Глава 8. Волнообразные (циклические) концепции социокультурной динамики

Общая характеристика волновых процессов

Концепция ритмичности изменений

Выявление формы изменений

Гуманитарная трактовка социокультурных циклов

Идеи циклизма в концепции истории

Концепции цивилизационных циклов

Цикл социокультурной системы Концепция длинных экономических волн

Модель “длинной” экономической волны

Фаза подъема (“повышательная” волна)

Переломная фаза

Фаза депрессии (“понижательная” волна)

Фаза перехода

Направления изменений социальной структуры на разных фазах длин­ных экономических волн

Интенсификация соцнокультурных процессов

Укрепление социальной структуры

Закономерности длинных волн

Волновые процессы технологических инноваций

Механизм связи между экономическими и технологическими из­менениями

Концепция технологической парадигмы

Эвристический смысл обращения к волнообразным процессам

Познавательные возможности изучения волнообразных процессов в обществе и культуре

Часть V. Современные проблемы в изучении динамики культуры

Глава 9. Пограничные области познания социокультурной динамики. Постмодерн

Плюральность жизненного мира человека

Отказ от идеи целостности человеческого мира

Детерриториализация, маргинализация пространства

Неоднородность социокультурного пространства

Детерриториализация, марганализация пространства

Форма маргинального пространства

Механизмы самоорганизации в условиях децентрированности и плюральности

Многослойность символических' объектов

Указание на отсутствие

Указание на инобытие

-Указание на несуществующее

Указание на невидимые порядки

Концепция децентрированной (расщепленной) личности

Индивид как первоначало социокультурных процессов

Внешняя (социокультурная) обусловленность многомерности лич­ности

Внутренняя (психическая) обусловленность многомерности лич­ности

Способ существования децентрированной личности в динамичном пространстве.

Искусство

Поведение личности и динамизм нормативных порядков

Вероятностная природа моральных норм

Неоднородность отношения членов общества к моральным нор­мам.

Отклонения от нормы и власть

Власть и мораль

Идеология постмодерна

Глава 10. Некоторые подходы к типологии культур и культурных единиц

Типология по антрополого-философским основаниям

Типология по основанию социального действия

Типология по основанию форм мышления

Типология по шкале “индивидуализм — коллективизм”

Зависимость от контекста как основание типологии

Избежание неопределенности

Дистанция власти

Мужественность — женственность

Новые акценты в изучении социокультурной динамики

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Литература

ПРЕДИСЛОВИЕ

Изучение общества и культуры в XX в. постепенно трансформировалось из академического познания в необходимую компоненту практической деятельнос­ти. В настоящее время во всех развитых странах социальные и культурные переменные включаются в структуру выработки и реализации решений, касаю­щихся практически любого из значимых секторов общественной жизни. Совре­менная экономическая политика строится на базе социокультурного расслоения и с учетом поведения групп интересов. В системах производства принимаются во внимание психологические особенности людей, а также влияние неформаль­ных связей на формально-ролевые. В структурах локального управления приме­няются социальные технологии, связанные с активизацией участия граждан в выработке и реализации решений, имеющих отношение к территории их прожи­вания.

Но не только это. Сегодня в развитых странах любой профессиональный по­литик или крупный менеджер обязательно изучал в достаточном объеме курс социальнонаучных дисциплин. Социология, социальная и культурная антропо­логия и их производные — этнология, урбанистическая социология и антропология, политическая антропология и т. п., — все эти знания помогают будущим субъектам принятия социально значимых решений понять, в каком обществе, в каком мире они живут, каковы их возможности в отношениях с окружением. Разработка международной политики также базируется сегодня на знаниях об обществах и культурах других стран, о культурных различиях этнических групп в своей стране. Практика показала, что знания культурных различий и умелое использование этих знаний при построении внешней политики повышают эф­фективность действий более осведомленной стороны.

Такое положение дел вполне естественно. Люди всегда стремятся иметь представление о том, что их окружает, и строить свое поведение в соответствии с этим. Вопрос заключается в том, каково качество такого знания. Большинство людей в этом отношении привыкло руководствоваться личным опытом, включая устный обмен информацией с ближайшим окружением и отрывочные сведения, передаваемые средствами массовых коммуникаций. В развитых и ряде разви­вающихся стран на уровне государственной образовательной политики считает­ся, что этого недостаточно, и социальные науки включены в программы обяза­тельного массового обучения. В менее развитых странах и в России социальные науки только начинают всерьез осваиваться на уровне профессионалов. Пока даже у. них представления об обществе и культуре нечеткие, собственная теоре­тическая база слабая; терминология только-только зарождается; данные эмпи­рических исследований недостоверны. В России доминирует ценность как назы­ваемого гуманитарного знания об обществе и культуре. По сути дела речь идет об описании событий и явлений без их объяснения; об отсутствии явно сформулированных критериев социальной значимости отбираемых событий; о движе­нии тематики описаний вслед за идеологической конъюнктурой и т. п. Работы такого рода, будучи обращенными в историю, носят характер преданий и мифов, а по отношению к настоящему предстают в форме журнализма. В любом случае они ориентированы на развлечение аудитории и никак не предназначены для обеспечения ее прагматическими, адаптационно целесообразными знаниями.

Тем не менее рационализация знаний об обществе и культуре, по­вышение научного уровня исследований в этой области неизбежны. Современ­ный человек, даже не являющийся профессионально субъектом принятия соци­ально значимых решений, не может сегодня быть хорошо адаптированным к сложной и динамичной социокультурной жизни, не зная, в каком обществе он живет. Многие социальные проблемы в России, такие, как этнические конфлик­ты, низкое качество труда и его результатов, жесткие принудительные методы управления, неэффективность правовой системы, — следствие массового соци­ального невежества. Ничего, кроме собственного опыта, не знают ни управляю­щие, ни управляемые. И пока такое свойственное малым традиционалистским (племенным) сообществам утверждение приоритета “практики” над “теорией” и мифа над исследованием будет доминировать в обществе социальные напря­жения будут оставаться неразрешенными.

Тем не менее уже сейчас часть людей, стремящихся оказывать влияние на собственное социальное положение, на свое окружение, на региональную и госу­дарственную политику, понимает это и активно использует социальнонаучное — пока в основном экономическое — знание в своей повседневной практике. И, надо сказать, не без успеха. Другая часть старается “продать” свои социальнонаучные знания на современном рынке услуг. Открываются разного рода школы эти­кета, “женского обаяния”, общения, рекламы, менеджмента, построения деловых отношений. Предприимчивые, но полупрофессиональные держатели таких школ зарабатывают деньги на том, что снабжают примитивными советами желаю­щих стать воспитанными, обаятельными, общительными, привлекательными для делового партнера и т. п. Широко распространены опросы общественного мнения, сегодня, как и в прошлом, представляющие собой не более чем средство в ру­ках политиков, пытающихся удержаться на волне политической конъюнктуры. Проводятся так называемые деловые игры, где одни взрослые люди — игротехннки — манипулируют в течение какого-то периода времени другими, доказывая этим другим, что они невежды и плохие профессионалы.

Эта часть людей извлекает из своих скудных познаний максимальную поль­зу для себя. Надо сказать, что такие “прикладные” социологи и антропологи не наносят своей деятельностью общественного вреда и даже в какой-то степе­ни оказываются социально полезными. Ведь когда людям не хватает знаний, и они понимают, что этот недостаток следует восполнить, то любое мало-мальски достоверное знание становится благом. И поэтому работы социальнонаучных полупрофесионалов не то чтобы обеспечивают людей необходимыми знаниями и навыками, но снабжают их некоторыми ориентирами, указывающими, в каком направлении целесообразно двигаться.

Уже сам факт общественного спроса на исследователей общественного мне­ния, преподавателей обаяния и менеджмента, игротехников и т. п. показывает необходимость социальнонаучного знания.

С изменением политического режима и расширением сферы экономической самостоятельности локальных и территориальных единиц в обществе становится все больше субъектов принятия социально значимых решений. Теперь эти люди начинают нести реальную ответственность за приобретение и использование ло­кальных доходов, за определение приоритетности в решении имеющихся в регио­не или поселении социокультурных проблем. Соответственно им нужны знания и навыки, позволяющие сделать такие решения более эффективными и менее рискованными.

Меняется положение дел в области социализации. Создаются альтернатив­ные государственным учебные заведения, как общеобразовательные, так и выс­шие. Меняется форма владения средствами массовой информации, которые пере­стают быть полностью государственными. При этом в создающиеся рыночные структуры необходимо еще “вписывать” так называемые учреждения культуры (кинотеатры, театры, библиотеки, музеи и т. п.). Разумеется, все эти процессы могут и будут в большей части происходить в России стихийно, хотя существует 6'ольшой мировой опыт в целенаправленном регулировании таких процессов. Ра­ботники соответствующих институтов управления, “практики”, как они себя с гордостью называют, не хотят его осваивать. И несмотря на то, что именно своими практическими действиями они довели подведомственные им учреждения (конечно, при активной поддержке работников этих учреждений) до плачевного состояния, опора на свой никчемный опыт и отвержение необходимости учить­ся остаются в России доминирующими на уровне трансляции социально значи­мого знания.

Меняется положение дел в сфере производства. Появление безработных и банкротов уже сейчас заставляет людей задуматься о причинах краха и о том, что в этих условиях можно сделать. Усиление профсоюзного движения будет способствовать активизации попыток предпринимателей нейтрализовать претен­зии рабочих. Необходимость иметь прибыль будет побуждать администрацию негосударственных предприятий вначале увеличивать их производительность, а затем искать стабильный рынок для своих товаров. Разумеется, все это не мо­жет быть сделано без специализированных социальнонаучных знаний, на основе собственного весьма ограниченного у каждого человека и обыденного у работни­ков производственной администрации опыта.

Итак, из сказанного следует, что научные, прагматические знания об об­ществе и культуре сегодня в России стали социально необходимыми. Для того, чтобы высококачественные знания такого рода циркулировали в обществе, требуется несколько важных предпосылок. Во-первых, важно, чтобы желание людей получить такое знание не противоречило их же привычке не затрачивать на это особых усилий и довольствоваться только примитивно-понятным. Во-вторых, нужны учебные пособия, представляющие учащимся знания о человеке, общест­ве. и культуре без упрощений и мифологизации. В-третьих, следует так построить курс, чтобы учащийся знал, для чего он получает знание, и как он сможет его применить в дальнейшем.

Науки об обществе и культуре отнюдь не проще физики или химии. Из того, что люди как-то живут и выживают, не следует делать вывода, что они знают общество и культуру, в которых, существуют. Ведь не делается же вывод о том что они знают состав воздуха, которым дышат, или воды, которую пьют. И это всего лишь иллюзия, что человек, не имеющий знаний о своем социокультурном окружении, может свободно оперировать его элементами. Если понаблюдать за поведением таких людей, то окажется, что они постоянно просят у других по­мощи и совета и легко становятся объектом манипуляции более опытных и зна­ющих. Более того, отнюдь не невежественные слои общества разрабатывали по­литическую культуру, культуру человеческих отношений, производства, массо­вую культуру и т. п. Поэтому, если кто-то сносно существует без специализиро­ванных знаний о своем жизненном мире, это значит, что знающие люди помо­гают ему в таком существовании.

Познание социокультурной жизни важно начать с самых общих представле­ний о культуре, о науках, связанных непосредственно с ее изучением, а сегодня и о том, что и как обусловливает динамику культуры. Данная книга задумана как введение в социальную и культурную антропологию, науки, в рамках кото­рых вот уже почти столетие происходит изучение социокультурной жизни лю­дей. Здесь представлены ведущие научные направления, сложившиеся в рамках этих дисциплин. Однако компетентный и внимательный читатель заметит, что эти направления представлены несколько по-иному, чем это принято в отечест­венной литературе. Они не описываются целиком и подробно как некоторая за­конченная теоретическая система. Выделяются их исходные основания и отби­раются лишь те аналитические линии, которые имеют отношение к изучению динамики общества и культуры. Далее, здесь отсутствует критика несовершенств представляемых направлений. Выделены их инструментальные, работающие эле­менты и обозначены границы применимости через приводимые в конце каждой главы основные классы задач, решаемых с их помощью. Наконец, эти направле­ния излагаются в определенной, не исторической, последовательности, обуслов­ленной логикой изучения динамики общества и культуры. На структуре книги следует остановиться подробнее.

Часть I “Динамика культуры: антропологические основания исследования” посвящена описанию социальной и культурной антропологии как областям на­учного исследования социокультурной жизни и развернутому современному оп­ределению категории “культура”. В этом же разделе излагаются те социобиологические фундаментальные основания, на которых в настоящее время бази­руются представления о человеке как природном существе и о его врожденных свойствах, составляющих предпосылки его активных связей с окружением и де­лающих возможным создание искусственной социокультурной среды. В дальней­шем эти предпосылки и основания читатель обнаружит в каждой главе, приме­нительно к тем аспектам социокультурной жизни, которые в ней представлены. На этих основаниях далее разворачивается логика исследования динамики культуры: от факторов и механизмов порождения социокультурных изменений до их макроисторической трансляции.

В части II “Основания изучения порождения культурных феноменов” рас­сматриваются теоретические представления о возникновении и формировании объектов культуры. Здесь выделяются два основных класса таких объектов, близких по своему содержанию к традиционной дихотомии материального и идеального. Во-первых, это объекты, порождаемые человеческими потребностя­ми, которые связаны с жизнеобеспечением, и предметной человеческой деятель­ностью и взаимодействием. Такого рода объекты изучаются в рамках структур­но-функционального направления, и это направление представлено в его исход­ных основаниях, позволяющих проанализировать весь путь функциональных со­циокультурных единиц от момента их зарождения через структурирование и ус­тановившееся состояние до момента структурных изменений.

Во-вторых, рассматриваются объекты, порождаемые социобиологической не­обходимостью формирования внутренних концептов, знаков и символов. Подоб­ные объекты изучаются в рамках структурализма. В книге показаны последова­тельные стадии формирования внутренних концептов, или представлений, и их трансформации в интеркоммуннцируемые знаки и символы.

В части III “Динамическое коммуникативное поле культуры” анализируется та концептуальная модель социокультурной среды, с помощью которой можно проследить- как функциональные и символические образования трансформируют­ся в культурные объекты, то есть конвенционально установленные и используе­мые в процессах социального взаимодействия единицы. Здесь выделяются два ос­новных направления изучения такого рода процессов, характерных для социаль­но- и культурно-антропологических исследований (особенно для психологичес­кой и когнитивистской антропологии). Во-первых, рассматриваются коммуника­тивные процессы, складывающиеся в процессах социокультурного взаимодейст­вия. В ходе этих процессов люди представляют друг другу индивидуальные и групповые функциональные и символические порождения, которые через апро­бации и оценки могут стать общественным достоянием, социокультурными образ­цами. Во-вторых, речь идет о коммуникативных процессах, связанных с транс­ляцией культурного опыта от поколения к поколению, с освоением личностью ее социокультурного окружения на протяжении жизненного цикла. Таким образом, на уровне, представленном в данном разделе, можно проследить тот аспект ди­намики культуры, который связан с формированием социокультурных фактов и их трансляцией от поколения к поколению.

Часть IV “Идеи необратимости и обратимости культурных процессов” содер­жит описание того, как культурные объекты и формы могут передаваться и из­меняться в историческом времени. Идея необратимости социокультурных про­цессов разворачивается на примере одного из самых влиятельных культурно-ан­тропологических теоретических направлений — эволюционизма в его классичес­ком и обновленном вариантах. Культурные единицы показаны как объекты, на которых эволюционные процессы могут быть прослежены, а культурные чер­ты — как конкретные носители эволюционных изменений в историческом време­ни. Идея обратимости в обществе и культуре рассматривается сквозь призму теоретической модели волнообразных социокультурных процессов. Показаны по­знавательные возможности такого подхода к изучению динамики общества и культуры, дополнительность по отношению к эволюционистской ее трактов­ке.

Таким образом II, III и IV части книги представляют три основных уровня социокультурной динамики: формирование функциональных и символических единиц; коммуникативные процессы, обусловливающие их трансформацию в куль­турные объекты; существование подобных объектов в историческом времени. Показано, каким образом могут быть использованы существующие теоретичес­кие социально- и культурно-антропологические модели в качестве инструментов изучения трансформационных процессов, обусловливающих их факторов и меха­низмов на каждом из рассматриваемых уровней анализа динамики общества и культуры.

Часть V “Современные проблемы в изучении динамики культуры” посвяще­на обсуждению вопросов, связанных со сменой познавательной парадигмы, на­чавшейся в социальных науках примерно в середине 1960-х гг. Сегодня новый взгляд на социокультурную жизнь имеет более или менее общепринятое назва­ние “постмодерн”, и уже отрефлексированы некоторые исходные основания это­го мировоззрения. В его рамках сложились новые проблемные области изучения социокультурной жизни, которые не затрагивались либо не считались достой­ными изучения на предыдущем этапе развития социальных наук: плюральность личности и культуры, ненаправленность внутренней динамики социокультурной жизни, децентрализованность социокультурного пространства, значимость неста­ционарных культурных объектов и процессов. Наличие этого раздела представляется важным, поскольку речь идет по крайней мере о ближайших перспекти­вах научных поисков в изучении динамики общества и культуры.

Особое место в рамках раздела занимает короткая глава “Некоторые подхо­ды к типологии культур и культурных единиц”. Она как бы объединяет этот раз­дел с предыдущими и иллюстрирует, как существующие в социальной и культурной антропологии теории могут быть использованы в изменяющихся логических и мировоззренческих рамках. Демонстрация неонтологичности, прагматичности, инструментальности типологических построений, позволяющих укрупнить и орга­низовать многообразные культурные черты, кажется значимой в срав­нении с доминирующим в отечественных социальных науках представлениях о “реально существующих однозначных типах “целостных” культур и цивилиза­ций.

Данная книга рассчитана на особую, хотя, хотелось бы надеяться, достаточно обширную* аудиторию. Она предназначена для преподавателей, аспирантов и сту­дентов, изучающих человека, общество и культуру научными средствами и стре­мящихся преодолеть пределы традиционного гуманитарного познания. В заклю­чение хотелось бы подчеркнуть, что в книге излагаются всего лишь основы соци­альной и культурной антропологии. Здесь нет претензий на полноту теоретичес­кой представленности этих дисциплин, на подробное изложение существующих здесь исследовательских моделей. Задачей было показать, как можно использо­вать существующие теоретические конструкции для. формулирования решения проблемы, связанной с прослеживанием процессов социокультурной динамики в относительной концептуальной полноте.