Лекция. Кочевники средневековья

Пасторальный номадизм глазами осёдлых цивилизаций. Кочевое скотоводство, которое западные учёные называют пасторальным номадизмом, было преобладающим образом жизни в степях Центральной Азии на протяжении большей части её известной истории. Хотя часто очерняемая внешними наблюдателями как примитивная, в действительности это была усложнённая экономическая специализация по использованию степных ресурсов.

Тем не менее, этот образ жизни был настолько чуждым для окружающих осёдлых цивилизаций, что непонимание и неверное истолкование его были неизбежны. История номадов и их связи с окружающими регионами основывались на том, что сами номады принимали без доказательств: их циклы движения, требования животноводства, экономические ограничения и основная политическая организация.

Пасторальный номадизм представляет обычно используемый термин для формы подвижного животноводства, при которой семьи мигрируют со своими животными с одного сезонного пастбища на другое в годовом цикле. Наиболее характерное культурное свойство этого экономического приспособления состоит в том, что номадные пасторальные общества приспосабливаются к требованиям подвижности и потребностям своего скота.

Кочевники Центральной Азии. Пасторализм исконных жителей этого региона традиционно зависел от использования обширных, но сезонных пастбищ в степях и горах. Поскольку люди не могли переваривать траву, разведение скота, который мог это делать, было эффективным способом эксплуатации энергии степной экосистемы. Стада состояли из ряда травоядных животных, в том числе овец, коз, лошадей, крупного рогатого скота, верблюдов и иногда яков.

Не существовало специализации по разведению отдельных видов, которая развивалась среди бедуинов Ближнего Востока, разводивших верблюдов, и пастухов северных оленей в Сибири. Идеальным для Центральной Азии было наличие всех видов животных, необходимых для обеспечения продовольствия и перевозок, так что семья или племя могли достичь самообеспечения при пасторальном производстве.

В большинстве пасторальных обществ пастбища были в общем владении обширных родственных групп, тогда как животные – в личной собственности. Номадные миграции на эти пастбища были не случайными, но в пределах определённого диапазона пастбищ, к которым группа имела доступ. Там, где пастбище было надёжным, номады стремились иметь только несколько фиксированных стоянок, на которые они возвращались каждый год. Если были доступны только маргинальные пастбища, то миграционный цикл обнаруживал и более частое перемещение, и большее изменение мест стоянок.

В отсутствие внешней власти диапазон пастбищ определялся также силой родовой группы. Самые сильные племена и кланы предъявляли права на лучшие пастбища в лучшене время года, более слабые группы могли использовать их только после того, как сильные группы уходили дальше.

Для номадов время и пространство были связанными элементами: их заботило право использовать пастбище в определённое время или сохранять право собственности на фиксированные предприятия, подобные колодцам, исключительное право собственности на землю само по себе имело малое собственное значение.

Основной общественной единицей в степи была семья (хозяйство), обычно измеряемая количеством шатров. Родовые родственники делили общее пастбище и ставили совместные лагеря, когда было возможно. Группы в лагерях, состоящие из больших семей, были хорошо приспособлены к пасторальному производству. Один человек не мог управлять отдельными стадами крупного и мелкого скота без помощи. Поскольку пастбище было в общем владении, а пастух мог эффективно наблюдать за сотнями животных, индивидуальный скот объединялся в одно большое стадо.

Понятие трёх стадий кочевания. На основании многолетних исследований отечест-венных археологов и этнографов были выделены три последовательных этапа, через кото-рые прошло подавляющее большинство степных народностей средневековой Евразии.

Признаками первой стадии кочевания являются: политическая организация на уровне простого вождийства, рыхлая многоэтничная и многоязыковая общность, организация ши-рокомасштабных нашествий на ближайшие государственные образования, религия на уровне шаманизма и культа предков. Отсутствие стабильных археологических памятников из-за частой смены становищ делает трудноуловимыми для исследователей ареалы, на которых проживали древние кочевые народности.

Вторую стадию (полукочевание) характеризуют сложное вождийство, вместо нашест-вий – набеги, формирование раннегосударственных объединений, складывание этниче-ских общностей и общих языков, появление первых черт этнографической культуры, религия – культ вождей и всадников, связанный с космогонией, археологические памятники – могильники без соседних устойчивых поселений и следы сезонных стойбищ (зимников) по берегам рек.

Главные черты третьей стадии (полуосёдлости): раннее государство, войны за политическое господство, устойчивая этническая общность с единым языком, превращающаяся в средневековую народность, развитая культура с письменностью, города, торговля, принятие мировых религий, археологические памятники, как у осёдлых земледельческих народов.

Было ли у кочевников дружинное государство? Западные историки и социоантропологи находят у европейских «варваров» такую форму политической организации общества, как дружинное государство. Стержнем этой формы власти была дружина (comitatus), а идеологической основой – верность дружинников своему государю (конунгу или князю). Другой стороной дружинной идеологии были обязанности правителя по отношению к своим воинам: отстаивание их интересов, совет с ветеранами и наиболее знатными дружинниками, непременная щедрость и др.

Как мы знаем из истории Древнего мира, природно-климатические условия Азии способствовали закреплению здесь деспотических форм правления. Кочевническая среда также не благоприятствовала складыванию у степняков демократических институтов власти. Более того, демографические проблемы и борьба за лучшие области для кочевания придавали отношениям между степными народностями характер регулярного «выяснения отношений» по поводу того, какая народность является сильнейшей в данном регионе.

Всё это привело к складыванию в Степи своеобразной иерархии народов и их правителей. Наиболее ярким проявлением этой иерархии было наличие во многих кочевых политических объединениях «белых» и «чёрных» племён. На языке древних тюрок ак означало 'белый', а кара – 'чёрный', поэтому, например, общество древних монголов делилось на две части – акчу и карачу, т.е. белые и чёрные люди.

Как правило, в понятие карачу входили покорённые или присоединившиеся племена, избравшие положение людей «второго сорта» в условиях угрозы полного исчезновения как этнос. Пришедший из Северного Причерноморья в Европу на рубеже IX–Х вв. племенной союз, возглавляемый Арпадом, состоял их семи венгерских племён, которые назывались «белыми мадьярами», и присоединившихся иноэтнических групп – «чёрных мадьяр».

Писавший о крещении Венгрии французский хронист ХI в. Адемар Шабаннский, не имевший никакого представления о реалиях кочевого мира, уверяет своих читателей в том, что название «чёрные мадьяры» происходит от того, что у них кожа такого же цвета, как у эфиопов. Понятно, что в Венгрии Адемар Шабаннский никогда не был.

В связи с делением кочевых обществ на акчу и карачу ни о каких отношениях типа дружинной верности древних германцев или древних славян не может быть и речи. Вместо дружинников, имевших право открыто спорить с князем или конунгом, в кочевом мире у каждого местного вождя были нукеры – бесконечно преданные ему военные слуги, по отношению к которым он имел полное право жизни и смерти. В связи с этим нельзя говорить о существовании у средневековых степных народностей дружинного государства.

Организация власти и семейные отношения у кочевников раннего Средневековья. Специфические условия Степи требовали от населявших её народов создания собственной системы управления подчинённым населением, а регулярная борьба за гегемонию – иерархии в среде местных правителей. Наиболее подходящей религией для степняков, несомненно, оказался ислам, поскольку он единственный среди мировых религий признаёт многожёнство.

В доисламскую эпоху многожёнство у степных народов держалось на представлениях о том, что в исключительно тяжёлых условиях постоянного кочевания женщина обязательно должна находиться под защитой и покровительством мужчины. У кочевников долгое время сохранялся обычай левирата – переход жён умершего брата к оставшемуся в живых брату.

Самого могущественного правителя в Степи называли каганом. Из этого слова впоследствии произошло слово «хан». Таким титулом в архаических степных обществах подчёркивалась прежде всего полная независимость данного правителя. Правда, впоследствии в Хазарии произошёл процесс обожествления кагана, сопровождавшийся его превращением в объект для поклонения, лишённый реальной власти. Фактическим правителем Хазарского каганата в IX–Х вв. был шад – военный вождь.

Вообще дуализм верховной власти был свойственен многим степным народам, например, венграм до их прихода на Средний Дунай. По свидетельству восточных авторов раннего Средневековья, народом «маджгарийа» (венграми) управляли джыла (дюла) и карха. Первый из них был верховным судьёй, а второй – военным вождём.

Образование Тюркютского каганата. В V в. тюркюты попали под власть жужан, ко-торые поселили их на Алтае. Там вокруг рода Ашина сложился мощный племенной союз, постепенно ставший главной политической силой в регионе. Вожди тюркютов Асянь-шад, Туу и Бумын создали основы их политической организации по образцу хуннских и тохаро-согдийских государств Восточного Туркестана.

В 545 г. тюркюты разгромили уйгуров (теле), а в 551 г. – жужан. Бумын в 552 г. провоз-гласил себя каганом, но вскоре умер. К 555 г. вся Центральная Азия, включая киданей в Западной Маньчжурии и енисейских кыргызов, оказалась под властью тюркютов. Ставка кагана была перенесена на реку Орхон.

Брат Бумына, Истеми (ум. в 576) разгромил государство эфталитов в Средней Азии, а Мухань-каган (553–572) поставил в зависимость от Тюркютского каганата китайские го-сударства Чжоу и Ци. После этого тюркюты в союзе с Византией начали войны с Ираном за контроль над Великим шёлковым путём. В 571 г. границей между Ираном и тюркютами стала Амударья, а в 588–589 гг. Тюркютский каганат захватил земли и к западу от этой реки. Союз с Византией тюркюты неоднократно нарушали: в 576 г. они взяли Боспор (Керчь), а в 581 г. осадили Херсонес.

Завоевательные войны способствовали консолидации тюркютского общества, но рост богатств и влияния аристократии, её стремление к автономному управлению захваченны-ми землями, а также нечёткий порядок престолонаследия вызвали острый политический кризис. В 582–602 гг. в каганате продолжались междоусобия, активно подогреваемые ки-тайской империей Суй. Их результатом стал распад каганата на Западный и Восточный.

Сущность понятия „эль”. За Тюркютским каганатом закрепилось в раннее Средневе-ковье название „государство великого эля”. Учёные спорят по поводу содержания терми-на „эль”, который не употребляли другие кочевые народы.

При этом предлагались следующие варианты толкования этого термина: 1) племенной союз, государство, народ (С.Е.Малов); 2) объединение аристократии различных племён в организационно сплочённый заимствованными у того же родового строя традициями ари-стократический строй (А.Н.Бернштам).

Л.Н.Гумилёв оспорил обе приведённые точки зрения. На основании того, что Бумын носил титул „Иль-хан” (’правитель народов’), исследователь предлагает переводить „иль” латинским imperium или русским держава, что не совпадает с трактовкой С.Е.Малова. В опровержение второй точки зрения Л.Н.Гумилёв приводит цитаты из тюркских источни-ков, в которых под понятие эль попадает не только аристократия.

Сам же Л.Н.Гумилёв присоединяется к версии С.П.Толстова, считавшего, что эль – „го-сударство, в античном понимании этого слова, политическом, а отнюдь не территориаль-ном значении”. При этом Л.Н.Гумилёв заявляет о том, что „при таком понимании необхо-димо учитывать наличие в эле покорённых племён”.

Объединение тюрок-сельджуков в единое государство. В Х в. из кочевого племени тюрок-огузов выделилось племя кымык, правитель которого Сельджук, сын Духана (Тукана) служил огузскому правителю (ябгу). Вступив в конфликт с ябгу, Сельджук со своими приверженцами откочевал в степи с низовьев Сыр-Дарьи в район Дженда.

От имени верховного правителя орду племени кымык стали называть турками-сельджуками. Около 985 г. сельджуки перекочевали в район Нуратинских гор, где вскоре приняли ислам. В начале ХI в. Сельджук и его орда воюют с «неверными» в союзе с эмиром Дженда. Там Сельджук и умер в возрасте 100 или 107 лет.

В 30-е годы ХI в. Сельджуки получили от Газневидов земли в Хорасане на условиях несения военной службы, но вскоре восстали. В 1038 г. они захватили город Нишапур, где их предводитель Тогрул-бек (1038–1063) был провозглашён султаном. Его брат Чакры-бек утвердился в Мерве (Туркмения).

Эпоха «Великих Сельджукидов». Выступившее против непокорных вассалов войско Махмуда Газневида было разгромлено в битве при Данденакане (1040), после чего сельджуки захватили сначала весь Хорасан и Хорезм, а затем Иран (1042–1051), Азербайджан (1054), Ирак с Багдадом (1055). Халиф Каим признал Тогрул-бека «царем запада и востока». Столицей Тогрул-бека стал город Рей, а столицей его брата Чакры-бека – Мерв.

При Алп-Арслане (1063–1072) и Мелик-шахе I (1072–1092) сельджуки завоевали Армению, а после разгрома византийцев при Манцикерте (1071) – почти всю Малую Азию, а затем Сирию и Палестину. Они также подчинили Грузию, Ширван и Мавераннахр (междуречье Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи). Пик военного могущества сельджуков падает на правление Мелик-шаха, столицей которого стал Исфахан.

Однако уже в конце ХI в. сельджукская держава, представлявшая собой объединённые завоеванием, но этнически и в значительной части экономически слабо связанные терри-тории, стала клониться к упадку. Этому в немалой степени способствовали I Крестовый поход и связанные с ним события, в результате которых Сельджукиды потеряли Грузию, Ширван, прибрежные районы Малой Азии, часть Сирии и Палестину.

Ситуацию усугубил сепаратизм вассалов, вызвавший начало дробления страны. Уже Тогрул-бек вынужден был выделить обширные уделы своим ближайшим родственникам. Некоторые из них со временем превратились в фактически самостоятельные султанаты: Керманский (1041–1187), Сирийский (1074–1117), Конийский или Румский (1077–1307) в Малой Азии. После смерти Мелик-шаха султанский престол до 1118 г. последовательно занимали его сыновья, а затем держава Сельджукидов распалась на две половины – Западную и Восточную. С конца ХII до начала ХIV в. её осколки были захвачены соседями.