IV. Принципы и методика сравнительно-исторического исследования

Во второй половине XIX в. конкретные сравнительно-истори­ческие описания языков уже создали достаточную базу для того, чтобы можно было выделить те основополагающие черты, кото­рые присущи сравнительно-историческому исследованию как осо­бому способу научного рассмотрения языка.

Хотя можно говорить о принципах построения сравнительно-исторического описания, применительно к рассматриваемому периоду — это еще сопряжено с большими трудностями, так как в науке, особенно в ее эмпирической сфере, принципы становят­ся окончательно ясными только тогда, когда наука в целом уже сформировалась.

Изложение принципов и методики сравнительно-исторического исследования, которое представляется целесообразным дать в на­стоящем разделе, естественно, приходится строить с учетом и тех выводов, которые были сделаны на более позднем этапе развития сравнительно-исторического языкознания. Рассмотрение принци­пов и методики сравнительно-исторического исследования позво­лит лучше уяснить проблемы, трудности и саму логику поступа­тельного движения научного знания в последующий, младограм­матический период развития сравнительно-исторического языкоз­нания.

Характеристику сущности сравнительно-исторического языко­знания, его принципов и его метода, целесообразно начать с опи­сания его отношения к классификации языков.

В XIX в., как известно, преимущественное внимание было об­ращено на генеалогическую классификацию. Генеалогическая клас­сификация языков приняла в XIX в. методически законченный вид и образовала особую область теоретических знаний о языке. Генеалогическая классификация языков с методической точки зрения строится в два этапа.

1. Языки мира объединяются или разделяются исходя из того, являются ли они материально родственными или не являются та­ковыми. Каждая совокупность материально родственных языков составляет семью.

270

271

2. Внутри каждой семьи языки описываются как имеющие ту или иную степень близости, в соответствии с чем они подразделяются на группы, подгруппы и т.д. Близость языков изображается по-разному: в виде графа родословного древа, системы изоглосс, спроецированных на географическую карту, интерферирующих друг с другом волн или иными средствами

При размещении языка в системе генеалогической классификации в принципе надо решить две задачи: 1) соотнести этот язык с родственными и неродственными языками; 2) соотнести этот язык только с родственными языками.

Решение этих задач производится в условиях, когда в языкознании имеется подготовленный универсальной грамматикой некоторый список языковых вариантов одного семантического (иде-ализированного) инварианта. На базе этого списка можно клас-сифицировать по степени материальной близости варианты, принадлежащие к разным языкам.| Однако универсальная грамматика представляет для сравни

тельно-исторического языкознания материал в «атомарном» виде, то есть каждое взятое из универсального списка отдельное значе-ние (план содержания) имеет свой список вариантов языковой формы (план выражения) по разным языкам.

Средством обнаружения материального родства языков может выступать анализ языковых форм в их отношении к значению и значений в их отношении к форме. Эти приемы дополняют друг друга и могут быть проверены друг через друга. Потребность в таких рекурсивных процедурах возникает потому, что установление корреспонденции между единицами двух и более языков в плане содержания зависит от установления корреспонденции между этими же единицами в плане выражения и, наоборот, установление корреспонденции между единицами в плане выражения зависит от установления корреспонденции между ними в плане содержания.

Одно-однозначные соответствия между единицами, принадлежащими к различным обследуемым языкам, как правило, отсутствуют, поэтому установление корреспонденции (в плане выражения и в плане содержания) между единицами, принадлежащими к разным языкам, может быть проделано только путем системных сближений.

Системные сближения есть конфронтация лексических, семантических и грамматических систем двух и более языков (взятых как в целом, так и в корреспондирующих подсистемах этих языковых систем).

При такой конфронтации всякий раз в виде исходной гипотезы принимается либо наличие корреспонденции в плане выражения, и тогда изучаются корреспонденции в плане содержания, либо наличие корреспонденции в плане содержания, и тогда изучаются корреспонденции в плане выражения.

Результаты каждого такого сравнения являются основанием для последующего сравнения. Тем самым процедура как бы развивает­ся из самой себя.

Если о родстве языков ничего не известно, но соположены их планы выражения и у них выделены системы форм, которые ги­потетически можно подвергнуть сближению, тогда корреспонди­рующие единицы языков будут определяться через план содержа­ния по следующим процедурам (правилам).

1. Если значения двух форм различны, но оба эти значения могут быть возведены к одному общему значению, то формы счи­ таются корреспондирующими.

2. Если значения двух сближаемых форм различны, но сосед­ ствующие формы в обоих языках показывают, что значение од­ ной формы в одном языке то же, что и значение двух сближае­ мых форм в другом языке, то формы считаются корреспондиру­ ющими.

3. Если значения двух сближаемых форм различны, но сосед­ ствующие формы в обоих языках показывают, что эти различные значения возникли за счет распределения общего значения между другими формами, то такие формы считаются корреспондирую­ щими.

На этих трех принципах устанавливаются семантические кор­респонденции между формами. Образуется специальная наука, рассматривающая такие корреспонденции, — этимология.

В этимологии рассматриваются корреспонденции между мно­гими языками. Принципы сближения форм многих языков те же, что и в случае с двумя языками. Так, например, если в одном языке есть форма, которая может быть в плане выражения сбли­жена с формой другого языка, но обе эти формы обладают раз­ными значениями, то их этимологическая связь может быть уста­новлена нахождением в третьем языке некоторой сближаемой с первыми двумя по плану выражения формы, обладающей либо обоими значениями, либо значением, сводящим, связывающим эти два разных значения, либо значением, указывающим на пе­рераспределение значений между формами.

Таким образом, принцип системных сравнений в этимологии есть анализ совокупности (неограниченно большой) языковых систем, рассматриваемых через сближаемые элементы и посред­ством сближения элементов.

Этимология начинает с выделения совокупности элементов, Дающих системные отношения в пределах семантического поля; затем, сравнивая системы двух и более языков, анализирует се­мантические отношения каждого из элементов одного языка к Каждому из элементов другого языка или других языков. В резуль­тате устанавливаются семантические связи между сближаемыми элементами разных систем — этимологии. Каждая этимология есть

система значений, объединяющих корреспондирующие формы. Совокупность этимологии дает возможность вскрыть пути образования и изменения значения (в частности, такие, как метафора, функциональное замещение и т.п.), т.е. образует сферу, показывающую законы лингвистической семантики.

Принцип связи систем через их элементы, объединенные по этимологическому критерию, делает возможным сравнение любых систем при наличии их этимологического сближения. Kaртина этимологии какого-то одного языка дает систему семантических связей этого языка со всеми прочими языками. Эта картина связей, формируемая совокупностью этимологии, в отличие от той, которую находим в универсальной грамматике, характеризуется двумя важными особенностями: 1) совокупность этимологии одного языка есть картина материальных связей этого языка с другими языками через систему значений (универсальная грамматика материальные связи не исследует); 2) совокупность этимологий единицей отсчета избирает материально представленную языковую систему (универсальная грамматика избирает единицей отсчета не систему языка, а систему идеализированных значений, понятий). Это наглядно показывает различие методов универсальной грамматики и сравнительного языкознания.

Указанные особенности этимологии позволяют сделать cлeдующий шаг. Здесь в принципе возможны два направления исследования.

Одно из них состоит в том, чтобы рассматривать степень 6ли-зости языков, не ориентируясь на особенности внутреннего развития и изменения материала языков, а связывая языки в nepвую очередь по степени культурной общности народов, говорящих на этих языках, территориальной близости и т.п., т.е. в зависимости от интенсивности действия факторов, которые важны в чисто количественном отношении. В этом случае речь идет о языковых союзах и интерференции языковых систем. Количество и xapaктер этимологически сближаемых элементов языков призваны служить демонстрацией иерархии связей и характера интерференции внутри некоторой совокупности языков.

Другое направление исследования, напротив, прежде всего считается с особенностями внутреннего изменения материала языков. Данный подход основан на установлении так называемого материального родства. Материальное родство языков само служит основанием для установления культурной общности народов, которым принадлежат родственные языки. При этом подходе количество соответствий между языками в принципе не играет решающей роли для установления их близости.

Принцип материального родства языков, результаты приложения которого воплощены в генеалогической классификации языков и реконструкциях, зиждется на том, что от исконной лекси-

ки отделяются заимствования. После отделения заимствований сравнивается только исконная лексика, и степень близости уста­навливается как по количеству сближаемых единиц исконной лек­сики, так и по количеству и иерархии изменений, происшедших в материале лексики. И чем больше изменений обнаружено в ма­териале исконной лексики, тем о большей удаленности одной языковой системы от другой они свидетельствуют.

Исследование материального родства также включает в себя се­рию процедур, каждая из которых находится с другой в рекурсив­ных отношениях. К этой серии относятся следующие процедуры:

1. установление качественных и количественных соответствий в исконных лексических и грамматических морфемах, подтверждающих связь между сравниваемыми системами;

2. установление соответствия между грамматическими систе­ мами сравниваемых языков;

3. установление закономерных фонетических изменений, свя­зывающих сравниваемые системы.

Связь процедур достигается через установление еконструкций.

Реконструкция есть теоретическое (гипотетическое) описание некоторой языковой системы (ее частей, ее форм), к которой возводятся сближаемые языки. Реконструкция предполагает ус­тановление стольких систем, сколько точек дивергенций усмат­ривается в отношениях между существующими языковыми сис­темами.

Рассмотрим, как (в основных чертах) применяется описанная методика к анализу языковой системы и ее подсистем: лексики, морфемики, грамматики, фонологии.

Лексика. Для того чтобы исключить заимствования, в сближае­мых языках в соответствии с данными этимологии берутся те се­мантические поля, которые представлены словами, характерны­ми для соответствующего уровня развития культуры. Считается, что слова детской речи, как и заимствования, не могут служить основанием для установления дивергенций, поэтому они должны быть равным образом исключены. Рассмотрению подлежат: а) тер­мины родства; б) названия частей тела; в) имена богов; г) назва­ния элементов ландшафта и явлений природы; д) названия жи­вотных — диких и домашних; е) названия растений — хозяйствен­ных и дикорастущих; ж) названия хозяйственного инвентаря, построек и т.д. Особую группу составляют глаголы и прилагатель­ные — слова со значением признаков предметов и явлений. В этой области лексики также/есть своя иерархия. Так, глаголы чувство­вания, движения и действия составляют базисную часть слов; к этой же части относятся прилагательные, обозначающие простей­шие качества и основные названия цвета. Относительные прила­гательные и сложные по образованию прилагательные, равно как

274

275

и сложные глаголы, обозначающие тонко дифференцированные действия, считаются словами уже более высокого культурного уровня.

Таким образом, устанавливается хронологическая иерархия семантических полей — фактор, чрезвычайно существенный для исторического сопоставления. Так, термины родства, названия частей тела, имена богов и названия частей ландшафта — xpoнологически более ранние семантические поля, чем система числительных. Система числительных — хронологически более ранее семантическое поле, чем, например, названия злаков и хозяй-ственного инвентаря.

Итак, сравнивая лексику разных языков с учетом хронологической иерархии семантических полей, возможно составить предварительные представления о характере дивергенций языков и сформулировать гипотезу о возможной степени родства между рассматриваемыми языками, так сказать, наметить количество реконструируемых систем в их отношениях к реальным языкам по принципу: чем ближе и чем «новее» общность лексики в семантических полях, тем языки более близки.

Морфемика. Построенная гипотеза далее уточняется так: существующий общий словарь сравниваемых языков подвергается морфемному анализу. Затем производится сближение не по словам, а по морфемам. Степень родства языков определяется отношением количества общих морфем к количеству общих слов. Чем больше количество общих морфем по отношению к количеству общих слов, тем более удаленными в генетическом отношении считаются языки, и, наоборот, чем больше количество общих слов по отношению к количеству общих морфем, тем более близки языки в cистеме генеалогической классификации.

Это общее соображение далее может быть детализировано путем введения некоторых дискретных точек, отмечающих пункты дивергенции. С этой целью рассматриваются отдельно системы грамматических и корневых морфем. Корневые морфемы составляют открытый список. Такого рода список характеризуется тем, что в каждой паре родственных языков оказываются свои oбщие корневые морфемы.

D

Это может служить основой для определения точек дивергенции и построения реконструируемых систем. Представим, что даны четыре системы:

А В С

√c

√ а √a √c

√ b √b √d √d

√ e √f √f √e

√1 √2 √3 √4

Ve~ Vf Vf Ve VI 42 л/3 V4

276

В этом случае системы АВ и CD объединяются наличием в них общих корней: АВ ∩ √а , √b и CD ∩ √c, √d. Далее системы объе­диняются общими корнями так: AD ∩√e и ВС ∩ √f, при условии, что каждая из систем содержит и свои собственные корни: А ∩√I, B ∩√2, С ∩ √3, D ∩√4.

Изложенные положения можно представить в виде следующей матрицы:

	а	b	с	d	е	f	1	2	3	4
А	+	+			+		+
В	+	+				+
С			+	+		+
D	—	,—	+	+	+		—	—		+

Матрица показывает, что система А сближается с системой В, система С сближается с системой D — соответственно числу об­щих корней. Поэтому они должны быть объединены двумя рекон­струируемыми архетипами.

R

Системы А и D, равно как и системы В и С, хронологически более удалены друг от друга, так как число объединяющих их кор­ней меньше. Поэтому четыре системы А, В, С и D вместе возво­дятся к одному архетипу, в котором представлены корни √e и √f (последовательно, в два этапа):

Это построение является примером, иллюстрирующим прин­ципиальную процедуру сравнительно-исторического анализа. В практике исследования приходится оперировать сотнями кор­ней и десятками языков. Из приведенного примера видно, что операции установления родства есть алгебраические операции над множествами, всегда дающие возможность так или иначе объеди­нять множества через их общие члены.

277

Таким образом, гипотеза о дивергенциях языкового развития полученная при сближении лексики по семантическим полям, может быть проверена через исследование отношений между мно-жествами корней, входящих в языковые системы.

Грамматика. Грамматические морфемы в каждой языковой cистеме представляются в виде закрытого списка. Для исследования дивергенций языков значимой является не только представленность тех или иных общих морфем, но и номенклатура и система грамматических категорий. Грамматические категории разбиваются на словоизменительные (системы склонения и спряжения) и словообразовательные.

Словоизменительные категории более четко обозначают пункты дивергенции языковых систем, исходя из принципа: «все или ничего», в то время как категории словообразования распределены по языкам диффузно. Поэтому исследование дивергенции языковых систем через категории словообразования обычно производится в принципе так же, как и в случае с корнями.

Словоизменительные категории, т.е. системы склонения и спряжения, исследуются в каждом из родственных языков именно как системы. При этом определяющее значение имеет то, представлена ли та или иная система категорий в сравниваемых языках (например, во французском нет системы склонения, тогда как в латинском, русском и санскрите она представлена). Представленность тех или иных систем категорий позволяет расположить языки в определенном хронологическом порядке (как в случае с наличием общей лексики — в хронологической иерархии семантических полей). Отсюда складывается возможность построить на чисто грамматическом основании гипотезу о расположении языков в хронологическом порядке. Сравнение грамматической и лексической гипотез делает возможным их взаимное уточнение, а также уточнение места языковых систем в хронологической иерархии и пунктов дивергенций языков, отмеченных реконструкциями.

Грамматическая гипотеза может быть далее самостоятельно уточнена и проверена путем исследования отношений между грамматическими морфемами. При этом значащими являются следующие случаи:

1. системы словоизменения совпадают в номенклатуре значе- ний и в номенклатуре морфем;

2. системы словоизменения не совпадают в номенклатуре зна чений, но совпадают в номенклатуре морфем;

3. системы словоизменения совпадают в номенклатуре значе- ний, но не совпадают в номенклатуре морфем;

4. системы словоизменения не совпадают ни в номенклатуре значений, ни в номенклатуре морфем, но в окончаниях или в

корнях одного языка есть совпадения с номенклатурой словоиз­менения другого языка;

5) не существует в принципе никаких грамматических совпа­дений.

Случай (1) указывает на большую близость, чем случай (2); слу­чай (2) указывает на большую близость, чем случай (4); случай (4) указывает на большую близость, чем случаи (5) и (3). В слу­чаях (5) и (3) языки могут считаться родственными на лексичес­ком, но не на грамматическом основании. Если родственность языков доказана, то возникает необходимость в специальном до­казательстве отсутствия совпадений между грамматическими мор­фемами разных языков.

Точки дивергенции языков могут быть установлены по грам­матическому основанию следующим образом. В случае (1), когда совпадают номенклатуры значений и номенклатуры морфем, речь идет об одной и той же системе. Это нередко является внутренней мерой тождества системы в том случае, когда в пределах данной системы существуют разные и частично совпадающие списки кор­ней. Эта мера тождества системы нередко оспаривается. Когда об­наруживаются те или иные расхождения в номенклатуре значе­ний или в номенклатуре морфем, каждое такое расхождение счи­тается в принципе некоторой точкой дивергенции. Но данные о дивергенциях, полученные на базе грамматического критерия, не являются самодовлеющими. Их главная ценность в том, что они являются средством, контролирующим наличие дивергентности, полученной на основании списков корней. Так, например, если на основании данных списка корней трудно отдать предпочтение какой-нибудь одной группировке из наличных двух, то в этом случае грамматика является фактором, определяющим решение вопроса.

Таким образом, грамматические соответствия есть фунда­ментальное средство, служащее: а) для установления глубокого родства между языками; б) в качестве меры тождества систем; в) в качестве способа уточнения пунктов дивергенций, получен­ных на основании анализа списков корней.

Фонология. Самым важным критерием при построении генеа­логической классификации и при реконструкции являются фоне­тические соответствия (и формируемые на их базе фонетические законы).

Фонетические законы равно относятся и к словам, и к морфе­мам. Фонетические законы выводятся из списка сближаемых слов, корней и аффиксов. Дело в том, что соответствия этих единиц языка есть соответствия при неполном совпадении звучания. (Сход­ство в звучании представлено, но полное совпадение может воз­никнуть лишь в исключительных условиях.)

278

279

При сравнении слов, объединенных родством в семантических полях, корней и аффиксов, обнаруживающих материальное poдство, можно видеть, что звуки, стоящие на одних и тех же местах в сближаемых словах, корнях и аффиксах, заменяются определенным образом. Можно убедиться, что каждому из звуков этого слова в одном языке соответствует некоторый определенный звук или ноль звука в другом языке. Эти отношения между звуками в одной и той же значимой единице в разных языках получили название звуковых соответствий.

На основании звуковых соответствий могут быть установлены звуковые законы.

В словарях, как известно, словник построен по алфавиту, т.е. слова упорядочены в соответствии с алфавитной последовательностью их графического состава. Они разбиты сначала на небольшие классы в зависимости от букв, начинающих слова, затем каждый из классов разбит на подклассы по тому же правилу в зависимости от букв, следующих за начальными, затем на подклассы в зависимости от третьей буквы в слове и т.д., пока классное деление не будет исчерпано последней буквой слова. Каждый из классов, подклассов и т.д. получает как бы номер, отвечающий номеру буквы в алфавите. Зная список родственных слов двух языков, список родственных корней и список родственных аффиксов, возможно рассматривать в порядке классов и подклассов только родственные слова, корни и аффиксы этих языков.

Грубо говоря, словарный состав исследуется так: 1) исключаются неродственные слова; 2) слова разбиваются по морфемам и исключаются неродственные морфемы; 3) благодаря алфавитному порядку классов и подклассов систематически сравнивается фонологический состав плана выражения всех родственных единиц двух языков. Такое системное сравнение всех родственных единиц двух языков позволяет сформулировать некоторые обобщения и вывести формулы, которые охватывают фактическую сторону соответствия планов выражения обоих языков.

Эти выводы касаются уже не двух родственных значащих единиц, а плана выражения языков в целом. Они имеют примерно такой вид: «если в начале слова в языке X находится звонкий смычный согласный, то в этой же позиции в языке У находится звон-кий аффрикат, характеризуемый тем же местом артикуляции". Такого рода выводы принято называть звуковыми, или фонетическими, законами. Фонетические законы логически всегда представляют собой импликации (суждения вида если... то...). Этим они отличаются от фонетических соответствий (последние логически характеризуются квантором существования имеет место.,

С точки зрения предметного содержания фонетические законы обязательно включают в формулировку следующие сведения: а) указание на звук или группу звуков; б) указание на позицию

280

этого звука или группы звуков в слове, морфеме или слоге; в) ука­зание на язык или языки, которым принадлежит данный звук или группа звуков.

Фонетические законы способны принимать достаточно слож­ную логическую форму. Может, скажем, имплицироваться не груп­па звуков или звук, а дизъюнкция, суждение вида: «если в языке X в позиции I находится звук а, то в языке Y в позиции I или в позиции II находится звук γ или β». Фонетические законы могут содержать одностороннюю импликацию (что бывает чаще всего), суждение вида: «если в языке X в позиции I находится звук α, то в языке Y в позиции I находится звук β, но не наоборот». В срав­нительно редких случаях фонетические законы могут содержать и взаимную импликацию, суждение вида: «если в языке X в пози­ции I находится звук а, то в языке Y в позиции I находится звук β , и наоборот».

Фонетические законы в своей совокупности в состоянии пол­ностью характеризовать план выражения двух сравниваемых язы­ков относительно друг друга, так же как и план выражения мно­гих языков относительно друг друга.

Обнаружение и описание фонетических законов нельзя счи­тать завершенным ни для одной из семей языков, даже для наи­более обследованной индоевропейской языковой семьи.

Есть, однако, еще одна сторона дела, осложняющая описание такого рода. Речь идет об исключениях из фонетических законов.

Родственный словарь слов и морфем сравнивается между со­бой, при этом фонетический закон нередко приобретает вид им­пликации дизъюнкции («если в языке X в позиции I находится звук α, то в языке Y в позиции I находится звук у или звук β»). Если один из членов дизъюнкции (скажем, звук β) представлен в ограниченном количестве морфем и, что самое главное, не найде­ны специальные фонетические условия, предсказывающие появ­ление этого звука (или — при некотором условии — звука у), то в этом случае лингвисты говорят об «исключении из фонетическо­го закона». Определение условий, при которых имеет место «ис­ключение», превращает это «исключение» в «закон». Нахождение условий нередко бывает затруднено или в особых условиях не может быть объяснено только фонетическими причинами.

При охвате сравнительным изучением все большего числа язы­ков объем родственных слов и морфем также соответственно рас­тет, увеличивая тем самым эмпирическую базу фонетических за­конов, а следовательно, и вероятность появления новых исклю­чений. Таким образом, фонетические законы, как и всякие зако­ны, дают область эмпирии, где эти законы действуют и проявля­ются наглядно, и область эмпирии, где эти законы не реализуют­ся. Деление эмпирии на эти две области позволяет применить формальные критерии к анализу генеалогической классификации

281

языков. Эти свойства фонетических законов позволяют применить рекурсивные процедуры для всех областей сравнительно-исторического анализа.

Обследуя связанный этимологиями состав лексики в ее корневой части и состав аффиксов в родственных языках под yглом зрения известных для сравниваемых языков фонетических законов, можно легко убедиться, что ряд сближаемых слов, корней и аффиксов различается в плане выражения так, как это предсказывается фонетическими законами. Относительно этой части сближаемых элементов лексики можно утверждать, что она является исконной и возводимой к общему источнику.

Другие же из сближаемых слов и форм различаются в плане выражения не так, как это предсказывается фонетическими законами, и потому их нельзя прямо возвести к общему источнику. В таком случае возможны два решения: 1) либо к сближаемым формам применяется термин исключение, 2) либо сближаемые формы должны квалифицироваться как содержащие заимствование. (Решение вопроса зависит от характера формы одной из сближаемых единиц.)

Для этимологии существенно, является ли форма результатом правильного развития, заимствованием или исключением, так как это важно для интерпретации истории значения слов. Так, нельзя у заимствования предположить значения, которое могло бы оказаться результатом правильного развития.

Формы, представляющие собой исключения, как правило, являются формами с особым употреблением, что, в свою очередь, не может не сказаться на характеристике истории значения этих форм. Так, небезразлично, является ли форма результатом воздействия письменной речи на устную, особой диалектной формой, вошедшей в язык, или контаминацией двух форм (нарушившей картину фонетических законов). Во всех случаях это должно сказаться на истории значения.

Таким образом, фонетические законы являются формальным критерием для исследования этимологии, позволяющим строго членить все поле этимологии и находить формальные границы в истории значений.

Особенно существенны фонетические законы для грамматики Видоизменение плана выражения аффиксов и корней может при-вести к целому ряду грамматических последствий, из которых важнейшее значение имеют следующие три:

1) фонема, или группа фонем, в слабой позиции по фонетическому закону может обратиться в ноль звука. Если такая фонема, или группа фонем, представляет аффикс в слове, то тогда исчезает аффикс. Исчезновение аффиксов меняет морфологическую систему языка. Следовательно, этим объясняется изменение морфологической системы;

2. фонема или группа фонем, представляющая аффикс, может по фонетическому закону измениться в своем звучании так, что некоторые аффиксы либо совпадут, либо, наоборот, разделятся в плане выражения; это также изменит морфологическую систему языка;

3. фонемы в слове в силу фонетических законов могут пере­распределиться по морфемам и слогам; это скажется на процессах слово- и формообразования; возникнут явления переразложения _и опрощения. В результате этих процессов существенно изменится морфологическая система языка.

Таким образом, грамматические соответствия оказываются прямо связанными с действием фонетических законов. Фонети­ческие законы объясняют грамматические соответствия. Фонети­ческие законы делают возможным более строгое обоснование хро­нологии изменений морфологической системы. Фонетические за­коны как бы расширяют поле лексико-морфемных соответствий, давая теоретическое обоснование для составления более полной картины отношений между языками. Фонетические законы, сле­довательно, есть венец сравнительно-исторического языкознания, последний этап процедур, дающий формальный критерий для оценки предшествующих этапов сравнительно-исторического ана­лиза и описания.

Итак, в системе приемов и процедур фонетические законы за­нимают особое место. Всякая сравнительная процедура может быть рекурсивно обращена на предшествующую ей процедуру. Так, со­ответствия в корнях могут рекурсивно проверить этимологии. Со­ответствия в грамматических системах уточняют дивергенцию язы­ков, описанную по соответствиям в корнях. Установление же фо­нетических законов в принципе способно дать рекурсивную про­верку любой из процедур.

Представленная здесь последовательность процедур не явна в конкретном сравнительно-историческом исследовании. Так как обычно сравнению подвергаются фрагменты систем, а процедуры рекурсивны, то для конкретного исследования они существуют как бы все одновременно.

Разделение на процедуры, предпринятое здесь, есть чисто тео­ретическое разделение. Оно построено на основании вычленения объектов анализа из материала эмпирии, подвергаемого обследо­ванию. Последовательность процедур испытывает влияние и выб­ранного пути поуровневого анализа. Эта последовательность, одна­ко, строго не регламентирует направления исследовательской ра­боты. Она указывает на то, какая процедура в принципе невозмож­на без предварительного прохождения какой-то другой процедуры.

Развитие исследования, будучи представлено в виде последовательности (серии) процедур, образует следующую схему: I — этимологии —> II — соответствия в лексике —> III — соответствия

282

283

в корнях и аффиксах —» IV — соответствия грамматических систем —» V— соответствия фонетические —> VI — фонетические законы. (При этом имеется возможность применения рекурсивных процедур.)

Таким образом, убеждаемся, что сравнительно-историческое языкознание представляет собой сложное теоретическое построение, позволяющее дать интерпретацию языковой дивергенции, основанную на чисто внутриязыковых факторах.

Эта схема процедур может быть изложена в связи с интеретацией ветвления генеалогического древа родственных языков. В этом случае, как хорошо известно, систематика языков дается как последовательное дробление широкого континуума языков на все более мелкие группировки. Пределом такого дробления являются системы отдельных языков.

Такова в принципиальном ее виде база генеалогической классификации языков.

Механизм процедур легко можно представить и как объединение языковых систем на основании материального родства. Это объединение есть объединение через общие элементы. Поэтому всякой дивергенции двух и более систем должна отвечать такая система, которая объединяла бы в себе черты дивергированных систем. Такой системой (или системами) является язык-ocнова (или языки-основы), устанавливаемый путем реконструкции и рекурсивно объясняющий генеалогическую классификацию.

Литература

1. [Анонимное сочинение]. О сходстве санскритского языка с русским.- СПб., 1811.

2. Булич С. К. Очерк истории языкознания в России. — СПб.,1904 (в качестве приложения дан перевод на русский язык работы Б.Дельбрюка «Введение в изучение языка. Из истории и методики сравнительного языкознания»).

3. Буслаев Ф.И. Опыт исторической грамматики русского языка. —.'М. 1858. — Ч. I —II [2-е изд. — М., 1863 (вышло под названием «Историческая грамматика русского языка»); 3-е изд. — М., 1868 (дополнено разделом «Этимология»); 4-е изд. — М., 1869 (дополнено разделом «Синтаксис

1. Вико Джамбатиста. Основания новой науки. — Л., 1940.

4. Востоков А.Х. Сборник пословиц, расположенных по содержанию (неизданная рукопись; приводится по кн.: Срезневский И. Обозрение научных трудов А.Х.Востокова, между прочим и неизданных. — СПб., 1865).

5. Востоков А.Х. Изложение об этимологическом словаре (неизданная рукопись, приводится по кн.: Срезневский И. Обозрение научных трудов А.X. Востокова, между прочим и неизданных. — СПб., 1865; цит. по кн. Булич С. К. Очерк истории языкознания в России. — СПб., 1904).

6. Востоков А.Х. Задача любителям этимологии // Санктпетербург- ский Вестник. — СПб., 1812. — Ч. I. — № 2.

284

8. Востоков А.Х. Опыт о русском стихосложении. 2-е изд. — СПб., 1817.

9. Востоков А.Х. Русская грамматика. — СПб., 1831.

10. Востоков А.Х. Описание рукописей Румянцевского музеума//Журнал Министерства народного просвещения. — 1837. — № 6.

11. Востоков А.Х. Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума. — СПб., 1842.

12. Востоков А.Х. Издание Остромирова Евангелия. — СПб., 1843.

13. Востоков А.Х. Опыт областного великорусского словаря. — СПб., 1852.

14. Востоков А.Х. Рассуждение о славянском языке, служащее введением к грамматике сего языка, составляемой по древнейшим оного письменным памятникам, 1820 [рукопись; часть этой работы под названием «Рассуждение о славянском языке» была опубликована в «Трудах Общества по изучению русской словесности», XVII, 1856; в полном виде ра­бота издана И.Срезневским под названием «Рассуждение о славянском языке. Филологические наблюдения А. X. Востокова (1820)». — СПб., 1865].

15. Востоков А.Х. Словарь церковнославянского языка. — СПб., 1858 — 1861. — Т. 1-2.

16. Востоков А.Х. Грамматика церковнославянского языка, изложен­ная по древнейшим оного письменным памятникам. — СПб., 1863.

17. Гердер И.Г. Избранные сочинения / Под ред. В. М.Жирмунского и Н. А. Сигала. — М.; Л., 1959.

18. Герье В. Отношение Лейбница к России и Петру Великому по не­ изданным бумагам Лейбница. — СПб., 1871. — Т. 2.

19. ДаничиИ Ъ. Р]ечник из книжевних старина српских. — Биоград, 1864.

20. Дельбрюк Б. Введение в изучение языка. Из истории и методики сравнительного языкознания // Булич С. К. Очерк истории языкознания в России. — СПб., 1904.

21. Десницкая А. В. Чередование гласных в германских языках. — М.; Л., 1937.

22. Звегинцев В. А. История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях. — М., 1960. — Ч. I.

23. Крижанич Юрий. Граматично исказанье об руском езику, написан ное в сибирской ссылке в 1666 г. // Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете. — М., 1848. — Год IV. — Кн. 1.

24. Лейбниц Г. В. Новые опыты о человеческом разуме. — М., 1936.

25. Ломоносов М.В. Российская грамматика. — СПб., 1755.

26. Ломоносов М.В. О пользе книг церковных в российском языке // Собрание разных сочинений в стихах и в прозе. — Кн. 1: изд. Московского Университета, 1757 (см.: Ломоносов М.В. Сочинения. — М.; Л., 1952. — Т. VII.)

27. Томсен В. История языковедения до конца XIX в. — М., 1938.

28. Фортунатов Ф. Ф. Сравнительное языковедение. Курс лекций, чи­ танных в 1891-1892 гг. - М., 1892 (литограф, издание).

29. Шеллинг Ф. Система трансцендентального идеализма. —Л., 1936.

30. Шеллинг Ф. Философия искусства. — М., 1966.

31. Adelung J. Ch. Uber den Ursprung der Sprache und den Bau der Worter, besonders des Deutschen. — Leipzig, 1781.

285

32. Adelung J. Ch. Mithridates oder allgemeine Sprachenkunde mit dem «Vater Unser» als Sprachprobe in beinahe funfhundert Sprachen und Mundarten. Berlin, 1806—1817. — Bd. I —IV (6).

33. Adelung Fr. Versuch einer Literatur der Sanscrit-Sprache. — SPb., 1830 (2 Aufl. Literatur des Sanscrit-Sprache. — SPb., 1837.

34. Becker K. F. Organism der Sprache. — Frankfurt, 1827.

35.Benfey Пг. GriechischeGrammatik. — Berlin, 1839—1842. — Bd. I—11

36. Benfey Th. Griechisches Wurzellexikon. — Berlin, 1839—1842. Bd. 1—2.

37. Benfey Th. Handbuch der Sanskrit-Sprache. — Leipzig, 1852 — 1854 Abt 1: Vollstandige Grammatik der Sanskrit-Sprache; Abt. 2. Chrestomathie aus Sanskritwerken.

38. Benfey Th. Geschichte der Sprachwissenschaft und orientalischen Philol ogie in Deutschland. — Munchen, 1869.

39. Bezzenberger A. Beitrage zur Geschichte der litauischen Sprache auf Gr und litauischer // Texte des XVI und des XVII Jahrhunderts. — Gottingen, 1877

40. Bezzenberger A. Litauische Forschungen. Beitrage zur Kentniss der Sprache und des Volkstumes der Literatur. — Gottingen, 1882.

41. Bezzenberger A. Lettische Dialekt-Studien. — Gottingen, 1885.

42. Bopp F. Uber das Conjugationssystem der Sanskritsprache in Verglei- chung mit jenem der griechischen, lateinischen, persischen und germanischen Sprachen. — Frankfurt am Main, 1816.

43. Bopp F Vergleichende Grammatik des Sanskrit, Zend, Armenischen, Griechischen, Lateinischen, Litauischen, Altslavischen, Gothischen und Deut- schen. — Berlin, 1883 — 1852 (2. Ausg. — Berlin, 1856— 1860). — Bd. 1 —3

44. Bopp F. Vocalismus oder sprachvergleichende Kritiken uber J. Grimms deutsche Grammatik und Graffs althochdeutschen Sprachschatz mit Begrundung einer neuen Theorie des Ablautes. — Berlin, 1836.

45. Bopp F. Die ceilischen Sprachen in ihrem Verhaltnisse zum Sanskrit, Zend, Griechischen, Lateinischen, Germanischen, Litauischen und Slavischen. — Berlin, 1839.

46. Bopp F. Uber die Verwandtschaft der malayisch-polynesischen Spracen mit den indisch-europaischen // Abhandlungen der Berliner Akademie der Wissenschaften. — 1840.

47. Bopp F. Die kaukasischen Glieder des indoeuropaischen Sprachstamms\\ Abhandlungen der Berliner Akademie der Wissenschaften. — 1842— 1845.

48. Bopp F. Uber die Sprache der alien Preussen in ihren verwandtschaftlichen Beziehungen. — Berlin, 1853.

49. Bopp F. Vergleichendes Accentuationssystem nebst einer gedrangten Darstellung der grammatischen Ubereinstimmungen des Sanskrit und Griechischen. — Berlin, 1854.

50. Bopp F. Uber das Albanesische in seinen verwandschaftlichen Beziechun gen // Abhandlungen der Berliner Akademie der Wissenschaften. — 1854 — 1855

51. Bradke P. Beitrage zur Kenntniss der vorhistorischen Entwicklung unse- res Sprachstamms. — Giessen, 1888.

52. Bradke P. Uber die arische Altertumswissenschaft und die Eigenart unse- res Sprachstammes. — Giessen, 1888.

53. Bradke P. Uber Methode und Ergebnisse der Arischen-Indogermanischen Altertumswissenschaft. — Giessen, 1890.

286

54. BredsdorfJ. Om Aarsagerne til Sprogenes Forandringer. — Kobenhavn. 1821-

55. Brugmann K. Zur Frage nach den Verwandtschaftsverhaltnissen der indo_aennanischen Sprachen // Internationale Zeitschrift fur allgemeine Sprachwissenschaft. — 1884.— Bd. 1.

56. Brugmann K. Vergleichende Laut-, Stammbildungs- und Flexions-lehre der indogermanischen Sprachen // Internationale Zeitschrift fur allgemeine Sprachwjssenschaft. — 1884. — Bd.l.

57. [Collitz H.] Sammlung der griechischen Dialekt-Inschriftcn / Hrsg. von pr. H. Collitz. — Gottingen, 1883 — 1915. — Bd. 1 — 4.

58. Collitz H. Das schwache Prateritum und seine Vorgeschichte. — Gottin­ gen, 1912.

59. Curtius G. Die Sprachvergleichung in ihren Verhaltniss zur Classischen philologie. — Berlin, 1845.

60. Curtius G. Grundzuge der griechischen Etymologic — Leipzig, 1858— 1862.-T. 1—2(5. Aufl., 1879).

54. Curtius G. Philologie und Sprachwissenschaft. — Leipzig, 1862.

54. Curtius G. Zur Chronologie der Indogermanischen Sprachforschung. — Leipzig, 1867.

55. Curtius G. Das Verbum der griechischen Sprache. — Leipzig, 1873 — 1876.— Bd. 1 — 2(2. Aufl. 1877—1880).

54. Curtius G. Zur Kritik der neuesten Sprachforschung. — Leipzig, 1885.

54. DelbrilckB. Einleitung in das Sprachstudium. Ein Beitrag zur Methodik der Sprachforschung. — Leipzig, 1880.

54. Devoto G. Origini indeuropee, — Firenze, 1962.

54. DietzFr. Grammatik der romanischen Sprachen. — Bonn, 1836—1845. — Bd.l —III.

55. Ebel H. Celtisch, Griechisch, Lateinisch // Beitrage zur vergleichenden Sprachforschung. — 1858. — Bd. 1.

56. Feist S. Europa im Lichte der Vorgeschichte und die Ergebnisse der ver­ gleichenden indogermanischen Sprachwissenschaft. Ein Beitrag zur Frage nach der Ursitzen der Indogermanen. — Berlin, 1910.

54. Feist S. Kultur, Ausbreitung und Herkunft der Indogermanen. — Berlin, 1913.

54. FickA. Die ehemalige Sprachenheit der Indogermanen Europas. — Got­ tingen, 1873.

55. FickA. Die griechischen Personennamen nach ihrer Bildung erklart, mit den Namen-Systemen verwandter Sprachen verglichen und systematisch geordnet. — Gottingen, 1874.

56. FickA. Vergleichendes Worterbuch der indogermanischen Sprachen. — Gottingen, 1890 (4. Aufl., von A. Bezzenberger, 1890— 1909).

57. FickA. Vorgriechishce Ortsnamen als Quelle fur die Vorgeschichte Griech- enlands verwcrtet. — Gottingen, 1905.

75. Pick A. Danubler in Griechenland. Weiterc Forschugen zu den «Vor- griechischen Ortsnamen». — Gottingen, 1909.

76. Fulda F. K. Sarnnilung und Abstammung germanischer Wurzelworter. — Halle, 1776.

77. Grassman H. Uber die Aspiraten und ihr gleichzeitiges Vorhandensein ^am An- und Auslaute der Wurzeln // Zeitschrift fur vergleichende Sprachfors­ chung auf dem Gebiete der indogermanischen Sprachen. — 1863. — N 12.

287

h t

78. Grimm J. Uber den altdeutschen Meistersang. — Gottingen, 1811.

79. Grimm J. Altdeutsche Walder. — Cassel, 1813 — 1816. — Bd. 1 —3

80. Grimm J. Lieder der alten Edda. — Berlin, 1815.

81. Grimm J. Deutsche Sagen. — Berlin, 1816— 1818. — Bd. 1—2.

82. Grimm J. Volksmahrchen, Sagen und denkwiirdige Geschichten, aus der Vorzeit Mahrens. — Berlin, 1819.

83. Grimm J. Deutsche Grammatlk. — Gottingen, 1819 — 1837. — Bd. 1-4

84. Grimm J. Geschichte der deutschen Sprache. — Leipzig, 1818. — Bd.1 2. (2. Aufl. — 1853; 3. Aufl. — 1868; цит. no: 2. Aufl. — 1853).

85. Grimm J. Deutsche Rechts-Altertumer. — Gottingen, 1828.

86. Grimm J. Reinchart Fuchs. — Berlin, 1834.

87. Grimm J. Deutsche Mythologie. — Gottingen, 1835.

88. Grimm J. Uber den Ursprung der Sprache. — Berlin, 1852.

89. Grimm J. Deutsches Worterbuch. — Leipzig, 1854 — 1861. — Bd. 1 —16

90. Gyarmathi S. Affinitas linguae hungaricae cum linguis fennicae orignis grammatice demonstrata. — Gottingen, 1799.

91. Hoffmann P.T. Der indische und deutsche Geist von Herder bis zur Romantischer. —Tubingen, 1915.

92. Hattala M. Kratka mluvnica slovenska. — Praza, 1852.

93. Hattala M. Strovnavaci mluvnice jazyka ceskeho a slovenskeho. — Pra za, 1856.

94. Hehn V. Kulturpflanzen und Haustiere in ihrem Uebergang von Asiennach Griechenland und Italien sowie in das ubrige Europa. — Berlin, 1870.

95. Hirt H. Die Indogermanen, ihre Verbeitung, ihre Urheimat und ihre Kultur. — Strassburg, 1905 — 1907.

96. Hirt H. Germanen und Indogermanen. Volkstum, Sprache, Heimat,Kul- tur // Festschrift fur H. Hirt / Hrsg. von H. Arntz. — Heidelberg, 1936.

97. Hirt H. Indogermanica. Forschungen uber Sprache und Geschichte Alt europas / Ausgewahlt und hrsg. von H. Arntz. — Halle, 1940.

98. Jacobowsky С U. V. Sparfvenfeldt Johan Gabriel. Bidrag till en biografi/- Kobenhavn, 1932.

99. Jagic V. Primjetbe к nasoj sintaksi s gledista stravnjujuce gramatike // Knjizevnik. Casopis za jezik i poviest hrvatsku i srbsku i prirodne znatnosti. Godina druga, 1865.

100. Kate Lambertten. Aenleiding tot de kennise van het verhevene deel der nederduitsche spracke. — Amsterdam, 1723 (2. Aufl. — 1793).

101. Kuhn A. De conjugatione in -mi linguae Sanscriiae ratione habita Berolini. — 1837.

102. Kuhn A. Markische Sagen und Marchen, nebst einem Anhange von Gebrauchen und Aberglauben. — Berlin, 1843.

103. Kuhn A. Die Herabkunft des Feuers und des Gottertranks. Ein Beitragzur vergleichenden Mythologie der Indogermanen. — Berlin, 1859.

104. LeskinA. Die Deklination im Slavisch-Litauischen und Germanischen/ - Leipzig, 1876.

105. Lithuanus M. De moribus lituanorum, tartarorum, etc. — 1615.

106. Lottner C. Uber die Stellung der Italer innerhalb des indoeuropaischchen // Zeitschrift fiir vergleichende Sprachforschung auf dem Gebiete der indogermanischen Sprachen. — Bd. 7.

107. MaleckiA. Grammatyka jezyka polskiego wieksza. — Lwow, 1863

288

130. Schmidt J. Zur Geschichte der indogermanischen Vocalismus. — We- imar, 1871 — 1875. — Bd. 1 —2.

131. Schmidt J. Die Urheimat der Indogermanen und das europaische Zahl- system. — Berlin, 1890.

132. Schmidt J. Schleichers Auffassung der Lautgesetze // Kuhns Zeitschrift fur vergleichende Sprachforschung auf dem Qebiet der indogermanischen Spra chen. - N 28.

133. Schrader O. Sprachvergleichung und Urgeschichte. Linguistisch-histori- sche Beitrngc zur Erforschung des indogermanischen Altertums. — Jena, 1883/

134. Schrader O. Uber den Gedanken einer Kulturgeschichte der Indogerma- nen auf sprachwissenschaftlicher Grundlage. — Jena, 1887.

135. Schrader O. Reallexikon der indogermanischen Altertumskunde, Grund- zuge einer Kultur und Volkergeschichte Alteuropas. — Strassburg, 1901.

136. Safaik P. J. Geschichte der Slawischen Sprache und Literatur nach alien Mundarten. — Ofen, 1826.

137. Safaik P. J. Serbische Lesekorner, oder historisch-kritische Beleuchtung der Serbischen Mundart. Ein Beitrag zur slawischen Sprachkunde. — Pesth, 1833

138. Safaik P. J. Slowanske starozitnosti. — Praza, 1837.

139. Vico Giambattista. Principt di una Scienza nuova. — Napoli, 1725 [русс пер. см. 4].

140. Xylander J. Die Sprache der Albanesen oder Schkipetaren. — Frank furt, 1835.

141. Zeuss J. K. Grammatica celtica. — Leipzig, 1853.

291