2.3. Темпы развития науки

Три научные революции предопределили три важнейших стадии развития науки, каждой из которых соответствует своя общенаучная картина мира. Развитие научных идей определяется внешними и внутренними факторами. К первым относится влияние государства, зависимость от экономических, культурных, национальных факторов, ценностных установок ученых. Вторые объясняются внутренней логикой и динамикой развития науки.

Начиная с конца XIX в., темпы научного развития превзошли уровень развития технологии, вследствие чего наука стала развиваться более самостоятельно. Прежде всего, это выразилось в том, что проблемы, решаемые учеными, не были «заказаны» практикой. Поэтому наука в большей мере, нежели прежде, стала ставить прежде собой познавательные задачи. Более того, сейчас научный мир начинает прогнозировать развитие технологии, а полученные знания предлагает отраслям промышленности использовать в производстве и других областях техники. Так произошло, например, с исследованиями по электричеству, радиоактивности, а позднее – по атомной энергетике, лазерной технике. Все эти открытия науки не могли быть востребованы практикой (в связи с этими разработками практика обозначила задачи больше под существующие решения, нежели наоборот). Разработка вышеназванных технологий потребовала абстрактных, собственно научных исследований. Для примера можно сравнить следующие детали.

Энергию пара можно «подсмотреть» при кипении чайника и применить в паровой машине, но невозможно «подсмотреть» у природы принцип электрического двигателя, атомного реактора. Многие открытия испытали, да и теперь испытывают, конкуренцию традиционных технических средств. Они настолько опередили свое время, что в них пока нет потребности. В частности, люминесцентные лампы появились в 20-х гг. ХХ в. и на двадцать лет были «отложены в долгий ящик», так как привычные технологии производства ламп накаливания давали все возрастающие прибыли. Синтез лазерных генераторов, электроники и волоконно-оптических линий связи в конечном счете совершает революцию в технике связи, по качеству передачи информации, ее производительности, дальности или экономии меди. Однако до сих пор волоконно-оптические линии связи могут позволить себе только весьма богатые компании, работающие на рынке коммуникаций, потому что слишком много средств вложено в традиционную проводную связь.

С течением времени и особенно в конце ХХ века наблюдается изменение функции науки и в первую очередь естествознания. Если раньше основной центр научной мысли заключался в описании, систематизации и объяснении исследуемых объектов, то сейчас труд ученых становится неотъемлемой частью производственной деятельности человека, в результате чего современное производство носит наукоемкий характер. Происходит явный синтез научной и производственно-технической деятельности. Появляются крупные научно-производственные объединения – межотраслевые научно-технические комплексы «наука – техника – производство», результатом исследований ученых принадлежит ведущая роль.

Дальнейшее развитие науки будет продолжаться, но не за счет интенсивного роста числа научных сотрудников и числа написанных ими работ, а за счет привлечения прогрессивных методов и технологий исследования, повышения качества научной деятельности.

В авангарде науки находятся фундаментальные исследования. Внимание властей к ним резко возросло после того, как А. Эйнштейн сообщил в 1939 году президенту США Ф. Рузвельту, что физиками выявлен новый источник энергии, который позволяет создать невиданное доселе оружие массового уничтожения.

Фундаментальные науки (физика, химия, астрономия) изучают базисные структуры мира, а прикладные занимаются применением результатов серьезных исследований для решения как познавательных, так и социально-практических задач. В современную эпоху часто проявляющейся дифференциации научного знания, выявилась необходимость комплексных интегративных исследований окружающей среды. Наука теряет надежду сделать людей счастливыми и дать им истину. На это указывал еще Л.Н. Толстой. Видимо, сделать человека счастливым науке не удастся никогда, а отказ от претензий на абсолютную истину подрывает ее лидирующую роль в культуре.

Сущность понятия «ценность прикладной науки» заключается в том, что оно дает весьма небольшой группе людей знания о том, как устроен окружающий нас мир? Очевидно, что у тех, кто отпускает на науку деньги, точка зрения совершенно иная. Для этих людей основной интерес вызывали все-таки машины. Фундаментальные исследования в обывательском смысле скорее бесполезны, чем полезны. Скорее всего, у общества нет иного выхода, и оно вынуждено идти на издержки потому, что отделить заранее бесполезное от полезного невозможно. В настоящее время польза фундаментальных исследований должна рассматриваться не только в перспективной выгоде от них, но и в том, что они позволяют поддерживать высокий научный статус. Кстати, низкий уровень прикладных институтов объясняется именно тем, что в них нет специалистов, серьезно занимающихся научными исследованиями.

Взаимоотношения науки и общества не ограничиваются товарно-денежными условиями существования. Государство часто вмешивается во внутренние дела науки, а наука, в свою очередь, внедряется во внутренние дела общества. Во всех случаях вмешательство государства в науку приводит к отрицательным последствиям. Так, например, неудача Германии в создании атомной бомбы объясняется тем, что для немецких правителей политические убеждения и лояльность ученого были важнее, чем его профессиональные способности. Попытки насадить в науке нацистские догмы привели, как и любая догматика, к снижению эффективности научной деятельности. Чем сильнее в человеке проявлялся настоящий исследователь, тем более он независим во взглядах. Устраняя ученых, имеющих независимые взгляды, власти «режут тело» науки по ее самым здоровым органам. И эта проблема существовала во все века.

Вмешательство науки в дела общества иногда приводит к непоправимым последствиям. Научно-технический прогресс подвел общество к тому, что война стала большим затруднением для генералов, а политика выдвинула сложные проблемы перед политиками. Ни одно сколько-нибудь серьезное решение для общества уже не может быть принято без участия ученых. Поэтому государственные учреждения содержат научные комитеты, советников, консультантов и пр. При этом политики зачастую не понимают смысла даваемых им советниками объяснений. Когда Карл Х посетил политехническую школу, профессор Э. Леруа (1870-1954) пытался объяснить ему, что гиперболоид составлен из одних прямых. Исчерпав все аргументы, ученый воскликнул: «Государь, даю Вам честное слово, что это так!»

Развитие науки имеет однозначную тенденцию к ускорению. Если между первыми двумя революциями лежит временной промежуток почти в две тысячи лет, то открытия Эйнштейна и Ньютона отделяют чуть больше двухсот. В наше время уже многие представители мира науки поговаривают о приближении новой глобальной научной революции.