6.2. Товар

Товар, «клеточка» капиталистического производства, двойствен: он есть единство потребительной стоимости и меновой стоимости, в основе которой лежит стоимость. Товар – единство потребительной стоимости и стоимости. Двойственный характер товара – одно из важнейших открытий Маркса.

Как стоимость, товар выступает в качестве отношения. Концепция товара как общественного экономического отношения коренным образом отличает Марксову экономическую теорию от иных экономических теорий прошлого и настоящего. Такая трактовка товара позволила Марксу раскрыть тайну «товарного фетишизма» - представления о капиталистической экономике как самодовлеющем мире вещей, а не исторически определенной системе отношений между людьми. Вместе с тем стоимость есть не только отношение.

В любом обществе продукт труда есть предмет потребления, потребительная стоимость. И лишь одна исторически определенная эпоха – капитализм – превращает продукты труда в товар. Последний есть предмет потребления, обладающий всеобщностью, или общест­венной потребительной стоимостью, ибо предназначен для потреб­ления любым индивидом. Являясь на свет в форме потребительной стоимости, т.е. в натуральной форме вещества приро­ды, товар стано­вится самим собой только в силу двойственности своей природы. Стоимость, выражаясь в потребительной стоимости, остается неуло­вимой, пока не получит свое иное, чем собственная натуральная форма, выражение.

Нестрого говоря, товар есть потребительная стоимость и меновая стоимость: стоимость лишь тогда получает самостоятельное выражение, когда она выступает как меновая стоимость. Стоимостью товар обладает в меновом, или стоимостном, отношении к другому, не однородному с ним товару. Поскольку ни один товар не может сделать свою потребительную стоимость выражением своей стоимости, он должен относиться к другому товару как к эквиваленту, т.е. его потребительную стоимость сделать собственной стоимостью. В меновом отношении, или обмене, натуральная форма другого товара становится зеркалом стоимости данного товара. Маркс сравнивает товар с человеком: для данного человека другой человек во всей его телесности «становится формой проявления рода “человек“». Лишь относясь к нему как к себе подобному, он относится к себе как к человеку.⁷²

Двойственность товара, выраженная первоначально на языке различия («двойственность»), трактуется Марксом как единство противоположностей, несущее в себе противоречие. Как потреби­тельные стоимости, товары суть вещи природы, преобразованные человеком для удовлетворения определенных потребностей. – Как стоимости, товары суть социальные образования, способ существо­вания которых качественно отличается от предметного, телесного существования потребительной стоимости. Как потребительные стоимости, товары качественно различны, что делает необходимым обмен товаров. – Как стоимости, товары внутренне тождественны, обнаруживают социальное качество, которое делает их тождественными.

Товар, как начальная «клеточка», в теории и логике Маркса весьма существенно отличается от «начала» в логике Гегеля. «Чистое бытие», начало в «Логике» Гегеля, является простейшим, абстракт­ным, лишенным всякой определенности. «Чистое бытие» лишено внутреннего противоречия, поскольку последнее появится только на второй ступени «Логики» – в учении о сущности. Более того, развитие как таковое возникает у Гегеля только на третьей ступени «Логики» – в учении о понятии. Искусственность разделения бытия, сущности и понятия привела к парадоксу развития до развития: логическая идея Гегеля развивается до возникновения развития. Фактически используя логику противоречия, Гегель в примечаниях к учению о бытии и ничто объясняет соотношение этих «других» с помощью незаконно вводимого понятия противополож­ности, единства противополож­ностей, хотя оно должно появиться только в учении о сущности. Товар в теории Маркса выступает как реальное противоречивое и развивающееся «начало».

В учении о формах стоимости Маркс рассматривает формирование и развитие товара, стоимостного отношения в процессе перехода от «простой, единичной, или случайной» формы стоимости к «полной, или развернутой» и, далее, «всеобщей», вершиной которой выступает «денежная форма стоимости». Внутренняя логика этого процесса – закономерное развитие материального экономического отношения от его элементарной единичной, или случайной, формы к развитой всеобщей, т.е. окончательно ставшей, сложившейся. Кате­гории единичного, особенного и всеобщего, как выражение реального экономического развития, выступают здесь в их объективно-реальном содержании, а не в виде абстрактного и во многом вымученного процесса, как это мы находим у Гегеля. Экономический процесс показан как самодостаточный детерминированный материальный процесс, не зависящий от каких-либо духовных факторов, хотя и развивающийся в постоянном взаимодействии с общественным и индивидуальным сознанием, которое он определяет.

Товар с его внутренним противоречием выступает в теории Маркса в качестве реальной исходной «клеточки», из которой теоретически выводится капиталистическая система хозяйства как результат закономерного диалектического развития противоречия товара. Марксу, таким образом, удалось действительно разрешить парадокс «начала» применительно к реальному обществу. Ни одна конкурирующая с марксизмом теория экономики не обладает такими теоретическими возможностями.

Скрытая в товаре внутренняя, имманентная противоположность потребительной стоимости и стоимости выражается через внешнюю противоположность – меновые отношения, обмен. В рамках обмена товары относятся друг к другу как стоимости и реализуются как стоимости, но противостоят друг другу как потребительные стоимости, ибо прежде чем товары смогут реализоваться как стоимости, они должны доказать наличие своей потребительной стоимости.

По мере того как продукт труда превращается в товар, т.е. расщепляется на полезную вещь и стоимость, товар превращается в деньги, разделяется на товар и деньги. Это происходит в ходе расширения и углубления обмена, который «развивает дремлющую в товаре противоположность потребительной стоимости и стоимости», развивает форму стоимости.

В простой, зародышевой форме тот товар, стоимость которого выражается, непосредственно играет роль лишь потребительной стоимости, а тот, в котором стоимость выражается, непосредственно играет роль меновой стоимости. Поэтому в этой форме стоимость товара выражается только как нечто отличное от потребительной стоимости, а полезный труд выступает в качестве единичной формы осуществления и проявления человеческого труда. Развернутая форма стоимости полнее отличает стоимость товара от его потребительной стоимости, представляя ее во множестве разнородных товаров, а многообразные полезные виды труда — как особенные формы прояв­ления человеческого труда. Однако эта форма исключает общее выражение стоимости товара, единую форму проявления труда. Лишь всеобщая форма стоимости действительно устанавливает отношение между товарами как стоимостями, выражая стоимости всех товаров во всеобщем эквиваленте, т.е. в одном и том же товаре.

С разделением товара на товар и деньги функция всеобщего эквивалента переходит к тем товарам, которые по своей природе особенно пригодны для выполнения этой функции – к благородным металлам. Денежная форма – законченная форма товарного мира, так как с ее утверждением продукты труда фактически превращаются в товар. Стоимости товаров выражены в ней как одноименные величины (один товар выглядит так же, как и всякий другой), качественно одинаковые и количественно сравнимые. Деньги, таким образом, имеют своей субстанцией стоимость.

Необходимым условием становления товара и денег является развитие общественного труда. Хотя обмен сводит разнородные вещи и затраченный на них труд к единству, в силу которого они имеют одну и ту же сущность и становятся соизмеримыми, расширение и углубление обмена вызвано развитием труда и его разделением. Как известно, еще Аристотель обнаружил, что феномен стоимостного отношения свидетельствует о некоем тождестве чувственно различных вещей. «Обмен не может иметь места без равенства, а равенство без соизмеримости».⁷³ Однако он считает невероятным, чтобы столь разнородные вещи, которые обмениваются, были качественно тождественными, и делает вывод, что приравнивание вещей в обмене является лишь искусственным приемом для удовлетворения практи­ческой потребности. То качественное тождество, которое ставило Аристотеля в тупик, есть стоимость. Низкий уровень развития труда, неравенство людей, их рабочих сил, отсутствие систематического приравнивания продуктов труда в рабовладельческом обществе не позволили ему раскрыть тайну стоимости. Сведение всех специфических видов труда к общему для них характеру труда возможно лишь на достаточно высоком уровне развития общественного труда, когда отношение людей друг к другу как товаровладельцев «является господствующим общественным отношением».⁷⁴

Исследовав труд со стороны его способности создавать стоимость, Маркс установил, что стоимость есть не что иное, как кристаллизовавшийся абстрактно человеческий труд. Стоимость, следовательно, есть не только отношение, но и то, что заключено в отношении, кристаллы труда, общественная субстанция. Труд, затра­ченный на производство полезной вещи, опредмечивается, выступает как предметное, хотя и внечувственное, свойство этой вещи, как социальная предметность вещи. Как стоимость, товар не содержит ни единого атома вещества природы, все чувственно воспринимаемые свойства погасли в нем. Став товарами, продукты труда из чувственной вещи превращаются в вещи «чувственно-сверхчувст­венные, или общественные».⁷⁵

Обнаружив двойственную сущность товара, Маркс открыл собственно социальный сверхчувственный характер человеческого бытия. Как в стоимости нет ни атома вещества природы, так и в специфически социальном бытии как таковом общественных инди­видов и их коллективов нет ни грана природного. Изменяя формы вещества, создавая «вторую природу», люди производят себя, свою собственно социальную сущность. Чем больше человек господствует над природой, тем сложнее и человечнее он сам, выше уровень его социальности. Социальный способ существования человека заклю­чается не в приспособлении к природе, не в изменении органов тела и организма в целом в соответствии с изменениями природных условий, а в производстве себя и своей социальной среды.

Следует заметить, что собственно социальный способ существо­вания человека и общества неразрывно связан с биологическими основами человека и общества, биологией человека и общества, роль которых Маркс подчеркивает как в предшествующих своих трудах, например, «Немецкой идеологии», так и в «Капитале». Имея в виду биологию человека и природные условия его существования, Маркс писал в «Немецкой идеологии»: «Всякая историография должна исхо­дить из этих природных основ и тех их видоизменений, которым они, благодаря деятельности людей, подвергаются в ходе истории».⁷⁶

Рассматривая экономическую деятельность как способ сущест­вования, образ жизни человека и общества, Маркс обнару­живает определяющее воздействие важнейших ступеней развития товара, товарного отношения на «надстроечные» сферы общественной жиз­ни, общественное сознание. Формирование товарных отношений, эквивалентного и неэквивалентного обмена, подмечает Маркс, обусло­вили формирование важнейших принципов морали. Эквивалентный обмен явился важнейшим механизмом формирования общественной жизни. Именно он дает ключ к пониманию родовой и индивидуальной сущности человека, коллективности и индивидуаль­ности, социальной справедливости и равенства в их исторической форме. Экономический обмен, основанный на равном количестве труда, выражает общественный характер труда и его значимость как фундамента формирования социальности, нравственности. Случайный обмен видами труда создает предпосылку для зарождения нравствен­ности. Простейшим, примитивным выражением зарождающейся нравственности явился принцип «око за око». С развитием труда, расширением обмена, укреплением социальных связей усложняются и нравственные отношения, что находит отражение первоначально в «золотом правиле» нравственности («поступай по отношению к другому так, как ты хотел бы, чтобы он поступал по отношению к тебе»), а позднее – в христианской морали. Своеобразное выражение «принцип эквивалентности» нашел также в «категорическом императиве» Канта.

Свойственные товарному производству равенство и равнозначность всех видов труда – предпосылка формирования буржуазных принципов равенства и справедливости, имеющих формальный характер, обусловленный глубочайшим неравенством, заложенным в сущности товарного отношения эквивалентности, – неэквивалентным обменом рабочей силы на часть произведенного ею продукта.

Отношение материального бытия – экономической деятель­ности людей — к общественному сознанию обнаруживает все признаки детерминации, что является важнейшим открытием научной полити­ческой экономии и философии. Позднее мы увидим, как теория «постиндустриального общества» пытается заменить отношения детерминации в общественной жизни «осевым принципом», сводящим взаимосвязь важнейших областей общественной жизни, в особенности экономики и сферы сознания, только к взаимодействию.