Раздел II. Современная структура знания о языке

Глава 3. Парадигмы-доминанты и парадигмы-маргиналии.

87

куссионными, спорными, получали и получают неоднозначную оценку. Для современной лингвистики также характерно множество выдвинутых концепций, сопоставление которых с концепциями на­чала и середины прошлого века показывает, что лингвистика начала нового тысячелетия переживает становление новой системы идей и представлений. Чтобы обеспечить внутреннее единство различных взглядов, гипотез и идей, в конце 1950-х гг. было выдвинуто понятие научной парадигмы.

Т. Кун о научных революциях. Книга американского историка на­уки Т. Куна (1922—1996) «Структура научных революций» (1961, рус. перев. 1975), анализирующая понятия «парадигма», «нормальная на­ука», «научная революция», «научное сообщество», вызвала не толь­ко огромный интерес среди ученых, но и различные интерпретации этих понятий. Понятие парадигмы у Куна сводилось к следующей формулировке: «Под парадигмами я подразумеваю признанные все­ми научные достижения, которые в течение определенного времени дают модель постановки проблем и их решений научному сообщест­ву... парадигма — это то, что объединяет членов научного сообщест­ва, и наоборот, научное сообщество состоит из людей, признающих парадигму».

Отсюда проистекают различие, различение, разграничение и про­тиворечия между условно доминирующими парадигмами и парадиг­мами, которым в какой-то конкретный момент существования науки отводятся маргинальные позиции. В.З. Демьянков предлагает считать такими условно доминирующими парадигмами те, которые «на слу­ху» у специалистов в данный конкретный отрезок времени, которые часто упоминаются (пресловутый американский «индекс цитирова­ния») и оказывают позитивное влияние на ход развития данной науч­ной дисциплины. В этом смысле они противостоят теории-маргина­лии — малоупоминаемой или вовсе остающейся неизвестной. Разумеется, то, что сегодня считается доминирующим, завтра может уйти в небытие. Возможно, в принципе, и противоположное: когда безвестная при жизни создателя теория вдруг овладевает умами ис­следователей после его смерти. Итак, доминирование меняется со временем под давлением внешних и внутренних обстоятельств. Внешние обстоятельства — это то, что иногда именуют «социологией науки» и что связано с «научным бытом» лингвистов, с технической и издательской оснащенностью, с межличностными отношениями лю­дей науки. Существенны в этой связи не только собственно межлич­ностные отношения, контакты, симпатии и антипатии, отношения «учитель—ученик», «начальник—подчиненный», но и межгруппо-

вые — отношения между научными коллективами, школами, и ме­жинституциональные (скажем, между разными кафедрами или уни­верситетами), межгосударственные (между научными школами, на­пример России и США) и даже межконтинентальные (отношения между европейской и американской лингвистиками относятся к чис­лу наиболее часто упоминаемых).

Семиосферы науки Ю.М. Лотмана и бриколаж К. Леви-Строса. По словам Ю.М. Лотмана, мы имеем дело с субсемиосферами одной еди­ной семиосферы науки, ее неоднородностью, при которой «на вре­менной оси соседствуют субсистемы разной скорости их циклических движений... семиологическое пространство заполнено свободно пе­редвигающимися обломками различных структур, которые, однако, устойчиво хранят в себе память о целом и, попадая в чужие простран­ства, могут вдруг бурно реставрироваться... семиотические системы проявляют, сталкиваясь в семиосфере, способность выживать и трансформироваться и, как Протей, становясь другими, оставаться собой, так что говорить о полном исчезновении чего-либо в этом про­странстве следует с большой осторожностью». В этой же связи умест­но будет вспомнить и принцип бриколажа К. Леви-Строса — правда, это будет звучать несколько резко по сравнению с элегантной метафо­рой семиосферы Лотмана, но, по сути, зачастую происходящее в на­уке, особенно в лингвистике, может быть описано именно на этом ме­таязыке: правило таких бриколажей" — всякий раз обходиться подручными средствами и включать в новую структуру приспособ­ленные к делу остатки старых, не тратя сил на специальное изготовле­ние составляющих и осуществляя вместо этого двойную операцию анализа — извлечения различных элементов из уже имеющихся ком­плексов — и синтеза — создания из этих разнородных элементов но­вого целого, где, вообще говоря, ни один из реутилизированных эле­ментов может не получить своей исходной функции. В такой типично «структуралистской» деятельности некоторый дефицит производства восполняется чрезвычайной изощренностью в перераспределении остатков текстов, упрощенных до отдельных тем, мотивов, ключевых слов, сквозных метафор, цитат, выписок, ссылок. Следующий шаг — новое соединение старых элементов, когда происходит непрестанное переворачивание, инвертирование знака и смысла: нужно создавать новый смысл из чужого произведения, но также и свое собственное произведение из этого смысла.

Познание в мире традиций. Возможно, именно в таком процессе кроется тайна прогресса познания в мире традиций. Смыслу слова «традиция» присущи трудноуловимые коннотации, позволяющие вы-

Раздел И. Современная структура знания о языке