Раздел II. Современная структура знания о языке

Глава 1. Познание языка в мире традиций

49

§ 3. Язык как исчисление формальных элементов

Исчисление — знаковая система, создаваемая использованием процесса образования всех синтаксических правильных символичес­ких выражений из букв алфавита системы — языка исчисления, т.е. его термов (слов) и формул (фраз), — и процесса вывода потенциально значимых (истинных) формул исчисления (фразеологии) из некоторо­го фиксируемого в том же языке набора формул-аксиом. Элемент — составная часть сложного целого.

«Горизонтальное» сравнение языков. Вплоть до начала XX в. в исследо- ваниях языка можно было обнаружить лишь очень немногие измене- ния. Слова изучались как потенциальные элементы дискурса на осно­ве их связи с представлениями, предписывающей всем им одинаковый способ бытия. Считалось, что все слова какого-либо язы-ка являются носителями значения более или менее скрытого, произ-водного, основание которого коренилось, однако, в первоначальном обозначении. Сходства с другими языками — близкие созвучия, соот- ветствующие сходным значениям, — замечались и обобщались лишь для подтверждения вертикальной связи каждого языка с глубинными значениями. Такое «горизонтальное» сравнение языков постепенно приобретает иную функцию: оно уже более не позволяет узнать, что именно каждый из них мог взять из древнейшей памяти человечества, какие следы времен, предшествовавших вавилонскому смешению языков, отложились в звучании их слов; но оно дает возможность оп- ределить меру сходств, частоту подобий, степень их прозрачности друг для друга. Отсюда обширные сопоставления различных языков, которые появляются на протяжении всего XX в., вплоть до нострати-ческой теории В.М. Иллича-Свитыча. Однако все эти исследования неизменно опираются на уже известные нам два принципа всеобщей грамматики: принцип некоего общего первоначального языка, со-здавшего исходный набор корней, и принцип последовательности ис- торических событий, чуждых языку, которые, воздействуя на язык снаружи и пытаясь его подчинить, использовать, улучшить, сделать гибким, умножают или смешивают его формы.

Феномен флексии. Сопоставление языков выявляет некоторое свя-зующее звено между содержанием и значением корней: речь идет о флексиях. Конечно, само явление флексии уже давно было известно грамматистам, однако раньше флексии исследовались лишь ради их соотнесенности с представлениями — неважно, рассматривались они; при этом как некие дополнительные представления или же как спосо-

бы связи между представлениями (наподобие порядка слов). Напом­ним несколько наиболее ярких фрагментов из истории языкознания. Сравнение различных форм глагола быть в санскрите, латыни или гре­ческом обнаружило некое постоянное отношение, обратное тому, ко­торое обычно предполагалось: изменению подвергается именно ко­рень, а флексии остаются сходными. Так, санскритский ряд asmi, asi, asti, smas, stha, santi посредством флексионной аналогии точно соот­ветствует латинскому ряду sum, es, est, sumus, estis, sunt. Однако то, что выявлялось в результате сравнения, было уже не просто связью перво­начальных слогов с первоначальными смыслами, но более сложным отношением между изменениями основы и грамматическими функ­циями; обнаружилось, например, что в различных языках существует постоянное отношение между определенным рядом формальных из­менений и столь же определенными рядами грамматических функций, синтаксических значений или смысловых изменений.

В результате способ связи различных теоретических сегментов между собой становится иным: включается еще один элемент. Этот элемент, вторичный по смысловой значимости и первичный по фор­ мальной устойчивости, сам по себе не является отдельным слогом вроде постоянного корня — скорее это система изменений, различ­ ные сегменты которой согласуются друг с другом. Так, буква s сама по себе не означает второе лицо, лишь совокупность изменения т, s, /придает глагольному корню значение первого, второго или третье­ го лица.

Новый для своего времени способ исследования языка не вышел из употребления и в наши дни. Но в конце XX в. упор делается на то, что язык строится уже не только из представлений и звуков, которые, в свою очередь, их представляют и сами упорядочиваются, как того требуют связи мышления; язык состоит прежде всего из формальных элементов, сгруппированных в систему и навязывающих звукам, сло­гам и корням некий порядок, уже отличный от порядка представле­ния. Таким образом, в анализ языка вводится элемент, к языку несво­димый. Отсюда проистекает характерный для всего XX в. интерес к фонетике, которая является уже не столько исследованием первич­ных значений выражения, сколько анализом звуков, их отношений и возможных взаимопреобразований.

Язык как объект познания. Язык со своим классическим порядком замкнулся в первой половине XX в. на самом себе, на своих собствен­ных законах и объективности. Он утратил свою прозрачность и свою основную функцию в области знания, стал объектом познания наря-ДУ с другими объектами — живыми существами, богатством и стоимо-

50