1* Demster. Etrur. Regal, cum observat. Buonaroti et paralipom. Passerii. Florent. 1723. 1767.'

2* «История искусства» Винкельмана, ч. I, гл. 3.

^3* Heyne de fabularum religionumque Graecorum аЬ Etrusca arte frequentatarum natura et caussis: de reliquiis patriae religionis in artis Etruscae monumentis: Etrusca Antiquitas a commentitiis interpretamentis liberata: Artis Etruscae monimenta ad genera et tempora sua revocata in N. Commentariis Soc. Gotting, T. Ill seq.

394

виноградарства, и охраны торговли и гостеприимства, этруски, кажется, ближе были к подлинным правам человечества, чем, даже и в гораздо более позднее время, многие из греческих республик; а поскольку алфавит этрусков стал прототипом для всех алфавитов европейских народов, то мы можем видеть в Этрурии второй рассадник культуры в нашей части света. Тем более огорчительно, что от этого искусного и культурного народа осталось так мало памятников, сохранилось так мало сведений о занятиях его и устремлениях,— даже историю гибели этого народа отняла у нас злополучная судьба.

Откуда же это цветение этрусской культуры? И почему не поднялась она до греческой красоты, почему увяла, не достигнув вершин совершенства? Как бы мало ни знали мы об этрусках, и здесь мы видим великую мастерскую природы, слагающей, строящей нации и в зависимости от внутренних энергий и внешних связей как бы переиначивающей самое себя вместе с местом и временем. Этруски были европейским народом, уже далеко ушли они от издревле заселенной народами Азии, матери изначальной культуры. И племена пеласгов тоже, словно одичавшие путники, прибились к берегам Италии, тогда как Греция располагалась как бы в самом средоточии народов, куда отовсюду стекались культурные нации. Много народов теснилось в Италии, так что язык этрусков представляется какой-то смесью разных языков^4*,— густо населенной Италии не был дарован цветок, вышедший из одного чистого зародыша. Уже Аппени-ны, где гнездятся грубые горные племена, Аппенины, пересекающие всю Италию, не допускают, чтобы на всей территории Италии существовало только одно государство, чтобы везде царил единый вкус государства или нации,— а ведь только на таком единстве и основана прочность и долговечность культуры в стране. И позднее завоевание ни одной страны не стоило римлянам таких трудов, как завоевание Италии, а как только власть римлян пала, так Италия немедленно перешла в естественное для нее состояние — раздробилась на множество частей. Такая раздробленность отвечает ее природе: отдельные земли различаются по своему положению, расположены на берегу моря или в горах, и племенной характер населения тоже различен, так что даже теперь, когда политическая власть стремится все подчинить единому началу и все нанизать на одну цепь, Италия из всех государств Европы остается самой раздробленной страной. И этрусков тоже вскоре стали со всех сторон теснить разные народы, а поскольку они были не воинственным, а скорее торговым народом, тс даже и их военное искусство, куда более развитое, чем у соседних народов, должно было уступать почти всякий раз при новом нападении диких племен. Галлы отняли у этрусков земли в Северной Италии, и этрускам лришлось довольствоваться Этрурией в собственном смысле слова; позже расположенные в Кампаньи колонии этрусков перешли в руки самнитов. Народ торговый, любящий искусство, не мог долго противостоять более диким  племенам; ведь   но  пятам   искусства   и  торговли  следует  пышная,