Комитет: Карл Маркс. Карл Шаппер. Г. Бауэр. Ф. Энгельс. И. Молль. В. Вольф

Сравнительный анализ переходных мероприятий, намеченных в трех вариантах программы Союза коммунистов и в данном документе, а также позднейшей исторической практики представляет не только теоретический и исторический, но и актуальный интерес.

10. Отмирание государства

В лаконичной формулировке «Манифеста»: «публичная власть потеряет свой политический характер» – содержится правильное понимание марксистского положения об «отмирании государства» в будущем обществе. Здесь ведь не говорится об отсутствии «публичной власти» в этом будущем обществе. Дальнейшее развитие марксистской теории внесло в этот вопрос необходимую ясность. Как и в вопросе о сущности государства, здесь сыграли решающую роль углубленное исследование Марксом капиталистического способа производства в процессе создания «Капитала», его анализ опыта Парижской Коммуны и борьба Маркса, Энгельса и их сторонников против бакунизма в I Интернационале. Отмирание государства не означает отмирание функций управления в масштабе общества. Функции управления необходимы при любой форме совместной деятельности людей. Если наряду с классовыми функциями государства существуют и его общие, правомерные функции, то с отмиранием классов должны исчезнуть и политические функции государства, но общий механизм управления обществом сохранится и получит дальнейшее развитие. Сохранились два свидетельства, относительно представлений Маркса (1868) и Энгельса (1872) о том, что останется от государства после отмирания его политических функций. В обоих случаях их ответ гласил: «экономическая централизация» (письма Эжена Дюпона – Сезару Де Папу, 11 мая 1868 г. и С.А. Подолинского – П.Л. Лав­рову, 7 сентября 1872 г.). В конспекте книги Бакунина «Государственность и анархия» (1874/75) Маркс предвидел и возможность использовать механизм выборов в будущем обществе, причем, разумеется, «выборы совершенно утратят свой нынешний политический характер» (Соч., т. 18, с. 616). Наконец, принципиальное высказывание Маркса в его «Критике Готской программы»: «Возникает вопрос: какому превращению подвергнется государственность в коммунистическом обществе? Другими словами: какие общественные функции останутся тогда, аналогичные теперешним государственным функциям? На этот вопрос можно ответить только научно…» (Соч., т. 19, с. 27).

11 Конечная цель

В начале 1894 года итальянский социалист Джузеппе Канепа попросил Энгельса кратко, в немногих словах сформулировать основную идею грядущей новой эры. Энгельс отвечает, что сделать это столь лаконично, не впадая в утопизм и пустое фразерство, почти невозможно и что он не нашел ничего лучшего, кроме этой фразы (этой заключительной формулы теоретической части «Манифеста Коммунистической партии»): «На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» (Соч., т. 39, с. 166–167). Значит, ни диктатура пролетариата, ни обобществление средств производства и их свободное развитие ради изобилия материальных благ не являются конечными целями предстоящего преобразования общества, они лишь средства для достижения высшей цели – создания условий для свободного развития каждого человека и всего общества.

В конце «Нищеты философии» (книга написана в первой половине 1847 г.) Маркс формулирует почти в тех же словах аналогичную мысль: «Рабочий класс поставит в ходе развития, на место старого буржуазного общества такую ассоциацию, которая исключает классы и их противоположность; не будет уже никакой собственно политической власти, ибо именно политическая власть есть официальное выражение противоположности классов внутри буржуазного общества» (Соч., т. 4, с. 184). К сожалению, русский перевод здесь неточен. Во французском оригинале (Маркс написал и опубликовал эту книгу в 1847 г. на французском языке) здесь дважды стоит не «буржуазное общество», а «гражданское общество», не «société bourgeoise», а «société civile» (что в данном контексте является синонимом классового общества). В немецком же тексте «Манифеста» стоит немецкий термин «bürgerliche Gesellschaft», что может означать и буржуазное, и гражданское общество. Но практика Маркса и Энгельса 40-х годов 19 века и сопоставление с аналогичным местом в «Нищете философии» позволяет думать, что и в «Манифесте» противопоставление будущего общества исторически предшествующему носит более широкий характер: оно противопоставляется не только буржуазному, но и всему существовавшему и существующему классовому обществу, что вполне соответствует и всей концепции основоположников марксизма.

Представления Маркса и Энгельса о конечной цели коммунистического преобразования общества включены в общий контекст их теоретических представлений о свободе. В процессе разработки программы Союза коммунистов они определили свое отношение и к свободам буржуазного общества и к соотношению свобод индивида и всего общества. «Под свободой, в рамках нынешних буржуазных производственных отношений, понимают свободу торговли, свободу купли и продажи», бессовестную свободу эксплуатации. Можно было бы добавить: и свободу получения максимальной прибыли любой ценой, и свободу навязывать свою волю целым народам и странам. В этой связи важно указание в «Манифесте» на связь между эксплуатацией человека человеком (о чем много говорили уже предшественники Маркса и Энгельса, в частности сен-симонисты) и эксплатацией одного народа другим: «В той же мере, в какой будет уничтожена эксплуатация одного индивидуума другим, уничтожена будет и эксплуатация одной нации другой». Развивая эту мысль, Энгельс много раз потом говорил: «Не может быть свободен народ, угнетающий другие народы»; а ведь это относится и к отдельным индивидам: никто не может быть свободен, пока существует эксплуатация и угнетение других (быть может и поэтому «богатые тоже плачут»?). Уже в первоначальном «Проекте» Энгельс писал о свободе развития каждого, не посягая на основные условия существования всего общества. В заключительной формуле «Манифеста» эта идея получила наиболее точное воплощение.

Характеристика будущего общества как определенной «ассоциации» подразумевала противопоставление его буржуазному обществу атомизированных индивидов. Такая терминология присутствовала уже у предшественников, в особенности у французских предшественников научного коммунизма. Так, у сен-симонистов встречаются даже термины «всемирная ассоциация» и «ассоциация трудящихся» (Изложение учения Сен-Симона. М. 1947, стр. 81, 188, 189, 245). То же противопоставление будущего – обществу, в котором господствует, по выражению Гоббса, «война всех против всех», содержится уже в одном из знаменитых тезисов Маркса о Фейербахе: «10. Точка зрения старого материализма есть «гражданское» общество; точка зрения нового материализма есть человеческое общество, или обобществившееся человечество» (редакция Энгельса при первой публикации в 1888 г.; Соч., т. 3, с. 4). «Обобществившееся» здесь тождественно «ассоциированному».

Учение Маркса и Энгельса о свободе (об этом комплексе их идей можно говорить именно как об определенном целостном учении) получило богатое развитие в их последующих произведениях. Достаточно указать на первоначальный вариант «Капитала» (рукопись 1857–1858 гг.; Соч., т. 46), где Маркс высказывает много глубоких идей о развитии свободы в будущем обществе, где мерой богатства станет не рабочее время, а свободное время, что подлинная свобода начинается за пределами собственно материального производства, которое остается царством необходимости. Или «Анти-Дюринг» Энгельса (Соч., т. 20), где он не только дает диалектико-материалистическое определение свободы и ее соотношения с необходимостью, но и характеризует переход к будущему обществу как скачок из царства необходимости в царство свободы.