Витебский государственный «Ордена Дружбы народов» медицинский университет

Кафедра истории и социологии

Реферат

“Зажечь свечу памяти”

Подготовила студентка

1-го курса 7 группы

Лечебного факудьтета

Ильючик Александра Николаевна

Проверил____________ Мартинкевич И. А

Витебск,2012

Среди сотен памятников, посвященных погибшим белорусским евреям в годы Катастрофы, есть несколько, поставленных белорусами в частном порядке, по личной инициативе.

В 1991 году журналист из Калинковичей Владимир Смоляр (1935 — 2005) стал инициатором установки памятника в деревне Ситня, где погибли 30 еврейских семей. Затем в 1995 году он же установил памятные знаки на месте расстрелов евреев в деревнях Озаричи и Юровичи.

В 1992 — 1993 гг. тракторист из деревни Шацк Михаил Тарасевич собственноручно изготовил два больших памятника из камня и установил их на месте уничтожения евреев деревни в лесу и на старом еврейском кладбище.

В 2006 году житель деревни Богдановка Лунинецкого района Николай Ильючик увековечил память шести еврейских семей своей деревни, убитых фашистами в 1941 году, памятным знаком.

В 2007 году школьные учителя Иосиф Квач и Вячеслав Липский деревни Жуковщина Шарковщинского района со своими учениками отметили памятным знаком место гибели в 1943 году еврейской семьи из 7 человек.

Во многих деревнях жили до войны еврейские семьи- это были трудолюбивые, умные, порядочные люди, причём, часть из них, вопреки сложившемуся стереотипу, жила небогато. В Богдановке (в то время Логишинского района) проживало 5 еврейских семей. К сожалению, фамилий и имён уже никто не помнит, удалось установить только имена или прозвища, которые дали им местные жители.

Первая семья- Моргун и его жена Песля, у которых было две дочери. Жили в центре села, напротив церкви, имели добротный дом, небольшой магазинчик. Хозяин был способным кузнецом, дочки занимались шитьём.

Вторая семья- Шолом и его жена Рахиль. Супруга Шолома умерла перед войной, он жил с сыновьями Шимилем и Давидом и дочерью Сарой. Усадьба их располагалась примерно на месте нынешнего колхозного правления.

Шимель с отцом промышляли кузнечным ремеслом, брали в аренду землю у зажиточных крестьян, но жили бедно. Кстати, евреям охотно давали землю, потому что они за ней хорошо ухаживали и удобряли. После их хозяйствования можно было ещё несколько лет не вносить навоз без ущерба для урожайности.

На месте нынешней средней школы жил Нахман (Наха) с сыном Ёселем. В их доме было что-то вроде синагоги, тут проходили богослужения, в праздники приезжали гости из других мест. В доме было множество книг- необычное явление для тогдашней деревни.

Там, где нынче проходит улица Брестская, жили Чэчик и Лобчанка. Скорее всего они переехали в Богдановку из соседней деревни Лобча, отсюда и такое прозвище. Торговали в магазинчике мануфактурой и продуктами. С их домом, когда он уже опустел во время войны, связана одна история. Местный житель за возможность получить этот дом и пуд соли в награду завёл карателей в лес, где находился партизанский отряд и прятались еврее, сбежавшие из гетто местечка Погост. Предатель получил желаемое, но через какое-то время возмездие его настигло, и он был убит.

Еврей Ошер с сыном Ёселем жили по соседству с Нахой, держали скот, нанимая в подпаски богдановских подростков, которые охотно выполняли эту работу: евреи платили достаточно хорошо.

Пять миров, пять вселенных со своими традициями и привычками. Но началась война- и страшная машина фашизма перемолола людские судьбы.

Уничтожение еврейского населения в наших краях проходило массово, в два этапа- вначале были расстреляны мужчины, все остальные собраны в гетто, где также позже уничтожены. Немногим удалось спастись.

Летним днем 1941 года в Богдановку пришли немцы. Эсэсовцев сопровождал кто-то из местных, показывая еврейские дома. Под плач, причитания и стоны семей гитлеровцы выгнали на улицу Моргуна, Давида — сына Шолома, Нахмана и его сына Еселя, Чечика и Ошера. Четверо мужчин и двое молодых парней. Фашисты схватили и одного местного парня — Ивана, приняв его из-за рыжих волос и бороды за еврея. С трудом родственникам удалось убедить карателей отпустить Ивана.

Через некоторое время женщин и детей из еврейских семей отправили в гетто в Погост-Загородский. А шестеро мужчин под дулами автоматов шли в свой последний скорбный путь по центральной улице, потом свернули в урочище Грудки. Там в редколесье раздались выстрелы. Были казнены ни в чем не повинные люди. Атмосфера ужаса нависла над селом. А фашисты, сделав своё дело, на лошадях направились в сторону Лунина.

Под страхом смерти никто из местных жителей не посмел приблизиться к месту казни. Только вездесущие подростки пробрались туда. Ныне они, уже седовласые старики, так описывают место трагедии: «Убитые лежали на траве. Вокруг много крови. Выходные отверстия от пуль были большими, рваными — видимо, каратели использовали разрывные пули. Чечик оставался еще жив, но смертельно ранен, умирал долго и мучительно. Из-за страха перед немцами никто не помог ему, не облегчил страдания. Убитые пролежали двое суток, пока под покровом ночи из Погоста не приехали их родственники и не отвезли тела на подводах, чтобы предать земле на еврейском кладбище возле этого местечка».

Шолома, у которого был расстрелян сын Давид, после войны видели в Пинске: он каким- то чудом уцелел в горниле страшной войны. А еврейские женщины и девушки неоднократно направлялись фашистами для выполнения различных работ. Несчастные были расквартированы в домах местных жителей. Затем всех невольниц вывезли в Погост и Пинск, где они, скорее всего, и погибли при казни гетто. Дома убитых евреев сгорели, когда фашисты сжигали всю Богдановку.

Из воспоминаний Ковалевича Василия Михайловича, 1927г р

До войны у нас в деревне был сельсовет, размешался в обычном доме. Был и телефон. Около него дежурил Ильючик Иван Петрович, он был грамотный. На второй день войны в понедельник вечером часов в 5 позвонили из Погоста, что началась война. На третий день работники с\с стали собирать людей, чтобы отправить на войну. Собирались часов до двух. Сели на повозки и двинулись в дорогу. Председатель с\с был Колб Антон, он должен был везти людей в район в Логишин. По пути навстречу из Погоста кто-то бежал и сказал, что немцы уже в Погосте. Люди двинулись в Матовилец. Так в 1941 г из Богдановки никто на фронт не попал. Только в армии служили 4 человека:Ильючик Степан Родионович, Ильючик Павел Михайлович, Ковалевич Степан Степанович, Савич Иван Алексеевич., они были на фронте до конца.

На пятый день войны через Богдановку прошел первый немецкий обоз: немцы везли пушки, пулемёты, снаряды. Немцы бегали по дворам, требовали яйца, куры, шпиг. За четыре дня прошло таких 4 обоза. Все молодые были в лесу, в селе были старики да дети. В Погосте и Лунине были немецкие гарнизоны. Через неделю приехали из Лунина человек 20 немцев и стали наводить свой порядок. Назначили бурмистра, старосту и секретаря, привезли своего лесничего.. Потом стали пилить лес.и отвозить в Порохонск., а оттуда в Германию. Всем жителям от 14 лет выдали удостоверения (паспорта). Молодежь насильно отправляли в Германию, брали и постарше, кто одинокие. Сейчас живы некоторые из тех, кто вернулся: Ярмольчик Яков Клементьевич, Ильючик Василий Иванович, Кирикович Анна Дмитриевна, Ильючик Евгения Пименовна.

В июле появились партизаны. Хочешь жить , поддерживай связь с партизанами. Лесничий отказался от сотрудничества и его расстреляли.

Наши люди никуда не выезжали. Немцы и полицаи стали очень часто приезжать в деревню: забирали скот, кур, свиней. Поэтому в лесу жители построили буданы, землянки , жили там, держали коров. Уже в 1942г немцы боялись ездить в деревню, а если ехали, то большой группой.

Однажды в Богдановку ехали модяре, 8 человек, вероятно разведка.. Два партизана Ильючик Иван Иванович и Ильючик Иван Устинович устроили засаду в Калиновым, разведку постреляли, забрали оружие. После этого немцы ворвались на хутор Таволга и замучили семью Данилы. В Выдранке на хуторе тоже учинили расправу: семью расстреляли, а сына привязали к лошадям, пустили по лесу и разорвали. Долго потом находили люди по кустам пальцы, ногти , куски тела. Деревню тогда не тронули.

Однажды немцы запрягли лунян в борону и погнали в Богдановку против партизанских мин. Только прошли в деревню, как партизаны заминировали дорогу под Выдранкой..Чере з некоторое время пошли по дороге два немецких танка. Один подорвался на мине , а другой повернул назад в Лунин. В этой операции участвовал и житель нашей деревни Войтович Василий Фомич. Танк потом разобрали по винтику, железо пустили на плуги, а из алюминия выливали ложки, миски. В деревне был мастер Ковалевич Степан Войцехович Из нашей деревни в полицаях никто не служил, полицаи были из борок, Погоста, Каменя.

Староста деревни был Мелюх Иван Руфаилович., он был связан с партизанами, отправлял партизанам хлеб. Немцы схватили старосту и ещё 2 человека: Савича Григория и Ильючика Тимофея. В Погосте их разорвали собаками. Мелюх Василий Петрович (зейда) жил на хуторе и с женой выпекал партизанам хлеб.

Из фогоста удрали 12 человек евреев, они жили в урочище Замошше. За человека из Богдановки и за еврея немцы давали 3 пуда соли. Нашелся один житель по кличке Труш, который за пуд соли выдал евреев. Немцы дали ему и еврейскую хату, но на второй день партизаны его расстреляли.

Нашу деревню немцы палили дважды. Первый раз , когда овсы сеяли .Тогда с гаркович подожгли, но деревня уцелела. А второй раз жгли летом 1944г, когда "жито красовало", тогда уже сожгли, осталось всего несколько домов.

Воспоминания земляков о повседневной жизни во время войны

Из воспоминаний Ковалевич Евдокии Васильевны

В 1941 году в Богдановку пришли немцы. Много людей ушло в лес. Отец ( его звали Василий) попросил у немцев разрешения завезти тело дяди на кладбище и похоронить. Немцы разрешили. Но сами они выбирали, кто пойдёт хоронить. Меня не пускали – но отец стал упрашивать немца, чтобы разрешили взять дочь. Отец понимал, что оттуда проще уйти в лес, а кто останется в деревне – тот будет расстрелян. Уже по дороге на кладбище, было договорено, детей всех отправить в лес, так, и сделали – ведь это был единственный выход спастись…

Отец и ещё несколько человек кладбищ вернулись дамой. Немцы заметили, что вернулись не все и разозлились. Они кричали, ругались и, наконец, приказали расстрелять всех оставшихся. А моего отца наказали более мучительно. Его привязал к лошадям, и погнали лошадей по дороге. Лошади мчались с огромной скоростью и с каждым шагом избивали о твёрдую землю тело невинного человека. Так его замучили немцы.

Я жила в лесу возле чужих людей в шалаше, во всём помогала партизанам.

Деревню жгли каратели дважды: второй раз в 1944 году.

Люди, кто остался жив, пришли в сгоревшую деревню и на пепелище стали воздвигать новую жизнь.