4.3.3. Философско-экономическая концепция субстанциальной основы исторического процесса

Эта концепция является результатом глубокого вторжения научной философии в особенное, составляющее предмет политической экономики, – способ материального производства. Как основа общест­венной жизни историческая форма (способ) производства опреде­ляется исторической формой или типом труда. Наиболее крупными типами труда являются ручной, машинный и автоматизи­рованный. Ручному труду соответствует натуральная форма производства (товарное производство хотя и возникает на основе ручного труда, но существенной роли не играет), машинному – высшая форма товар­ного производства, автоматизированному – посттоварное произ­водство в исторически определенных формах.

Существует и второй ряд исторических форм труда и производства, связанный с последовательностью общественно-экономических формаций. Революционные сдвиги в производстве происходят со сменой исторических форм труда. Это связано с коренным изменением субстанции труда – сущностных сил человека и, соответственно, средств труда, т.е. с революцией в производи­тельных силах, радикально изменяющей форму производства.

С раскрытием конкретных экономических форм существования субстанции исторического процесса научная философия в целом, научная теория исторического процесса в частности становятся самообоснованными, превращаются из научной гипотезы в теорию.

В марксистской философии субстанция, как сущность определенной области действительности, есть глубоко дифференци­рованное, многоуровневое образование. Концепция субстанции как многоуровневого образования используется Марксом для объяснения уровней капиталистического товарного производства. В явном виде она последовательно применяется Марксом к объяснению денег, стоимости, труда: субстанцией денег выступает стоимость, субстан­цией стоимости – абстрактный труд, субстанцией абстракт­ного труда – рабочая сила, или индивид с его материальными и духовными способностями. Капитал реализует прежде всего родовые потенции индивидов, он создает и развивает общественную среднюю производи­тельную силу, но эта сила реализуется и развивается преимущественно за счет индивидуальных рабочих сил, их односто­ронности и узкой специализации, поэтому действительные индивиды в эпоху капита­лизма являются индивидами частичными (живущими преимущест­венно одной частью своей сущности) и абстрактными (живущими усредненной рабочей силой). На этом уровне своей сущности (абстрактного труда) индивиды выступают не как биологические, телесные существа, а как специфически социальные. Социальное бытие человека имеет сверхчувственный, надприродный характер. Однако эта сверхчувственная сторона выражена ограни­ченно, в подавленном виде в силу преимущественно физического, отчужден­ного труда. Капитал как общественная сила противостоит человеку, отчуждает его не только от продукта труда, самого труда, но также и от его родовой сущности. Высшая цель капиталистического производства – не реализация и развитие индивидов, а прибыль, ее непрерывной рост. Капитал – высшая ценность товарного производст­ва, мерило деформированной человеческой сущности. Не способности рода человек, а деньги выступают здесь критерием человеческой сущности.

На основе богатейшего конкретного материала Маркс показал, что реальный процесс жизни людей, их материальное бытие является самодостаточным, саморазвивающимся, оно определяет сознание людей, которое в конечном счете есть отражение их действительной экономической жизни. Впервые в истории человеческой мысли общественная жизнь была представлена продуктом не духа или самосознания, а развития материальной человеческой – родовой и индивидуальной — сущности. Капитализм – человеческая сущность на определенном историческом этапе своего развития. Социальные индивиды в процессе материальной деятельности, труда производят не только материальные блага, но и саму социальную субстанцию – развивающуюся человеческую сущность.

Труд Маркса «Капитал» явился применением и реализацией гипотезы материалистического понимания истории, научного материализма в целом. Он представляет собой убедительное доказа­тельство справедливости этой гипотезы, которая, по известной оценке В.И.Ленина, с выходом «Капитала» в свет превращается в «научно проверенную теорию».⁶⁰ Странным образом этого не видит некогда считавшийся известным марксистом академик Т.И.Ойзерман, работы которого по истории марксистско-ленинской философии были в прошлом отмечены высокими государственными премиями. В статье «Опыт критического осмысления диалектического материализма» Т.И.Ойзерман рассматривает, причем весьма односторонне и тенденциозно, некоторые частные моменты, касающиеся трактовки Марксом роли и места марксистской философии, полностью игнорируя основную суть этой философии. Применяя такой «метод», он пренебрежительно (трудно подобрать другое слово) и мимоходом отзывается о ленинском определении материи как якобы давно известной трактовке материи в качестве некоего конкретно-чувствен­ного начала (Ж.-Ж. Руссо, Гольбах и т.д.). Однако определение материи как «объективной реальности, данной нам в ощущениях», представляет собой весьма содержательную теоретическую абстракцию, опи­рающуюся на глубокую, хорошо выстроенную систему обоснования, характеризуется принципиально новой культурой определения философских понятий. Признак «данности в ощущениях», послужив­ший поводом для указанной оценки, имеет отнюдь не тот смысл, который ему придал критик: он означает признание того принципиального факта, что объективная реальность, в противопо­ложность воззрениям Канта, в конечном счете, познается через ощущения. Утверждать, что «данность в ощущениях» следует понимать в том смысле, что материей признается только непосредственно ощущаемое, означает приписывать Ленину совершенно пустяшную, наивную мысль, что совершенно определенным образом свидетельствует об уровне критики. Не видеть сути дела и сводить идеи Маркса и Ленина к тривиальностям – таков метод «анализа» бывшим «марксистом» взглядов великих философов ХIХ–ХХ вв.

Основное содержание ленинского определения материи выражено в терминологическом комплексе «объективная реальность», который представляет собой синтез терминов «объективность» и «реальность».⁶¹ В книге «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин дал четкий анализ понятия объективности, его отличия от понятия реальности (действительности, существования, бытия), подверг критике смешение понятий объективности и реальности (И.Дицген), обосновал единственно возможный способ определения материи — через противопоставление сознанию (психическому, идеаль­ному), раскрыл абсолютность и относительность такого противо­поставления, показал несостоятельность смешения материального и идеального, вульгарного материализма и эмпириокритицизма. Надо иметь весьма своеобразный «угол зрения», чтобы не заметить всего этого. Не видеть принципиального отличия марксистского опреде­ления материи от ее трактовки в старом материализме можно только при трудно объяснимом поверхностном подходе критика, точнее, некомпетентностью либо хорошо просматривающимся в статье Ойзермана «замыслом».

Понятие объективности имеет в марксистской философии универсальный характер, не отождествляемый ни с одним из особенных, конкретных способов объективного существования. В понятие объективности, как и в целом философскую теорию марксизма, в явственном виде введено понятие бесконечности, без которого, как подметил еще Гегель, философия не может претендовать на научность. Благодаря универсальному характеру понятия объектив­ной реальности Ленин смог сформулировать свое знаменитое предсказание неисчерпаемости электрона, которое в ХХ в. ряд крупных физиков, лауреатов Нобелевской премии оценили как гениальное, полностью подтвержденное современной физикой. Уместно вспомнить и великого Эйнштейна, заявившего по прочтении «Материализма и эмпириокритицизма», что он «потрясен силой диалектического мышления Ленина».

Понятие объективной реальности послужило Марксу средством выделения из массива общественных явлений материальной основы общественной жизни – общественного бытия, основой которого выступает производство материальной жизни общества, производст­во самих индивидов и общественной формы их существования. Политико-экономическая теория капитализма, опираясь на диалектический материализм как наиболее общую философскую теорию и метод, в применении к конкретному материалу понимаемой в широком смысле экономической жизни общества, позволила конкретизировать понятие объективной реальности, выделить социальную форму объективной реальности, убедительно обосновать материалистическое понимание истории. Удивительным образом Т.И. Ойзерман не замечает и этого «обстоятельства». В статье «Материалистическое понимание истории: плюсы и минусы»⁶² Т.И. Ойзерман утверждает, что исторический материализм Маркса является не теорией, а лишь некоторым наброском теории, который имеет «плюсы» и «минусы». При этом «плюсы» марксизма выглядят весьма скромно, если не сказать – убого, что же касается недостатков, то они, в трактовке критика, явно преобладают. И здесь «метод» нашего бывшего «марксиста» состоит в обсуждении частностей, когда критик «в упор не видит» или отрицает основное в материалисти­ческом понимании истории. Т.И. Ойзерман полностью игнорирует ленинскую оценку «Капитала». Отрицая центральное положение исторического материализма – первичности общественного бытия по отношению к общественному сознанию, критик без какого-либо внятного доказательства, повторяя известную позицию А.А. Богданова – идею тождества общественного бытия и общественного сознания (не ссылаясь, впрочем, на своего предшественника), утверждает, что общественное бытие есть нераздельное единство субъект-объектной реальности и что, следовательно, идея первичности материального бытия является ошибочной. В пользу такой позиции не выдвигается никаких серьезных аргументов: извольте, так сказать, верить «автори­тету», свысока рассуждающему о марксизме-ленинизме. Критик пол­ностью проигнорировал высказанные В.И. Лениным аргументы и, главное, фактически все содержание «Капитала».

Т.И. Ойзерман свел всю аргументацию материалистического понимания истории Марксом к высказанной последним в письма П. Анненкову (1846) идее независимости от настоящего всего накоп­ленного в прошлом, с чем каждое новое поколение должно считаться. Однако это лишь простейший аргумент, использованный К. Марксом явно для простоты или «популярности» объяснения.

Решительный шаг материалистического понимания истории заключался, как известно, в том, что оно не остановилось, как это делала идеалистическая социальная философия, на констатации зависимости поведения людей от идейных побуди­тельных мотивов и обратило главное внимание на объяснение этих мотивов, поиск их корней в материальном бытии общества. Полностью игнорируя это важнейшее положение, Т.И. Ойзерман, с его «субъект-объектным» бытием, фактически становится на архаические позиции идеализма, или, по меньшей мере, в туманном промежутке между материализмом и идеализмом.

Еще в работе «Что такое “друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?» Ленин ввел критерий различения общест­венного сознания («идеологических отношений») и обществен­ного бытия («материальных общественных отношений»): первые, «прежде чем сложиться, проходят через сознание», вторые «складываются, не проходя через сознание».⁶³ Обращаясь к этому аргументу в «Мате­риализме и эмпириокритицизме», В.И. Ленин писал: «Каждый отдель­ный производитель в мировом хозяйстве сознает, что он вносит такое-то изменение в технику производства, каждый хозяин сознает, что он обменивает такие-то продукты на другие, но эти производители и эти хозяева не сознают, что они изменяют этим общественное бытие. Из того, что вы живете и хозяйничаете, рожаете детей и производите продукты, обмениваете их, складывается объективно необходимая цепь событий, цепь развития, независимая от вашего общественного сознания, не охватываемая им полностью никогда».⁶⁴ Выдвинутый В.И. Лениным критерий материальных отношений, складывающихся «не проходя через сознание», не сводится к неосознаваемости тех последствий, тех отношений, которые возникают благодаря деятель­ности людей. Этот аргумент имеет также более глубокий, обычно игнорируемый уровень: материальные общественные отношения, как и материальные действия людей, материальный труд вообще, складываются и существуют всегда вне сознания, вне сферы сознания, вне человеческой головы, возникают между людьми как материаль­ными существами.

Важнейшее теоретическое значение «Капитала» для научной философии, материалистического понимания истории заключается в том, что на обширнейшем материале («Монблан фактов») высшей в ХIХ в. общественно-экономической формации Маркс убедительно показал, что материальное производство общественной жизни подчи­няется своим собственным, самодостаточным объективным законам, а не «идейным побудительным мотивам» как таковым. Рынок возникает не из идеи рынка, а из разделения труда, материальных человеческих потребностей, собственности и т.д. Товар – продукт материального труда. Стоимость – сгусток, «кристалл» труда, а не мысли. Эквивалентность обмена, закон стоимости, прибавочная стоимость, капитал и т.д. – объективные факторы, феномены или законы, обусловливающие проявление соответствующих идей. Конечно, этой логики можно не видеть, но это уже касается умения различать и соединять понятия. У кого оно есть, у кого его нет. Абстракция материального бытия требует определенной культуры мышления, которую нечем компенсировать, разве что какой-либо премией или грантом.