Раздел II. Современная структура знания о языке

Глава 1. Познание языка в мире традиций

45

С XVI в. и до наших дней продолжается традиция изучения языка ис-ходя из тех же самых предпосылок, что господствуют в естествозна­нии или эзотерических дисциплинах. В качестве примера назовем па-деонтологию языка, представленную в работах Н.Я. Марра и его учеников, или же лингвистическую генетику — в работах М.М. Маков­ского. Различия состоят лишь в том, что, например, в эзотерике свой­ства слов, слогов и букв раскрываются на основе иной речи, остаю­щейся скрытой, в то время как в грамматике обычные слова и фразы сами выражают свои собственные свойства. Язык располагается на-полдороге между зримыми формами природы и тайными соответст­виями эзотерических рассуждений. Он предстает как видоизмененная природа, утратившая свою изначальную прозрачность; это тайна, об­ладающая, однако, на поверхности доступными для расшифровки знаками того, что она обозначает. Одновременно язык является «скрытым откровением», которое по мере истолкования возвращает себе все возрастающую ясность.

Символизм как миропонимание. XX век заимствовал из XVI в. идею о том, что языки находятся с миром скорее в отношении аналогии, чем обозначения. Язык имеет символическую функцию, но ее нужно искать не в словах как таковых, но в самом существовании языка, в его всеобщем отношении к всеобщности мира, в перекрещивании его пространства с местами и фигурами космоса.

Отсюда берут свое начало энциклопедические проекты, появив­шиеся в конце XVI или в первые годы XVII в., целью которых было не отражать уже известное в нейтральной стихии языка (применение ал­фавита как произвольного, но эффективного энциклопедического порядка начнется только во второй половине XVIII в.), а воссоздавать посредством письма, т.е. сцепления слов и их размещения в простран­стве сам порядок мира (ср. в этой связи современные принципы те-заурусного описания мира).

Из той же эпохи в наши дни пришло восприятие превосходства письменного языка, объясняемого присутствием двух родственных и неотделимых друг от друга форм знания. Речь идет об отсутствии раз­граничения между видимым и читаемым, между наблюдаемым и со­общаемым, следовательно — об образовании единой и однородной сферы, в которой взгляд и язык перекрещиваются между собой до бесконечности; речь также идет о противоположном процессе — о не­посредственном разложении состава любого языка, при котором в не­го без конца вводятся дополнительные определения и комментарии.

Таким образом, данный фрагмент знания о языке состоит в отне­сении языка к языку, в воссоздании однородного пространства слов

и вещей (ср. в этой связи идеи «школы слов и вещей»), в умении за­ставить заговорить все, т.е. над всеми знаками вызвать появление второго слоя — комментирующей речи. Особенность знания о языке состоит не в том, чтобы видеть или доказывать, а в том, чтобы истол­ковывать. Язык в себе самом содержит свой внутренний принцип развития. Начиная с XVI в. в европейской культурной традиции он понимается как глобальный опыт культуры.