Ницше и постмодернизм

Если говорить о мыслителях, чьи идеи оказали наиболее существенное влияние на формирование и развитие идей постмодернизма, то на передний план выходит фигура Фридриха Ницше. В предисловии к «Антихристианину», сознавая свою несвоевременность, Ницше пророчески заявил: «Мой день – послезавтрашний; некоторые люди рождаются на свет «посмертно»»¹. Почти век понадобился, чтобы философские идеи Ницше получили новое звучание. Немецкий мыслитель, творивший во время господства модернистского мировоззрения, оказался неожиданно современным в эпоху «постсовременности». Вся основная проблематика постмодернистов, так или иначе, пересекается с главными положениями ницшеанской философии. Более того, многие противоречия, которые присутствуют в постмодернистских учениях, могут быть лучше осмыслены и даже решены с помощью обращения к идейному наследию Ницше. Неслучайно канадский политолог Артур Крокер охарактеризовал его как «одновременно предел и возможность постмодернистского состояния»². Во многих произведениях основоположников постмодернистской философии, таких как Жиль Делёз, Мишель Фуко, Жан-Франсуа Лиотар прослеживается пристальный интерес к идеям немецкого философа, которого по праву можно считать первым провозвестником эпохи постсовременности.

Рассмотрим некоторые философские взгляды Ницше и их импликации в постмодернистский дискурс. Исходным и наиболее значимым для постмодернистских интерпретаций пунктом философской доктрины Ницше является его неприятие любой метафизической концепции, претендующей на полное, всеобъемлющее объяснение рассматриваемой области реальности. Так, на этом основываются такие положения как «переоценка всех ценностей», «смерть Бога», «вечное возвращение». Особенно важны для понимания постмодернистских идей взгляды Ницше на нигилизм, на его сущность и возможности преодоления. Во многом это связано с тем, что существует представление о постмодернизме как наиболее радикальной форме нигилизма. Оно основывается на том факте, что если все предшествующие негативные мировоззренческие концепции, отвергая одни «высшие» ценности, возводят на их место другие, то постмодернизм вообще отказывается от каких-либо «высших» ценностей. На самом деле, речь у постмодернистов скорее идет о качественно новом подходе к ценностям, о переоценки роли ключевых категорий, с помощью которых мы привыкли воспринимать и описывать реальность. И в данном вопросе, они мало, что добавляют к сказанному Ницше, который связал пересмотр отношения к господствующим универсалиям, ценностям и идеалам с неизбежностью прохождения через состояние нигилизма, вызванного растерянностью от потери базовых опор, сообщавших смысл человеческому существованию.

Рассматривая природу нигилизма, Ницше утверждает, что европейская культура с давних пор напряженно движется к некой катастрофе, подобно потоку, стремящегося к своему исходу.³ Состояние, предшествующее исходу – последний порог на пути потока европейской истории – это и есть нигилизм, и в зависимости от того, будет ли он преодолён или нет, решится каким будет этот исход. Чтобы преодолеть это деструктивное состояние, Ницше предлагает задуматься над ценностью идеалов, крушение которых и стало причиной нигилизма. Определяющим фактором в возникновении нигилизма по его мысли является разочарование в основных категориях разума: «сознание отсутствия всякой ценности было достигнуто, когда стало ясным, что ни понятием «цели», ни понятием «единства», ни понятием «истины» не может быть истолкован общий характер бытия»⁴. Изъятие этих трех определяющих категорий и имеет результатом полное обесценивание мира – крайнюю форму нигилизма. Пытаясь вернуть миру ценность, Ницше задается вопросом: «откуда берет начало наша вера в эти три категории, нельзя ли отказать им в нашем доверии?» В результате он приходит к следующему выводу: «все ценности, посредством которых мы доныне сперва пытались сообщить миру ценность, а затем в виду их неприемлемости к нему обесценивали его ... ложно проецированы нами в существо вещей»⁵. Таким образом, оказывается, что высшие категории, в служении которым должна состоять жизнь человека, воздвигнутые над ним как «реальность», как «истинный» мир, как надежда на грядущий мир, не существуют в действительности и относятся к чисто вымышленному миру. Следовательно, любые утверждения, что с потерей смысла господствующими «незыблемыми» ценностями европейской цивилизации наступит «конец истории», не имеют под собой основания.

Ницшеанский анализ нигилизма подводит нас к мысли, что последний – «патологически промежуточное состояние»⁶, и он должен быть преодолен продуктивными силами. Мы должны убедиться в наивности своих идеалов и осознать, что «мир имеет, быть может, несравненно большую ценность, чем мы полагали»⁷. Если все наши представления о мире оказались ложными, то это не значит, что ложны все вообще представления о мире. Таким образом, для Ницше нигилизм – закономерный итог развития европейской цивилизации, неизбежное, но не последнее и не окончательное состояние общества; по его мысли, нигилизм является логической и психологической предпосылкой движения, которое сменит его в будущем, и которое «может возникнуть исключительно после него и из него»⁸. Ницше уподобляет нигилизм болезни, которой необходимо переболеть, чтобы прийти к новому мироощущению. Нигилизм, таким образом, это не начало конца, а «великая исходной точка», начало «времени великого полдня», когда старая картина мира уже не соответствует новым реалиям, а другой ещё не выработано. Немецкий философ так характеризует это состояние: «мы потеряли устойчивость, которая давала возможность жить, – мы некоторое время не в силах сообразить, куда нам направиться»⁹, ибо в открывшихся просторах безбрежного океана нет проторенных дорог.

Таким образом, Ницше является не только провозвестником европейского нигилизма, но и первым человеком, предпринявшим попытку обозначить пути выхода из него. Он, «историк ближайших двух столетий» увидел не только завтрашний день – эпоху апофеоза и краха модерна, но и послезавтрашний день – эпоху постмодерна, период переосмысления итогов западной цивилизации. Страшнейшие потрясения человечества в ХХ веке вызывают потребность одуматься. Безудержное развитие, стремительное движение к недостижимым, подобно линии горизонта, целям обернулось разочарованием и, вместе с ним, ощущением необходимости нового мировоззрения. Таким мировоззрением, по нашему мнению, и является постмодернизм, при этом, его нельзя воспринимать как окончательное разрешение противоречий современного общества («окончательно» дать ответы на все вопросы могли лишь теории модерна), наоборот, это утверждение противоречивости, неоднозначности жизни, которая не может быть «заключена» в границы каких-либо универсалий, с помощью которых человек самонадеянно пытался охватить бесконечную в своих проявлениях реальность. Да и саму эпоху постмодерна следует рассматривать как переходный период, пользуясь терминологией Ницше, это – время «великого полдня», «минута кратчайшей тени», «конец дольше всего длившегося заблуждения», и основная задача ее – освободить общество от метафизических химер прошлого, подготовив тем самым почву для дальнейшего существования в мире, где уже нет места идеям, пытающимся подчинить тотализирующим целям Разума гетерогенное, противоречивое, несводимое к единому основанию общество.

Представление о жизни как о бесконечном потоке неограниченном никакими преградами в виде высших принципов или абсолютных идей, а также осознание невозможности существования каких-либо незыблемых опор человеческого бытия приводит Ницше к утверждению о смерти Бога. Значение этого события для истории трудно переоценить; с одной стороны, осознание факта смерти Бога приводит к трагическим последствиям, с другой – открывает новые возможности для выхода из кризиса, вызванного утверждением нигилизма. От того, каким образом будет проинтерпретировано это событие и во многом и будет зависеть какая из этих двух обозначенных тенденций станет преобладающей.

Итак, Бог мертв, люди сами убили его, и это утверждение звучит ужасающе, оно шокирует своей невозможностью (как удалось выпить море, кто дал губку, чтобы стереть краску со всего горизонта?) и, в тоже время, оно передает реальное положение вещей, которое установилось на закате эры модерна. В этом факте воплощается крайняя, последняя степень нигилизма, за ним открывается бесконечное Ничто, пустое пространство. Но будет ли верна подобная трактовка этого события, наделенная деструктивным смыслом, увлекающая человека в бездну тотального отрицания? Насколько соответствует подобное восприятие смерти Бога постмодернистскому мировоззрению? С точки зрения В. Подорогы, нам «следует принять смерть Бога как Событие, исполненное не негативной, а позитивной энергии»¹⁰. Именно такой смысл вкладывал в него и сам Ницше: «мы … чувствуем себя при вести о том, что «старый Бог умер» как бы осиянными новой утренней зарею, наше сердце преисполняется при этом благодарности, удивления, предчувствия, ожидания, – наконец, нам снова открыт горизонт, даже если он и затуманен; наконец, наши корабли снова могут пуститься в плавание, готовые к всякой опасности; снова дозволен всякий риск познающего; море, наше море снова лежит перед нами открытым; быть может, никогда не было столь «открытого моря»»¹¹. Таким образом, мир наделяется другим видом бесконечности, который определяется уже не бесконечностью формы трансцендентного существа, а бесконечным многообразием отдельных, конечных форм. Бесконечный Бог рассыпался на бесчисленное множество фрагментов. ««Бог мертв» – ожидаемое свершилось, и произошло открытие новой бесконечности, соизмеримой с другими возможностями толковать мир, бытие с разных точек зрения и позиций и тем самым делать его вновь свободным от единой и обязательно генерализирующей интерпретации, которую и являл собой символ Высшего существа»¹². Исходя из этого, можно утверждать, что, говоря о смерти Бога, Ницше имеет в виду не окончательное разрушение всех мыслимых основ человеческого бытия, а скорее переход к новым основаниям, дающим более широкую перспективу для реализации человеческих возможностей. История показывает, что универсализация какой-либо единственной точки зрения, так или иначе, приводит к подавлению расходящихся с ней взглядов. Можно предположить, что в понятие «Бог» Ницше вложил смысл более широкий, чем тот, который мы обычно придаём этому понятию – высшее, абсолютное существо. Для Ницше божественным статусом будет наделяться любая идея, которая возводится человеком на освободившееся место похороненного Бога, в том числе и идея атеизма. Последняя, отрицая его существование, утверждает в качестве неоспоримого догмата его отсутствие, заменяет веру в абсолют на абсолютное безверие, которая, в свою очередь, становится универсальным принципом. Ницше вообще отвергает существование каких-либо универсальных идей, исходя из которых, можно понять и объяснить всё многообразие природной и социальной действительности. Этот же самый принцип кладут в основание своих рассуждений философы постмодернистского направления. Должно было пройти почти сто лет, чтобы идея невозможности истолкования мира из единой сущности была осознана и легитимирована. В связи с этим вспоминаются пророческие слова одного из персонажей, придуманных Ницше, – безумного человека, который в светлый полдень посреди рынка с зажженным фонарем искал Бога и, не найдя его, заявил, что Бог умер. До людей, слышавших его, не мог дойти смысл этих слов, и тогда безумный человек произнёс: «Я пришел слишком рано … мой час ещё не пробил. Это чудовищное событие ещё в пути и идет к нам – весть о нём ещё не дошла до человеческих ушей»¹³. Чтобы воспринять эту весть, человечеству необходимо было переступить через сотворённых богов ХХ века: веру в прогресс, в науку, в возможность построения общества всеобщего благоденствия и ряд других заблуждений, следствиями которых стали кровавые войны и революции, бесчеловечные режимы, борьба за мировое господство, поставившая планету на грань уничтожения.

Таким образом, можно сделать вывод, что идея смерти Бога могла быть интерпретирована в конструктивных терминах только на определённом этапе развития общества, который можно обозначить как состояние постмодерна. Теперь уже становится ясно, что, формулируя эту идею, Ницше не призывал к насильственной элиминации религии, к замене её другими универсальными идеями, но именно такие выводы были сделаны его нигилистически настроенными «последователями», причём эти выводы вполне закономерны, ибо господствующее в конце ХIХ – первой ХХ века модернистское мировоззрение, не позволяло им принять иную точку зрения. Идеология модерна не могла отказаться от попыток построения систем взглядов на общество и природу, в основе которых лежит единое основание – религиозная, метафизическая, социологическая либо какая другая концепция. Только с конца 60-х – начала 70-х происходит утверждение другой картины мира, которая исключает возможность доверия к высшим инстанциям, и, при этом, отказывается от репрессий по отношению к ним. Ни одна ценность не может больше занять доминирующую позицию, и все они имеют равное право на существование (конечно, речь не идёт о тех «ценностях», которые угрожают жизни людей). Поэтому неправомерно связывать постмодернизм с тотальным отказом от всех ценностей; в данном случае речь идёт о равноправном выборе между всеми ценностными позициями. Вместе с тем, нельзя не отметить, что подобный подход может привести к крайностям релятивизма, индифферентности в выборе ценностей; если «всё годится», тогда и «всё дозволено», и где гарантии, что предпочтительными станут конструктивные силы, если они находятся в равноправном положении с деструктивными тенденциями? Разрешить это противоречие между свободой выбора и её возможными последствиями довольно сложная задача, но тем не менее в философии постмодернистского направления прослеживаются попытки преодоления этого противоречия. Более детальная разработка данной проблематики может увести нас от рассматриваемой темы, поэтому остановимся на том, что лишь обозначим эту проблему, решение которой ещё пока стоит в повестке дня постмодернистской философии.

В качестве ещё одной иллюстрации приложимости ницшеанской философии для интерпретации постмодернистских явлений рассмотрим проблему соотношения традиции и новации в постсовременном обществе. Важность этого вопроса определяется кроме всего прочего ещё и тем, что некоторые авторы в своём негативном настрое по отношению к постмодернизму хотят представить его в виде учения, призывающего к разрушению наследия прошлого, сбрасывающего со счетов все достижения предшествующих эпох. Например, можно столкнуться с подобным мнением в одном из учебных пособий, причём рекомендованным Государственным комитетом РФ по высшему образованию. В нём утверждается, что «негативное и даже агрессивное отношение к прошлому, к классике, к традиции – норма для культуры постмодерна»¹⁴. И далее: ««отвязавшись» от всякой традиции, постмодерн в своём свободолюбии пошёл на крайности: стёр имена и даты, смешал стили и времена, превратил текст в шизофреническое приключение, в коллаж анонимных цитат, … смешал и уравнял святое и греховное, высокое и низкое»¹⁵. Подобного рода высказывания отнюдь не являются единичными, скорее они передают общее настроение тех, кто не может или не хочет принять современность постмодерна. Хотя, казалось бы, нельзя не заметить, что именно это время характеризуется особым интересом к наследию прошлого: восстанавливаются памятники архитектуры; в литературе, музыке, живописи возвращаются забытые имена; большое внимание уделяется сохранению особенностей национальных культур. Все эти явления свидетельствуют о новом подходе в осмыслении роли традиции в жизни общества, ориентирующим на реабилитацию осуждённых ранее ценностей. Но, с другой стороны, может появиться ощущение, что никакого нового, постмодернистского подхода нет: всего лишь происходит извечный круговорот событий, выносящий на поверхность давно утерянные вещи; более того, усиленное внимание к этим вещам может трактоваться как неспособность создать новые ценности, которые смогли бы составить лицо эпохи постмодерна. Здесь же возникает и ещё одна проблема: всё ли из того что существовало ранее имеет право на вторую жизнь? Ведь прошлое скрывает в себе не только позитивные, но и деструктивные элементы. Для того, чтобы осмыслить трудности, связанные с отношением к ценностям прошлого, обратимся к одной из самых главных идей Ницше – к идее Вечного Возвращения. Несмотря на то значение, которое придавал ей Ницше, она остаётся одним из самых туманных положений его философского учения. По мнению Жиля Делёза, трудность в раскрытии сущности этой мысли происходит из-за смешения двух понятий: Вечного возвращения и возвращения Того Же Самого¹⁶. Делёз разграничивает взгляды на тему вечного возвращения которые существовали на Востоке и в Греции с оригинальной идеей Ницше. Именно Ницше первым в истории представил Вечное возвращение как высшую форму утверждения. Как отмечает Делёз, секрет Ницше состоит в том, что Вечное Возвращение является избирательным¹⁷. «Возвращается одно утверждение, возвращается единственно то, что может быть утверждено, только радость возвращается назад. Всё, что можно отрицать и что может отрицать, – всё это отвергается в самом движении Вечного Возвращения. Правда, можно опасаться того, что комбинация нигилизма и реакции будет вечно возвращаться назад. Но Вечное Возвращение подобно самокатящемуся колесу: оно гонит прочь всё, что противоречит утверждению, все формы нигилизма и реакции…»¹⁸. Беря за основу данную трактовку ницшеанской идеи, можно сделать вывод, что в эпоху постмодерна происходят именно те процессы, которые могут быть охарактеризованы как проявления Вечного Возвращения, ибо возвращается в качестве жизнеспособного только то, что доказало право на свою значительность, выдержав испытание всепоглощающим временем. Те же негативные моменты, которые неожиданно всплывают из прошлого, обречены на самоуничтожение, поскольку они не несут в себе утверждающей энергии активного становления и в итоге не выдержат сурового отбора колеса Вечного Возвращения. Кроме того, следует отметить, что возвращение не означает механический перенос чего-либо из прошлого в настоящее, оно предполагает обновление, синтез старого и нового на основе которого и рождаются те уникальные явления в обществе, которые и определяют лицо эпохи постмодерна.

Таким образом, можно сделать вывод, что обращение к наследию Ницше способствует ограждению от односторонних, предвзятых трактовок идей постмодернизма. На примере интерпретации его взглядов на проблему нигилизма, идей о смерти Бога, о Вечном Возвращении прослеживается правомерность применения философии Фридриха Ницше для осмысления явлений постсовременного общества. Бесспорно, наследие Ницше столь многогранно, что допускает возможность огромного количества толкований. Из них мы выбрали те, которые наиболее соответствуют утверждению позитивных тенденций, преодолению негативного настроя в обществе. Постмодернизм – открытая система, обращённая как в прошлое, так и в будущее, и главная задача, которую предстоит ей решить – это найти грань, примиряющую новый подход к восприятию действительности с достижениями культуры минувших эпох.