IV. Органическое строение народов Африки

По справедливости надлежит нам теперь, когда мы подходим к стране чернокожих   людей,   забыть   о   своих гордых  предрассудках и  организм этой области  земли рассматривать  так непредвзято, как если только она одна и существовала на целом свете.  Если мы  будем считать негра проклятым   сыном   Хамовым,   образом   и   подобием   диавольским,   то   у   него будет тогда право считать жестоких грабителей своих альбиносами и белыми дьяволами, выродками, рожденными немощной природой,— ведь даже животные на севере вырождаются и становятся белыми. Он мог бы тогда сказать так: «Я, черный человек, был первым человеком на земле. Меня поило   солнце — источник   жизни,   в   меня,   в   окружающую   меня   землю глубже всего проникали его  животворные лучи.  Посмотрите  на эту плодородную почву, богатую золотом, на эти деревья, достигающие вершинами своими небес, на этих сильных животных! Все стихии вокруг меня полнятся жизнью,  а  я — живой центр  этой  жизни». Так сказал  бы негр, — поэтому будем скромны, вступая на его землю.

Уже на перешейке встречаем мы странный народ — египтян. Крупные, сильные люди, тела их плотны и сочны (этим, говорят они, награждает их Нил), кость у них широкая, кожа золотисто-коричневая, — но они здоровы и плодовиты, живут они умеренно и долго. Теперь они ленивы, а раньше были трудолюбивы и прилежны в работе; наверное, и нужен был такой народ, с таким строением тела, с такой широкой костью^29*, чтобы возвести все знаменитые древнеегипетские здания и пирамиды, чтобы заниматься всеми их искусствами. Более хрупкий народ едва ли был способен проделать такую работу.

Мы еще мало знаем жителей Нубии и других внутренних областей Африки, лежащих к северу, но если верить предварительным сообщениям Брюса^30*, то на этом плоскогорье не живут негритянские племена, и Брюс считает, что они обитают только в самых жарких и низких местах Африки, т. е. на западных и восточных ее берегах. Он говорит, что и к югу от экватора на этой возвышенности с ее умеренным, влажным климатом живут только белые и светло-коричневые племена. Как ни замечателен этот факт, как ни помогает он понять, почему у негров черная кожа, но для нас еще более ценно то, что и органическое строение народов, живущих в этих областях, постепенно приближается к негритянскому. Нам известно, что абиссинцы — арабское по происхождению племя, что Аравия и Абиссиния долгое время были тесно связаны; и однако, если судить по

29* См. Древнеегипетские статуи, мумии и рисунки на саркофагах.

30* Бюффон. Supplements a l'histoire naturelle, т. IV, с. 495. Лобу все же говорит, что и чернокожие не отличаются тут ни глупостью, ни безобразием, а умны, тонки и наделены добрым вкусом («Relation historique d'Abissinie», p. 85)²⁷. Поскольку все сведения об этих краях относятся к давним временам и очень недостоверны, желательно издать путешествия  Брюса, если только он дошел до Абиссинии.

154

портретам  их у Лудольфа^31* и других, насколько же у них более жестокие черты лица, чем у арабов и других азиатов! Черты лица начинают отдаленно напоминать негра; объясняются же эти жесткие, грубые черты лица, помимо всего прочего, тем, что Абиссиния — страна  с  разнообразным ландшафтом, в ней есть высокие   горы   и   приятные   долины,   самая прекрасная погода сменяется          бурями, жара — холодом и т. д. Коль скоро эта часть света так сильно отличается от Аравии, то и фигура человека должна была сильно измениться, — в характере абиссинцев заключена чувственная энергия, сила, твердость, но во всем строении тела  чувствуется переход к подчеркиванию крайностей, что-то животное. Культура и форма правления у абиссинцев — это грубая мешанина христианства и язычества, беззаботности и варварского деспотизма, что соответствует и внешнему облику и всем условиям этой страны.

На другой стороне Африки мы  столь  мало  знаем  берберов,  или  бреберов   так что не можем судить о них. Они  живут  в горах Атласа, они бодры,   закалены,   и   образ   жизни,   который   они   ведут,     позволяет   им, в отличие от арабов, сохранять стройность, легкость, подвижность^32*. Их телосложение — еще далеко не негритянское,  но они  и  не мавры,  потому что мавры — это перемешанные с другими народами арабские племена. Берберы, говорит их недавний наблюдатель^33*,— это красивый  народ с  немного вытянутыми круглыми лицами, с красивыми черными, горящими огнем глазами, с длинными и совсем не плоскими, не широкими носами, с красивыми, немного вьющимися, черными волосами. Итак, в самой Африке — и азиатский тип!

Негритянские племена начинаются, собственно, с Гамбии и берегов Сенегала, но и здесь переход — постепенный^34*. У джалоферов и вулуфов³⁰ нет обычных для негра плоских носов и толстых губ; по сравнению с мандигоями и племенами, живущими дальше к югу, маленькие, подвижные фули — просто красавцы: у них открытые продолговатые лица, гладкие, только чуточку вьющиеся волосы, стройные тела, по описаниям, жизнь их проходит в песнях и танцах, согласно твердому распорядку. Итак, только к югу от Сенегала появляются негритянские толстые губы и приплюснутые носы; и эти черты распространены в Гвинее, Лоанго, Конго, Анголе — далеко  на  юг,   где  живет   множество  племен,  которых никто не считал.

В Анголе, на берегах Конго черная кожа приобретает оливковый оттенок, вьющиеся волосы становятся рыжеватыми,  глазное яблоко — зеленым,   губы   не  такие  толстые,   а   рост — ниже. На противоположном берегу, в Зангебаре, тот же оливковый цвет кожи, но рост выше и черты лица правильнее. Наконец, готтентоты и кафры — это переход от  негров  в другой тип.  Нос уже  не такой  приплюснутый.

31* Лудольф. Historia Aethiopica²⁸ в разных местах.

32* Хёст. Сведения о Марокко²⁹, с. 141, ср. 132.

33  «Сведения о современном состоянии Сенегала» Шотта в  «Трудах по этно- и географии», т. I, с. 47.

^34* Сообщения о Сенегале» Шотта, с   50; «Собрание путешествий», т. III—IV.

155

губы — не такие толстые, налитые; волосы — средние между шерстью негров и обычными, цвет их — светло-каштановый, рост — как у европейца, но только ладони и ступни меньше^35*. Если бы мы знали и все те многочисленные народности, которые живут к северу от готтентотов, во внутренней Африке — вплоть до самой Абиссинии, — если судить по некоторым признакам, плодородие почвы в этих странах возрастает, красота, сила людей растут, а культура и искусства стоят выше, — если бы мы знали все эти народности, то, вероятно, все оттенки на этой большой картине народов переходили бы друг в друга, и нигде не было на ней пробелов.

Но   как   же   бедны   достоверные   сведения   об   их   странах!   Мы   едва узнали африканское побережье — да и то иной раз только на расстоянии пушечного  выстрела.  Ни один  европеец не  путешествовал по внутренней Африке,   как   путешествуют   по   ней   арабские   караваны³⁶*,   и   мы   знаем о ней только легенды, услышанные от чернокожих, или довольно старые рассказы   удачливых   и   неудачливых   искателей   приключений^37*.   Кроме того,  даже   на   давно   уже   известные   народы   европеец  привык  смотреть беззаботным взглядом тирана;  тем  более трудно ему рассмотреть различия в строении  каких-то жалких  черных  рабов.  На  них смотрят как на скот, а покупая, заглядывают им в зубы. Один гернгутский миссионер^38* привез нам из совсем иной части света более тщательные описания различий между негритянскими народностями — более тщательные, чем описания многих путешественников,  плававших по побережью Африки. Каким счастьем  было  бы  для  естествознания, для  народоведения, если бы собрались  люди   с   умом   Форстера,   с   терпением   и   знаниями   Спаррмана  и отправились   изучать   эту   до   сих   пор   не   открытую   землю!   Сведения  о людоедах — яга   и   анциках³³,   которые   дошли  до  нас,   несомненно,   преувеличены, если переносить  их  на  все  народы  внутренней  Африки.  Яга — это, насколько можно понять, племя разбойников, искусственно сложившийся  народ,  состоящий   из   всяких  отбросов   и   отребья;   они   питаются  добычей и потому живут в грубых и жестоких правилах^39*. Анцики — это горный народ — может  быть  вроде монголов  и калмыков  в этих местностях, — но сколько счастливых, мирных народов встретиться, должно быть, У   подножья   Лунных   гор!   Европа   недостойна   созерцать   их   счастливую жизнь,   поскольку  непростительно  согрешила   против   этой  части  света  и до  сих  пор   продолжает   совершать   свой   грех.   Арабы,   ведущие  мирную торговлю, спокойно разъезжают по этой стране и везде основывают свои колонии.

^35* «Путешествия» Спаррмана³¹, с. 172.

^36* «Сообщения о Сенегале» Шотта, с. 49, 50.

³⁷* «Сравнение известных и неизвестных частей» Циммермана, ученый трактат, отличающийся глубиною суждений, опубликован в его «Географической истории человека», т. III, с. 104 и сл.

^38* См. Ольдсндорп. История миссии на острове Св. Фомы³², с. 270.

^39* См.   Пруайяр.   История   Лоанго,   Каконго...   Лейпциг,   1777³⁴.   К   этому   немецкому переводу присовокуплено собрание известий о джаггах.

156

Но я забыл, что говорю об органическом строении негров — об одном из человеческих типов; а как хорошо было бы, если бы всем особенностям человеческого  рода  естествознание уделило  столько  же внимания!   Подведу  итоги   некоторым  естественнонаучным   наблюдениям:

1. Черный цвет кожи ничуть не более удивителен, чем белый, коричневый, желтый, красный. И у негра черная — не кровь, не семя, а только один слой кожи — сальник — под эпидермисом, таком слой, который есть у всех и который в известных случаях, на некоторых частях тела, бывает окрашен. Кампер это доказал^40*, и, следовательно, у всех нас есть задатки негра. У самоедов, живущих п холодных широтах, черная полоса окружает груди,—то есть в их климате просто не развились те же задатки,   иначе вся кожа их могла стать черной.

2.   Итак, требовалась  причина,  чтобы  задатки  были  развиты,  а аналогия    вновь  подсказывает  нам,  что   воздух  и  Солнце   несомненно  играют тут   большую   роль.   Отчего   мы   загораем?   Что   различает   цвет   кожи   у мужчин и женщин? Отчего португальские племена, столетиями жившие в Африке,  стали  так  похожи   на   негров   цветом   кожи?   И   что  так   сильно различает сами негритянские племена Африки?  Климат — и самом широком смысле слова,  так  что  и  образ  жизни,  и способ   пропитания  входят сюда.  Как  раз   в  той   области,   куда   восточный   ветер   приносит   ужасающий зной, живут негритянские племена, у которых наиболее черный цвет кожи;   в   тех   местах,   где   зной   слабеет,   куда   морские   ветры   приносят прохладу, кожа уже не такая черпая, она заметно желтеет. Нa горах с их прохладным  климатом  живут  народы  с  белой  или  беловатой   кожей,  а   в низкой, окруженной горами местности   солнце   сильнее,   выпаривает   жир, который придает  верхнему слою  кожи  черный  оттенок.  Если  мы  примем теперь во внимание, что чернокожие долгие тысячи лет жили и своей части света и благодаря своему образу  жизни  приспособились  к   ней  и  как бы  вошли в ее органический  строй,  если  мы  сообразим,   что  некоторые обстоятельства в прежние времена, когда все стихии отличались еще своей первозданной грубой силой, по-видимому, производили еще более сильное действие,  чем  теперь,   когда   влияние   их   смягчено,   что,   далее,   и  течение тысячелетий успевает обернуться колесо случайного, так что нее, что вообще могло развиться на земле, уже развилось,—если мы подумаем обо всем этом, то нас не удивит черный цвет кожи некоторых  народов.  Природа, действуя беспрестанно, незаметно, породила на свет еще и  не такие, а куда более значительные отклонения.

3. А каким путем произвела природа это незначительное изменение?

Это наглядно видно. Существует жир, которым природа окрашивала слой кожи —сетчатку; даже пот негров и европейцев в этих странах — желтоватого цвета; кожа негров не такая сухая и натянутая, как у белых, — это, скорее, толстый, мягкий бархат, — солнце вытапливало жир изнутри кожи, он  выступал на поверхность,  смягчая   кожу   и  окрашивая   сальник.

^40*  «Малые сочинения» Кампера, т. I, с. 24.

157

Большинство болезней в этих широтах подобны разлитию желчи,— достаточно прочитать их описание^41*, и желтый или черный цвет кожи не покажется нам странным ни с физиологической, ни с патологической точки зрения.

4. Курчавые волосы негра объясняются той же причиной. Поскольку волосы питаются тонким соком кожи или даже противоестественно растут в жировом слое, то от изобилия питательных соков они начинают курчавиться, а при недостатке соков отмирают. У животных с грубым органическим строением в таких странах, где они болеют, а потому и не могут перерабатывать поступающий сок, шерсть превращается в клочковатую щетину; напротив того, у человека с более тонким органическим строением, как и должно быть всегда, излишний жир, смачивающий кожу, может изменять волосы и превращать их в курчавую шерсть.

5. Больше   скажет   нам   строение   членов   тела   в   собственном   смысле слова. Мне кажется, что незатруднительно объяснить его и у африканца. Как показали физиологические наблюдения, губы, груди и половые органы находятся  в  тесной  взаимосвязи;   природа, создавая  африканские народы,  следовала  простому началу своего  пластического искусства, — коль скоро   она   вынуждена   была   отнять   у   них   более   благородные  таланты, она должна была наградить их большей долей чувственных наслаждений, а это  не  могло не  сказаться  на  их  физиологическом строении.  Толстые губы   белого  человека   тоже   принимаются   за   физиогномический  признак сильно   выраженной   чувственности,   а   пурпурный   цвет   тонких   губ — за примету тонкого и холодного вкуса;  не будем говорить о других наблюдениях, — но  что же  удивительного тогда,  если у народностей, для которых чувственное влечение — почти все счастье в жизни, появляются внешние черты чувственности? Негр рождается белым, у него темнеют сначала кожа вокруг ногтей, сосцы и половые органы; но взаимосогласие этих членов отмечается и у других народов. Сто детей — для негра пустяк, а один старик плакал, что у него их всего семьдесят.

6. Если кожа пропитана жиром, а черты лица выражают чувственность, сладострастие, и профиль лица, и все строение тела должны измениться. Губы выступили вперед — именно поэтому нос сплющился и измельчал, лоб стал плоским, а в лице стал отдаленно проглядывать обезьяний череп. Это повлекло за собой изменения в посадке головы, в переходе шеи в затылок, изменилось все эластичное строение тела, — все тело, включая нос и кожу, предназначено только для одного — для животного, чувственного наслаждения^42*. В этой части света, на родине солнечного тепла, растут самые высокие на свете, самые насыщенные соками деревья, в этих лесах бродят стада самых огромных, подвижных, сильных зверей, в них играют обезьяны, которых тут необозримое множество, — и   в   воз-

41* См. Шотт. «Observations on the Synochus atrabiliosa»; извлечения — в «Геттингенском журнале»³⁵, т. III, ч. 6, с. 729.

^42* Кампер доказал в гарлемских «Актах», что центры тяжести при движении расположены у негра ближе друг к другу, а потому его тело эластичнее, чем у европейца.

158

духе, и в реках, в морях и песке все бурлит, все полнится жизнью, все плодоносит, — и человеческая природа, перестраивая свое органическое строение, в своей животной части могла только следовать этому простейшему принципу творческих, платсических сил, — иного пути не было. В утонченной духовности было отказано человеческому существу под палящими лучами солнца, в груди его бушевали страсти, и утрата была возмещена ему таким строением тканей, которое не позволяло думать о более возвышенных чувствах. Давайте же пожалеем негра, которому не мог достаться от природы более  благородный   дар,  ибо  этого   не  допускало  органическое целое  климата,   но   не   будем   презирать  его,   а   почтим   мать-природу — она, отнимая, награждает. Негр всю жизнь живет на земле сверх меры щедрой, сытно кормящей  его,  и  он  не  ведает  иаботы.  Он  плещется   в воде,   как  будто  его  гибкое  тело  создано   для   воды,   он   лазает  по деревьям'он  бегает —как  будто  ради   удовольствии;   он   здоров   и  бодр, он  крепок  и  легок  на  подъем,  его  телесная  конституция  позволяет  ему переносить   несчастья   и   болезни,    которые   случаются    в    его    климате, а сколько европейцев умирают от них! Зачем же мучить его предчувствиями  высших услад,  для  которых он   не  создан?   Задатки   в   нем   были,  но природа  передумала  и создала  то,   в чем  он  нуждался  больше,   живя   п своей   стране, — в   чем   счастье   его   жизни.   Или   не   надо   было   создавать Африку, или в Африке должны были жить негры.