История русской литературы хх века (20-90-е годы). Основные имена
Учебное пособие для филологических факультетов университетов / Отв. ред. С.И. Кормилов. М.: Издательство Московского университета, 1998. 480 с.
Оглавление История русской литературы хх века (20-90-е годы). Основные имена 1
1
• От редколлегии 3
Русская литература 20-90-х годов XX века: основные закономерности и тенденции 8
• А.А. Блок 48
• М. Горький 58
• И.А. Бунин 83
• И.С. Шмелев 104
• С.А. Есенин 118
• В.В. Маяковский 139
• О.Э. Мандельштам 165
• М.И. Цветаева 187
• А.Н. Толстой 210
• М.А. Булгаков 238
• А.П. Платонов 271
• Б.Л. Пастернак 301
• А.А. Ахматова 320
• В.В. Набоков 347
• М.А. Шолохов 370
•Д.Т. Твардовский 403
• А.И. Солженицын 424
• В.С. Высоцкий 454
• И.А. Бродский 468
• Литература 485
Русская литература 20-90-х годов XX века: основные закономерности и тенденции 485
А.А. Блок 487
М. Горький 488
И.А. Бунин 489
И.С. Шмелев 490
С.А. Есенин 491
В.В. Маяковский 492
О.Э. Мандельштам 493
М.И. Цветаева 495
А.Н. Толстой 495
М.А. Булгаков 497
А.П. Платонов 499
Б.Л. Пастернак 501
А.А. Ахматова 502
В.В. Набоков 503
М.А. Шолохов 505
А.Т. Твардовский 507
А.И. Солженицын 509
В.С. Высоцкий 510
И.А. Бродский 512
• От редколлегии
Эта книга представляет собой первый том учебника для филологических факультетов российских университетов по курсу «История русской литературы XX века (после 1917 года)». За ней должно последовать ее продолжение с подзаголовком «Литературный процесс» в двух частях. Вместе с тем данная книга вполне самостоятельна и может использоваться независимо от продолжения.
Обособление в данном учебнике 20-90-х годов условно. Специфические признаки литературы XX века возникли, конечно, не в 20-е годы, а еще в начале 90-х годов XIX столетия. Однако нельзя не учитывать, что при всех произошедших изменениях представлений о литературе «серебряного века» представления о литературе послереволюционной в «перестроечные» и «постперестроечные» времена изменились существенно больше и давно нуждаются в выражении на языке современной науки и педагогики. 1917-1921 годы рассматриваются в книге в качестве небольшого переходного периода, когда в серьезной литературе главную роль играли представители прежних школ и групп, но новые тенденции уже прокладывали себе дорогу. Впоследствии переходным по преимуществу периодом оказались 50-е годы.
Выделение в первый том основных для русской литературы XX века имен продиктовано стремлением выявить наиболее значительные художественные ценности как в литературе, именовавшейся советской, так и в «задержанной» на родине литературе и в литературе русского зарубежья. Истинные ценности, дойдя до читателя, сохраняют свою значимость независимо от условий их появления на свет, хотя история литературного процесса обязательно должна эти условия учитывать. В расчет принималась и общекультурная роль явлений литературы. Наверно, не всякий литературовед признает классиком И.С. Шмелева, но как выразитель духа русского православия и национальной памяти он в любом случае заслуживает особого внимания. Многогранная личность В.С. Высоцкого принадлежит не только истории литературы, но его абсолютно свободное слово, мощно прозвучавшее в те времена, когда духовная несвобода окончательно изживала себя, делает его знаменательной фигурой в нашей литературоцентристской культуре.
В вопросе об отборе имен и произведений, их оценках, конечно, много неустоявшегося, что сказывается на положении дел с учебными пособиями для всех категорий учащихся. Никто теперь не сомневается в том, что классиками XX века являются Ахматова и Пастернак, Булгаков и Платонов. Зато сильны были, особенно в годы «перестройки», тенденции безусловного отвержения творчества тех, кто признавался классиками советской литературы: Горького, Маяковского, Шолохова, А.Н. Толстого (относительно А. Серафимовича, К. Федина и др. споров нет, они сходили за фигуры первого ряда лишь ввиду запрещения произведений многих действительно крупнейших писателей). Так, критик Татьяна Иванова, один из самых энергичных ниспровергателей прежних основ, заявляла, что «изучать в школе «Поднятую целину»... довольно. Я пишу об этом не в первый, не во второй, даже не в третий раз... «Поднятая целина» не обладает достойными изучения художественными свойствами. Со стороны нравственной это произведение ущербно. Оно дезинформирует людей об одном из самых страшных преступлений двадцатого века – о коллективизации». Взамен предлагалось включить в программу роман Б. Можаева «Мужики и бабы» как произведение правдивое и художественное (на самом деле – художественно весьма слабое, несопоставимое с «Поднятой целиной» при всех ее противоречиях и недостатках). В новом школьном учебнике последняя рекомендация не учтена, но о «Поднятой целине», точнее, по поводу ее сказано лишь несколько фраз. В пособии «От Горького до Солженицына», предназначенном как бы абитуриентам, есть главы о Н. Гумилеве, И. Бабеле, Е. Замятине, М. Зощенко, но нет глав о Маяковском, Шолохове, А. Толстом (последнему не отведено отдельного параграфа и в кратком «путеводителе», видимо, для студентов «От Блока до Солженицына»), а от сложного, противоречивого Горького оставлены только правильные «Несвоевременные мысли». Между тем именно сейчас появилась возможность объективно изучать творчество людей талантливых, но отдавших щедрую дань заблуждениям своего времени.
В работах исследователей имеет место и реакция на «ниспровергательство», когда, например, Шолохову по-прежнему посвящаются чисто апологетические статьи и книги, не дифференцирующие сильные и слабые стороны его творчества. Один из современных литературоведов соотносит «Хождение по мукам» А.Н. Толстого с «Взвихрённой Русью» эмигранта А.М. Ремизова и считает, что «еще предстоит преодолеть апологетическое отношение к псевдороманам на темы истории (каким? – Авт.), обратиться к могучему эпосу А.Н. Толстого...». Суждение литературоведа совсем другого уровня отчасти совпадает с этим, в нем разводятся разные произведения писателя и не учитывается сходство (хотя и не тождество) авторской позиции в том и в другом: «Автор монументальной трилогии «Хождение по мукам» написал также культовую повесть «Хлеб» (1937)...». Здесь не преодолена инерция отнесения упомянутой трилогии к жанру романа-эпопеи, хотя в ней «эпопейная» тема во многом подавлена сюжетной авантюрностью, не говоря уже о явной идеологической тенденции, которая подлинной «эпопейностью» исключается.
Встречается – тоже у очень разных литературоведов – избирательный до тенденциозности подход даже к бесспорным именам и к целым пластам литературы XX века. Например, в «Истории русской поэзии» В.С. Баевского, обладающей многими достоинствами, имя Есенина в названии главы, где о нем идет речь, не обозначено, предпоследняя 9-я глава обозначена именами Ходасевича, Ахматовой и Пастернака, а последняя 10-я – именем одного только Иосифа Бродского: диспропорция очевидная. В книге О.Н. Михайлова «Литература русского зарубежья» нет никакого подзаголовка, хотя посвящена она почти исключительно эмиграции первой волны, о второй коротко сказано лишь в заключении, а третья, кроме одного писателя, вообще не признается: «...движение так называемой «третьей волны» привело к образованию крайне пестрой и расцвеченной обманчивыми, часто выморочными огнями картины литературного неба, где одиноким маяком светит феномен А.И. Солженицына».
Настоящая книга, первый современный обобщающий учебник по русской литературе XX века для университетов, призвана преодолеть односторонние подходы к материалу, в том числе к творчеству тех или иных художников. Далеко не все даже у самых талантливых из них равноценно. Меньше всего хотелось бы, чтобы отобранные основные имена русской литературы XX столетия выглядели как некий иконостас. В принципе литературоведение непременно должно различать более и менее удачное в творчестве любого художника слова, нерефлектирующий пиетет перед всем им написанным – подход не вполне профессиональный, хотя пока и преобладающий: так, упоминание о каких-либо недостатках у С. Есенина (у которого диапазон колебаний между творческими удачами и неудачами гораздо больше, чем, например, у Ахматовой) воспринимается как покушение на национальную гордость. Но данный учебник – труд коллективный, и каждый из авторов имеет собственное представление о своих задачах, подсказанное его личными убеждениями и педагогическим опытом. Согласование научно-методических позиций, выявление наиболее плодотворных подходов к разнообразнейшим фактам литературы – длительный процесс, а не разовая акция. В редколлегии есть понимание этой проблемы. Желательно, чтобы ее видели и студенты.
Еще нет и долго не будет академической истории русской литературы XX века. Предлагаемое издание отчасти может рассматриваться и как предварительный эскиз такой истории. Так что это не только пособие для студентов, книга создавалась с учетом потребностей и преподавателей вузов, и аспирантов, и творчески работающих школьных учителей. Это вообще не только учебная книга, но и научное исследование. Отсюда широкий круг затронутых проблем и произведений, иногда больший, чем может освоить студент к экзамену, отсюда и обильное цитирование специальных работ в ряде глав, затрудняющее чтение, но и помогающее студенту приобщиться к процессу научного творчества. Главы снабжены аннотированными рекомендательными указаниями литературоведческих и серьезных критических книг и статей (в основном доступных студенту), адресованными прежде всего тем студентам, а возможно, и аспирантам, кто избрал своей специализацией историю русской литературы такого сложного и противоречивого XX столетия.
Книга подготовлена на кафедре истории русской литературы XX века филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова (заведующий кафедрой – профессор Б.С. Бугров). Все сотрудники кафедры, принявшие участие в написании данного тома, имеют ученую степень доктора филологических наук, большинство – звание профессора. Авторы глав: А.П. Авраменко («М.И. Цветаева»), Б.С. Бугров («В.В. Маяковский»), М.М. Голубков («В.В.Набоков», «A.И. Солженицын»), В.А. Зайцев («А.Т. Твардовский», «В.С. Высоцкий», «И.А. Бродский»), Л.А. Колобаева («М. Горький», «И.А. Бунин», «О.Э. Мандельштам»), С.И. Кормилов («Русская литература 20-90-х годов XX века: основные закономерности и тенденции», «А.А. Блок», «А.Н. Толстой», «А.А. Ахматова», «М.А. Шолохов»), Е.Б. Скороспелова («М.А. Булгаков»), Н.М. Солнцева («И.С. Шмелев», «С.А. Есенин», «Б.Л. Пастернак»), В.И. Фатющенко («А.П. Платонов»).
Глава «Русская литература 20-90-х годов XX века: основные закономерности и тенденции» призвана послужить соединительным звеном между первым томом и его продолжением, которое, будучи посвящено литературному процессу после 1917 г. до 50-х годов включительно (первая часть) и современной в широком смысле литературе, начавшейся в 60-е, но во многом предваренной еще в 50-е (вторая часть), создается на той же кафедре расширенным кругом авторов. По замыслу этот учебник должен сблизить теорию и историю литературы: явления литературного процесса предполагается характеризовать по всем основным параметрам, выработанным современной теорией. Намечено предложить историю не только «высокой литературы» (однотипной классике, но все же иного художественного уровня) – предусмотрены краткие характеристики и других литературных «рядов»: беллетристики («облегченной» литературы) с такой ее разновидностью, как детектив, «низовой», неофициальной в те или иные периоды словесности, даже примеры массовой культуры (таковы псевдоисторические романы В. Пикуля). Будут учтены специализированные отрасли литературы: художественно-историческая, фантастическая, детская и юношеская литература, юмор и сатира в качестве жанровых доминант. Предусмотрено учесть и не собственно художественную словесность: публицистику, документалистику, мемуары, а также литературную критику и литературоведение, изучавшее русскую литературу XX века. Дать их подробную историю нет возможности, но очертить их место в литературном процессе представляется не лишним. В таком случае и другие дисциплины современного литературоведения могут получить некоторый стимул к дальнейшему совершенствованию.
Настоящий труд, при его самоценной значимости, мыслится как этап на пути построения целостной истории русской литературы от 90-х годов XIX века до конца тысячелетия.
С.И. Кормилов