3. Понимание бытия в диалектико-материалистической философии

Для марксистско-ленинской философии характерно сня­тие традиционной онтологии как обособленной части фило­со­фии в силу крайней абстрактности самого понятия бытия. Но она не отрицает необходимости всеобщих опре­делений бытия на основе общественно-исторической дея­тель­ности, т. е. не отрицается необходимость конкретно-все­об­щих определений бытия. Онтологическая проблематика в диа­лектико-материалисти­ческой философии выступает как проб­лема формирования общей (философской) картины мира на основе данных естествознания и философии. Эта проблематика, в частности конкретизация абстрактно-всеоб­щего понятия бытия, нахо­дит выражение в данной филосо­фии прежде всего в учении о материи.

Общепризнанным понятием материи в современной фило­софии является определение, данное В.И. Лениным: «Материя есть философская категория для обозначения объективной реаль­ности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощуще­ниями, существуя независимо от них» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 131). В этом опреде­лении утверждается сущест­вование реальности, которая не зависит от человека и его созна­ния и поэтому называется объективной. Но материя и сознание (субъективная реаль­ность) рассматриваются не как абстрактная пара, а как конкретное единство противо­полож­ностей, как их мони­сти­ческое соотношение. Не слу­чай­но мате­рия может рас­сматриваться в качестве своеобраз­ного обосно­вания сущест­вования не только материального мира, но и духовного.

С точки зрения диалектико-материалистической филосо­фии мир выступает как совокупная реальность, как единство приро­ды и человека, материального бытия и человеческого духа. Причем согласно этой философии мир признается автономным и самодостаточным. Объективная реальность несотворима, неуничтожима, вечна, бесконечна и обладает свойством отражения (т. е. чувственно доступна сознанию). Для обозначения такого мира и было введено понятие «мате­рия». Объективная реаль­ность выступает как субстанция, т. е. как основа всех реально существующих вещей, как мате­риальных, так и духовных, как источник их функциони­ро­вания и изменения. Согласно мате­риалисти­ческому мониз­му (единству материи и сознания), определяющему матери­альное единство мира, в мире нет ничего, кроме движу­щейся материи и продуктов ее развития. Все, что сущест­вует, существует либо как материальный объект (пред­мет, вещь, явление), либо как отношение между такими объектами (например, производственные отношения), либо как свойство (например, сознание как свойство высокоорга­низо­ванной материи).

Однако материальное единство мира не означает его однородности, бедности по содержанию. Мир в целом (при его всеобщем материальном единстве) включает в себя множество (как актуальных, так и потенциальных) вещей и явлений, структур и систем в многообразии их форм. Диалек­тико-материалистическая философия, в противовес мета­фи­зи­ческому материализму, не сводит бытие к предметно-ве­щест­венному миру, а подчеркивает многоуровневый ха­рак­тер бытия: материальное бытие, духовно-идеальное бы­тие, социальное бытие, индивидуальное (личностное) бытие.

К общефилософскому понятию материи соответст­вую­щая философия пришла не сразу. Понятие материи, подобно мно­гим другим научным понятиям, имеет длительную историю, в течение которой оно развивалось от единич­ности к всеобщ­ности. На первом этапе истории философ­ской мысли вопрос о материи был связан с наглядно-чувственными представлениями о ней. Основа бесконечного множества единичных вещей не­пре­менно представлялась как что-то телесное, чувственно-кон­крет­ное, о чем уже упомина­лось ранее. Это была стадия единичности в развитии понятия материи.

Однако уже в той же древнегреческой философии заро­дились такие представления о материи, которые фактически выводи­ли это понятие из первоначальных узких рамок еди­нич­ности и под­нимали его до уровня особенности. Так, у Эмпедокла возникло учение о четырех «корнях»: земле, воде, воздухе и огне. В результате различных комбинаций этих четырех «корней» (или стихий) образуются все тела природы.

Другое направление развития понятия материи вело тогда же к атомистике, учению о материи как разновидности особен­ного. Древнегреческие философы Левкипп и Демокрит выдви­нули гениальную догадку о том, что все вещественное состоит из атомов — мельчайших частичек, бескачественных и неде­лимых.

Материалисты XVII–XVIII вв. всеобщую основу мно­жества единичных вещей видели в общих неизменных и первичных свойствах всех материальных явлений, таких как тяжесть, непроницаемость, покой и т. п. Атомы, молеку­лы как «кирпичики» мироздания являются в их понимании носителями этих свойств. При таком воззрении материя есть все то и только то, что обладает свойствами P₁, P₂, P₃ … P_n, где n может быть велико, но обязательно конечно.

Таким образом, понятие материи в философии XVII–XVIII вв. в сущности не поднималось выше уровня особен­нос­ти. Кроме того, отмеченные выше «неотъемлемые» свойст­ва материи — это фактически свойства лишь одного конкрет­ного вида объективной реальности — вещества. Все это вело к пред­ставлению о качественной однородности материи и меха­нис­тической картине мира. Законы ньютоновской меха­ни­ки рас­сматривались в качестве универсальных законов природы.

Вообще метафизические представления о материи как единой, неизменной субстанции в домарксовском материа­лизме в целом получили название концепции «первомате­рии». При этом материалистическая философия, конечно, рассматривала материю как нечто существующее вне созна­ния и противо­положное ему. Однако молчаливо подразуме­валось, что ответ на вопрос о материи как философской ка­те­гории должен быть чем-то отличным от решения основ­ного вопроса философии, должен быть именно выяс­нением того, что такое материя как таковая, вне ее отно­шения к сознанию. Следовательно, опре­деление материи носило не философский, а естественно-научный характер.

Философское понятие материи как объекта познания выдвинул в XIX веке Л. Фейербах. Однако в его понятии мате­рии момент всеобщности не получил еще конкретно-истори­ческого обоснования и носил довольно абстрактный характер. Философское понятие материи в полном объеме, охваты­ваю­щее собой все частные проявления материи (т. е. построенное на основе всеобщности), мы находим в работах К. Маркса и Ф. Энгельса. Однако явного определения этого понятия ими не давалось.

Несмотря на существование подлинно философского понимания материи, с середины XIX века концепция «пер­во­материи» прочно удерживалась в материалистичес­кой фило­со­фии и естест­вознании вплоть до конца XIX века. Она не противо­речила естественно-научным представлениям о природе, так как естествознание до этого времени (рубежа) имело дело только с одним видом материи — веществом и одной областью объек­тивной реальности — макромиром.

Однако метафизическое понимание материи заклю­ча­ло в себе серьезную опасность методологического кризиса, который и разразился в конце XIX века в связи с так назы­ваемой новейшей революцией в естествознании. Обнару­жилось, что атомы, эти считавшиеся неделимыми «кирпичи­ки» мира, спо­соб­ны к превращению и изменению, что масса тел, считавшаяся неизменной, способна заметно возрастать с увеличением ско­рос­ти движения элементарных частиц и т. п. Здесь естество­знание столкнулось с новым видом материи — полем.

Неприменимость механических законов для объяснения вновь открытых явлений (в основном явлений микро- и мега­мира) и возрастание абстрактности естественно-научного зна­ния, математизацию физики некоторые представители естест­во­знания и философии истолковали как нарушение принципа сохранения материи и отсутствие в нашем зна­нии объектив­ного содержания, как свидетельство того, что материя «исчезает».

Таким образом, новые данные естествознания и борьба материализма с идеализмом требовали философского осмыс­ле­ния новейших открытий в форме дальнейшего развития кате­гории материи. Это и было сделано диалектическим мате­риа­лизмом и нашло свое воплощение в классическом ленинском определении материи как философской категории.

Основной акцент, вносимый В.И. Лениным в философ­ское понимание материи, состоит в утверждении, что «единст­венное «свойство» материи, с признанием которого связан философ­ский материализм, есть свойство быть объективной реаль­нос­тью, существовать вне нашего сознания» (Полн. собр. соч. Т18. С. 275).

В.И. Ленин своим понятием материи развил положение диалектического материализма о связи определения материи с решением основного вопроса философии, окончательно выде­лил именно философское содержание категории «ма­те­рия». Он подчеркнул недопустимость отождествления метафизи­чес­кого материализма (который с революцией в естествознании действительно потерпел крах) с материализ­мом вообще и сме­шения философского понятия материи с конкретными знаниями о строении и свойствах объективной реальности.

Философское понятие материи и конкретно-научные пред­ставления об объективной реальности не тождественны, они не сводятся друг к другу. Напротив, в понятии материи сознательно противопоставляются философское и конкретно-научное понимание мира. «Свойство» быть объективной ре­аль­ностью — не природное, чувственно-конкретное свойст­во, а сознательное противопоставление (в гносеологическом плане) объективной реальности и субъективной реальности (сознания). Это философский принцип, сознательная фило­соф­ская позиция, но имеющая под собой объективно-реаль­ное основание. И не случайно слово «свойство» Ленин заключает в кавычки.

Конечно, противопоставление материи и сознания отно­сительно, но оно важно и необходимо в гносеологи­ческом плане, как и необходимо разграничение философского и конк­ретно-научного понимания мира. Последнее связано с неис­чер­паемостью материи и соответственно со сложнос­тью, измен­чивостью и также неисчерпаемостью ее позна­ния.

Неисчерпаемость материи делает принципиально бес­смыс­ленной попытку определить ее как таковую, вне отно­шения к сознанию. Кроме того, с чисто логической точки зрения кате­гории «материя» и «сознание» как предельно широкие философские понятия не могут определяться обыч­ным формально-логичес­ким путем через род и видовое отли­чие или генетически. Кстати говоря, определение понятия через свое другое, через отно­ше­ние противоположностей есть диалектический момент философ­ских определений вообще.

Безусловно, материя не существует сама по себе в чис­том виде помимо множества конечных вещей. Всеобщее фи­ло­софское свойство материи — быть объективной реальнос­тью — существует лишь в отдельном и через отдельное, доступное (в принципе) нашим органам чувств. Но это не ограничение материи как бытия чувственной реальностью. Такое ограни­чен­ное понимание материи было характерно лишь для метафизи­ческого, а не диалектического мате­риализма.

Понятие материи (и тем более учение о ней) не сводится только к определению данного поня­тия. Основными форма­ми существования объектив­ной реаль­ности являются дви­же­ние, пространство, время. Среди других атрибутов мате­рии можно отметить структур­ность, системность, отражение.

Философское понятие движения есть обобщение кон­кретных форм и видов движения. Охватывая любой переход объектов из одного состояния в другое, охватывая все происхо­дящие во вселенной процессы, философское понятие движения означает любое изменение вообще.

Материя и движение неразрывны. Эта идея была выска­зана английским материалистом XVIII века Д. Толандом. Ф. Энгельс пошел дальше и указал на характер их взаимного отношения, определив движение как «способ существова­ния материи». Это означает, что вне движения нельзя пред­ставить себе ни один материальный объект, все, что мы можем сказать о нем, в конце концов сводится к раскрытию присущих ему типов движения, характерных для него спосо­бов поведения. Сущест­вовать — значит обладать движе­нием. Диалектический мате­риа­лизм рассматривает движение как выражение универ­саль­ного взаимодействия в природе, а борьбу внутренних противо­положностей — как источник движения и развития.

Диалектико-материалистическая философия рассматри­вает пространство и время как связи и отношения, присущие самим материальным объектам, и считает, что ничто не может сущест­во­вать вне времени и пространства. Все в мате­риальном мире простирается и длится. Пространство — это совокупность отношений, характеризующих взаимосвязь со­су­ществующих ма­те­риальных объектов, а именно их отно­си­тельное располо­жение и их относительную протяженность. Время — это сово­куп­ность отношений, характеризующих вза­имосвязь сменяю­щих друг друга явлений и состояний, а именно их последо­вательность и их относительную дли­тельность.

Таким образом, пространство характеризует сосущество­вание, наличное бытие материальных объектов, время же — смену материальных объектов, возникновение одних и исчез­но­вение других. Иначе говоря, понятия пространства и вре­мени характеризуют структуру устойчивости и изменчи­вости дви­жущейся материи.

Российский философ Т.П. Матяш полагает, что диалек­тико-материалистическая философия ограничивает бытие объек­тив­ной реальностью, а последнюю — существованием конкретно-чувственных вещей. Он пишет: «Эта философия не занималась проблемой бытия. Предметом ее внимания была природа… Чтобы отличить себя от классической онтологии, диалекти­чес­кий материализм очерчивает границы объективной реальности: только то, что находится в пределах «нашего поля зрения» (Ф. Энгельс), что является предметом нашего чувственного вос­приятия, т. е. «отображается нашими ощущениями» (В.И. Ленин), может называться объективной реальностью… Наука и мате­риализм имеют одно и то же по­ни­мание бытия: оно отождест­вляется с существованием чувст­венных вещей, а функция обоснования этого существования приписывается материи» (Основы философии в вопросах и ответах: учеб. пособие для вузов. – М.; Ростов н/Д., 1997. С. 143–144). При этом данный автор ссылается также на известное более полное замечание Энгельса, что «бытие есть вообще открытый вопрос с той границы, где прекращается наше поле зрения» (Там же. С. 143).

Что можно сказать по поводу этого? Уже многое из пред­ставленного выше не позволяет согласиться с данной крити­кой. Относительно же позиции Ф. Энгельса и В.И. Ле­нина можно добавить следующее. Во-первых, при уяснении пози­ций данных классиков марксистской философии необхо­димо (как это уже упоминалось) учитывать многозначность слова «бы­тие», а во-вторых, и это главное, надо учитывать контекст их рассуждений. Последнее особенно важно в отношении Энгель­са, так как он вел полемику с немецким мелкобур­жуаз­ным идеологом Евгением Дюрингом.

Как известно, Дюринг толковал бытие очень широко и абстрактно как «бытие вообще», как «мыслительный взор на целостность вещей и отвлечение от специфических форм» (During Е. Logik und Wissenschaftteorie. – Berlin, 1878. S. 175). Свою мировую схематику и формы бытия он выводил из мышления. Дюринг утверждал, что единство мира состоит в его бытии, ибо, по его мнению, бытие не соответствовало бы своему понятию, если бы оно не было едино.

Ф. Энгельс по существу не отрицает возможности поня­тия «бытие вообще», но он считает его малосодержа­тель­ным и доказывает это. Все рассуждения Энгельса направ­лены против априоризма Дюринга, его понимания бытия и единства послед­него. По поводу «бытия вообще» Энгельс пишет в «Анти-Дюринге»: «Когда мы говорим о бытии и только о бытии, то единство может заключаться лишь в том, что все предметы, о которых идет речь, суть существуют. В единстве этого бытия, — а не в каком-либо ином единстве, — они объеди­няются мыслью, и общее для всех них утверж­де­ние, что все они существуют не только не может придать им никаких иных, общих или необщих, свойств, но на первых порах исключает из рассмотрения все такие свойства. Ибо как только мы от простого основного факта, что всем этим вещам обще бытие, удалимся хотя бы на один миллиметр, тотчас же перед нашим взором начинают выступать различия в этих вещах» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 42).

Таким образом, понятие «бытие вообще» является абст­рактно-общим (даже формально-общим). Философию же инте­ре­сует конкретно-общее, но данное понятие этого не дает, не говоря уже о его нейтральности в отношении основ­ного воп­роса. Бытие мира есть предпосылка его единства. Однако для понимания и объяснения последнего одного абстрактного при­знания существования вещей (объектов) мира недостаточно. Для своего объединения в одно целое конкретные вещи и явле­ния должны иметь более тесную, более содержательную связь, какую-то объективную единую основу. Объективно-реальное бытие, бытие как конкретно-всеобщее, доказывается не ссыл­кой на возможное предель­ное обобщение вещей и явлений мира мыслью, а нашими знаниями о мире. Видимо, исходя из этих логичных сообра­жений, а также осознания зависимости онто­логии от гносео­логии, Энгельс и говорит о бытии как открытом вопросе за границами нашего поля зрения. Но это не означает ограни­чения бытия как такового рамками наличного знания.

Следовательно, Энгельс в противоположность Дюрингу подчеркивает неправомерность выведения форм бытия из мыш­ления, так как они должны выводиться из самого мира. Но в процессе познания мира в целом, в процессе «мысли­тельного взора» на мир возникает определенная трудность: необозри­мость мира в целом, целиком, полностью. Как говорил Козьма Прутков, нельзя объять необъятное. На эту трудность и указы­вает Ф. Энгельс. В материалах к «Анти-Дюрингу» он пишет: «Систематика (т. е. построение абсо­лютно законченной систе­мы. – Ред.) после Гегеля невоз­мож­на. Ясно, что мир представ­ляет собой единую систему, т. е. связное целое, но познание этой системы предполагает позна­ние всей природы и истории, чего люди никогда не дости­гают. Поэтому тот, кто строит систе­мы, вынужден заполнять бесчисленное множество пробелов собственными измышле­ниями, т. е. иррационально фантази­ровать, заниматься идео­логизированием» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20, С. 630).

Таким образом, в рассуждениях Ф. Энгельса (с учетом кон­текста его мыслей) речь идет в конечном счете о недо­ста­точ­ности (даже отрицании) дюринговского понима­ния бытия для характеристики его единства. Теперь становится более понятной упомянутая цитата об «открытом вопросе» даже в ближайшем текстуальном окружении. Энгельс пишет: «Един­ст­во мира со­сто­ит не в его бытии, хотя его бытие есть пред­посылка его единства, ибо сначала мир должен существо­вать, прежде чем он может быть единым. Бытие есть вообще открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения. Действительное единство мира состоит в его материальности, а эта последняя дока­зывается не парой фокуснических фраз, а длинным и труд­ным развитием фило­софии и естествознания» (Там же. С. 43).

Аналогичную позицию занимал и В.И. Ленин. Он также не отрицал понятия «бытие вообще» и не сводил бытие к кон­кретно-чувственным вещам. Ленин писал, что «и мысль и мате­рия “действительны”, т. е. существуют, это верно» (Ле­нин В.И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 257). Однако он преду­преж­дал против свободного оперирования указанным поня­тием, так как для диа­лектического материализма поня­тия «материя» и «сознание» — предельно широкие понятия. В этой связи понятие «бытие вообще» оказывается фило­софски бессодержательным. С этих же позиций понятно, почему в диалектико-материалистической философии онто­логия («мета­фи­зика») фактически представлена как учение о материи.

В настоящее время некоторые отечественные философы утверждают также, что ленинское определение материи якобы содержит внутреннее противоречие, содержит два взаимо­исключающих суждения: (1) материя независима от нашего сознания; (2) материя есть объективная реальность, данная нам в ощущении (см., напр.: Философия: учебник для вузов / отв. ред. В.П. Кохановский. – Ростов н/Д., 1995. С. 33–34; Основы философии в вопросах и ответах: учеб. пособие для вузов. – М.; Ростов н/Д., 1997. С. 144–145).

С данным утверждением нельзя согласиться. В первом суждении фактически речь идет о том, что объективная реаль­ность существует независимо от сознания. Во втором суж­дении речь идет о гносеологической связи объективной ре­альности и сознания, о том, что объективная реальность обла­дает свойст­вом отражения и на этой основе воспроизводится нашим сознанием (но существует все-таки независимо от него). Cледо­вательно, если исходить из адекватного пони­ма­ния ленинского определения материи, то никакого противо­ре­чия в нем не обна­руживается.

Против диалектического материализма вы­дви­гается также утверж­дение, что тезис о независимости материи от сознания невозможно научно доказать (см.: Основы фило­софии в вопросах и ответах: учеб. пособие для вузов. – М.; Ростов н/Д., 1997. С. 145). Определенная трудность в данном вопросе, безусловно, есть, и она давно обсуждается в фило­софии. Доказать указанный тезис окончательно невоз­мож­но. И, конечно, невозможно поставить какой-либо решающий эксперимент в этом плане. Однако этот тезис подтверждается в науке и общественно-исторической практике в тенденции. По крайней мере, ситуация здесь не более сложная, чем ситуация с доказательством истинности идеализма и бытия (существо­вания) Бога в наших земных условиях.