Раздел II. Современная структура знания о языке

Глава 3. Парадигмы-доминанты и парадигмы-маргиналии..

13

программах 1930—1940-х гг., в работах P.O. Якобсона, Т.В. Гамкрелид-зе и Вяч.Вс. Иванова 1970—1980-х гг., лингвистов 1990-х гг.

P.O. Якобсон и проблема изоморфизма. Проблема изоморфизма между генетическим и лингвистическим кодами долгое время была предметом пристального внимания P.O. Якобсона (1896—1982). Он писал: «Можно утверждать, что среди всех систем, несущих информа­цию, генетический код и языковой код являются единственными се­миотическими сущностями, основанными на использовании дис­кретных компонентов, которые сами по себе лишены какого-либо значения и служат для конституирования минимальной значимой единицы, т.е. единицы, наделенной своим собственным внутренним значением в пределах данного кода». Якобсон подчеркивал, что одно и то же свойство может быть закодировано различными средствами, а различные свойства могут кодироваться одним и тем же способом. Известно, что лингвистический код оперирует относительно ограни­ченным количеством фонетических и семантических единиц, органи­зованных на основе линейной (таксономической) комбинаторики, но генетическая информация порождается только в случае пространст­венного (горизонтального) транспонирования отдельных участков этих континуумов друг на друга. Якобсон указывал на аналогии меж­ду генетическим и лингвистическим кодами: строгая колинеарность временной последовательности явлений кодирования и декодирова­ния; возможность свести связи между двумя элементами к бинарным оппозициям; наличие иерархических уровней конструирования, обусловленных последовательной интеграцией единиц более низкого ранга. При этом Якобсон считал изоморфизм между генетическим и лингвистическим кодами результатом филогенетического конструи­рования языкового кода по модели и структурным принципам кода генетического.

Лингвистическая генетика. Еще одна системная попытка была пред­принята в ставшей уже классической работе М.М. Маковского «Линг­вистическая генетика», где анализ фактического материала показал, что за внешним существованием слова в языке неизменно стоят «скрытые» генетические процессы. Маковский считает, что любое слово — это генетическая формула, несущая информацию о его топо­логическом, качественном, количественном статусе, его жизнеспособ­ности в той или иной среде, возможном направлении развития и т.д. При этом одни слова в языке выступают как своеобразные микрофор­мулы, несущие информацию только о том или ином параметре, другие представляют собой генетические макроформулы, несущие информа­цию сразу по нескольким параметрам. Наблюдается распад макрофор-

мул на отдельные микроформулы, находящиеся в отношениях допол­нительной дистрибуции, и наоборот, конвергенция микроформул в той или иной единой макроформуле. Одни и те же генетические фор­мулы могут быть жизнеспособными и нежизнеспособными в близко­родственных языках (ср. наличие или отсутствие одних и тех же кор­ней в этих языках и их неодинаковые семантические характеристики). С другой стороны, каждое слово и его компоненты несут в себе не только определенную внутреннюю семиотическую информацию, но и генетическую, направленную в будущее. Информация эта по необхо­димости носит стохастический характер и различна у каждого слова в синхронии и диахронии. Направленность в будущее — это смысл и движущая сила существования слов и связанных с ними значений. Идеи лингвистической генетики находят свое продолжение в работах по менталингвистике 1990-х гг., ориентированных на современные языки.

Менталингвистика. В данной парадигме тематика будущих иссле­дований формулируется двояким способом: 1) будущие исследования должны быть сосредоточены именно на изучении наиболее типичных стохастических универсалий, возможных и невозможных стохастиче­ских ситуаций в пределах определенных генетических траекторий, поскольку генетические процессы в языке имеют ярко выраженный стохастический характер; 2) создание семантического словаря и ре­конструкция культуры; классифицированный словарь семантем по определенным семантическим полям с привлечением данных о воз­можных исторических денотатах лексем призван объяснить экологи­ческую среду и типологию культуры носителей соответствующего языка.

Вяч.Вс. Иванов и Т.В. Гамкрелидзе осуществили реализацию фраг­мента этой парадигмы в своей фундаментальной работе «Индоевро­пейский язык и индоевропейцы» (1984).

В этой связи интересно восприятие идей Н.Я. Марра в герменевти­ческом поле исследования языка, для которого важен подлинный смыс­ловой анализ, определяемый, по словам А.А. Брудного, «демистифика­цией природы человека, поэтому любой вопрос о закономерности той или иной стадии в историческом развитии феноменов (текстов в том числе) должен обсуждаться на основе теории, доказывающей стадиаль­ность естественно-исторического процесса, его направленный харак­тер. Применительно к эволюционному процессу это, например, ортоге­нез Л.С. Берга, применительно к языку — глоттогенез Н.Я. Марра».

В 1970-е гг. реконструкция внутренней формы языка в наиболее разработанном виде была сосредоточена в так называемой ленин-

8 - 6727

14