4. Экономические и географические теории

С эпохи первоначального накопления капитала важнейшей состав­ляющей экономической политики государства было соотношение протекционизма отечественному предпринимательству и либерализа­ция международных экономических отношений. Здесь сложились две крайности — от преимущественной опоры на собственные силы (автаркия) до активной борьбы за рынки сырья и сбыта.

Протекционизм (лат. покровительство, защита) — государствен­ная политика, направленная на поощрение отечественной эконо­мики, ее защиту от иностранной конкуренции, на расширение внеш­них рынков. Протекционизм осуществляется с помощью торгово­политических барьеров, которые ограждают внутренний рынок от ввоза импортных товаров, снижают их конкурентоспособность по сравнению с отечественными товарами. В этих целях используются тарифы и квоты, налагаемые на импортную продукцию. Националь­ный рынок защищается через высокие ставки таможенного тарифа (таможенные пошлины) на ввозимые товары и через нетарифные ограничения (нетарифные барьеры). К последним относятся коли­чественные и валютные ограничения импорта товаров, антидемпинго­вые пошлины и др. Протекционизм охраняет прежде всего развитие отечественной промышленности и сельского хозяйства. Изначально теоретической базой протекционизма был меркантилизм — учение о том, что прибыль создается в сфере обращения и накопление де­нежного богатства может быть достигнуто с помощью государст­венной власти.

Характер протекционизма менялся в зависимости от историче­ской эпохи. В эпоху первоначального накопления капитала мер­кантилисты-теоретики и практики протекционизма требовали у власти защиты отечественной промышленности от иностранной конкуренции.

В период перерастания капитализма в монополистическую стадию «защитный» протекционизм сменился «наступательным», цель ко­торого завоевание внешних рынков на основе защиты от иностранной конкуренции наиболее развитых отраслей промышленности. Полу­чение монопольных прибылей внутри страны давало возможность реализации товаров на внешнем рынке по низким демпинговым ценам. Для современной мирохозяйственной интеграции характерен региональный протекционизм, который осуществляется на основе согласованных действий группы стран — участниц интеграционного объединения.

Селективный протекционизм. В условиях глобализации особую актуальность приобретает поэтапная мирохозяйственная интеграция, сочетающая открытость к внешнему миру с защитой национальных интересов. В экономике искусство политики заключается в поиске оптимальных для данного места и социального времени отношений между протекционизмом и либерализацией. Преференции для ввоза иностранного капитала и ограничения для импорта товаров должны сочетаться с селективным протекционизмом по отношению к оте­чественному предпринимательству. Однако протекционизм нельзя подменять изоляционизмом. Государственная протекция отечествен­ному производителю без соотнесения с либерализацией может лишь затормозить экономическое развитие. Вместе с тем, на период ре­форм государство обязано исполнять роль гаранта социальной за­щищенности граждан от негативных последствий открытости к внеш­нему миру (финансовых и других кризисов).

Доктрина экономической инсуляции принадлежит английскому экономисту Джону Мейнарду Кейнсу (1883—1946), основоположнику теории кейнсианства, повлиявшей на экономическую политику ве­дущих западных государств. Экономическое мировое пространство должно состоять не из единого рынка, а системы «островов» (по- латыни insula), обладающих относительной хозяйственной самостоя­тельностью. Известному законодателю экономической мысли XX сто­летия принадлежат слова:

...идеи экономистов и политических мыслителей — и тогда, когда они правы, и тогда, когда они ошибаются, — более могуществен­ны, чем обычно думают. В действительности мир почти этим толь­ко и управляется.

Главное научное сочинение Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег» (1936).

Теория догоняющей страны была сформулирована в 1930-е годы японским экономистом К. Акамацу и получила поэтическое на­звание «летящие гуси». Основным преимуществом развивающихся экономик является дешевизна трудовых ресурсов, благоприятные природно-климатические условия производства и богатство при­родных ресурсов. Одновременно развивающиеся страны испытыва­ют дефицит квалифицированных кадров и нехватку заемных капи­талов. Этим зачастую предопределена их специализация на произ­водстве и экспорте аграрно-сырьевых и минеральных ресурсов. Здесь не требуется высокой квалификации рабочих и постоянных крупных инвестиций. При этом развивающимся странам выгодно специализироваться на производстве полупродуктов или комплек­тующих изделий.

Индустриальные страны с избыточными ресурсами капитала и ква­лифицированных рабочих кадров предпочитают специализировать­ся на капитало-, науко- и техноемких изделиях. Однако такое разделение труда подвижно и изменчиво в силу ускоряющегося науч­но-технического прогресса. Повышение заработной платы, уровня и качества жизни в странах индустриального ядра мировой экономи­ки приводит к удорожанию производимых здесь товаров и услуг, чья международная ценовая конкурентоспособность падает. Это обстоя­тельство заставляет деловые круги из высокоразвитых стран посто­янно перемещать нижние этажи отечественного производства в ме­нее развитые страны с дешевой рабочей силой. Так постепенно складываются транснациональные объединения.

В процессе международного цикла производства лидирующая страна постепенно передает свои производственные мощности сле­дующим за ней по технико-экономическому развитию странам. По­следние по мере технологического прогресса и профессионально­го роста, повышения уровня оплаты труда в свою очередь переносят собственные производственные мощности в третьи страны и т.д. Вначале передается «вниз» по цепочке текстильное производство. Затем перемещается химия, металлургия, автомобилестроение и, на­конец, электроника. Эта теория была подтверждена на практике не только в Японии, но и других странах Азиатско-Тихоокеанского ре­гиона. Однако этот опыт оказался неприемлем для догоняющих пост­советских стран.

В новых независимых государствах велика вера в догоняющее развитие. Согласно этой логике, после завершения экономического спада возобновится рост, будут восстановлены утраченные объемы производства и тогда встанет задача догнать другие страны по эко­номическому развитию. Но при этом упускается из вида тот факт, что мировое хозяйство не стоит на месте. Оно меняется не только количественно, но и качественно. Образно говоря, можно догнать стоящий на запасном пути поезд, но что делать, если его пассажи­ры давно пересели на более скоростные средства передвижения.

Общая региональная доктрина. В новейшее время появление ре­гиональной науки связано с именем американского экономи­ста Уолтера Изарда (р. 1919), автора фундаментальных трудов «Раз­мещение и пространственная экономика» (N.Y., 1956), «Методы регионального анализа: введение в науку о регионах» (N.Y., 1960, М., 1966) и «Эколого-экономический анализ в региональном развитии» (в соавторстве, N.Y., 1972). Изард трансформировал главные эле­менты различных теорий размещения, содержащихся в трудах Тю- нена, М. Вебера, Олина, Леша и других ученых, и на их основе вы­вел общие принципы размещения. Им была предпринята попытка синтезировать отдельные теории размещения в единую региональ­ную доктрину, увязанную с теорией производства, ценообразования и торговли. Общая теория размещения была дополнена методами ре­гионального анализа. Изард осознавал, что обширную область ре­гиональной науки нельзя ограничивать разработкой методов анализа, и наука должна выйти за пределы ортодоксальных теорий социаль­ных наук и сделать акцент на тех основных взаимодействиях поли­тических, социальных и экономических факторов, которыми до сих пор обычно пренебрегали.

Региональные проблемы должны изучаться в динамике, чтобы вы­явить влияние внешних и внутренних сил на сдвиги в процессе разви­тия. В дальнейшем Изард с учениками развил эколого-экономическое направление региональной науки. Однако ее основой по-прежнему оставалась экономика.

Еще в 1954 г. под руководством Изарда была создана Междуна­родная ассоциация региональных наук, среди членов которой бы­ло много географов-практиков. Оказалось трудным делом провести границу между региональной наукой и экономической географией. В Пенсильванском университете (США) факультет географии был переименован в факультет региональной науки, деканом которого стал Изард.

Методы регионального анализа (по Изарду) включают следующие направления:

• прогнозирование численности и состава населения;

• оценка миграций населения;

• оценка регионального дохода и социального счета;

• анализ межрайонных потоков и платежного баланса;

• региональный экономический цикл и анализ мультипликатора;

• анализ размещения промышленности;

• методы исследования межрегиональных и внутрирегиональ­ных связей по схеме «затраты — выпуск»;

• анализ промышленного комплекса;

• линейное программирование межрайонных связей;

• гравитационные модели и модели потенциалов;

• способы синтетического анализа.

Описанные Изардом методы регионального анализа были ха­рактерны для индустриальной эпохи, с появлением компьютеров и программного обеспечения упростилась процедура их применения, появились новые возможности для регионального анализа, напри­мер на основе геоинформационных систем.

В начале 1950-х годов на Западе получила развитие теория по­люсов (точек) роста, основанная на концепции инноваций Йозефа Шумпетера (1883—1950). Автор концепции полюса роста француз­ский ученый Франсуа Перру (1903—1987) выделял центр генерации и передачи инновационных импульсов от одного сектора эконо­мики к другому. В дальнейшем концепция приобрела территори­альный аспект и стала приоритетной идеей регионального плани­рования. Не случайно этот подход ныне широко рекомендуется за­падными специалистами для постсоветских стран: проекты «то­чечных» свободных экономических зон, предпринимательских зон в депрессивных районах и другие. Однако при этом не учитываются следующие обстоятельства.

В западных странах концепция полюсов роста используется в ус­ловиях развитой экономики и социально-производственной инфра­структуры, когда введение преференциального режима осуществляется без ущерба для других территорий. Как правило, «точки экономиче­ского роста» создаются на ограниченных территориях в целях под­держания малого и среднего бизнеса. Увеличение деловой активно­сти и занятости позволяет сократить ассигнования на социальные программы для жителей предпринимательской зоны и одновременно увеличить бюджетные поступления за счет налогов с доходов пред­приятий и граждан.

В странах переходной экономики со слабо развитой социально­производственной инфраструктурой концепция полюсов роста имеет ограниченное применение. Здесь глубоким заблуждением является утверждение, что для привлечения инвестиций достаточно ввести преференциальный режим на локальной территории. Льготное на­логообложение может дать экономический эффект только в сово­купности с другими факторами. В условиях глубокой экономической депрессии и несовершенного законодательства предоставление «то­чечных» преференций дает, как показал опыт 1990-х годов, чаще всего криминальный эффект.

Современная теория роста (теория эндогенного роста) придает особое значение роли знаний в стимулировании производительности и экономического роста. Знания могут поступать из одной страны в другую по каналам международных связей и посредством торговли.

В Советском Союзе геополитика и геоэкономика были объяв­лены вне закона, и в госплановских недрах централизованного го­сударства родилась советская экономическая география, а впослед­ствии и региональная экономика. Развернулась бесплодная дискуссия между географами и экономистами о предмете региональной эко­номики. Несмотря на внешнее терминологическое сходство с геоэко­номикой, у них было не только другое происхождение, но и цели.

Советская экономическая география изучала различия от места к месту в одномерном замкнутом географическом пространстве, преимущественно огражденном от мирового рынка. Особое внима­ние уделялось пространственным сочетаниям в хозяйстве (теория экономического районирования и территориально-производственных комплексов). Во второй половине ХХ в. началось формирование социально-экономической, экологической и политической гео­графии. После распада Советского Союза экономическая география впала в глубокий кризис. Преподавание в высшей школе ведется на основе устаревших представлений, созданных для уже несуще­ствующего социума.

Аналогична судьба и региональной экономики, выросшей из со­ветской экономической науки и унаследовавшей подход к размеще­нию производительных сил в условиях автаркии. Эта региональная экономика продолжает жить в «мыльных» проектах «капиталисти­ческого» возрождения, игнорирующего влияние мирового рынка. Например, на Украине в условиях образовавшегося информацион­ного вакуума была создана искусственная наука «размещение про­изводительных сил», которая отсутствует в цивилизованном мире рыночных отношений.

В Восточной Европе получила развитие эконология, основанная на эколого-экономическом подходе к региональному развитию. Однако эконология, зародившаяся в недрах экономической науки, испытывает дефицит профессионализма в экологии.

Отечественная теория региональной интеграции. В Советском Союзе отечественная теория региональной межгосударственной ин­теграции начала разрабатываться в Институте мировой экономики и международных отношений и других академических институтов с позиций идеологической критики западных учений в соответствии с требования Программы КПСС. В этом партийном документе меж­дународные государственно-капиталистические организации рассмат­ривались как новая форма передела мирового капиталистического рынка, как очаги острых трений и конфликтов. Однако появление региональных интеграционных объединений между развивающимися странами постепенно заставило советских исследователей отказать­ся от примитивного подхода.

В работах А. Арзуманяна, Е. Варги, М. Максимовой, Ю. Шишкова и других экономистов-международников постепенно был преодолен упрощенный идеологический подход, что позволило разработать принципы отечественные теории интеграции. Были выявлены разли­чия в интеграционных процессах на Западе и развивающихся регио­нах. Если Западная Европа демонстрировала успешную поэтапную, хотя и длительную по времени интеграцию, многие проекты в раз­вивающихся странах деградировали. В 1991 г. потерпел крах и обра­зец социалистической интеграции — Совет экономической взаимо­помощи» (СЭВ). Распались и национальные экономики федератив­ных государств — СССР, Югославии и Чехословакии.

Преобразованные по образу и подобию советской экономики национальные хозяйства европейских стран народной демократии превратились в гигантские многоотраслевые государственные кон­церны. Ю. Шишков выделяет следующие недостатки социалистиче­ской интеграции:

• почти полностью подавлено частное предпринимательство;

• крайне ограничена хозяйственная инициатива микроэкономиче­ских субъектов (промышленных, аграрных и торговых);

• доминировало жесткое администрирование из единого центра;

• рыночные регуляторы были загнаны в подполье или заменены виртуальными ценами на основе сочиненных плановых нор­мативов издержек производства и обращения;

• страны-партнеры с автаркическими национальными хозяйст­вами общались на разных экономических языках. Их обра­щение с целью сопоставления к ценам и тарифам мирового рынка (через промежуточные субъективные коэффициенты) часто оборачивалось крупными стратегическими просчетами;

• противоречия между автаркическим хозяйственным механиз­мом и объективной необходимостью внедрения рыночного ме­ханизма оказались непреодолимы.

Неудачный социалистический эксперимент закончился в 1991 г., когда страны-участницы перешли на взаимные расчеты в твердой валюте по мировым ценам. Страны с централизованной командно­распределительной экономикой продемонстрировали неспособность к эффективной региональной интеграции.

В дальнейшем отечественная теория региональной интеграции позволила понять причины распада экономического пространства Со­ветского Союза, Югославии и Чехословакии. В этих государствах су­ществовали достаточно интегрированные экономические пространст­ва, связанные развитой коммуникационной инфраструктурой, еди­ной энергетической системой и едиными технологическими стан­дартами. После образования Содружества независимых государств (СНГ) некоторое время сохранялась единая валюта — советский рубль. Единый язык межнационального общения и многие другие факторы, казалось бы, способствовали интеграции постсоветского пространства. Но реальная реинтеграция не произошла ни в форма­те 12 стран СНГ, ни в формате пяти государств ЕврАзЭС, ни в рамках Союзного российско-белорусского государства. Концеп­ция региональной интеграции, разработанная ИМЭМО РАН, выде­ляет следующие причины:

• реальное интегрирование той или иной группы стран становит­ся возможным лишь при достижении необходимого уровня ин­теграционной зрелости;

• в экономике должен быть достигнут определенный уровень раз­вития обрабатывающей промышленности, обеспечивающий ди­версификацию экспортно-импортных связей страны и ее во­влеченность в международное разделение труда;

• необходима хорошо развитая финансовая инфрастуктура;

• в политике должны быть развитые демократические институты, обеспечивающие предсказуемость поведения государства на ме­ждународной арене;

• проблематична интеграция государств с диктаторскими или ав­торитарными режимами.

В условиях глобализации получили развитие новые формы межгосударственной региональной интеграции. В интеграционные блоки высокоразвитых стран вовлекаются менее развитые партне­ры. Это демонстрирует и расширение Евросоюза на восток и тен­денции на других континентах. Иногда создаются интеграционные объединения, включающие страны, не имеющие общей границы. Так, например, между Евросоюзом и Мексикой, Южной Африкой и Чили подписаны двухсторонние соглашения о зонах свобод­ной торговли.

Появилась и принципиально новая форма интеграции, когда про­исходит фактическое объединение государства с возможностями диаспор, например, формирование Большого Китая. Если на Запа­де известны возможности в первую очередь еврейской диаспоры, то восточная модель неизвестна своими последствиями распростране­ния и внедрения.

В XX столетии широкую известность получили отечественные теория районирования и учение о территориально-производствен­ном комплексообразовании. Теория районирования (регионализации) разрабатывалась советской университетской географической школой

Н.Н. Баранского (1881—1963). Она рассматривала процесс райони­рования как деление целого на целые части, тогда как территори­альная дифференциация означает деление целого на функциональ­ные части.

Теория территориально-производственных комплексов (ТПК) Н.Н. Ко- лосовского (1891—1954) и других советских ученых была положена в основу экономического (производственного) районирования. Ее ос­нову составляет технология энерго-производственных циклов. В ре­зультате взаимообусловленного сочетания данного вида сырья и энер­гии, создания единой региональной инфраструктуры достигался оп­ределенный экономический эффект. В условиях социалистического хозяйства эта теория рассматривалась как альтернатива чрезмерно централизованной экономики, а ТПК стали объектами государст­венного планирования. Однако на практике в условиях централизо­ванной экономики и ведомственного управления не удалось создать ни одного эффективного ТПК, которые так и остались красивой аб­стракцией. Вместе с тем идеи теории ТПК использовались при реа­лизации региональных программ развития в США и других странах.

Теория конкурентоспособности государства была разработана аме­риканским экономистом Майклом Портером (р. 1947), профессором Гарвардской школы бизнеса и автором бестселлеров, переведенных на русский язык, «Международная конкуренция» (1993) и «Конку­ренция» (2000). Портер выделил рост производительности труда (бо­лее высокий, чем у конкурентов), непрерывный процесс изобретения и внедрения инноваций в качестве важных факторов конкуренто­способности. Высокой конкурентоспособности страна должна до­биваться преимущественно в стратегических отраслях, обладающих несомненными конкурентными преимуществами и по экспорту которых она занимает лидирующие позиции на мировых рынках. Стремление к тотальной конкурентоспособности во всех отраслях хозяйства приведет только к отрицательному результату. Среди кон­курентных преимуществ выделяются устойчивая стратегия, соперни­чество, состояние спроса и др. Кроме того, большую роль играют независимые переменные (правительство и случай).

Портер утверждает, что «национальное процветание не наследу­ется — оно создается». И чтобы обеспечить высокую производи­тельность труда, необходимо стремиться к территориальной концен­трации производственных фирм и компаний.

В развитии своих научных идей конкурентоспособности Портер создал теорию промышленных кластеров. Это группа территориаль­но соседствующих и взаимосвязанных компаний и фирм и связан­ных с ними организаций, которые действуют в определенной про­изводственной сфере и характеризуются общностью деятельности и взаимодополняемостью. Таким образом, в теории нашли логиче­ское продолжение представления о территориально-производствен­ных комплексах и другие концепции концентрации производства, хотя ученый их не упоминает. Конкурентоспособность государства увеличивается, если кластеру присущи следующие характеристики:

• сосредоточение в одном месте большого количества малых и средних предприятий, являющихся конкурентами в одном сегменте экономики;

• существование информационных каналов между фирмами и компаниями, являющихся участниками кластера;

• наличие специфических знаний как основы производственно­го процесса, накопленного за время формирования кластера;

• функционирование специфического рынка рабочей силы во­круг кластера;

• наличие в кластере не только местных предприятий, но и фирм, контролируемых иностранными ТНК и др.

Представления о промышленном кластере нашли продолжение в теории регионального кластера, под которым понимается террито­риальная агломерация фирм и компаний, работающих в одной или нескольких родственных отраслях. Американский ученый М. Энрайт выделил три уровня конкурентного преимущества регионального кла­стера. На субрегиональном уровне территориально объединяются про­мышленные фирмы и компании, расположенные в разных государст­вах. Несколько смежных территорий в пределах одной страны за счет интенсивного обмена информацией достигают национального конкурентного преимущества. И наконец, рядом расположенные го­рода, имеющие схожую производственную специализацию и актив­но обменивающиеся знаниями и инновациями, достигают локального конкурентного преимущества. Исполнительная власть многих по­стиндустриальных государств инициирует программы картирования существующих отечественных кластеров для повышения нацио­нальной конкурентоспособности.

Несмотря на популярность теории регионального кластера в стра­нах Восточной Европы, многие исследователи забыли, что такой подход уже широко использовался в советской науке и практике при создании научно-производственных объединений.

Особое место в регионалистике занимают представления о пре­ференциальном протекционизме и международных (мультимодальных) транспортных коридорах, концентрирующих и синхронизирующих на генеральных направлениях основные виды транспорта в целях ус­корения оборота материальных и финансовых потоков. Теория пре­ференциального протекционизма обосновывает либерализацию эко­номических отношений на основе установления преференциального режима — системы таможенных, налоговых и других льгот, способст­вующих привлечению капитала и современных технологий в дан­ное место, например свободные экономические зоны. В высокоразви­тых странах преференциальный режим часто создается не за счет на­логовых льгот, а на основе формирования конкурентоспособных региональных условий хозяйствования. Широкое распространение получила концепция точечных зон — предоставление преференци­ального режима локальным территориям и отдельным предприяти­ям для повышения конкурентоспособности выпускаемой продук­ции на внешнем рынке.

Важным направлением новой геополитической мысли является разработка геоэкономической стратегии — искусства достигать эко­номические цели на мировом рынке и предотвращать потенциальные конфликты, методы контроля над коммуникационными материаль­ными потоками энергетических и других ресурсов в целях участия субъектов международных экономических отношений в создании и переделе мирового валового продукта. Геоэкономическая страте­гия государства может заключаться в транснационализации эконо­мики. Для современной геоэкономической стратегии особенно ак­туальна инновационная модель развития, основанная на высоких технологиях, способствующих созданию конкурентоспособной про­дукции на внешнем рынке.

Неоэкономическая модель развития предусматривает приоритет духовных технологий над материально-практическими (традиция ве­ликих восточных культур). Здесь интеллигенция является социальной прослойкой профессионалов духовного производства, служащих исти­не. Интеллигенция ценит неформальное призвание выше официаль­ных статусов и наград.

В постиндустриальную эпоху знание и время превращаются в важ­нейшие экономические ресурсы. Знание рождается во время движе­ния мысли. Знания не являются механической суммой или высшим уровнем информации, и по своему определению ближе к понятию «мудрость». Знаниями нельзя управлять так же, как информацией. Новые знания и информационные технологии ускоряют время, а зна­чит, оборачиваемость капитала. Интеллектуальное богатство стано­вится главным товаром постиндустриальной эпохи, измеряемым знаниями, идеями и творческим трудом. Интеллектуальный труд, связанный с созданием новых технологий, новых образцов продук­ции и совершенствованием производства, создает интеллектуальную ренту — добавочный продукт от использования научного опыта, особого умения добывать и перерабатывать информацию.