лов, стремительно расширил сферу своего влияния. Возведение финансово- экономической реальности в ранг основной, если не единственной, социаль­ной реальности способствует тому, что разговоры о нравственных основани­ях общества воспринимаются как несерьезные и даже неприличные. На фоне призывов к «толерантности» и «пониманию Другого» задача «понимания се­бя» и общности, образуемой «мной» с «другими» выглядит в лучшем случае третьестепенной. Надежды на то, что распространение компьютерных техно­логий по всему миру позволит выработать согласованные стандарты поведе­ния, которые могли бы стать основой глобальной этики, выглядят скорее на­ивными, чем имеющими веские основания. Такую идею выдвигает, напри­мер, К. Горняк-Коциковска в своих работах [189, 190]. Глобализация экономики и создание «глобального информационного общества» сопровож­даются скорее разрушением ранее сложившихся этических систем, чем фор­мированием глобального нравственного сознания.

1.4. Этические воззрения

В обществе, где изменение ценится больше, чем постоянство, разрыв с традицией - больше, чем преемственность, проблема нахождения основ, по­зволяющих личности определять и осуществлять собственную линию пове­дения, не имеет очевидных решений. Осознанию серьезности нравственных проблем, формированию навыка и вкуса к их распознаванию и осмыслению служит освоение (хотя бы фрагментарное) нравственного опыта, накопленно­го человечеством и представленного, помимо прочего, в жизненных установ­ках, получавших обоснование и подвергавшихся критике в этических учени­ях прошлого.

Стремление к счастью, жажда удовольствий, необходимость выполнять долг и соображения полезности, забота о ближнем и готовность к самопо­жертвованию - эти принципы жизнепонимания, определяющие, в тех или иных сочетаниях, нравственное сознание современного человека, были сформулированы столетия назад. Системы взглядов, выдвигавшие на первый план какой-либо один из этих принципов, получили соответствующие назва­ния - эвдемонизм, гедонизм, утилитаризм, этика долга, альтруизм.

Эвдемонизм (от греч. еидагтота - эвдемония - счастье, блаженство) считает счастье высшей целью жизни человека. При этом счастье может по­ниматься по-разному. Аристотель отождествлял счастье с расцветом внут­ренних сил человека, независимостью от внешних обстоятельств, достижи­мой лишь для того, кто ведет созерцательную деятельность и не стремится к погоне за богатством и почестями. Для Эпикура счастье - это удовольствие. Этика Эпикура - эвдемонистическая и гедонистическая (от греч. Нес1опе - удовольствие). Эпикур ценил духовные удовольствия выше телесных и ут­верждал, что жить приятно может лишь тот, кто живет разумно и справедли­во. Гедонизм, оправдывающий любые удовольствия, проповедовали кире- наики, последователи философа Аристиппа из Кирены, жившего около 435- 355 гг. до н. э. Наслаждение киренаики понимали как телесное состояние и

считали благом любое наслаждение, независимо от того, каким путем оно достигается. «Наслаждение является благом, даже если оно порождается без­образнейшими вещами...» - так воспроизводит основной принцип киренаи- ков Диоген Лаэртский [10]. Воспевание удовольствий духовных и телесных мыслителями Возрождения служило утверждению ценности человека, про­тивопоставлялось превозносившемуся религией аскетизму, понимаемому как подавление чувственных желаний, добровольное перенесение физических страданий, отшельничество.

Центральным для эвдемонизма является вопрос о соотношении счастья как индивидуального благополучия и добродетели как нравственного образа мыслей и действий. Особенность эвдемонизма состоит не только в том, что он ставит мораль в прямую зависимость от счастья. По-особому понимается и сама мораль, ценность которой связывается, прежде всего, с приятными ощущениями, чувствами удовольствия, душевного комфорта, сопутствую­щими добродетельному образу мыслей и действий. В зависимости от того, каким составляющим счастья придается решающее значение, эвдемонизм распадается на гедонизм, усматривающий счастье в индивидуальном насла­ждении, и утилитаризму усматривающий счастье в возможном благополу­чии большинства людей.

Осознание долга - один из важнейших факторов, определяющих поведе­ние и состояние души человека. Этическое учение о долге называют деонто­логией. Термин «деонтология» был образован английским философом И. Бентамом от греческого слова «деон», означающего «долг». Однако теоре­тическое осмысление долга как категории нравственности предпринималось уже в античности. Книга древнеримского оратора, философа и политического деятеля Цицерона «Об обязанностях» во многом определила пути и способы осмысления долга в европейской философии. «Этикой долга» называют эти­ку Канта, где долг по существу совпадает с категорическим императивом. Кант дает две формулировки категорического императива: «...поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом» [12, с. 260] и «...поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели и никогда не относился бы к нему толь­ко как к средству» [12, с. 260]. Учение о профессиональном долге и нравствен­ных обязательствах получило наиболее развитую форму в медицинской деонто­логии (понимаемой обычно как врачебная и сестринская этика).

Характеризуя в повседневной жизни какой-либо тип поведения как эгои­стический или альтруистический (а человека - как эгоиста или альтруиста), мы обычно не соотносим подобные характеристики с соответствующими теоретическими традициями. Между тем альтруизм (от лат. акег - другой) - готовность к отречению от собственного блага ради блага других - является не только моральным принципом христианской религии, но и одной из важ­нейших тем нравственной философии. Термин «альтруизм» был введен французским философом О. Контом в XIX веке. Быть альтруистом, по Конту,

значит «жить для других», а альтруизм - свойство, объединяющее всех лю­дей. Английский философ и социолог Г. Спенсер (1820-1903) рассматривал альтруизм в контексте естественной эволюции как необходимое адаптивное качество. Иное отношение к альтруизму демонстрировал Ф. Ницше. Считая альтруизм препятствием на пути к сверхчеловеческому совершенству, этот автор понимал альтруизм как разновидность группового эгоизма, способ бег­ства слабых от своей посредственности, а христианство - как религию рабов. В. С. Соловьев, критикуя воззрения «талантливого и злополучного Ницше», замечал: «Приписывая христианство исключительно низшему социальному классу, он не видит даже того простого факта, что евангелие с самого начала принималось не как проповедь сомнительного возмущения, а как радостное известие о верном спасении, что вся сила новой религии состояла в том, что она основана «первенцем от мертвых», воскресшим и обеспечившим вечную жизнь своим последователям, как они непоколебимо верили. При чем же тут рабы и парии? Что значат социальные классы, когда дело идет о смерти и воскресении? Разве «господа» не умирают? ...Прежде чем с такою яростью проповедовать против равенства, следовало бы упразднить главную уравни- тельницу - смерть» [117, с. 88-89]. В этической системе В. С. Соловьева аль­труизм связан с состраданием, а способность сострадать другому рассматри­вается как одна из первичных основ нравственности.

Эгоизм (от лат. е§о ~ я) характеризуется как жизненная позиция, проти­воположная альтруизму. В повседневной жизни эгоизмом называют проявле­ния себялюбия и своекорыстия, сочетающиеся с пренебрежительным отно­шением человека к вопросам благополучия других людей. Авторами этиче­ских учений эгоизм как таковой не выдвигался в качестве ориентира, но рассматривался как свойство, присущее реальному человеку, и притом свой­ство такое, с которым следует некоторым образом справляться (с эгоизмом борются, находят способы его нейтрализации, эгоизм «ставят на службу» по­ложительным целям). Эгоизм становится предметом специального внимания в Новое время. Теоретики «разумного эгоизма» (К. А. Гельвеций, П. Гольбах, Д. Дидро) настаивали, что правильно понятый личный интерес требует не только учитывать интересы других людей, но и действовать ради общей пользы. Подобные воззрения близки по духу к утилитаризму (слово «ути­литаризм» происходит от лат. иШНаз - польза, выгода).

Утилитаризм (от лат. ийШаз - польза) - это этическое учение, согласно которому критериями нравственности признаются польза или выгода. Утили­таристы полагают, что мораль выполняет определенные полезные функции в обществе, служит удовлетворению интересов людей и что нравственные тре­бования имеют целесообразный характер. Целью всех совершаемых в мире поступков прямо или косвенно является счастье, все люди прилагают усилия, чтобы чувствовать себя счастливыми. Утилитаристы убеждены, что это про­сто часть человеческой природы. «Люди - это живые существа, которые ищут счастья, и не имеет смысла спрашивать, почему они ценят счастье» [199]. Счастье - это безусловное благо, поэтому, по мнению утилитаристов,