5. Сорокин о наказании.

П. А. Сорокин анализировал вопросы преступления и наказания с позиции «социально-психологического и интегрального понятия права». Он считал преступление психическим явлением, так как преступным будет и может быть тот или иной акт не сам по себе, а только в том случае, когда в психическом сознании кого-нибудь он квалифицируется как преступный. Вместе с тем,

П. А. Сорокин не отрицал и социальные истоки преступления, предполагая, что роль наказания, как и награды, заключается в «создании, сохранении и укреплении солидарности внутри группы или между такими группами». По словам мыслителя, преступление и наказание представляют собой реализацию определенных поведенческих шаблонов, которые отличаются друг от друга лишь тем, что преступление – это причина, а наказание – его последствие. Функцией наказания философ признавал мотивационное воздействие на поведение людей путем угрозы будущей невыгоды.

60. Неформальная юстиция.

Понятие «неформальная юстиция» охватывает весь судебный опыт, накопленный в области применения категории договора.

В пользу распространения неформальной юстиции говорят многие аргументы. Некоторые из них – технического порядка: доступ к правосудию становится для людей все более затрудненным (дороговизна и сложность процедур), а результаты – неопределенные (длительные отсрочки); профессиональные юристы сбрасывают наименее выгодные дела на официальные инстанции. Другие аргументы касаются развития с 60-х годов прогрессивного процесса: государство сохраняет монополию на ведение дел, связанных с тяжкими преступлениями, а также с урегулированием серьезных споров, и допускает регулирование менее значительных конфликтов и мелких правонарушений более удобным методом в духе новейших течений правовой мысли, придающей «терапевтическим» методам большее значение, чем репрессивным. Материалистический анализ исходит из принципа, что класс капиталистов стремится снять с себя бремя разрешения конфликтов между трудом и капиталом, перекладывает его на плечи государства, но последнее для осуществления этой функции должно было бы без конца повышать налоги, вызывая тем самым сопротивление налогоплательщиков. В результате государство вынуждено поощрять развитие неформальной юстиции, которая берет на себя часть дел.

Большинство авторов, в целом не соглашаясь с этой последней позицией, сходятся на том, что подвергают сомнению то оправдание, которое обычно приводится в пользу неформальной юстиции, а именно ее демократический характер. Они обращают внимание на то, что неформальная юстиция невольно способствует росту того, против чего она должна бороться, а именно государственного контроля, скрывая его под масками отсутствия принуждения и формализма. Доказательством этому служит тот факт, что неформальная юстиция касается прежде всего социальных групп, играющих ведущую роль в обществе. Развитие неформальной юстиции сопровождалось серией обманов. Она не предусматривает элемент принуждения, однако использует все более гибкие способы подчинения слабых; она не имеет в виду восстановление коллективных отношений, но, напротив, разрушает их в силу своего исключительно индивидуалистического характера; она не только не вытесняет судебную бюрократию официальной юстиции, но создает свою собственную, способствуя формированию прослойки профессионалов в области неформальной юстиции (посредники и т.д.).