Образный код и образные репрезентации.

Экспериментальное исследование образных репрезентаций началось еще в начале XX века, когда было показано феноменальное сходство и функциональное подобие образов восприятия и образных представлений: образ понимался как точная копия реального объекта в качестве простого продолжения процесса восприятия.

Систематическое изучение природы образного кода было предпринято в ранних работах Косслина. Испытуемым предлагали для ознакомления карту острова и просили «по памяти» представить один из пунктов, а затем какой-нибудь другой (на который указывает экспериментатор). Была получена жесткая зависимость между временем «припоминания» того, где находится один пункт относительно второго, и реальным расстоянием между этими пунктами. Результаты интерпретировались как 'доказательство сходства между пространственной структурой внутреннего образа (представлением) и пространственной структурой соответствующего ей внешнего референта.

В последующих экспериментах было показано, что имеется структурное и функциональное подобие между перцептивными и ментальными образами. Как в перцептивном образе, так и в ментальном сохраняются прежде всего пространственные (топологические) характеристики объекта. Этот вывод был сделан Бруксом.

Важные свойства ментальных образов, в частности то, что при ментальном манипулировании сохраняются пространственные характеристики объектов, иллюстрируют следующие эксперименты.

Ментальная ротация. 

Купер и Шепард (1973) предъявляли испытуемым букву R либо в нормальном положении, либо в зеркальном отображении под разным углом. Испытуемых просили оцепить, является ли это изображение нормальной буквой или ее зеркальным отображением. Была получена зависимость времени оценки буквы от угла ее поворота. В последующем данный эксперимент был повторен на цифрах, геометрических фигурах, сложных объектах. На основании этих экспериментов был сделан вывод, что ментальные образы сохраняют пространственные характеристики, присущие реальным физическим объектам, а скорость ротации зависит от природы объектов: для поворота простых объектов на 180 градусов требуется примерно 0,5 с, а для сложных — около 3,5 с.

Ментальное сравнение. 

Функциональное сходство восприятия и представления было продемонстрировано в работе Мойера. Мойер просил испытуемых сравнить двух животных, различающихся по параметру размера. Оказалось, что оценка выносилась быстрее в том случае, если животные значительно различались по оцениваемому физическому параметру («Кто больше, кролик или лев?» или «Кто больше, волк или лев?»). Сходные результаты были получены при оценке объектов по абстрактным параметрам.

Ментальное сканирование. 

Эксперименты по ментальному сканированию позволяют выявить еще один параметр, по которому ментальные и перцептивные образы оказываются сходными, — по соотносительному размеру частей этих объектов (вне зависимости от того, воспринимаются ли они или представляются).

Косслин просил представить пару известных объектов (кролик и слон, кролик и муха) и оценить их размеры. Оказалось, что кролик в паре со слоном кажется меньше, чем в паре с мухой, и для рассмотрения некоторых деталей кролика (например, ушей) в первом случае требуется больше времени, чем во втором. Отсюда был сделан вывод, что в ментальном пространстве сохраняются соотносительные размеры, присущие реальным объектам.

В другом эксперименте Косслина испытуемым предлагалась для заучивания карта воображаемого острова, на котором располагались некоторые пункты — пляж, дом, озеро и пр. Затем карту убирали. Испытуемых просили представить ее «во внутреннем взоре» и «посмотреть» на какой-либо из пунктов; после этого им назывался какой-то другой пункт, требовалось ответить, имеется ли он на карте (ответ «да» или «нет») и провести прямую линию от первого пункта ко второму. Регистрация времени ответа позволила оценить скорость перемещения «в ментальном пространстве».

Было показано, что динамика времени ментального сканирования подобна динамике рассмотрения этих объектов на карте, т.е. образный код напоминает в существенных характеристиках динамику процесса восприятия. Оказалось, что в обоих случаях время сканирования является линейной функцией расстояния между двумя пунктами. Более того, представляется, будто испытуемый просматривает карту «внутренним взором» с постоянной скоростью.

Ментальная сериация.

 Испытуемым дается вербальная информация о попарном расположении объектов, а затем их просят оценить те объекты, о соотносительном расположении которых не давалось никакой информации. Результаты оценок (время ответа, необходимое для сравнения близких объектов, превышает время ответа, необходимое для сравнения удаленных объектов) позволяют предположить, что испытуемые выстраивают объекты по какой-то оси, а затем просто «считывают» ответ, т.е. «информация, данная в начале эксперимента, не сохранилась в памяти в изначальной форме, но была пространственно закодирована».

Шепард в экспериментах попарного оценивания пришел к тому же выводу: имеется сходство в оценках реальных и воображаемых тстимулов. Следовательно можно говорить об изоморфлзме образного (перцептивного) и ментального пространства оценок.

Убедительные аргументы в пользу структурного и функционального сходства образов и представления оставили нерешенным вопрос о природе образных репрезентаций: действительно ли ментальный образ и образ восприятия по сути являются одним и тем же.

Ментальный образ и образ восприятие. 

Результаты, приведенные выше, свидетельствуют о близости образного кода и перцептивного образа, но между ними имеются некоторые различия.

• Образный код сохраняет (помимо форм объектов) их соотносительное расположение — топологические свойства. В экспериментах Ли была воспроизведена процедура «острова Косслина», с той только разницей, что расстояния между отдельными пунктами были различными, и испытуемые, после того как им называли один пункт, должны были назвать пункт, отстоящий от названного на 3 шага. Показано, что время ответа является линейной функцией не от расстояния, а от количества промежутков между пунктами.

• Образный код не связан с определенной перцептивной модальностью. Это означает, что образный код является более абстрактным, чем визуальное кодирование. Это, в частности, обнаруживается в фактах интерференции с невизуальной и одновременно пространственной задачей (эксперименты Бэддли).

• Образный код не разложим на части. Рид и Джонсон предлагали испытуемым оценить принадлежность частей рисунка к целому изображению в двух ситуациях: когда известно «целое» и когда «целое» неизвестно. На основании латентного времени ответа авторы показали, что переход от целого к составляющим его частям требует больших временных затрат по сравнению с переходом от частей к целому.

• Образный код благодаря пространственным свойствам может органи- зовывать информацию, не обладающую пространственными характе- ристиками (ср. данные по ментальной сериации и ментальному срав- нению).

Далее Пылишин вводит понятие когнитивной проницаемости: если образы работают в определенной среде, то, являясь частью функциональной архитектуры, они не могут видоизменяться под воздействием процессов более высокого уровня, к которым относятся верования, цели, надежды (так, программное обеспечение не может модифицировать архитектуру жесткого диска). В том случае, если наши верования (цели, надежны) не могут проникнуть в функциональную архитектуру мысли, наши образы являются когнитивно непроницаемыми; если же они могут быть изменены, то они, по сути, являются такими же, как и пропозициональные репрезентации.