1.1.2. Научная философия: достижения и перспективы развития

Крупные теоретические результаты, полученные научной философией в разработке собственных фундаментальных проблем (материи, развития, сознания, человека, сущности и смысла исторического процесса и т.д.), а также фундаментальных проблем науки и техники, в особенности естествознания и политической экономии, признаются наиболее дальновидными представителями зарубежной мысли. Так, К.Поппер считал, что ХХ век – это «век Маркса и Фрейда». По мнению американского философа Л.Грэхема, западная философия не может конкурировать с советской марк­систской философией в объяснении природы по универсальности и разработанности. «Современный советский диалектический материализм, – пишет он в книге «Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе» (Нью-Йорк, 1988, Москва, 1991), – является впечатляющим интеллектуальным дости­жением… По универсальности и степени разработанности диалектико-материалистическое объяснение природы не имеет равных среди современных систем мысли. В самом деле, необходимо было бы вернуться на несколько веков назад, к аристотелевской схеме природного порядка или к картезианской механической философии, для того чтобы найти такую систему, основанную на самой природе, которая могла бы соперничать с диалектическим материализмом по степени развития или целостности строения. Наиболее характерная функция диалектического материализма вытекает из всеобъемлющего характера концепции и тесной его взаимосвязи с современной наукой».⁹ Что касается научной теории общества, то, с точки зрения Грэхема, «изящество оригинальных утверждений Маркса об обществе затмило все последующие усилия его сторонников в политической и экономической теории».¹⁰

Один из наиболее видных западных «марксологов» Дж. Робинсон писал в 1966 г.: «В наше время найти среди экономистов, социологов и историков действительно чистого немарксиста так же трудно, как среди географов защитника теории, что Земля плоская. В этом смысле все мы марксисты».¹¹

Поражение социализма в СССР, распад СССР не могли не привести к появлению определенного разочарования в марксизме, чувства растерянности или даже отказа от марксизма. Однако после определенного «отката» в западном обществоведении и общественном сознании вообще наблюдается явный рост интереса к марксизму и его философии. Весьма показательны в этом отношении результаты проведенного в 1999 г. Би-Би-Си опроса по Интернету, когда «человеком второго тысячелетия» наибольшим числом опрошенных был назван К.Маркс.

В эпоху современной НТР материалистическое понимание истории, а вместе с ним научный материализм и марксизм в целом в их распространенном, «обыденном» понимании встретились, вероятно, с самой серьезной трудностью, с какой когда-либо сталкивались с момента их возникновения. Эта трудность связана с тем, что в общественном производстве доля физического труда непрерывно сокращается и перестает быть главной производительной силой. Его место все в большей мере занимает умственный труд. При непосредственном подходе к анализу этой тенденции складывается впечатление, что материальный труд перестает быть определяющим фактором развития общества, а духовная сфера начинает определять человеческое бытие, поскольку наука превращается в непосредст­венную производительную силу. Так, представитель франкфуртской школы Ю. Хабермас считает, что в результате действия этой тенденции, а также тенденции усиления государственного регулиро­вания экономики основные положения марксистской теории общества нуждаются в генеральном пересмотре. В книге «Техника и наука как идеология» (1968) он выделяет те положения, которые, с его точки зрения, устарели. Во-первых, он считает, что источником прибавочной стоимости теперь стал научно-технический прогресс, а не рабочая сила непосредственного производителя. Во-вторых, логика развития техники и логика развития человеческих отношений принципиально различны и потому развитие производительных сил не является решающей мерой, критерием общественного прогресса. В-третьих, рабочий класс утрачивает революционный потенциал, поскольку прогресс производительных сил, с его точки зрения, не создает в развитых капиталистических странах «подрывную силу». В-чет­вертых, новая роль капиталистического государства, его интенсивное вмешательство в экономику привели к тому, что политика больше не является феноменом надстройки, ибо она направлена не на осуществление политических целей, а на решение технических вопросов, т.е. техники функционирования системы управления. В-пя­тых, научная социология отвечает лишь на вопрос, «как происходит общественное развитие», но не отвечает на вопрос, «почему оно происходит именно так, а не иначе».

Однако в такой трактовке сущности современного общества заключена глубочайшая ошибка, скрытая от тривиального образа мышления, неспособного видеть глубинную суть проблемы, скрытую за действительно впечатляющими феноменами современного общест­ва. Как мы попытаемся показать далее, современное общество развивается в точности по логике «Капитала», раскрытым в нем наиболее фундаментальным тенденциям социального прогресса. Что касается превращения науки в непосредственную производительную силу — то это широко известное открытие К. Маркса, с которым он связывал дальнейшую судьбу товарного производства и, следова­тельно, наиболее фундаментальные тенденции развития общества.