Глава 6. Товар, стоимость, труд

6.1. Проблема «начала» в политической экономии

Проблема «начала» – одна из сложнейших проблем развитой науки. Она становится перед каждой крупной, в особенности фундаментальной, наукой, когда последняя достигает ступени целост­ного построения. Проблема «начала» – одна из ключевых, далеко не всегда осознаваемых проблем «системного движения» в науке.

Впервые проблема «начала» в отчетливой форме ставится скептиками (IV–II вв. до н.э.), которые, используя логику «регрессии в бесконечность», полагали, что ничто не может быть начато. – Представление, выражавшее метафизическое воззрение на мир как на нечто абсолютно неподвижное.

В Новое время проблема «начала» блестящим образом ставится Г.В.Ф.Гегелем, который рассматривает ее как ключевое условие построения целостной системы категорий. По Гегелю, проблема «начала» возникает в форме парадокса непосредственного – опосредо­ванного. Начало может быть непосредственным, но тогда оно случайно и не может служить началом целостной системы; начало может быть опосредованным, т.е. выбранным в результате размышления, но тогда оно не является началом. Выбранное Гегелем решение парадокса основывалось на утверждении, что начало должно быть единством непосредственного и опосредованного, ибо «нет ничего ни на небе, ни в природе, ни в духе, ни где бы то ни было, что не содержало бы в такой же мере непосредственность, в какой и опосредствование».⁷⁰

Постановка и решение Гегелем проблемы начала выражает как сильные, так и слабые стороны его грандиозной философской системы. Не останавливаясь далее на интереснейшей в философии Гегеля ситуации с проблемой начала и системы, отметим, однако, что более содержательно проблема начала становится тогда, когда ее рассматривают как альтернативу не непосредственного-опосредован­ного, а определенного – неопределенного, к чему, впрочем, Гегель приходит в своей «Логике» позднее – в учении о понятии.

Пройдя школу диалектики Гегеля (хотя правоверным гегельянцем, как известно, он никогда не был), Маркс поднял пробле­му начала и системы на принципиально новый уровень, связанный с созданием научной философии – диалектического и исторического материализма. Решение проблемы начала и системы в политико-экономической теории Маркса ставит его экономическую концепцию на порядок выше предшествующей и последующей экономической и социологической теории, включая «эконо­микс» и теорию «постиндустриального общества»

Решение сложнейшей проблемы начала и системы связано с фундаментальнейшим характером Марксовой экономической теории. Введение «начала» как ключевого теоретического момента обнару­жи­вает мощную философскую конструкцию, которая выстраивается Марксом в основе его экономической теории.

Началом Марксовой экономической теории выступает наиболее простое, массовидное и вместе с тем универсальное явление, несущее в себе, в зачаточном, свернутом виде, в тенденции, или, по термино­логии Гегеля, «в себе», все здание будущей экономической теории, – товар. Из этой исходной «клеточки» вырастает развернутая целостная система экономических категорий, в определенном смысле имплицит­но содержавшаяся в категории товара.

Первоначально, как известно, Маркс полагал, что началом политической экономии должен выступить труд вообще. Лишь выработав свой логический метод, который, в сущности, является также историческим методом, совпадает с историческим и поэтому предпо­лагает эмпирическую предпосылку – «поверхность» капиталисти­ческого способа производства, Маркс обнаружил действительное начало политической экономии. Капиталистический способ произ­водства предстает, прежде всего, как товарный мир, «огромное скопление товаров». Началом политической экономии капитализма может быть, поэтому, только товар.

Решение проблемы начала в «Капитале» представляет огромный интерес для научной философии, в которой эта проблема до сих пор остается в стадии гипотезы. Одним из авторов настоящей книги ранее было высказано убеждение, что таким началом развернутой системы категорий научной философии должна выступать вещь, предмет.⁷¹ Мы живем в предметном мире, предмет – «клеточка» предметного мира и «начало» для философии бесконечного материального, развивающегося мира.

Философская теория марксизма, послужившая теоретической и методологической основой для создания великой экономической теории, оказалась, в конечном счете, менее разработанной, менее развернутой, чем политико-экономическая теория Маркса. Это хорошо было подмечено В.И. Лениным в приведенном ранее суждении о логике «Капитала». Концепция диалектического и исторического материализма, сформулированная К. Марксом и Ф. Энгельсом первона­чально в сжатом, принципиальном виде, показала свою замечатель­ную теоретическую и эвристическую ценность как в обобщении данных естествознания ХIХ в., так и, в особенности, в создании великой политико-экономической теории. Разработка марксистской философии в ее полной, или развернутой, форме, аналогичной (по степени развернутости) грандиозной системе философии Гегеля, была невоз­можной в ХIХ в. в силу ограниченности материала естественных и социальных наук до революции в естествознании конца ХIХ – начала ХХ в., появления квантовой механики, теории относительности, синтетической теории эволюции, генетики, кибернетики и синергетики и других достижений ХХ в. Такая возможность, однако, возникла по нашему убеждению, в результате прогресса науки, практики, фило­софских исследований ХХ в.

Интеллектуальный опыт развертывания категории товара в целостную систему экономических категорий, образующую объяснение сложнейшей общественно-экономической формации и перехода к более высокой формации, дальнейшего радикального прогресса общества, представляет огромный интерес как для экономической, так и для философской науки. При этом существенное значение имеет сопоставление опыта выведения системы из «начала» Гегелем и Марксом. Способ выведения категорий в Гегелевой философии заключается в развертывании наличного имплицитного содержания категории и наращивании нового, дополнительного содержания. При этом новое содержание обнаруживает некоторую смысловую связь с предшествующей категорией и значительную долю натяжки, искусственности, нередко довлеющую в категориальных переходах. Искусственным выглядит, например, введение Гегелем категории вещи; на уровне совершенной внезапности (подобно логике библейского «сотворения мира») осуществляется переход от «Логики» к «Природе» (идея «свободно отпускает из себя» свою часть – объективность). Марксов переход от «начала» к развертывающейся системе категорий, делящийся на три крупные части, в соответствии с тремя томами «Капитала», полностью лишенный искусственности и натяжек своего предшественника, являет собой новый тип мыслительной культуры, новый тип интеллекта.