятельности. Культуру в качестве системы ценностей, считает Кассирер, нельзя объяснить в терминах необходимости, ее следует определять в терминах свободы. Культуру и историю можно понять, только принимая во внимание свободную человеческую деятельность – индивидуальную мотивацию, истолкование содержания ценности, выбор, поступок. В итоге культура, общественная жизнь и история предстают как переплетение индивидуальных волений, но освященных всеобщими символами, ценностями-целями.

Представив культуру как органическую целостность, Кассирер стремится понять соотношение в ней различных символических форм. Он подвергает критике, сложившейся в западноевропейской философии, культ разума и науки. Познание мира не сводится только к его рациональному и научному постижению. Наряду с рациональной формой освоения реальности существуют и нерациональные формы ее осмысления: искусство, мифология, религия. Каждая из них является самодостаточной и автономной, обладает специфическими особенностями и выполняет уникальную роль в познании мира. Создавая свой образ мира, ни одна из символических форм не обладает преимуществом перед другими. Тем самым, культура раскрывается как различные символические формы, связанные и упорядоченные в соответствии со своими функциональными ролями в единую систему уровней, каждый из которых не сводим к другому и равноправно существует в действительности. Задача исследователя заключается в описании и классификации структурных уровней и проявлений символических форм, что позволяет понять своеобразие, например, пространства и времени в контексте науки, мифа, искусства, религии или языка.

Структуралистский подход к анализу культуры

Важное место в современной культурологии занимают структуралистские модели культуры. Структурализм представляет собой ряд направлений в гуманитарном познании XX в. (психологии, философии, литературоведении, лингвистике). В центре их внимания находится исследование не содержания, а формы, выявление многоуровневых связей между элементами познаваемого целого, которые способны сохранять устойчивость при различных изменениях и преобразованиях. При этом речь идет о целостных системных объектах культуры и условиях их происхождения и функционирования, независимых от воли и сознания отдельного человека. Представители структурализма стремились преодолеть субъективистский подход к культуре и поставить ее анализ на научную (объективную) основу, используя методы естественных наук (формализация, моделирование и др.). В качестве образца были взяты методологические принципы концепции языкознания, разработанные Ф. де Соссюром и позволяющие выделить в чистом виде внутренние механизмы языка и исследовать их строгими логико-математическими методами.

Основу культурных объектов образует структура, понимаемая как совокупность объединяющих элементов глубинных отношений, которые безличны, непосредственно не наблюдаются и не осознаются, остаются неизменными, хотя их проявления разнообразны и изменчивы. Особенность культурного объекта в том, что он обладает глубинной структурой, созданной коллективным бессознательным, является основой той или иной знаково-символической системы. Культура устроена по принципам организации и функционирования естественного языка и сама является сложной, знаково-символической системой. Ее структуры, оставаясь по большей части скрытыми от человека, тем не менее, направляют его деятельность подобно тому, как формы языка организуют повседневное речевое общение. Структуралисты называют ложным классический образ человека – сознательного творца культуры, рационально определяющего строй жизни. Они утверждают: говорит не человек, а язык, действует не личность, а безличная структура.

Структурный метод анализа показал свою продуктивность при исследовании примитивных культур с целью обнаружения способов понимания их логики и символики, проявляющихся в закономерностях мышления, присущих носителям данных культур, а также при выявлении структурообразующего признака европейской культуры и его элементов (М. Фуко). Вместе с тем чисто объективистский подход структурализма, его акцент на формальных характеристиках культуры лишал ее человеческого измерения, подменял живые человеческие отношения «мертвой» схемой (структурой).

Крупнейший представитель структурализма французский этнограф и культуролог К. Леви-Стросс использует лингво-семиотический подход для исследования бессознательных культурных систем первобытных народов. Базой структурного метода стало выделение так называемых бинарных оппозиций, рассмотрение сложных культурных явлений в виде комплекта дифференцированных признаков. Все культурные системы жизни первобытных обществ (правила браков, термины родства, мифы, ритуалы, маски) рассматриваются как языки, информационные коды, как бессознательно функционирующие означающие системы, внутри которых происходит постоянный обмен сообщениями и информацией. В их основе лежит структура, общим принципом которой является повторяющиеся противопоставления (бинарные оппозиции): природа – культура, растительное – животное, холодное – горячее, живое – мертвое, свое – чужое, сырое – вареное и т.д.

Бинарность – принцип организации культуры как таковой, поскольку само человеческое бытие изначально противоречиво. Леви-Стросс полагает, что первобытные общества, в отличие от современных, сохранили способ гармоничного сочетания противоречий, который он называет сверхрационализмом. Это свойственное мифу соединение рационального и чувственного начал, при котором происходит опосредование противоположностей. Так, связующее звено между живым и мертвым предстает в образе ворона – живого существа, питающегося падалью. В итоге достигается не только осознание мира, но и стремление сделать его более гармоничным, включить в него самого человека.

Бессознательные структуры разума также бинарны. Как показывает Леви-Стросс, сегодня западное сознание вынуждено отказаться от мировоззрения, основывающегося на постулатах европоцентризма, узко понимаемого рационализма и односторонне трактуемой идее прогресса, когда отличные от европейского человеческие общества объявляются иррациональными, «примитивными» и «первобытными». Современному человеку нужно понять поверхностность и ограниченность его рационализма, понять свою природу и восстановить утраченную гармонию противоположностей, целостность сознания и духа.