Лекция 2 арабский халифат

Надо сказать, что история написана неравномерно. И известна тоже неравномерно. Одни части лучше, другие – хуже. Поскольку нашей задачей является не обозрение всеобщей истории, а установление правильности того аспекта, с которого мы обозреваем историю , то надо выделить наиболее репрезентативные ее эпохи, эпохи, которые более наглядно, подробно изучены, более полны и имеют свои начала и концы.

Для этого, пожалуй, самое подходящее – это история Аравийского полуострова перед созданием религии ислама , объединившей целый ряд кочевников, там живших.

Вы заметили, что я не употребляю слово «арабы». Оно в V веке было еще никому не известно, и самим арабам в том числе. Здесь жили самые разные племена. Они были связаны с ландшафтами с глубокой древности. Жителей Аравийского полуострова называли измаиляне . Потому что, согласно первоисточнику, Книге Бытия, Авраам , не имевший законных детей от своей жены Сары, употребил для этой цели свою наложницу Агарь . Но когда у Сары родился свой ребенок, она потребовала, чтобы Агарь и ее сына Измаила – Авраам выгнал.⁴³¹ Этот «сукин сын» выгнал свою любимую женщину с сыном‑первенцем в пустыню, где они должны были погибнуть. Но Измаил нашел воду и остался жив. Вот этих людей и называли в древности измаиляне . Себя они и не считали единым этносом.

Аравийский полуостров делится на пустынную часть (там травка растет только отдельными кустиками) – каменистая Аравия – это горная страна, где довольно много воды, где очень удобно ходить караванам. Караванный путь идет до Йемена – это «Счастливая Аравия» . Это тропический уголок, где растет все что угодно. Жители каменистой Аравии, жители побережья Индийского океана, которое называлось Гадрамаут – «место смерти», но там жить можно (в скалах есть источники воды и сделаны жилища ее обитателей). Оман – совершенно самостоятельная страна. Наконец, Бахрейн – страна, примыкающий к Персидскому заливу, ныне разбогатевшая за счет нефти, а раньше выбрасывавшая «волны» завоевателей. Халдеи , которые освободили Вавилон от Ассирии, – выходцы из Бахрейна. Все они были непохожи друг на друга. Даже бедуины Центральной Аравии носили отдельные племенные названия: кильбиты, кайситы и др.

То есть единого этноса не было. Чему соответствует такое положение?

(Л. Н. Гумилев обращается к графику «Изменение пассионарного напряжения этнической системы». – Прим. ред. ) Оно соответствует вот этой нижней части графика, низкой пассионарности , которая лежит на уровне гомеостаза . Лично – они были энергичные, честные, порядочные. Сказать, что у них были войны? – Да, были. Но из‑за чего?

Святая война, которая продолжалась 40 лет, была из‑за… верблюдицы. Произошла таким образом.

Один очень почтенный араб шел по своим владениям и видел, что жаворонок свил гнездо и сидит на яйцах. Ему это так показалось приятно, и он сказал: «Сиди, милая птица, на моей земле. Тебя никто не тронет».

Пошел как‑то проверить и наткнулся на след верблюдицы. Она шла и наступила на гнездо, яйца все раздавила. Он решил, что должен отомстить, ведь он пообещал жаворонку защиту. Нашел верблюдицу по следу. Она оказалась гостьей из другого племени.

Некто Джеса должен был защищать своего хозяина и верблюдицу. Почтенный араб говорит: «Я проткну вымя твоей верблюдице».

«Ну, что ты! Она ведь не виновата, она нечаянно, она не видела».

Потом они долго ругались. Женщины подошли и «подогрели». (Бабы и настрополили их!) И тогда этот почтенный араб Кайс проткнул стрелой верблюдице вымя. Человек, который принимал в гостях хозяина верблюдицы, должен был как‑то прореагировать, – ведь его гость обижен. И тогда он напал на этого Кайса и проткнул его копьем. Убийцу связали и решили отдать родственникам убитого для совершения кровной мести. Но все старейшины племени сказали: «Нет! Не надо было убивать. Но он наш человек, и мы будем его защищать».

Война тянулась около 40 лет. Сказать, что было много убитых? – Нет! Потому что никто особенно не лез под стрелу. Кто зазевается, того убьют. Никаких сражений, операций не было. Потом решили помириться. Сорок лет прошло – сколько можно!

Вот вам, пожалуйста, тот низший уровень, на котором живет народ, лишенный пассионарного напряжения.

Но не все были такие. Немножко позже, лет через десять – двенадцать после войн из‑за верблюдицы, у арабов появились – поэты.⁴³²

Поэты – народ довольно редкий. Плохо сочинять стихи может каждый. А таких, которые могут писать хорошо, – очень мало. Это требует колоссального напряжения, потому что талант – это пассионарность на индивидуальном уровне . В стихах потребность была. Когда арабы ездили на верблюдах, нужно было бормотать ритмично, чтобы не растрясло. У нас в России пять размеров: ямб, хорей, дактиль, анапест, амфибрахий. Нам довольно. А у арабов – двадцать семь. Переводить арабские стихи очень трудно. Араб едет по пустыне и бормочет – своё: «Я ви‑и‑жу не‑е‑бо, я‑я е‑ду на ве‑е‑рб‑л‑ю‑ю‑де…»

Такая поэзия имела сугубо транспортное значение.

Но в это время появился первый поэт из племени кинда , из южной части Аравийского полуострова, между Йеменом и Оманом. Они воевали с северным племенем асад . Асадиты победили киндитов. А самый молодой человек с большими талантами отправился в Константинополь, чтобы попросить помощи для наказания его врагов. К нему отнеслись со вниманием, дали ему какое‑то назначение, чтобы совершить поход в Аравию, но все кончилось прахом.

Пассионарность у него была достаточна для того, чтобы писать поэмы, хорошие поэмы. Сейчас они переведены на немецкий язык.⁴³³ Но у него не хватило пассионарности для того, чтобы бороться с собственными инстинктами. Он влюбился и соблазнил какую‑то византийскую принцессу.⁴³⁴ Это не полагалось по тем временам. И его казнили. Этим все дело и кончилось.

Как видите, пассионарность – это та энергия, которая должна преодолевать и среду, окружающую пассионария, и собственную природу .

После этого пассионариев появлялось все больше и больше. И здесь произошла небольшая война между двумя племенами, потому что они устроили скачки. Двух арабских жеребцов, которые очень ценились, они пустили наперегонки. И сжулили, конечно: когда одна лошадь побеждала, то выскочили представители противоположной стороны, шуганули ее. А вторая – выиграла.

Кончилось дело тем, что они воевали сорок лет. Довольно условно, а потом решили помириться. Один мудрый старик сказал: «Я не могу мириться с племенем земья потому, что я не смогу посмотреть в лицо ни одной женщине. Нет ни одной, у которой я не убил бы мужа, брата, сына или отца».

И поэтому он уехал в Месопотамию, принял христианство и умер где‑то в Омане и – выпал из этноса . Этноса не было. А была какая‑то группа этносов – то, что мы называем суперэтнической целостностью.

Дело в том, что, кроме самого запаса пассионарности, энергии, – нужны еще и доминанты (определяющие идеи. – Ред. ), по которым вы ее пустите. Нужно иметь такой провод, по которому бы эта энергия пошла. И для этого нужна идеология, в смысле – культура. А там было сложно.

Рядом с Аравией была Персия , где существовал дуализм : светлый и темный боги борются между собой. Одни были – защитники Ормузда (это – персы ), а их соседи – туркмены, бахрийцы из Средней Азии, которая называлась Туран, арабы – были поклонники Аримана , бога тьмы. Они не занимались земледелием, не умели читать по‑древнеперсидски. (И сейчас никто не умеет.) Это все – поклонники Аримана . Авесту не знали, которую создал великий мыслитель Зердушт , это по‑новому, а по‑старому, Заратуштра . Поэтому учение персов с дуализмом в Аравии – не прививалось.

Зато христианство имело колоссальный успех в Аравии. Но христианство, создавшись, как известно, в 33 году новой эры, первые два‑три века разбивалось на массу учений и направлений. Христиан было много, но учение было совсем не то, что у нас сейчас у православных и католиков . Там был такой учитель, Савелий , который проповедовал в Сирии . Он говорил, что Бог – един, но проявляется в разных формах, в разных образах. Это учение называется вадализм .

А здесь (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. – Прим. ред. ) – в Пальмире , был некий Павел Самосатский, он был епископом в Антиохии , и он считал, что Христос – человек, в которого вошел Бог. Он не признавал божественного Воплощения.⁴³⁵

Это было отвергнуто на Никейском соборе в 325 году, а до этого имело полное хождение. И факт Воскресения, который их предки наблюдали, они толковали по‑разному. Остановились – на общедоступной истине.

И тут мы перейдем к основателю религиозной системы .

Мухаммед был человек очень бедный. Образования он никакого не получил. Он был безграмотен, читать и писать он не выучился. Да, это было ему и ни к чему. Вместе с тем у него была гениальная память и очень большой интерес к идеологическим вопросам. Он зарабатывал тем, что был проводником каравана. За это кое‑что платили, так что он мог существовать. Но караван пройдет двадцать верст и останавливается. Они там не спешили, – не так, как у нас: «Давай‑давай!»

Нет, у них этого не было. Остановятся, верблюдов разгрузят, под пальмами сядут. Свежей воды наберут, вином разбавят. Сидят и беседуют. Ну, самое интересное, конечно, на идеологические темы беседовать, о чем же еще? И вот Мухаммед всего этого наслушался. И наслушался он христианства именно в дособорной форме . (Я даже статью специально по этому поводу написал. Жду, когда она выйдет из печати.) Он был больной человек, у него была эпилепсия (очень тяжелое заболевание), поэтому он пить вина не мог совсем. Он говорил, что первая капля вина губит человека. И он сидел, слушал, запоминал, а потом у него были обмороки. На почве его болезней, о которых он беседовал с Аллахом – Единственным , который мог появляться где угодно, в разных формах. И Аллах ему говорил, а Мухаммед запоминал и сообщал всем кругом. И записывали это, так создался Коран.

И вот, если в христианстве Христос сам считается воплощением Бога Слова (вторая ипостась Троицы), то у мусульман его место занимает Коран, а Христос считается пророком. В этом, собственно, вся разница. Она значительно меньше, чем разница между кальвинизмом , скажем, и католичеством . Но не в этом дело.

Для этногенеза важно не философское или догматическое учение, а важен самый факт учения.

Мухаммед, почувствовав, что Аллах ему сообщил что‑то и обязал его говорить и проповедовать это учение, стал это делать. Самое любопытное, что силы у Мухаммеда никакой не было. Он был бедный человек, погонщик верблюдов. Правда, ему удалось удачно жениться на пожилой даме по имени Хадиджа . Она его подкармливала, и, вообще говоря, сам‑то он не бедствовал. А жил он в Мекке. Мекка была торговым городом, куда приходила масса караванщиков из разных мест. Там лежал метеорит , черный камень, которому поклонялись бедуины.

Там были всякие религии, но самой главной из религий было обогащение. То есть пассионарность пошла по двум линиям: по линии – поиска справедливого пути – это учение Мухаммеда, а вторые утверждали, что это все чепуха, а важны – денежки. Надо деньги получить и заработать любым честным способом. Нечестным было не выгодно, – убьют.

И поэтому эти мекканские купцы и богатеи относились к Мухаммеду с досадой: «Ну, чего ты нам настырно крутишь? Не все ли равно, один Бог или, как говорят бедуины, – столько же богов, сколько звезд на небе? (Они звезды почитают.) Ну, какая тебе разница? Мне надо принять караван. Мне надо продать что‑то такое». (Даже воду продавали.)

И караванщики платили, потому что транзитная торговля – это ведь баснословно выгодное дело и не жалко заплатить.

«Отстань, Мухаммед!»

Приходили поэты, которых уже после Кайса развелось довольно много. И один из них сказал даже, когда Мухаммед проповедовал: «Зачем вы слушаете эту тягомотину? Пойдемте, и я вам спою веселые рассказы о богатырях».

Это еще не написанное, но уже, так сказать, подготовлявшееся «Шахнаме». Все арабы поднялись и пошли слушать поэта.

Мухаммед очень рассердился. Но все‑таки какое‑то количество людей ему поверили. Сначала их было шесть человек. Потом их стало несколько больше – человек пятнадцать‑двадцать. Но он так надоел, что они сказали: «Убить бы его хорошо!»

Но дело в том, что он тоже принадлежал к их племени мекканцев . Его дядюшка сказал: «Он мне тоже надоел. Но он – мой племянник, и я не могу вам позволить его убить», и шепнул Мухаммеду, чтобы тот смывался. И он бежал в город Ясриб (Медину) . И с тех пор город стал называться городом Пророка . Вместе с ним прибежали поверившие ему соратники – мухаджиры. Здесь было гораздо легче, чем в Мекке, потому что было огромное разнообразие людей: персы, бедуины, евреи .

Обратите внимание, что нужно для того, чтобы создался этнос ! Разнообразие ландшафтов – каменистая местность и пустыня, разнообразие этносов – там тоже было несколько этносов, и разнообразие в хозяйственном быте, – естественно, что бедуины пасли верблюдов, но не могли торговать. А евреи – торговали, но не умели пасти верблюдов. Здесь были разные стереотипы поведения . Но все стали субстратами для нового этноса, который посчастливилось создать Мухаммеду.