Литература
Библия. Левит.16.
Пухначёв Ю.В. Загадки звучащего металла. - М.: Наука, 1974, С.12-13
Тульчинский Г.Л. Разум, воля, успех. О философии поступка.- Л.: ЛГУ, 1990, С.15.
Суд над животными // «Сын Отечества» 1869, №24, С. 339.
цит. по: «Московские новости» - № 11, 14 марта 1993 года.
Воннегут К. Бойня номер пять, или крестовый поход детей.// «Новый мир», 1970,№4, С.103.
Лекция 4
УВАЖЕНИЕ КАК СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ЦЕННОСТЬ
От недостатка уважения к себе происходит столько же пороков, сколько и от излишнего к себе уважения
М.Монтень
Врача пригласить, а фельдшера позвать
А.П.Чехов
Тот, кто не стремится снискать уважение современников, не достоин его
Наполеон
Разговор об уважении начну вот с какого наблюдения. К сожалению, мы, россияне, не избалованы избытком уважения друг к другу. Настолько не избалованы, что иной раз, когда кто-то вдруг начинает оказывать тебе знаки внимания, невольно возникает опасение, что тебя или с кем-то спутали, или намерены облапошить. Что-то выманить, продать, заставить на что-то подписаться, за кого-нибудь проголосовать. Вижу здесь серьёзнейшую социальную проблему. Мы не случайно затронули данное понятие, обсуждая тему ответственности,. Уважение можно рассматривать как условие, без которого не могут состояться ни отдельно взятый индивид, ни благополучие какой бы то ни было страны, ни будущее всей мировой цивилизации. И действительно, если смотреть на индивида и человеческое сообщество взглядом не исключительно физическим или биологическим, но принимать во внимание особенности выработанной веками социальной регуляции (которые прежде всего и интересуют педагогов, философов, этиков), то нетрудно обнаружить, что едва ли не все социально-значимые явления, оценки, качества своим фундаментальным коррелятом имеют уважение.
В справедливости, дружбе, творчестве, ответственности, в профессиональной этике глубочайшая основа - это уважение. Достоинство может расшифровываться, как уважение к себе, а скромность - как следствие уважения к окружающим. Тогда как именно неумение держаться на уровне нравственно-уважительных взаимоотношений порождает фанатиков и циников. Именно при дефиците уважения возникает желание манипулировать другими. На почве неуважительности расцветают тоталитаризм и насилие. Именно неуважение - в любых сферах и видах: непочтительность к старшим, высокомерие к младшим, презрение к закону, небрежение к чужому труду, к чужим святыням, невнимание к заботам и страданиям окружающих - представляет наисерьёзнейшую угрозу культуре, обществу, личности.
Уважение - конструктивно. В его основе лежит признание самоценности чего-, кого-либо. «Уважать, - пишет В.И.Даль, - почитать, чтить, душевно признавать чьи-либо достоинства; ценить высоко» (1). «Уважая кого- или что-либо, человек тем самым добровольно признаёт ценность объекта уважения, его права по отношению к себе и свои обязанности по отношению к нему» (2).
Много и глубоко рассуждает об уважении И.Кант.
1 - Указывая на его специфику: «Уважение [...] есть [...] чувство особого рода» (3).
2 - Подчёркивая его естественный, глубинный характер: «Уважение - это дань, которую мы не можем не отдавать заслуге, хотим мы этого или нет; в крайнем случае мы можем внешне не выказывать его, но не можем не чувствовать его внутренне» (4).
3 - Отмечая то, что за уважением к субъекту стоит ценность: «уважение, которое мы оказываем [...] лицу (собственно говоря, закону, о котором напоминает нам его пример)»(5).
4 - Обращая внимание на то, что в нём реализуется свобода самоограничения субъектом своего достоинства ради достоинства окружающих: «под уважением подразумевается не просто чувство, [возникающее] из сравнения нашего собственного достоинства с достоинствами других (такое чувство испытывает по привычке ребёнок к своим родителям, ученик к учителям, вообще нижестоящий к вышестоящему), а только максима ограничения нашего самоуважения достоинством человечества в лице другого, стало быть уважение в практическом смысле» (6).
Впрочем, не всё в рассуждениях великого философа выглядит бесспорным. Например, как само собою разумеющееся он приводит утверждение: «нельзя быть слугою двух господ» (7). Но! Это когда-то – во времена, ушедшие в историческую экзотику, – действовал принцип: «вассал моего вассала не мой вассал». Теперь же мы привычно воспринимаем себя одновременно гражданами района, города, страны (а то и мира!). Одновременно – представителями микрогруппы, субкультуры, культуры. Возможно, не так уж ладно оно получается, но ведь всё к этому идёт - и в индивидуальном сознании, и в праве, и в сфере нравственных взаимоотношений. Кроме того, удаётся же нам быть одновременно сыном (или дочерью) отца и матери!
Или взять утверждение Канта о том, что уважение можно питать только к людям, и никогда - к вещам, к животным, к природе (8). Трудно здесь с ним согласиться. Хотя в те годы, кажется, ещё не существовало памятников животным, но уже много веков, например, бытовало предание про гусей, которые спасли Рим. А уж тут одно из двух - или уважай, или окажешься неблагодарным! Даже недруги римлян должны были бы испытывать к этим птицам нечто наподобие злобного уважения, сфокусированной вниманием неприязни. Ведь неспроста указывают на то, что уважение рождается в результате сложения страха и интереса (эти мысли развивает, например, А.П.Скрипник - (9). Речь идёт о страхе перед чужой силой и о заинтересованности в совместных действиях).
И уж если дело касается страха перед чужой силой, то как раз в рассуждениях Канта, можно сказать, нередко звучит ветхозаветный мотив уважения к силе. «Моральный закон, - пишет он, - [...] есть предмет уважения, и так как он даже сокрушает это самомнение, то есть смиряет его, то он предмет величайшего уважения» (10). А ведь в таком случае вполне можно было бы рассуждать и об уважении, скажем, ко всесокрушающей страсти!...
Так или иначе, из логики Канта и в полемике с его доводами однозначно вырисовывается сложная, разноаспектная природа уважения.
Уважение может быть присуще различным субъектам (личности, группе людей, большой общности - включая общечеловеческие масштабы).
Оно может быть адресовано разным объектам (опять же - личности, группе, большой общности, природному объекту, Богу. Уважение бывает направлено субъектом на самого себя или во внешний мир: вспомним, кстати, хрестоматийное - о чувствах самого Канта к моральному закону внутри себя и звездному небу над собою). Культурный человек проявляет специфическое, уважительное отношение к самым разнообразным социальным ценностям - к родному и чужим языкам, к своему и чужому труду, к собственным и чужим эстетическим предпочтениям; к личному достоинству, тайне, святыне любого человека.
Предметом уважения могут выступать самые разные черты и свойства объекта: сила, ум, способности, богатство, влияние в обществе, - да что угодно! Дети соревнуются в прыжках с какого-нибудь сарая, а серьёзные дяди - в скоростном поедании сосисок или за политический рейтинг.
Уважению могут быть свойственны неодинаковая
степень осмысленности, различная
острота переживания, наконец - разные
способы выражения (в частности - окультуренные и не очень). Оно может быть
свободным или вынужденным («Он уважать себя заставил»), обладать различными
временными параметрами (одно дело относиться с пиететом, благоговеть, другое - разово «уважить»),
пространственными характеристиками (допустим, уличный регулировщик будет восприниматься неодинаково на перекрёстке и в буфете). Уважение может характеризоваться разными
оттенками в зависимости от конкретных условий бытования: уважение младшего к старшему - почтительное, слуги к хозяину - иерархическое, мужчины к женщине - заботливое и прочее.
Важнейшим свойством уважения выступает его сочетаемость с другими модусами нравственного отношения. Оно может «обслуживать» и дружбу, и соперничество (на дуэль можно было вызвать только равного по социальному статусу, но не простолюдина; принципы честной борьбы в современном спорте распространяются и на те ситуации, когда противоборствующие стороны явно недолюбливают друг друга). Уважение может выступать фоном принципиальной критики и самосовершенствования, основой искренности и доверия, условием взаимопонимания и импульсом ко взаимопомощи, решающим шагом к великодушию, сотрудничеству, справедливости.
Вместе с тем подлинному уважению противостоят не только презрение, унижение, равнодушие, цинизм, эгоцентризм. Не только «босяцкая» или «господская» неуважительность. Можно вести речь и о неподлинных, извращённых видах уважения. Это прежде всего угодливость, раболепие, подобострастие, конформизм, подхалимство, лесть. Есть веские основания отнести к данным формам отношения также жалость и зависть. Причём что касается установок первого ряда - соглашательских, заискивающих по характеру, - они явно нравственно-неконструктивны. Исповедующий их субъект или лжив, или неуважителен к себе самому, или даже то и другое вместе. Омар Хайям иронизирует:
«Я научу тебя, как всем прийтись по нраву,
Улыбки расточай налево и направо,
Евреев, мусульман и христиан хвали -
И добрую себе приобретёшь ты славу» (11).
В другой раз он высказывается с более прямолинейной назидательностью:
«Коль на день у тебя одна лепёшка есть
И в силах ты кувшин воды себе принесть,
Что за нужда тебе презренным подчиняться
И низким угождать, свою теряя честь?» (12).
Правда, здесь так и подмывает задать вопросец: - «А высоким угождать - хорошо?» Замечательно обмолвился Кант: «кто превратил себя в червя, не должен потом жаловаться, что его топчут ногами» (13). То есть представляется очевидным, что уважение, выказываемое безвольно, бездумно (не говоря уже о лицемерных знаках внимания) - чревато нравственной неподлинностью, разрушением (или созданием уродливых) межсубъектных связей.
И здесь вполне закономерно встаёт вопрос о нравственной мере уважения. С одной стороны, уважения заслуживает всякий человек, независимо от того, насколько он отвечает нашим ожиданиям, созвучен нам и симпатичен. «Я не могу даже порочному как человеку совсем отказать в уважении, которое нельзя у него отнять [...] как у человека, хотя он своим поступком и делает себя недостойным этого уважения» (14). С другой стороны, не зря говорят: «уважай мнение других, но не следуй ему рабски». Чужой опыт даже доброжелательного человека далеко не всегда может быть прямо перенесён в конкретную жизненную ситуацию.
Есть мудрая пословица: «Не бойся врага умного, бойся друга глупого». Нужно ли пояснять, чем опасен глупый друг? В числе прочего он и совета дельного не даст, и услугу медвежью окажет. Допустим, ты неправ, а он и замечания сделать не осмелится. Если тебя постигла неудача, такой «доброжелатель» чаще всего вместо помощи будет просто жалеть-скорбеть-причитать. «Жалость - это имитация любви» (Горький - (15)). Если же ты на верном пути, он способен своим неподдельным восхищением, бесконечными восторгами-похвалами усыпить в тебе чувство реальности. Уважение должно быть заслуженным и соразмерным. Кого-то надо поддерживать, а кому-то окажутся полезней критика и даже препятствия.
Один мой знакомый, А.Чесноков, высказал интересную мысль: при всей любви к собакам и их беспримерной преданности человеку, мы обзываемся: «собака», «пёс», но ласкательно называем друг друга «кисонька», «котик», «котёночек».
Размышляя об этом факте, я попытался было его опровергнуть. Так, несколько выбивается из общего правила формула «кошка драная». Но про собак-то в любом случае высказано куда больше нехорошего:
«пёс смердящий», «сука», «сукин сын», «кобель», даже просто «щенок» звучит как сильное оскорбление.
Мы нисколько не удивляемся, услышав выражения: «они собачатся», «не гавкай», «жизнь собачья», когда очень морозно, говорим «собачий холод» (с какой стати?!), «собаке собачья смерть», «собака лает, ветер носит», «маленькая собачка до старости щенок», «собака на сене»…
«У нашей хозяюшки все в работе: и собаки посуду моют».
«С собакой ляжешь, с блохами встанешь».
«В такую пору добрый хозяин и собаки не выгонит за ворота».
Лишь в словосочетании «собаку съел» звучит несомненное одобрительное отношение – но при ближайшем рассмотрении нас и тут ждёт разочарование, поскольку целиком высказывание звучит несколько иначе: «собаку съел, только хвостом подавился»… Бедные собаки!
И по контрасту – пословица:
«Кота убить – семь лет удачи не видать».
Я могу ошибаться, но мне кажется, что много недобрых наблюдений про Собаку сделано задолго до того, как на службу человеку пришёл истребитель мышей Кот. Так или иначе, контраст в отношениях явный – к верному псу и к независимой кошке. Но возвратимся к основной линии размышлений, к уважению и к нарушенной мере уважения.
Вряд ли нуждается в подробных пояснениях губительный характер зависти, когда она гипертрофирует, болезненно преувеличивает объективно-значимую, уважаемую ценность, В этом случае, вместо того, чтобы содействовать побудительным мотивам (перенять, научиться делать лучше), мысли субъекта начинают изнурительный бег по кругу, раззадоривая жалость к себе и подогревая недоброжелательство в чужой адрес.
Особое внимание уделять различным вариантам неподлинного уважения, собственно говоря, стоило именно для того, чтобы отграничить их от подлинного уважения. От нравственно-конструктивной установки, направленной на признание ценности себя и другого, установки сущностно доброжелательной, сочетающей разумное, эмоциональное и практическое. Хочется подчеркнуть, что уважение - реальная основа для выстраивания взаимоотношений человека с миром и с самим собой. Куда более реальная, чем, к примеру, всеобщая любовь. Впрочем, не будем противопоставлять одно другому. Не будем заявлять, что уважение без симпатии лучше, чем слепая любовь. Чем без пяти минут ревность или без десяти - ненависть.
Пусть любовь останется высоким ориентиром. Но реальным фундаментом в мире межсубъектных связей, несомненно, призвано служить уважение. Любить по волевому решению, по приказу рассудка вряд ли кому по силам. А вот с уважением это возможно. Вспомним, что слово «вага» означало: сила, значение, – от этого и «важный», «уважать» (16). Можно заставить себя признать право другого - непохожего, несимпатичного, даже и навредившего тебе - человека на то, чтобы мы считались с его интересами. Если же зауважать кого-то особенно трудно, то всегда можно попытаться посмотреть на него глазами того, кому он дорог, кто его уважает. Наверняка кого-то из этих людей мы уважаем, так что в конце концов - пусть и отражённый - свет авторитета, самоценности, симпатии обязательно озарит любую, самую заурядную личность.
Рассмотренный сквозь призму уважения, мир людских отношений - это прежде всего
способность человека уважать себя, кого бы то ни было другого и весь остальной мир; это
способность уважать настоящее, прошлое, будущее; а также
умение сочетать эти виды уважения, переживая, вдумываясь в происходящее и действуя согласно своей совести - справедливо и гуманно.
Если мы будем неуклонно учиться понимать многоразличия уважений, избегать утраты меры во взаимоотношениях друг с другом и с окружающим миром (не будем ни заносчивы, ни подобострастны), то раньше или позже культуросозидающее уважение прочно войдёт в наш российский обиход.
Литература:
Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х томах. Т.4. - М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1956. - С.460.
Блюмкин В.А. Мир моральных ценностей. - М.: Знание, 1981. - С.29.
Кант И. Критика практического разума. – СПб.: Наука, 1995. - С.433.
Там же. - С.188.
Там же.
Там же. - С.469.
Там же. - С.380.
Там же. - С.187.
Скрипник А.П. Моральное зло в истории этики и культуры. - М.: Политиздат, 1992. - С.23 и др.
Кант. Указ. соч. - С.184.
Хайям, Омар. Рубаи. - М.: ТОО «Летопись», 1997. - С.415.
Хайям, Омар. Рубайят. - Душанбе: «Ирфон», 1979. - С.83.
Кант. Указ. соч. - С.460.
Там же. - С.482.
Федоренко Н.Т., Сокольская Л.И. Афористика. - М.: Наука, 1990. - С.305.
Даль В.И. Указ. изд. Т.1. – С. 159.