26* Вольф. Theoria generationis, p. 169.

184

И эта жизненная сила — во всех нас; в здоровье и болезнях она всегда с нами,  она усваивает себе  подобные  частицы,  она  выделяет  чуждые,  отталкивает враждебные;  она утомляется к старости и в некоторых частях, тела  живет еще и  после смерти.  Жизненная  сила — не то  же самое, что разумная способность нашей души,  потому что, конечно же, не  разумная способность сама для  себя  создала  это  тело,  неведомое ей,  используемое ею  только как  несовершенное  и  чуждое ей  орудие  мыслей.  Но  впрочем, и разумная  способность  связана  с  жизненной  силой,  потому  что  вообще все силы природы связаны  друг с другом;  и мышление зависит от органического строения,  от  здоровья  тела,  и   все  желания  и   влечения  души неотделимы от животного тепла. Все это — факты природы, и их не опрокинет никакая гипотеза,  не опровергнет  никакое слово схоласта;  в признании этих фактов заключается древнейшая философия    Земли и, по всей вероятности,   будет   заключаться   и   самая   последняя   на   Земле   философия^27*.  Сколь достоверно  знаю  я,  что  мыслю,  хотя  и  не  знаю  природы мыслительной силы, столь же достоверно чувствую я, что живу, хотя и природы  жизненной  силы  тоже  не  знаю.  Жизненная  способность — прирожденная, органическая, генетическая, основание природных сил во мне, внутренний   Гений   моего   существования.   Не   по   какой    другой    причине человек — самое совершенное среди  живых  существ  на  Земле,  а потому что самые тонкие органические силы, какие только известны нам, действуют у  него  в  самых  тонких  орудиях  органического  строения.  Человек — самое  совершенное  животное  творение,   прирожденный   Гений,   заключенный в органическом облике человека.

*  *  *

Если применявшиеся нами и неоспоримо основанные на опыте принципы были верны, то мы можем сказать, что видоизменяться и перерождаться наш род может только через посредство органических сил. Как бы ни воздействовал климат, у каждого животного, человека, растения — свой климат, ибо внешние воздействия всякий воспринимает по-своему, органически их перерабатывая. Даже и самый незначительный нерв человека страдает не как камень, не как пузырек воды. Отметим некоторые ступени, или оттенки, перерождения.

Первая ступень видоизменения и перерождения человеческого рода выражается во внешних частях тела, не потому что эти части страдают или действуют отдельно от других, а потому что внутренне присущая нам сила действует, выявляясь вовне. Чудеснейший механизм тела устроен так, что жизненная сила стремится изгнать из организма все чуждое, все метающее ей, потому  и самые первые изменения  в  органическом  строении

^27'* Гиппократ,   Аристотель,   Гален,   Гарвей,   Бойль,   Шталь,   Глиссон,   Гаубиус,   Альбин и   многие    другие   великие    наблюдатели  или    философы   допускали,  на    основания опыта,   существование   такого   деятельного   жизненного   начала,   но  только  называл его по-разному или недостаточно отличали от иных, близких сил.

185

не могут не выявиться наружно, на границах ее царства,— самые первоначальные, бросающиеся в глаза различия между людьми касаются кожи я волос. Природа стремилась сохранить органическое строение в его внутреннем существе и потому обременительную для себя материю насколько могла вывела наружу.

Если внешняя сила продолжала вызывать иные изменения, то они могут сказываться  только  на  тех  путях,  которыми  творит  сама  живая  сила, — через посредство питания  и  размножения. Негр рождается  с белой кожей^28*,   а   части   тела,   которые   прежде   других   темнеют,   служат   признаком того, что миазмы  изменений передаются генетически, а окружающий воздух только способствует их развитию. Годы возмужания, а кроме того,  множество  наблюдений   над   больными   показывают  нам,   что  силы пищеварения и размножения занимают значительное место в человеческом теле. Благодаря этим силам оказываются связанными между собой далеко расположенные друг от друга части тела, и именно такие члены тела страдают  вместе,  если  народ  начинает   вырождаться.  Поэтому,  помимо  кожи и половых  органов,  наибольшие  изменения  происходят  именно  с  ушами, шеей и голосом, носом, губами, лицом и т. д.

Наконец, коль скоро жизненная сила приводит в общую связь решительно  все  части  организма  и  органическое строение — это  многократно замкнутый круг, в котором нет ни начала, ни конца, то понятным становится, почему самое значительное,  более  всего проникающее в глубь организма изменение должно в конце концов затронуть и самые твердые части тела, ибо все они, с головы до пят, вступают в совершенно новые отношения   между   собой   из-за   того, что   терпит жизненная   сила.   Но   на такое превращение всего организма природа решается с большим трудом; даже когда рождается урод,  в  котором  насильственно  разрушен  художественный механизм природы, у природы отыскиваются средства возместить органический порок,  подобно тому  как  мудрость  полководца сказывается в умении отступать. Однако органическое строение разных народов учит нас тому,  что  возможно  и  самое  далеко  заходящее превращение человеческого организма, возможно потому, что машина нашего тела составляется тысячью различных способов, она тонко устроена, подвижна, а воздействует  на  нее  бесконечное  множество  разных  сил.   Но  и  самое глубокое превращение все же осуществляется изнутри,  внутренними силами. В течение долгих веков народы уродовали головы, протыкали носы, сдавливали ступни, вытягивали  уши, — природа все равно  шла своим  путем:  если некоторое время ей приходилось уступать, доставлять соки искалеченным членам тела, то при первой же возможности природа выходила на свободу и завершала строение более совершенного, задуманного ею типа. Иначе было, если уродство  оказывалось  генетическим  и  совершалось  на  путях самой природы; тут всякое уродство, даже извращение отдельных членов, уже переходило по наследству. Не говорите, что искусство или солнце