1.Мотивационные элементы

Интересы, ценности, установки, чувства

оно состоит по крайней мере из трех ,

Рис. 1.

Оно состоит по крайней мере из трех составных частей познавательной, мотивационной и ментальной. Первая из них в свою очередь включает в себя такие элементы как знание (ведущее звено), информированность, убеждения. А вторая - складывается из интересов, ценностей, установок, чувств. Среди мотивационных элементов наибольший интерес вызывает политическая установка. Социологическая структура политического сознания представлена на рис. 2.

уровни уровни

политического функционирования

сознания политической идеологии

политическая идеология

Теоретико – концептуальный Програмно – политический Актуализированный¹

политическая психология

Здравый смысл, психический склад этноса, нравы, традиции 2. Переживания, эмоции, чувства, ожидания и др.º

уровни функционирования

политической психологии

Рис. 2.

примечание: ¹ характеризует степень освоения населением норм и принципов политической идеологии

º второй уровень политической психологии более подвижен, нежели первый

теперь, что касается третьего компонента политического сознания – политического менталитета. Политический менталитет – это способ политического мышления, стиль политического рассуждения, это своего рода «умственный инструментарий», присущий членам того или иного конкретного общества. (термин был введен историческими психологами: леви-брюлем, февром, блоком). Так, например, для одного общества характерна оценка политических отношений по принципу «друг-враг», а для другого по принципу «партнер-оппонент».

Политическое сознание выполняет целый ряд функций. Среди них: когнитивная (познавательная), идеологическая, коммуникативная, прогностическая, воспитательная функции. Однако главная (конечная и интегральная) его функция (роль) в обществе – это опосредование отношения поведения, деятельности человека и объективно существующей реальной политической действительности (политической системы в трех ее основных режимах: функционирования, развития и деградации, упадка).

3. Индивидуальное, групповое и массовое политическое сознание. Общественное мнение и его роль в политике.

При характеристике политического сознания, его особенностей и многообразия следует учитывать, что его внутренняя дифференциация на различные виды обусловливается не только тем, что в нем есть обыденный и теоретический компоненты, что оно проявляется на психологическом и идеологическом уровне, но и тем, кто является его субъектом, то есть носителем. В контексте проблемы субъекта (объект политической рефлексии всегда один и тот же – политическая жизнь общества, политика) политическое сознание подразделяется на три следующих вида: индивидуальное, групповое и массовое.

Индивидуальное политическое сознание в общем виде было уже представлено там, где речь шла о политическом сознании как таковом. Поэтому здесь будут отмечены лишь некоторые из моментов, характеризующих этот вид политической рефлексии, чтобы всего лишь лучше оттенить особенности двух других видов ее – группового и массового политического сознания. Тем более что пока еще отсутствуют какие-либо серьезные исследования в рамках отечественной науки этих двух видов сознания.

Индивидуальное политическое сознание – это отражение политического бытия в представлениях, взглядах, чувствах и настроениях, ориентациях и установках, оценках и языке одного конкретного индивида как субъекта политики и политических отношений. В этом и заключается его особенность. Дело в том, что любой из двух других видов политического сознания – групповое и массовое сознание - воплощается и функционирует (если исключить знаковые, языковые, символические формы) в головах отдельных конкретных людей, чтобы они не фиксировали в сфере политики – общее или групповое, массовое или единичное. Ни группа, ни масса не имеют какого-то своего особого субстрата политического сознания. Таким субстратом сознания, в том числе и политического, является не что иное, как мозг человека. У общественной группы и массы нет каких-то «своих» чувств, эмоций, настроений, поскольку у них нет порождающих эти психические явления аппаратов. Чувства, эмоции, настроения группы, массы – это чувства, эмоции, настроения конкретных людей, индивидов, образующих в своей совокупности в одном случае общественную группу, в другом – массу.

Особенностью индивидуального политического сознания является также то, что оно формируется на базе жизненных условий и жизненного опыта конкретного человека, индивида, включенного в существующую в данном обществе систему политических отношений. На политическое сознание индивида оказывают влияние все без исключения обстоятельства его политической социализации. Политическое сознание – это отражение политической жизни, ее реальностей и ценностей нормативного порядка через призму жизненного опыта, особенности характера, полученного воспитания, потребностей, личных интересов присущих отдельному конкретному человеку. В силу этого, сохраняя общую структуру (элементы из которых оно складывается и их взаимоотношения) индивидуальное политическое сознание (сознание конкретного индивида) может быть весьма своеобразным, отличным от политического сознания других индивидов, даже живущих в одинаковых условиях.

Групповое политическое сознание представляет собой качественно иной вид политической рефлексии. Его субъектом или носителем является общественная группа, относящаяся к типу классических общностей, в отличие от неклассической общности – массы. Классический тип общности – это такие общественные группы как классы (рабочий класс, буржуазия, средний класс, земельная аристократия, крестьяне и другие), профессиональные группы (интеллигенция, служащие, военные и другие), региональные и этнические, а также профессиональные общности. Таким образом, групповое политическое сознание – это политическая рефлексия, субъектом которой является коллективный (групповой) носитель. Его особенность в том, что оно не имеет какого-то своего, отличного от того, что имеется у индивида, субстрата. В качестве этого последнего выступает все тот же субстрат - мозг конкретных индивидов, объединенных в группу.

Групповое политическое сознание возникает на основе самоидентификации группы, осмысления ее членами характерного для них всех общего интереса. Оно складывается сначала стихийно, а затем формируется целенаправленно под воздействием идеологической деятельности лидеров группы. Кстати, идеологический компонент – это важнейшая составная часть групповой политической рефлексии. В идеологии фиксируется (отражается) общий групповой интерес; она- то «вещество», которое «цементирует», придает целостность, единство групповому политическому сознанию.

Таким образом, групповое политическое сознание представляет собой отражение того общего интереса, который характерен для всех членов группы. Оно представляет собой скорректированное на общий интерес группы индивидуальное сознание входящих в нее индивидов. В континууме «индивидуальное» и «групповое» индивидуальное политическое сознание отодвинуто как бы на задний план; общее же, групповое находится на первом месте. Это общее обусловливается общими, сходными условиями жизни людей. Именно эти условия жизни и порождают общий (групповой) интерес, а тем самым и общий взгляд на политику, ее ценности, нормы, к которым следует стремиться согласно идеологической доктрине данной общественной группы; общие ориентации и установки; сходные чувства и настроения.

И, наконец, массовое политическое сознание. Его субьектом является так называемая неклассическая общность людей, или, попросту говоря, масса. Это – тоже вид политической рефлексии, но существенно отличающийся от группового политического сознания. Дело в том, что масса как субъект политического сознания принципиально отличается от классической общности – общественной группы. Ее характеризуют аморфность, расплывчатость исходных признаков, усеченность гомогенности. Она по своей природе или происхождению ситуативна, вероятностна, неустойчива в отличии от классической общности.

Массовое политическое сознание складывается, как правило, стихийно, хотя нередко на его формирование сильно влияют средства массовой информации. По сути, оно является своего рода усредненным результатом пропущенного через ту или иную конкретную ситуацию индивидуального сознания образующих массу людей.

Благодаря этому массовое политическое сознание характеризуется следующими чертами: аморфность (рыхлость, фрагментарность), маргинальность (образуется на стыках, границах политического сознания различных общественных групп и отдельных индивидов); иррациональность (противоречивость, алогичность, близость к подсознанию); для него важна не истинность, а общепринятость; отсутствие разделенности на обыденное и теоретическое сознание, хотя оно и испытывает влияние при своем формировании теоретического сознания (теории). Здесь теория, истина отодвигаются на задний план; на передний план выдвигается, с одной стороны, ситуативное, а с другой, - чувственное, в смысле иррациональное (подражание, внушение, заражение и другое).

Массовое политическое сознание является объектом постоянного интереса политиков. Умело влияя на него, манипулируя им, политикам порой удается решать, используя массы, важные для них и общества проблемы.

4. Уровни политической рефлексии.

Обыденное и теоретическое политическое сознание.

В политической рефлексии можно выделить два относительно самостоятельных уровня – обыденное и теоретическое политическое сознание. Разумеется, они тесно взаимосвязаны между собой и все же между ними существует различия, не учитывать которые нельзя говоря о политическом сознании.

Обыденное и теоретическое политическое сознание различаются между собой по трем основаниям.

во-первых, по способам освоения политической действительности. Обыденное сознание, представлено прежде всего «здравым смыслом», «практическим рассудком», «народной мудростью» и связано с непрофессиональным способом освоения политической действительности. Оно основывается на непосредственном опыте практической, повседневной жизни (деятельности) людей. Теоретическое же политическое сознание, представленное политической наукой и идеологией, связано с профессиональными, специализированными способами освоения политического бытия. Его инструментом являются логико-теоретические методы отражения политической действительности. Оно, в отличие от обыденного политического сознания, формируется целенаправленно специально занимающимися этим делом людьми – профессионалами.

Во вторых, обыденное и теоретическое политическое сознание различаются между собой по характеру внутренней организации, упорядоченности; по уровню систематизированности. Первое - довольно аморфно, не систематизировано, структурно не оформлено; второе отличается как раз тем, что представляет собой систематизированное, особым образом упорядоченное (организованное) политическое знание. Это последнее отличается большой последовательностью и имеет вид научной теории. Даже такая его форма как идеология, при всей ее частичности (выражения интересов не всего общества, а лишь какой-либо группы людей (или групп)), поскольку разрабатывается целенаправленно, профессионалами, является высоко систематизированным представлением той или иной общественной группы о политической жизни общества, выступая в виде разного рода политических доктрин.

В-третьих, обыденное и теоретическое политическое сознание различаются по степени адекватности отражения политического бытия. Теоретическое политическое сознание в той его форме, которую принято называть наукой, является по сути своей объективным отражением политической действительности. Если, разумеется, речь идет о подлинной политической науке. По-иному обстоит дело, конечно, с политической идеологией, о чем еще будет говориться особо.

Обыденное политическое сознание – это как бы низший, первый (первичный) уровень политической рефлексии. Как уже отмечалось, он образуется в процессе повседневной практической жизни человека и представляет собой отражение политики в разного рода несистематизированных знаниях о политической жизни, ориентациях, установках на те или иные политические ценности, оценках разного рода политических деяний; включает оно в себя и нормативную часть – момент долженствования в отношении конкретного человека; признание или отрицание тех или иных правил политической игры.

Представляя собой относительно самостоятельные сферы, а точнее уровни политического сознания, обыденное и теоретическое сознание, тем не менее, взаимосвязаны между собой. Более того, они находятся во взаимодействии друг с другом.

Обыденное политическое сознание является своего рода первичным материалом, на котором затем формируется теория и идеология (политическая). Оно является и генетически и функционально первым этапом, стадией в развитии и функционировании политического сознания. Как таковое обыденное сознание стремиться проникнуть в политическую науку и политическую идеологию. Или в качестве элементов, характерных для ученого-политолога или политического идеолога, их обыденных представлений, чувств, эмоций, или в качестве тех требований, которые предъявляют политике различные общественные группы как ее субъекты.

когда обыденное сознание проникает в политическую науку, возникает такой феномен как «вульгарная политическая наука», упрощенно, поверхностно, лишь на уровне здравого смысла отражающая суть политического (политики), властных отношений, назначения политических институтов, правил политического поведения, политического процесса в целом. Воздействует обыденное политическое сознание и на идеологию. Благодаря этому воздействию, политическая идеология еще дальше отходит от науки и хотя наполняется таким позитивным моментом как «здравый смысл», отражение общественных ценностей становится еще более партикулярной, частичной сферой политической рефлексии. Хотя, несомненно, что влияние обыденного политического сознания на теоретическое имеет важное позитивное значение, не давая этому последнему превратиться в сугубо теоретические, понятийные спекуляции, оторванные от интересов повседневной жизни людей.

Однако не только обыденное сознание влияет на теоретическое, но и наоборот, - теоретическое влияет на обыденное. В результате этого воздействия обыденное сознание частично наполняется элементами научного знания. Соотношение этих двух компонентов в политическом сознании может серьезным образом изменяться в пользу его научности (объективности). Идеологический компонент политического сознания, воздействуя на обыденное сознание, делает это последнее более ярко выраженным классовым, групповым сознанием, способствует осознанию индивидом своего группового интереса.

Продуктом взаимодействия элементов самого теоретического сознания – политической науки и политической идеологии – является, с одной стороны (при воздействии науки на идеологию), так называемая научная идеология, а с другой (при воздействии идеологии на науку), - идеологизированная политическая наука. Примером довольно сильного взаимопроникновения (а когда мы говорим о взаимовлиянии, взаимодействии, то мы имеем в виду здесь именно взаимопроникновение) теории науки и идеологии явился в свое время – в лучшее свое время, (время расцвета) – марксизм, а затем и марксизм-ленинизм. Это взаимопроникновение было настолько существенно, что в данной политической доктрине часто трудно различить, где наука, а где идеология. Иное дело, что чрезмерное влияние идеологии на науку приносит вред науке, как правило вредит науке, и работает лишь на идеологию, придавая ей по крайней мере наукообразный вид, что подкупает обывателя, заставляя его принимать идеологию за объективную истину, за науку. В идеологизированной науке получает обоснование лишь классовый, частный интерес, а не общечеловеческий, что, с одной стороны, вполне возможно, а с другой, - придает науке однобокий, усеченный характер.

Таким образом, обыденное и теоретическое политическое сознание влияют друг на друга; оказывают влияние друг на друга также политическая наука (теория) и политическая идеология. От этого взаимовлияния образуется как польза, так и вред. Соотношение этих двух последних будет рациональным, если будет соблюдена мера и означенное выше взаимовлияние, взаимопроникновение будет разумным, управляемым и не будет доводиться до абсурда.

По крайней мере, принимая то или иное политическое решение, необходимо учитывать массовое политическое сознание. Ибо от того как это решение будет оценено гражданами, образующими в зависимости от той или иной ситуации различного рода массы, во многом будет зависеть и его выполнение. Рациональные политики всегда, вырабатывая решения, принимают во внимание общественное сознание, настроение и ожидания масс.

5. Виды политической рефлексии.

Политическая психология и политическая идеология.

В качестве особых, относительно самостоятельных видов политического сознания принято выделять политическую психологию и политическую идеологию. Первую идентифицируют главным образом с чувствами, эмоциями, настроениями, а также более глубоко, - с мотивами и установками политического поведения; вторую – с тем, что можно было бы определить как веру – веру в те или иные идеалы (идеи) и цели каких-либо отдельных групп людей. Вместе взятые политическая психология и политическая идеология, если принять во внимание еще и такой компонент политического сознания как политические знания, среди которых ведущее место занимает политическая теория, и образуют то, что принято называть политическим сознанием.

Если сравнивать эти два вида политического сознания то обнаруживается у них как общее, так и специфическое, особенное. Общее у них то, что и первый и второй из них есть не что иное, как отражение политического бытия политики. Что же касается специфического, особенного, то оно представляется более богатыми и сложными характеристиками нежели общее.

Теперь отдельно о политической психологии и политической идеологии, и их особенностях.

К тому, что уже сказано о политической психологии следует добавить хотя бы несколько слов о составных частях (элементах) данного вида рефлексии. Речь идет здесь о структуре политической психологии. Среди элементов политической психологии - здравый смысл, психический склад этноса, нравы, традиции (первый уровень); переживания, эмоции, чувства и так далее (второй уровень). Первый из них достаточно устойчив и изменяется медленно и весьма незначительно; второй – более динамичен, подвижен, изменчив.

Однако, представленную таким образом структуру политической психологии необходимо дополнить характеристикой таких ее мотивационных элементов как политическая установка и потребности.

Установка – это такое состояние субъекта, которое, по мнению е.б. шестопал, характеризует его готовность к совершению действия, направленного на удовлетворение той или иной потребности. Это начальный этап деятельности или, точнее, настрой на деятельность. Установка в контексте политического сознания связана с позитивным или негативным отношением к власти, государству, политической системе и так далее (смотри: шестопал е.б. очерки политической психологии., м., 1990., стр. 50). Именно политическая установка как элемент политического сознания играет опосредующую роль между этим последним в целом и политическим действием. Правда сама установка опосредуется теми или иными потребностями политического человека. Она складывается из трех элементов: когнитивного (знание), эмоционального (чувства), поведенческого (непосредственная готовность к действию).

Данный вид политической рефлексии является специфическим предметом научного анализа, который развернут как своего рода комплекс исследований (отрасль науки), получивший название «политическая психология» – название одноименное с названием самого этого вида политического сознания. Политическая психология – это одна из отраслей политической науки. В рамках этой последней сегодня существует целый ряд направлений, среди которых, скажем, «коллективистское» направление (д. Адельсон, ж. Пиаже), «гуманистическое» направление (р. Инглхарт), политический психоанализ (з. Фрейд, г. Ласвелл, р. Уайт) и другие.

Теперь, что касается политической идеологии.

Идеология, как уже было показано в теме 9, является фактором, опосредующим политику. От того, какие идеологические (идейные) ценности господствуют в обществе, во многом зависит характер политической власти, форма правления, политический режим, тип государственного устройства. Не без оснований профессор у.матц (фрг) считает, что идеология – это учение (теория), вызывающее к жизни определенную политическую практику (полис, 1992., №1-2., стр.134).

«под идеологией общества я разумею, - пишет п.сорокин, - совокупность представлений, понятий, суждений, комплексы их: убеждения, верования, теории, «мировоззрение», свойственные членам агрегата. Причем мной в понятие идеологии включаются как убеждения, теории, верования и только переживаемые и мыслимые про себя, так и проявленные вовне: словами, письменными знаками, рисунками, жестами и другими способами. На объективном языке совокупность таких явлений можно назвать терминами: субвокальных и речевых рефлексов человека». (п. Сорокин «голод и идеология общества»// квинтэссенции: философский альманах/сост.: в.и. усманов., м., 1990, стр. 376).

Существуют и другие определения идеологии. В частности рассматривающие данную форму политической рефлексии как систему ценностей данного общества (т. Парсонс); систему ценностей, которая легитимирует существующий в данном обществе порядок господства (марксистская традиция – по к. Ленк); систему ценностей ,выступающих в качестве политического мировоззрения, имеющего силу веры; обладающие большим ориентационным потенциалом и потому способные обуздывать связанные с кризисом процессы социальной аномии (э. Шилз). (смотри: полис, 1992, №1-2, стр. 130-131). То есть ,система взглядов, представлений, идей, в которых (1) отражаются – осознаются и оцениваются социальные проблемы и конфликты, отношение людей и действительности друг к другу; (2) формулируются и обосновываются цели социальной деятельности людей, направленной на сохранение или изменение существующего в обществе социального строя. Полагаю, однако, что в идеологию следовало бы включить лишь идеи (оформленные в теорию или систематизированные) и исключить из нее такие явления как убеждения, что скорее относится не к идеологии, а к психологии.

По мнению у. Матца, идеология создает повсюду отношения «свой -чужой», систему координат тотального контроля. Не будет преувеличением сказать, что центральное, ведущее место в комплексе идеологизированного сознания людей занимает политическая идеология – комплекс представлений, идей и верований, касающихся прежде всего политической жизни человека. Хотя следует иметь в виду, что любая идеология, в силу того уже что она идеология (отражает любым образом корпоративный, частный интерес) является политизированным сознанием.

политическая идеология имеет два аспекта: гносеологический, то есть познавательный, и прагматический. Соответственно этому она выполняет две разные функции. Соответственно описание и объяснение политической системы и ориентация политического действия в определенном направлении – прогрессивном, консервативном или реакционном.

Политическая идеология имеет две формы своего проявления – языковую и поведенческую. Сама языковая, в свою очередь, имеет два плана – явный и скрытый.

В заключении обратим внимание на то, что до сих пор речь шла главным образом о частичной (партикулярной) политической идеологии, как идеологии, выражающей групповые интересы. Существует, однако, не только частичная или корпоративная, но и общая, тотальная идеология, выражающая интересы и цели, скажем, нации в целом. К этой последней можно отнести доктрину нового политического мышления, в которой приоритеты отданы общечеловеческим интересам. Кстати, такая идеология также является частичной, урезанной. Урезанной в том смысле, что она, по преимуществу, пока еще является нормативной, ибо основывается, главным образом на принципе долженствования, а не существующих сегодня в мировой политике реальностях.

Литература

1. Бирюков Н.И., Сергеев В.М. «Соборность» как парадигма политического сознания // Полис. – 1997. – № 3.

2. Вардомоцкий А.П. Некоторые особенности постсоветского общественного мнения // Социс. – 1998. – № 9.

3. Гавра Д.П., Соколов Н.В. Исследование политических ориентаций // Социс. – 1999. – № 1.

4. Георгица Я.П. Потребности и интересы как детерминирующие факторы политических действий // элементы теории политики / под ред. В.П. Макаренко. – Ростов н/д, 1991. – с. 259–277.

5. Замятин Д.Н. Политико-географические образцы и геополитические картины мира (представление географических знаний в моделях политического мышления) // Полис. – 1998. – № 6.

6. Ильин М.В. Умножение идеологий, или проблема «переводимости» политического сознания // Полис. – 1997. – № 4.

7. Клямкин И.М., Лапкин В.В. Дифференциация ориентаций в российском обществе: факторы влияния // Полис. – 1994. – № 6.

8. Лапкин В.В., Пантин В.И. Политические ориентации и политические институты в современной России: проблемы коэволюции // Полис. – 1999. – № 6.

9. Машут Л.С. Этатизм и анархизм как типы политического сознания: особенности и тенденции / отв. ред. В.Н. Иванов. – М., 1991.

10. Митев П.Э., Иванова В.А., Шуткин В.Н. Катастрофическое сознание в Болгарии и России // Социс. – 1998. – № 10.

11. Мостовая И.В., Скарик А.П. Архетипы и ориентиры российской ментальности // Полис. – 1995. – № 4.

12. Нестерова С.В., Сибирко В.Г. Восприятие политических лидеров и отношение к демократии: некоторые особенности сознания россиян // Полис. – 1997. – № 6.

13. Олыпанский Д.В. Массовые настроения в политике. – М., 1995.

14. Сикевич З.В. «Образ» прошлого и настоящего в символическом сознании россиян // Социс. – 1999. – № 1.

15. Хевеши М.А. Анархизм и нигилизм как умонастроение // Социс. – 1998. – № 2.

16. Шестопал Е.Б. Очерк политической психологии. – М., 1990.

Лекция 15. Политическое поведение

и политическое участие

Что может дать изучение политической социологии, если исключить из нее тему, связанную с рассмотрением таких вопросов, как что такое политическое поведение, политическая деятельность, политическое участие, чем они обусловливаются, какие существуют их типы и формы, отчего зависит политическая активность (и пассивность) граждан.

Дело в том, что политика есть не что иное как особый, специфический вид социальной деятельности, своеобразный способ, – а именно политический, в отличие от других способов, скажем экономического, идеологического, правового и т.д., – выражения и реализации интересов тех или иных социальных групп. Да и выработка политики есть своего рода вид социальной, в данном случае политической деятельности, представляющий собою процесс принятия решений, отдачи приказов и контроля за ходом воплощения их в жизнь. Речь идет здесь о деятельности правительств, правящих партий и иных политических институтов.

Политику нельзя ограничивать, и это само собой разумеется, одним сознанием – теорией, идеологией, психологией. Нет и не может быть никакой политики – ни хорошей, ни плохой – без действий, деятельности, соответствующего поведения, включая не только собственно практическую, но и вербальную политическую деятельность. Между тем, мир сегодня переполнен политической деятельностью людей, политическими действиями – от выработки политики до разного рода экстремистских выходок и террора.

План

Политическое поведение и политическое участие: определение понятий и социальная обусловленность.

Формы участия граждан в политической жизни общества.

Организованное и стихийное политическое поведение.

Электоральное поведение и его особенности.

Протестные формы индивидуального, группового и массового поведения.

1. Политическое поведение и политическое участие:

определение понятий и социальная обусловленность

Политическое поведение представляет собой довольно сложное образование. Сложность состоит в том, что оно имеет двухуровневую структуру, состоящую из объективных поведенческих действий и их субъективного осмысления - интерпретации. При этом один и тот же поведенческий акт может вызвать несколько субъективных реакций.

«Действием» мы называем, писал М. Вебер, действие человека (независимо от того, носит ли оно внешний или внутренний характер, сводится ли оно к невмешательству или терпеливому ожиданию), если и поскольку действующий индивид или индивиды связывают с ним субъективный смысл. «Социальным» мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него».

Политическое действие относится к одному из видов социального действия. Действительно, оно направлено на других людей и соотносится с их действиями; кроме того оно предполагает субъективное измерение, выражающееся в личной сопричастности субъекта к действию. Политическое действие развертывается в пространстве отношений, задаваемых категориальными оппозициями «власть – влияние», (думается, что не влияние, а подчинение) «официальное – неофициальное». Оно представляет собой дискретное образование, в котором обычно выделяют: 1) субъекта действия с присущими ему целями и мотивами; 2) объекты действия - поведение других людей; 3) средства и способы действия, при помощи которых реализуется замысел субъекта; 4) условия, ограничивающие действие. В известном смысле политическое действие представляет собой элементарную клеточку, из совокупности которых слагается политическое поведение и политическая деятельность.

Политическое поведение относится к ценностно-рациональным действиям, а политическая деятельность к целерациональным действиям. Основным регулятором поведения являются социальные нормы и правила, в то время как политическая деятельность регулируется целями. Деятельность производит продукт, который оценивается в соответствии с поставленными целями, а поведение не производит ничего, кроме самое себя. В этом смысле поведение демонстративно: субъект играет определенную роль и про него нельзя сказать плох он или хорош, так как он соответствует тем ожиданиям, которые приписывают ему требования исполняемой роли. Субъект же деятельности действует согласно требованиям технологии, а не ролевым ожиданиям. Деятельность предметна в отличие от социального поведения, которое субъектно. Вместе с тем и политическое поведение, и политическая деятельность – определенная последовательность действий, которые могут быть похожи друг на друга, хотя субъективный смысл этих действий и воздействий их на социальную среду различны.

Понятно, что рациональность субъекта, включенного в политическую деятельность, существенно отличается от той, которая характеризует субъекта поведения. Рациональность, обслуживающая целедостижение, предполагает учет объективных условий этого процесса, она основана на принципе реализма. При этом имеются жесткие критерии проверки целедостижения. Рациональность, основанная на ценностях, предполагает освоение мира культуры, надиндивидуальных правил и образцов поведения. Логика адаптации к этим образцам совершенно иная, чем логика приспособления к реальности, так как она требует преобразования внутреннего мира субъекта, постоянных усилий, направленных на подчинение своей натуры установленным образцам.

В качестве примера целерациональной деятельности можно привести организацию, например, митинга протеста против действий правительства. Для того, чтобы созвать митинг, необходимо собрать актив, договориться с властями о его проведении, изготовить лозунги, оповестить средства массовой информации, подготовить выступления и выступающих и совершить еще много действий, конечной целью которых является повлиять на внешнюю по отношению к участникам деятельности среду, то есть на правительство.

В реальной политической жизни политическое поведение и политическая деятельность взаимно дополняют друг друга, а отнюдь не противостоят друг другу. Правда, найти «золотую середину», когда поведение отвечало бы устоявшимся нормам политической культуры общества, и вместе с тем в деятельности политик успешно преобразовывал бы общественные отношения, довольно не просто.

Для понимания сути политического поведения нужно также учитывать различие между «автономным» и «мобилизованным» политическим участием.

Под автономным участием имеются в виду такие действия, которые обусловлены в первую очередь выбором самого участника политического процесса. Автономные политические действия предполагают суверенную политическую волю субъекта, реализуя которую он отдает себе отчет в последствиях своего выбора и несет за него ответственность.

Мобилизованное политическое поведение обусловлено зависимостью ее субъекта от целого ряда обстоятельств, начиная от требований традиций и кончая угрозами, например, деревенского старосты. Способ мобилизации политического поведения может быть самым разнообразным, результат же состоит в том, что этот тип поведения демонстрирует не действительные отношения между людьми, а их видимость. Мобилизованное поведение сродни ритуальным действиям. Так, до перестройки в нашей стране регулярно проводились выборы депутатов, но это были «ритуальные выборы», служившие маской тоталитарного режима. Поэтому изучать уровень политической активности и соответственно демократичности, как это было принято у нас, по вовлеченности граждан в различные формы «общественной работы» или численности и составу депутатов методологически неправильно.

Сведя первый и второй типы действий в таблицу, получим четыре типа политических действий. См. рис. 1.

Типология политических действий

(по В. Н. Амелину)

Источник активности Основной регулятор действий	Автономный	Внешний
Цель	автономное целерациональное	мобилизованное целерациональное
Ценность	автономное ценностно-рациональное	мобилизованное ценностно-рациональное

Рис. 1.

Автономное целерациональное политическое действие предполагает инициирование и реализацию какой-либо политической цели. Например, достижение победы на выборах. Для этой цели организуется выдвижение кандидата, он регистрируется, встречается с избирателями и совершает еще значительное количество действий, которые подчинены единой цели - завоеванию на свою сторону как можно большего количества избирателей. В данном случае политический субъект наиболее полно проявляет свою субъективность. Однако участие в избирательной кампании может подчиняться и другой логике: кандидата в депутаты могут выдвигать определенные группы давления. В том случае, если кандидат в депутаты мобилизован группой давления, он послушно выполняет ее волю, лишь несколько корректируя предложенную ему программу, стратегию и тактику предвыборной кампании и т.п. В данном случае политическим субъектом является группа давления, а сам кандидат в депутаты является лишь носителем тех отношений, которые инициируются группой.

Ярким примером автономного ценностно-рационального поведения является деятельность А.Д.Сахарова, соответствовавшая самым высоким критериям гражданственности. Его поведение являло собой приверженность абсолютным ценностям свободы и прав человека, невзирая на негативные воздействия окружающей среды.

Мобилизованным и одновременно ценностно-рациональным поведением являются действия людской массы на праздниках в период тоталитаризма. Самодеятельность масс должна была тщательно подготовлена, организована и по возможности мало заметна для самой массы. Необходимо в корне пресечь всякие попытки выявления своего индивидуального «я» отдельными личностями за счет остального коллектива. И вместе с тем праздники выражали ценности труда, революции, коллективизма и т.п. Причем люди с энтузиазмом верили в эти ценности, считали их основанием новой жизни, готовы были отстаивать их с оружием в руках.

Каждый из приведенных типов политического поведения и деятельности требует особой методологии исследования. В самом деле, не различая целерациональных и ценностно-рациональных действий, мы рискуем спутать желаемое, то есть то, чего субъект хочет достичь, и имеющееся, то есть то, от чего он отправляется к достижению цели.

Следует также учесть, что механизмы регулирования деятельности и поведения существенно отличаются, так как ценности в отличие от цели достичь принципиально невозможно, ведь она по своей природе представляет не что иное как уже накопленный человеческий опыт, который к тому же интериоризирован. Цель же располагается вне субъекта - в реальной действительности, и к тому же она не дана актуально, а всегда в потенции, так как заведомо неизвестно, будет ли цель достигнута.

И, наконец, необходимо различать индивидуальное, групповое и массовое политическое поведение. Индивид, как правило, достаточно полно контролирует характер своего воздействия на ситуацию и степень участия в политическом процессе. Поведение группы характеризуется более широким спектром воздействия на политический процесс и уровнем контроля за поведением каждого члена группы, однако индивид оказывается менее сопричастным политическому процессу в силу расхождения индивидуальных и групповых интересов. И, наконец, массовое политическое поведение свидетельствует о включенности в политические процессы больших групп людей, воздействующих на них самым непосредственным образом. Индивид, вынужденный подчиняться социальным нормам и обычаям, как правило, практически теряет контроль над характером включенности в политический процесс.

Субъекты и логика их действия в рамках индивидуального, группового и массового политического поведения существенным образом отличаются и каждая из них требует принципиально разных подходов изучения. Действительно, социологическое описание политического лидера, принимающего ответственные решения, или избирателя, не желающего принимать участие в голосовании, предлагает один подход для определения детерминант их поведения. А поведение митинга или собрания избирателей требует уже иных средств описания и интерпретации данных.

2. Формы участия граждан в политической жизни общества

Итак, политическое поведение предполагает анализ, в основе которого лежат понятия мотива и нормы, в то время как анализ политической деятельности оперирует категориями цели и технологии. Политическая субъективность в рамках политического поведения проявляется иначе, чем в рамках политической деятельности, а именно по отношению к традиционным и нетрадиционным, силовым и «парламентским» формам политического участия, а также по степени включенности в политический процесс.

Под традиционными формами политического поведения понимают те, которые общеприняты в данном обществе и, безусловно, поддерживаются общественным мнением, а нетрадиционные формы - это те, которые еще не освоены населением. В каждом обществе и на каждом этапе его развития различие между традиционными и нетрадиционными формами политического поведения характеризуется своими особенностями. Например, в нашем обществе в 1988 г. к традиционным формам политической активности относились: выступление на собраниях в трудовых коллективах, письма, обращения в органы власти и средства массовой информации, прежде всего в газеты, участие в работе общественно-политических организаций в трудовом коллективе и т.п.

Участие в несанкционированных митингах и демонстрациях, в работе самодеятельных общественно-политических организаций и дискуссионных клубах, использование забастовок для достижения своих целей и т.п. воспринималось чуть ли не как революционный акт, так как существовал печальный опыт, свидетельствующий о репрессивном отношении государственных органов к такого рода политическому поведению, и кроме того отсутствовала правовая база его регулирования.

При этом общественное мнение связывало перспективы демократизации в стране с новыми, для многих внезапно открывшимися возможностями политического участия. И действительно, за период реформ основной массив политической активности переместился из трудовых коллективов на площади, при этом значительно увеличился объем нетрадиционных для нашего общества форм политического поведения.

Далее, следует различать санкционированные властями и несанкционированные формы политического поведения. Участие в последних ставит граждан в положение нарушителей закона со всеми вытекающими последствиями. Кроме того, несанкционированные демонстрации, забастовки, как правило, имеют антиправительственную направленность. Несанкционированные формы политического поведения создают атмосферу социально-политической напряженности, которая чревата неконтролируемыми событиями. Высокий уровень участия в такого рода мероприятиях свидетельствует о неэффективности или отсутствии каналов политического самовыражения, а также о неспособности государственных органов находить пути разрешения конфликтов.

Следует также различать силовые и несиловые, «парламентские» формы политической активности.

К несиловым формам политической активности относятся те, которые ориентированы на разрешение возникших проблем с помощью официальных органов и их представителей. Силовые формы политического поведения предполагают давление на органы власти посредством несанкционированных митингов и демонстраций, политических забастовок, кампаний гражданского неповиновения, голодовок протеста, акций с использованием противозаконных средств, включая насилие и порчу имущества.

Конечно, это деление условно, имеется масса промежуточных форм, скажем, санкционированный многотысячный митинг с антиправительственными лозунгами. С одной стороны, он разрешен властями; в нём ничего противозаконного нет. А с другой стороны, антиправительственная направленность неизбежно создает напряженную атмосферу давления на правительство, а нежелание правительства изменить свои решения под воздействием этого давления заставляет его активно использовать правоохранительные органы. В такой ситуации взаимного нежелания понять и недоверия друг к другу возможны непредсказуемые последствия. Вместе с тем нужно отметить, что силовые формы политического поведения могут быть направлены не только против правительства и других официальных органов, но и против других социальных субъектов - национальных общностей, социальных групп, трудовых коллективов и т.п. Соотношение силовых и несиловых форм поведения - важный показатель политической жизни, свидетельствующий о назревании в обществе социального взрыва.

Формы политической активности различаются также по степени включенности социального субъекта в политический процесс. Сразу же нужно сказать, что согласно опросам общественного мнения порядка 15-20% респондентов указывают, что они к политике относятся безразлично или затрудняются определить свое отношение к ней. Это говорит о том, что всеобщность политического процесса, как и всякого другого, ограничена; он не охватывает поголовно все население. При этом еще раз подчеркнем, что политическое участие предполагает помимо объективной включенности еще и субъективную составляющую, придающую смысл, политическим действиям субъекта. К респондентам, слабо вовлеченным в политику, относятся такие категории как молодежь, старики и одинокие, лица с низким уровнем образования, люди с неполной семьей, то есть те слои, которые слабо социализированы и у которых борьба за существование отнимает основную часть времени.

Низший уровень политической активности проявляется в интересе к политическим событиям, чтении общественно-политических газет и журналов, обсуждении политических новостей в семье или с друзьями и т.п. Как показывают исследования, на этом уровне респонденты лояльны по отношению к официальным структурам и скептичны в отношении процессов демократизации и другим нововведениям, появившимся в политической сфере. На более высоком уровне политической активности предполагается участие в санкционированных политических акциях и мероприятиях. Как правило, это несиловые формы политической активности, участие в которых вызвано потребностью в консолидации сторонников определенного политического направления и воздействия на официальные органы. Уровень информированности и осознания целей своего движения, способов достижения этих целей, а также своих противников довольно высок у данной части населения. Среди участников в такого рода активности выше доля городской интеллигенции среднего возраста.

Следующий уровень политической активности связан с использованием преимущественно силовых форм активности ориентацией на новые средства и методы воздействия, готовностью принимать участие в несанкционированных акциях и других действиях, сопряженных с известным риском для участников. Как правило, это участники различного рода самодеятельных общественно-политических движений и организаций, которые ради достижения своих целей готовы участвовать в самых крайних формах политического самовыражения.

Именно с этого уровня политической активности наиболее часты выходы в экстремизм и терроризм. Например, лидеры Демократического союза В.Данилов и В.Новодворская в июле 1991 г. в своем открытом письме написали, что «отныне народ приобретает право на свержение преступной власти любым путем, в том числе и с помощью вооруженного восстания». Экстремист собственные цели ставит выше общепринятых ценностей. Свои действия он оправдывает императивом «цель оправдывает средства»; при этом для него характерна высокая степень вовлеченности в политическую деятельность, которая к тому же эмоционально окрашена. Стратегия поведения рассматривается им как реализация высших ценностей, до которых основная масса населения еще недоросла. Характерной чертой экстремизма является поэтому «черно-белый» взгляд на политический процесс, жесткое - противопоставление «своих» - приверженцев новой системы ценностей и «чужих», под которыми понимается практически все общество и прежде всего официальные структуры. Экстремизм тесно связан с терроризмом, так как в нем отбрасываются морально-этические и правовые ограничения политического поведения.

Ряд исследователей отмечают демонстративность политического поведения экстремистов. Терроризм более чем наполовину театр. Это – мрачный спектакль, разыгрываемый при помощи средств массовой информации с целью создать общую атмосферу кризиса и неуверенности, подорвать доверие к правящему режиму и спровоцировать его на жесткие репрессивные меры, которые коснутся большинства населения страны.

Итак, можно выделить пять уровней политической активности: нулевая активность при отсутствии интереса к политике, слабая активность, проявляющаяся в интересе к политическим событиям; средний уровень политической активности, выражающийся в сознательном участии в политическом процессе в официально приемлемых формах политического поведения; высокая активность, требующая энергии, времени, глубокой личной сопричастности цели и участия в организации; высший уровень политической активности, выражающийся в экстремистских формах поведения. В каждый период общественно-политического развития доминирует определенный уровень политической активности. Скажем, в условиях нормального развития общества политическая активность находится на среднем уровне, а в период кризиса происходит рост политической активности. Точно так же каждая социальная общность характеризуется определенным уровнем активности, хотя внутри общности имеются различные группы, ориентированные на весь спектр политического поведения. Уровень политической активности является одним из важнейших показателей статуса субъекта на политической арене.

В отличие от политологии, где уровень политической активности субъекта определяется по косвенным данным, социологические исследования позволяют его замерить. Существует несколько взаимно дополняющих способов измерения уровня политической активности. Прежде всего это метод опроса. В социологическую анкету закладываются вопросы о готовности участвовать в тех или иных формах политической активности, об отношении к политике, о том, обсуждаются ли политические новости и как часто и т.п. При этом одновременно конструируются индексы, соответствующие определенным уровням политического участия. Например, индекс экстремизма может быть сконструирован как средняя арифметическая величина, деленная на 100% ответивших положительно на вопрос о готовности участвовать в акциях с использованием противозаконных средств, включая насилие, и ответивших на вопрос о характере поведения в случае введения властями чрезвычайного положения – «буду активно противодействовать и призывать к этому других». Аналогичным образом конструируются и другие индексы.

Недостатки социологического опроса состоят прежде всего в том, что в данном случае политическая активность изучается по феноменам сознания: готовность участвовать в противоправных действиях вовсе не означает того, что респондент сможет (как субъективно, так и объективно) реализовать эту установку. Кроме того часто политические действия могут быть вызваны ситуацией, в которой субъект оказывается не по своей воле и ему приходится действовать, даже не имея предварительной установки и желания поступать определенным образом.

Другим способом измерения политической активности является «анализ событий». Суть этого подхода состоит в контент-анализе средств массовой информации и документов с целью сбора информации об интересующем исследователя событии. В качестве примера можно привести исследование американского ученого М.Байсингера об активности протеста в СССР в период с 1985 по 1990 г. Ему удалось собрать банк данных о митингах и демонстрациях протеста и проанализировать его по следующим показателям: количество событий, количество человеко-дней в целом, количество человеко-дней на 1000 человек населения, количество участников событий и их национальность и т.п. Согласно его данным, количество человеко-дней на 1000 человек населения среди русских составляет 17, среди литовцев - 923, а среди армян - 7254. Очевидно, что это весьма важный показатель, фиксирующий уровень включенности населения в политические процессы. Это весьма перспективный метод, позволяющий выявлять различные факторы политической активности, а также строить прогностические модели. Недостатком этого подхода является то, что информация о событиях собирается тогда, когда оно уже случилось. Если социологический опрос позволяет выявить намерения и готовность участвовать в каких-либо формах активности, то данный подход анализирует то, что уже произошло. Кроме того за пределами этого подхода остаются субъективные мотивы участников акций протеста, а также измерения в системе ценностей. К тому же следует учитывать, что средств массовой информации и другие источники могут быть индоктринированы и в силу этого замечать одни события и не замечать или искажать другие.

Политическая активность может изучаться и методом включенного наблюдения. Например, для того, чтобы сравнить характер политического поведения различного рода самодеятельных общественно-политических объединений, в некоторых из них работают наблюдатели, фиксирующие свои впечатления в дневнике наблюдения. В нем отражаются периодичность собраний группы, участие в массовых акциях, характер обсуждения стратегии и тактики, типы лидерства, способ включенности в работу группы и т.п. Наблюдение позволяет зафиксировать и объективные, и субъективные составляющие политической активности, выявить зависимость способа политического поведения группы от ее численности, организации работы, политических ориентации и других факторов. Однако недостатком этого подхода является невозможность вести наблюдение в интересующих исследователя группах, так как часто он встречает отказ руководства группы от участия в исследовании.

Каждый из перечисленных подходов имеет свои достоинства и свои недостатки. Формы политического поведения чрезвычайно многообразны, недостаточно устойчивы, поэтому их исследование нуждается в самых различных методах и подходах.

Рассмотрим еще одну версию форм политического участия. Она представлена в книге Г. Артемова «Политическая социология». (СПб. 2000).

Политическое участие – это влияние на осуществление и распределение власти. Участвующих в политической жизни называют активными гражданами, не участвующих – пассивными. Во многих современных государствах удельный вес пассивных граждан довольно высок (от 26 до 35%). Активных граждан можно разделить на три категории (по степени участия): 1 — простые избиратели; 2 — рядовые члены политических партий и движений; 3 — профессиональные политики.

Все формы политического участия делятся на три группы: 1 — индивидуальные действия: голосование, контакты с должностными лицами, работа на кандидата в депутаты или партию; 2— коллективные действия: митинги, демонстрации, подписание обращений; 3 — прямые действия: несанкционированные политические забастовки, бойкоты, пикеты, захват зданий. Различают конвенциональные (предусмотренные законном) и неконвенциональные (незаконные) типы участия. Первая и вторая группы форм участия относятся к конвенциональном типу, третья — к неконвенцнональному.

Структура и характер участия обусловлены спецификой тех стран, в которых оно осуществляется. В то же время существуют некоторые общие характеристики политического участия, которые позволяют сравнивать различные страны (рис. 2). Видно, что для подавляющего большинства граждан США, Великобритании и ФРГ политическая деятельность ограничивается участием в выборах (голосование, агитация за своего кандидата) и подписанием различного рода коллективных обращений.

Формы участия в политической жизни*

(Национальные опросы 1981 г., в %)

Формы участия	США		Великобритания	ФРГ
Выборы	68		73	90
Подписание обращений		61	63	46
Контакты с функционерами	27		11	11
Митинги	18		9	22
Работа на партию или кандидата	14		5	8
Демонстрации	12		10	14
Бойкоты	14		7	7
Несанкционированные забастовки	3		7	2
Захват зданий	2		2	1

*Ranney A. Goveming.An Introduction to Political Sciense. Englewood Clius, 1990. P. 207.

Особенно это характерно для Великобритании, в которой во всеобщих выборах участвуют более 82% избирателей. В свою очередь, все участвующие в политической жизни делятся здесь на «простых избирателей» (51%), «практически инертных» (25,8%) и «активных» (23%). На постоянной основе в политической жизни страны участвуют всего 1,5% взрослого населения. Участие в выборах и работа депутатов с избирателями — главный элемент политической жизни Великобритании, поэтому имя своего депутата знают вдвое больше британцев, чем американцев, а обращение к депутатам здесь является частью повседневной жизни половины избирателей. На такой практике политического участия держится высокая и постоянная легитимность политических институтов страны. Остальные формы политического участия используются в трех рассматриваемых странах намного меньше, особенно это касается бойкотов, несанкционированных забастовок и захвата зданий — наиболее резких форм протестного поведения людей.

Важно отметить также и то, что если в Великобритании и ФРГ преобладает участие в выборах, то в США при более низком участии в выборах наблюдается относительно высокое и более равномерное распределение опрошенных по всем прочим формам участия, за исключением забастовок и бойкотов. Для США вообще характерна вовлеченность в деятельность различных организаций, занимающихся решением местных проблем. Согласно данным Г. Алмонда и С. Вербы, в 60-е годы в различных видах добровольных ассоциаций было задействовано около 60% опрошенных американцев, в 1,2 раза больше, чем в Великобритании и ФРГ и почти в 2 раза больше, чем в Италии и Мексике. Сейчас число таких людей заметно снизилось, но все равно в США их доля больше, чем в других странах.

Анализ этих данных позволяет выявить существенные отличия между отдельными странами. Так, например, в Австрии в местных выборах участвовало в 2 раза больше респондентов, чем в США, зато в США в повседневном решении местных проблем участвовало в 2,4 раза больше опрошенных, чем в Австрии. В Японии половина опрошенных участвовала в митингах или собраниях, в то время как в США—только 19%. Индивидуальные контакты с представителями местных властей наиболее распространены в Нидерландах (38%), в Японии же на использование такого вида участия указали только 7% опрошенных. По уровню членства в политических партиях и клубах на первом месте находится Австрия (28%), в то время как в США значение этого показателя составляет 8%, а в Японии—4%.

В США, так же как и в Великобритании, можно выделить несколько категорий населения: «активистов» (5-10% избирателей), «наблюдателей» (около 60%) и «безразличных» (30-35%). Такая оценка политического участия является наиболее распространенной среди американских политологов. Сопоставление ее с вышеупомянутой оценкой политического участия в Великобритании показывает, что оценка доли активистов в США существенно ниже, а оценка доли наблюдателей и безразличных выше, чем в Великобритании. Мы видим, что различия по характеру и уровню политического участия существуют даже в рамках одного типа политической системы (англо-американской, по Г.Алмонду). Еще более разительными они оказываются при сопоставлении этого типа с европейским континентальным, доиндустриальным и посттоталитарным типами. Возьмем в качестве примера российскую посттоталитарную политическую систему (рис. 4). Если сравнить Россию с другими европейскими странами, такими как, например, Австрия и Нидерланды (см. рис. 3), то становится очевидным существенно более низкий уровень самостоятельных политических действий. При сравнении России с Великобританией и ФРГ (рис. 2) обнаруживается значительно меньший удельный вес различного рода обращений. Сравнение с США (рис. 3) позволяет выявить более низкую степень участия населения России в деятельности добровольных общественных объединений и политических партий.

Формы политического участия в России*

(Всероссийские опросы РНИСНП, в %)

Вопрос: «Какие формы участия позволяют эффективно влиять на власть?»

Формы участия	Июнь, 1994г	Окт 1994г
Самостоятельные действия через свои личные связи	13	7
Обращение в средства массовой информации	8	4
Обращение в суд	8	7
Забастовки	8	4
Предвыборные кампании и референдумы	7	13
Работа в организациях, выражающих интересы отдельных социальных групп	7	4
Участие в деятельности политических партий	4	2
Митинги и демонстрации	3	2
Считали, что эффективных способов влияния на власть не существует	50	7

*Россия в зеркале реформ. Хрестоматия по социологии современного российского общества. М., 1995. С. 21.

Причем, сопоставление данных за 1994 и 1995 годы обнаруживает тенденцию к уменьшению активности даже по этим формам участия (за исключением референдумов и предвыборных кампаний, где наблюдается почти двукратное увеличение значения показателя). Во всеобщих выборах последних лет участвовали 65-67% избирателей, что сопоставимо с показателями США и Японии, однако другие формы конвенционального участия в России развиты в значительно меньшей степени. Зато весьма высок потенциал протестной активности, имеющей неконвенциональный характер (рис. 6). В среднем около 1/5 опрошенных заявили о своей готовности участвовать в массовых акциях протеста в случае резкого ухудшения условий жизни. Наиболее высока доля таких людей среди рабочих (37%), среди предпринимателей доля предрасположенных к протесту в 4,6 раза ниже. В условиях кризиса этого и следовало ожидать, но готовность к протестам даже 8% предпринимателей говорит об очень широкой социальной базе политической оппозиции в России.

Еще серьезнее относительно высокая готовность госслужащих и даже военных участвовать в массовых акциях протеста против резкого ухудшения условий жизни, а точнее, против политики правительства, поскольку практически все категории респондентов непосредственно от этой политики зависят и почти не обладают (за исключением предпринимателей и работников сферы быта и торговли) альтернативными источниками доходов. Забастовки и голодовки протеста против хронических невыплат зарплаты на госпредприятиях и вообще в бюджетной сфере стали обычным явлением. Немаловажно и то, что 50% опрошенных в апреле 1994 года и 57% в октябре 1995 года ответили, что, по их мнению, «эффективных способов влияния на власть не существует». Мониторинговые исследования ИСПИ (1994-1997 гг.) свидетельствуют о сохранении высокой степени предрасположенности россиян к политическому протесту, включая даже такую крайнюю его форму, как вооруженные выступления (рис. 7). Наряду с неконвенциональными формами, проявления протеста в последнее время в России получила распространение такая вполне законная форма, как «протестное голосование» на выборах.

Динамика поддержки различных форм защиты социальных интересов*

(Всероссийские опросы ИСПИ РАН, в %)

Варианты	Февр.1994	Нояб. 1995	Янв.1997
«Мои интересы достаточно защищены»	3	1	5
«Готов подписать обращение к правительству»	13	13	10
«Выйду на митинг, демонстрацию»	9	7	10
«Буду участвовать в забастовках, акциях протеста»	11	6	10
«Если надо, возьму оружие»	13	9	15
«Ничего не буду делать»	19	28	17
Затрудняюсь ответить	37	35	32

*Левашов Б.К. Как живешь, Россия? Вып. VII (Cоциологический мониторинг, январь 1997 года), М., 1997. С. 17.

Рис. 7.

Проблема не в том, что избиратели голосуют против одних кандидатов и за других (это обычное явление), а в том, что они голосуют против действующих выборных региональных руководителей, поддерживаемых правительством и Президентом. Это свидетельствует о кризисе доверия избирателей нынешнему руководству страны.

С различными формами участия сосуществует такое явление, как абсентеизм (уклонение от участия в голосовании). Абсентеизм может быть выражением не только политического протеста, но и аполитичности (полного отсутствия интереса к политике). Из-за неявки граждан на избирательные участки часто отменяются выборы (как правило, местные), поэтому важно выявить мотивы такого поведения. Если не принимать во внимание случайные обстоятельства (погода, болезнь, домашние дела и т. п.), то главными причинами абсентеизма служат отсутствие интереса к выборам и убежденность в бесполезности личного участия в них. В то же время основными мотивами участия в голосовании служат стремление оказать воздействие на формирование органов власти и повлиять на положение дел в стране. Приблизительно те же мотивы лежат в основе участия (неучастия) в предвыборных кампаниях, сборе подписей, работе политических организаций, митингах, демонстрациях. Активность или пассивность людей в значительной степени определяется их отношением к политике.

3. Организованное и стихийное политическое поведение.

В политике важно различать организованное политическое действие и стихийное политическое поведение. Первое имеет место в действии, поведении институциализированных политических субъектов (партий, движений и т.д.); второе – это форма неформализованного политического поведения, то есть не связанного с какими-либо институционально оформленными организациями, движениями и т.д.

1. Институционализированные субъекты отличаются, прежде всего, определенным разделением труда в политической деятельности. Для них характерна разработанная ролевая структура (лидеры и их последователи, функциональное распределение обязанностей, иерархия форм деятельности и др.). Для массовых политических партий и организаций особенно важны четкое взаимодействие отдельных структур, специализация в разных областях политики (формулирование политических доктрин, принятие решений, агитация, работа внутри партии и во вне и т.п.).

Поддержание жизнедеятельности таких типов политических субъектов требует специальной работы по рекрутированию новых членов и по их социализации. Кстати, в настоящее время раздается много возражений против сложившейся ранее в нашей стране системы рекрутирования в существующие структуры власти (принцип номенклатуры), приведшей к застою в самих политических организациях (партия и комсомол) и в обществе в целом. Но следует иметь ввиду, что перестройка сложившейся системы политического рекрутирования и политического воспитания не означает их отмены вообще. Нарождающиеся партии и движения решают те же задачи: через свои каналы формируют корпус активистов и функционеров обучают его политическим навыкам.

Как традиционным политическим структурам, так и новым движениям, организациям придется в конкурентной борьбе решать сходные проблемы: рекрутировать и социализировать новых соратников, воздействовать на других членов общества, добиваясь их поддержки или нейтрализации их влияния.

К числу стихийных форм политического поведения относятся как незапланированные поступки, совершаемые отдельными участниками политических организаций и движений, так и неорганизованные выступления протеста, бунты, митинги, шествия, захваты зданий, восстания и т.д.

Политическую социологию в данном случае интересует не только стихийные, спонтанные действия отдельных индивидов, но и массовые формы стихийного политического поведения. Более того, именно и прежде всего, это последнее. Почему? Да, потому, что их политическая значимость больше, и очень важно их во время предотвратить, так как такое поведение может вести к трагическим, по крайней мере, нежелательным последствиям.

Сейчас наблюдается рост такого политического поведения, которое не вписывается в традиционные формы, это – митинги и шествия, участники которых несут никем не санкционированные плакаты и лозунги; неофициальные политические движения, забастовки, пикеты.

Нарастание стихийных элементов в политическом процессе ведет к незапланированным эффектам для официальной политики: отставкам руководителей городских и областных партийных комитетов, к нападениям на здания правоохранительных органов, к агрессивным действиям толпы, погромам. Все это не столько издержки демократизации, сколько результат неготовности официальных структур и неформальных организаторов к грамотному политическому регулированию этих процессов.

Стихийные формы политического поведения имеют иную психологическую природу, по сравнению с организованным политическим действием.

Стихийное политическое поведение чаще всего является массовой реакцией людей на политический кризис на ситуацию нестабильности. Для этой реакции характерно преобладание иррациональных, инстинктивных форм над осознанными и прагматическими. Причины и непосредственные поводы к возбуждению настроений недовольства или энтузиазма толпы могут быть самыми разнообразными и необязательно собственно политическими: от повышенной активности солнца до падения курса валюты.

Говорят, что повышение солнечной активности коррелирует с возникновением массовых эпидемий, социальных волнений и политических эксцессов, участники которых далеко не всегда осознают эти факторы. Конечно, и физическое самочувствие и экономическая, а также политическая нестабильность влияют на каждого отдельного человека. Но действие этих факторов многократно усиливается, когда собирается большая группа людей, поведение которой подчиняется особым законам - законом толпы.

Поведение толпы давно описано в науке, литературе (Ле Бон, Фрейд, Бехтерев). Исследователи подчеркивают, что в толпе человек анонимен, а, следовательно, склонен к действиям более рискованным, нежели тогда, когда он несет за них личную ответственность. Это может быть героизм, но может быть и насилие, вандализм. Иррациональность поступков объясняется стадным чувством, которое позволяет отдельным участникам отключить волю, сознание и действовать по законам конформизма, но законам группы.

Толпа как тип социальной группы характеризуется аморфностью, гомогенностью структуры (люди не объединены здесь никакими обязательствами, кроме общего настроения, чувства), либо если появляется лидер толпы, то она делится на две части: лидер и его последователи. При этом даже если лидер самоназначил себя – толпа полностью подвластна его указаниям, его власти. И тут чрезвычайно важно, что это за лидер, как человек, чем он руководствуется и т.д.

Важно также иметь в виду, что в политике не редко находится силы, стремящиеся использовать эффект стихийных выступлений, получить от них определенный политический капитал. Наиболее характерны в этом отношении экстремистские националистические движения и партии, для которых характерно стремление воздействовать на бессознательную, иррациональную мотивацию участников политических процессов.

Не менее важно учитывать и то, что наиболее податливы к распространению стихийных форм политического поведения маргинальные слои. Чертой их психологии, способствующей податливости, является разрушение традиционных ценностей, утрата первичных социальных ориентиров, отчуждение от общества.

Стихийные политические движения опираются в первую очередь на бессознательные психические структуры: эмоции, инстинкты, веру, предрассудки, суеверие. И только потом на определенные ценности и цели, идеи и взгляды. И в этом плане первое, что бросается в глаза, - это духовная ущербность и антиинтеллектуализм таких движений.

4. Электоральное поведение и его особенности.

Существуют различные концепции (модели) электорального поведения.

Одной из них является концепция (модель) так называемого «зависимого избирателя». В рамках данного подхода эмпирически обосновано, что одним из важнейших факторов, детерминирующих электоральное решение, является идентификация избирателя с той или иной политической партией. Партийная идентификация в свою очередь связана с процессами социализации, и прежде всего юношеской социализации (точнее, партийных предпочтений родителей, семьи в целом). Здесь же существенное влияние оказывает референтная группа, а также складывающаяся традиция голосования за представителей определенной партии. При этом анализ программ, позиций кандидатов по конкретным вопросам играет существенно меньшую роль, а собственно процедура выбора не воспринимается строго рационально. Политические представления и опыт «зависимого» избирателя зачастую ограниченны и отрывочны. Характеристики происхождения и социально-экономического статуса не являются в данном случае определяющими для электорального решения. Партийная идентификация выполняет как бы двойную функцию—облегчает решение о выборе и является лакмусом, определяющим, какой из предлагаемых политик отдавать предпочтение.

Основу другой модели, – «рационального избирателя», – лежат подходы, широко распространенные в экономике. Использование идеи максимизации полезности при оценке различных вариантов решения позволяет ее сторонникам проводить параллели (правда, весьма условные) между избирателем и потребителем; между оппозиционными партиями или лидерами и фирмами, конкурирующими за рынок товаров и услуг. По сравнению с предыдущей моделью здесь ориентации избирателя не рассматриваются как стабильные и жестко связанные с партийной идентификацией. Среди факторов, детерминирующих электоральное решение, предпочтение отдается социально-экономической ситуации, текущим политическим событиям, позициям кандидатов по конкретным вопросам. В одном из ее вариантов модель дополняется за счет роли партийного кандидата или лидера. Причем, следуя общей методологической посылке подхода, делается это, исходя из аналогии между избирателями и, например, вкладчиком, лидером и владельцем предприятий, в которые осуществляются инвестиции. В этой связи важны и история кандидата, и уровень доверия к нему, и его общая привлекательность. Обосновывается, что избиратель, принимая решение о поддержке лидера или партии, в большей мере основывается на оценке результатов их прошлой деятельности, нежели на анализе обещаний относительно будущего.

Третья модель это так называемая «когнитивная модель избирателя». Ее суть в том, что наряду с модификацией предложенного ранее делается попытка дополнения совокупности исследуемых факторов. К ним, в первую очередь, относятся как социальный контекст, в котором происходят выборы, социокультурные традиции общества, особенности политической культуры, так и индивидуальные системы ценностей избирателей. В рамках данного подхода факторы, детерминирующие электоральное поведение, представлены такими показателями как:

— возраст и пол избирателей, образование родителей, влияние традиций семьи;

— электоральные предпочтения родителей в юношеский период жизни избирателя;

— уровень образования, тип занятости, социальный статус избирателя;

— текущие социальные изменения, события в политической и экономической сфере, роль используемых информационных источников;

— влияние супруга, друзей, членство в различных общественных организациях;

— прошлый опыт голосования;

— ценностные ориентации, место политики в системе интересов личности;

— видение избирателем прошлого и будущего;

— партийная идентификация, оценки партий и лидеров, мнения по конкретным вопросам политики.

Представляется, что не все из приведенных показателей правомерно использовать для характеристики электорального поведения в российской ситуации. Относительная непродолжительность качественно нового состояния института выборов не позволяет говорить о сложившихся традициях голосования, наличии электоральных предпочтений в юношеский период социализации, существует серьезная региональная специфика. Вместе с тем уже сегодня важными моментами выступают интерес к политике, политические ориентации, отчасти партийная идентификация. Немаловажными являются характеристики текущей экономической ситуации, социально-политический контекст выбора, отношение к образу конкретных политиков. Исследователями зафиксированы определенные различия в поведении избирателей, связанные с социально-демографическими и профессиональными особенностями. Видимо, динамика процессов в классово-групповой структуре будет все более сказываться на содержании этих зависимостей.

5. Протестные формы индивидуального,

группового и массового поведения.

В ряду базовых составляющих политического поведения и деятельности следует выделить протестные действия. Варианты последних могут быть различными – от «мягких», таких, как подписание петиций и воззваний, до «жестких» (радикальных), зачастую предполагающих проявление насилия. В перечисленные формы политической активности обычно оказываются включенными не столь значимые с точки зрения репрезентативности по отношению к общему числу населения группы людей. Вместе с тем эта активность оказывается неотъемлемым фактом современной политической жизни страны.

Понятие «протест» — социальный или собственно политический — зачастую охватывает достаточно широкий круг явлений. Исследователями отмечается, что к социальному протесту может быть отнесено и «оспаривание», «отрицание» всей социальной деятельности, самих принципов общественно-политической жизни, и возмущение существующими порядками и институтами власти в целом, и выступления лишь против определенных тенденций в их политике или способов ее осуществления. Часто общее понятие «социальный протест» относится к характеристике явлений, различных по своей массовой базе, по своему социально-классовому облику, и по своей силе, по своей интенсивности, и по специфике возбуждающих их факторов.

Рассматривая получившие значительное распространение подходы к дефиниции протеста, следует в первую очередь остановиться на тех, в основе которых лежат соображения нормативного характера. Здесь протест определяется как форма «нетрадиционного» политического поведения. При этом критерием различения традиционной и нетрадиционной политики в целом является наличие и соответственно отсутствие правил и законов, способствующих регулярному представлению интересов различных групп.

Традиционная политика предполагает существование широкого круга нормативных документов, являющихся неотъемлемым элементом функционирования такого механизма регулярного выражения интересов, как, например, выборы. В случае нетрадиционных форм политического поведения отсутствуют какие-либо нормы, способствующие регулярному проведению митингов протеста, политических демонстраций, бойкотов, забастовок, занятию административных зданий и т.п. Хотя последнее отнюдь не означает отсутствия множества нормативных документов, ограничивающих или запрещающих проведение подобных акций.

Значимость правового регулирования при различении политики выборов и представительства и политики протеста проявляется в связи с противопоставлением «рутинной», обычной политики, с одной стороны, и политики, предполагающей неизбежность нарушения общественного порядка, с другой.

Иное основание для дефиниции протеста используется авторами, разрабатывающими проблематику политического конфликта. По формам проявления конфликт разделяют на протест и восстание. При этом протест рассматривается как форма проявления политического конфликта, предмет которого касается конкретных действий и политики властей. В большинстве случаев протестное поведение оказывается не столь продолжительным и включает такие формы, как демонстрация, всеобщие забастовки, уличные столкновения и прочие действия, связанные с нарушением общественного порядка. По сравнению с протестом восстания касаются более фундаментальных вопросов типа «кто правит», «с помощью каких средств» и, как правило, предполагают проявление вооруженного насилия между представителями политического режима и его оппонентами.

Какие факторы лежат в основе политического протеста?

В современной социологической литературе (так же как и в политологической) среди причин протеста, которые выделяются на уровне макроанализа, важная роль отводится показателям социального самочувствия и динамике социальных ожиданий населения.

В этой связи следует подробнее остановиться на феномене депривации, являющемся одним из центральных элементов во многих объяснительных моделях конфликтов и сопряженных с ними протестных действий. Под депривацией понимается субъективное чувство недовольства, которое проявляется по отношению к своему настоящему. Впервые концепция депривации, точнее, относительной депривации была введена в научный оборот Стауффером, а затем получила развитие в работах Мертона и Руинсимана.

Исходной здесь является посылка, что личностные стремления, надежды, требования определяются системой соотнесения — совокупностью идей и наблюдений, на основе которых индивид выносит свои суждения о конкретной ситуации. Так, субъект А будет находиться в состоянии относительной депривации по отношению к объекту Х (чаще всего понимаемому как определенный уровень социального благополучия, благосостояния) в случае, если:

1) субъект А не обладает X;

2) субъект А хочет обладать X;

3) субъект А сравнивает свое положение с некоторыми другими субъектами, обладающими X;

4) субъект А рассматривает как реальное и осуществимое свое обладание X.

К основным элементам модели относительной депривации относятся: субъект депривации; система соотнесения или социальных сравнений; внешние воздействия, нарушающие прежнюю систему социальных сравнений; частота и уровень депривации.

Рассматривая в качестве субъекта некоторую социальную группу, схематично функционирование механизма депривации можно описать следующим образом. Под влиянием внешних воздействий происходит нарушение сложившейся системы оценок, зачастую сопровождающееся расширением возможностей социальных сравнений и их выражения. Результаты социальных сравнений усиливают чувства неравенства и неудовлетворенности. Важно при этом, что зачастую реальный уровень благосостояния группы остается в течение всего периода сравнений стабильным. Вместе с тем в результате сравнений он оказывается ниже некоторого идеального уровня. Последний оценивается в группе как вполне достижимый при условии некоторой институциональной перестройки и перераспределения средств и благ внутри общества.

Итак, растущие расхождения между ожиданиями, детерминированные социальными сравнениями, и реальностью приводят к усилению неудовлетворенности. При этом отмечается, что ожидания имеют тенденцию к линейному росту. Однако зависимость, описывающая степень удовлетворения ожиданий, имеет нелинейный характер. Причем нелинейность эта связана с отставанием реальных возможностей но удовлетворению ожиданий от роста последних. На определенном этапе абсолютная величина расхождений становится настолько значительной, что приводит к явлениям фрустрационного порядка. В свою очередь это способствует возникновению мотиваций по включению субъекта депривации в ту или иную форму участия в протестных действиях. На уровне субъекта цель этих действий состоит в снятии препятствий для реализации первоначальных ожиданий.

Описанная модель депривации является некоторой идеальной конструкцией. Применительно к конкретному социуму линейная зависимость «депривация — протест» оказывается не столь однозначной. Причем ее определяющие параметры связаны со степенью стабильности и благосостояния общества в целом.

Например, результаты исследований английского общества 70-х годов показали, что относительная депривация была распространена здесь не столь широко и наблюдалась в первую очередь среди представителей рабочего класса, не достигших пенсионного возраста. При этом исследователями была зафиксирована статистическая связь, хотя и не слишком высокая, между неудовлетворенностью своим материальным положением и политическим протестом. Вместе с тем протестный потенциал оказался свойствен группам со средним уровнем удовлетворенности своим положением; очевидной также была тенденция к протесту среди представителей молодых возрастных групп.

Был сделан вывод, что в стабильных социально-экономических системах мотивация к протесту имеет многофакторный характер и не является жестко детерминированной уровнем относительной депривации (рассматриваемой прежде всего в терминах материального благосостояния). В качестве центрального фактора, определяющего различные формы политического участия, в том числе протестного поведения, был определен уровень образования. Существенно более высокие показатели депривации наблюдаются в условиях, когда политическая и социально-экономическая ситуация характеризуется высокой степенью нестабильности.

Выражение намерения участвовать и тех или иных формах протеста имеет как политические, социально-экономические, так и культурные основания. Поэтому важной стороной анализа протеста должно быть изучение особенностей политической культуры. Исследователи отмечают, что политическая культура выступает одним из существенных факторов, определяющих политическое поведение населения. Отношение к правительству и политикам, особенности участия в выборах, протестное поведение в значительной степени могут быть объяснены в связи с анализом господствующих в обществе политических идей, традициями отношения к сфере политики в целом. Следует иметь в виду и то обстоятельство, что различия в национальных политических культурах зачастую проявляются независимо от типа господствующего политического режима.

Литература

1. Амелин В.Н. Социология политики. – М., 1992. – С. 67–91.

2. Аристотель. Политика // Соч. в 4 т. Т. 4. – М., 1983.

3. Бойков В.Э. Бумеранг социального самочувствия // Социс. – 1998. – № 1.

4. Голов А.А. Факторы и стимулы массовой политической активности // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. – 1994. – № 5.

4. Голосов Г.В. Поведение избирателей в России; теоретические перспективы и результаты региональных выборов // Полис. – 1997. – № 4.

5. Кинсбурский А.В. Социальное недовольство и потенциал протеста // Социс. – 1998. – № 10.

6. Климов И.А. Протестное движение: взаимная обусловленность стратегий сторон // Полис. – 1999. – № 1.

7. Лазарев Н.А. Терроризм как тип политического поведения // Социс. – 1993. – № 8.

8. Левчик Д.А., Левчик Э.Г. Типы политического поведения населения // Социс. – 1997. – № 12.

9. Маслова А.Г., Маслова О.А. От социального конформизма к политическому участию // Вестник МГУ. Серия 12. Социально-политические исследования. – 1992. – № 2.

10. Морозов И.Л. Левый экстремизм в современном обществе: особенности стратегии и тактики // Полис. – 1998. – № 3.

11. Назимова А., Соломони А. Забастовка // 50/50. Опыт словаря нового мышления / Под общ. ред. Ю. Афанасьева и М. Ферро. – М., 1989. – С. 302–309.

12. Ротман Д.Г. Электоральные исследования: сущность и технологии // Социс. – 1998. – № 9.

13. Холмская М.Р. Политическое участие как объект исследования (Обзор отечественной литературы) // Полис. – 1999. – № 5.

14. Чаликова В., Ферро М. Терроризм // 50/50. Опыт словаря нового мышления / Под. общ. ред. Ю.А. Афанасьева и А.М. Ферро. – М., 1989. – С. 309–317.

15. Шевченко Ю.Д. Между экспрессией и рациональностью: об изучении электорального поведения в России // Полис. – 1998. – № 1.

16. Эфиров С.А. Принцип участия (социально-политический контекст) // Социс. – 1990. – № 9.

Лекция 16. Социология политического лидерства

Важное место в политической социологии занимает тема участия личности в политике, а точнее сказать политическое лидерство как одна из основных форм участия индивида в политике. Поэтому цель занятия – изучить понятие политического лидерства, функции, типологии, а также механизм формирования политического лидерства.

План

Политическое лидерство: теория, понятие, функции.

Типология политического лидерства.

Политическая технология выдвижения лидеров. Процесс конституирования политических лидеров в России.

1. Политическое лидерство: теория, понятие, функции

Термин «лидер» (англ. Leader) буквально означает «ведущий», «руководящий». Лидер – лицо, способное воздействовать на других в целях интеграции совместной деятельности, направленной на удовлетворение интересов сообщества. Лидерство есть всегда, где есть власть и организация. Именно поэтому это слово, зародившееся в спортивном словообращении, перекочевало в политический словарь, приобретя специфическую окраску. Попытки осмыслить такой сложный и важный феномен как лидерство встречаются еще в античности (Геродот, Плутарх). Значительное место уделяли в своих работах этой проблеме такие известные философы и социологи как Н. Макиавелли, Ф. Ницше, Т. Карлейль, К. Маркс и др. Конечно, и до сегодняшнего дня эта тема является очень актуальной для изучения и политической практики и продолжает разрабатываться в рамках политической науки, так и в рамках политической социологии в частности.

Существуют различные теории политического лидерства (см. рис. 1).

Современные теории лидерства

1 2 3 4 5

Теория

черт

«…Превосходя-щие интеллек-туальные даро-вания достав-ляют личности вы-дающееся положе-ние, рано или позд-но приводящее к лидерству».

(Э. Богардус)

Ситуацион-ная теория

Лидер – функция той или иной определенной общественно-политической ситуации.

(В. Дилл, Т. Хилтон и др.)

Теория консти-туентов (после-дователей)

«…Последова-тель восприни-мает лидера, во-спринимает си-туацию и в конечном счете принимает или отвергает лидерс-тво».

(Ф. Стенфотд)

Психоаналити-ческая теория

В основе лидерства лежит подавленное либидо – бессознате-льное сексуальное влечение, которое в результате сублима-ции проявляется в стремлении к лидер-ству.

(З. Фрейд)

Синтетический подход

Учитывает все более или менее значимое из того, что содержится в существую-щих сегодня теориях, отдавая однако преимуще-ственное значение той или иной стороне лидерства в зависимости от конкретных обстоятельств, в которых лидерство рассматривается.

Рис. 1.

1. Теория черт (Э. Богардус, К. Левин и др.). Суть этой теории состоит в объяснении феномена лидерства выдающимися качествами человека. В современное время к основным чертам присущим лидеру относят: компетентность в области политики, властность, гибкий ум, динамичность мышления, политическая гибкость, умение подбирать, расставлять и заменять нижестоящих политиков, обладание крепким здоровьем, личной привлекательностью, умение внушать почтение к себе, способность прогнозирования и другие качества.

Заметим, кстати, что для проверки теории черт были проведены обширные конкретные исследования. Итоги этих исследований поставили под сомнение эту концепцию, так как оказалось, что при проведенном анализе индивидуальные качества лидера почти в точности совпадают с полным набором психологический и социальных признаков личности вообще. Учет этого породил вторую волну развития теории черт – факторно-аналитическую концепцию, которая вводит в теорию лидерства понятия целей и задач, связанных с определенной ситуацией. В результате взаимодействия индивидуальных качеств лидера и стоящих перед ним целей и условий их осуществления вырабатывается стиль его поведения.

2. Ситуационная концепция (Р. Стогдилл, Т. Хилтон, А. Голдиер и др.). Суть этой теории заключается в зависимости лидерства от определенных социальных условий. Именно сложившиеся конкретные обстоятельства определяют отбор политического лидера и детерминируют его поведение. Хотя она и не отрицает важную роль индивидуальных качеств личности, однако и не абсолютизирует их.

3. Теория конституентов (Ф. Стэнфорд) объясняет феномен лидерства через последователей и конституентов. Лидерство рассматривается как особого рода отношения между руководителем и его конституентами, выступающих в виде цепочки взаимосвязанных звеньев: конституенты – последователи – активисты – лидер. Лидер и его конституенты составляют единую систему. Поэтому анализ конституентов во многом позволяет понять и предсказать политическое поведение лидера, зачастую действующего вопреки своим собственным политическим привычкам, симпатиям, антипатиям. При этом надо отметить, что особенно велика роль активистов во взаимоотношениях «лидер-конституенты». Именно активисты достаточно компетентно оценивают личностные качества лидера, организуют кампании в его поддержку и т. п., то есть «делают» лидера.

4. Психологические концепции (З. Фрейд, Э. Фромм, Т. Адорно и др.). У многих людей обладание руководящими позициями выполняет субъективно-компенсаторные функции, позволяет подавлять или преодолевать различного рода комплексы, чувство неполноценности и т. п. Субъективное принятие лидерства закладывается еще в детстве, когда ребенок нуждается в покровительстве и авторитете родителей. И в этом смысле авторитет родителя государя подобен авторитету отца семейства. В рамках этой концепции был выявлен тип личности, предрасположенный к авторитаризму и стремящийся к власти.

5. Интерактивный анализ попытался осуществить комплексное исследование лидерства. Он учитывает 4 главных момента лидерства: черты лидера; задачи, которые он призван выполнить; его последователей и конституентов; систему их взаимодействия, механизм взаимоотношений лидера и его конституентов. И все же создать единую, универсальную концепцию лидерства, по всей вероятности невозможно, поскольку само это явление чрезвычайно сложно по своим проявлениям и функциям, зависит от различных факторов, в том числе и от особенностей и типов лидеров.

В. Кац и Л. Эдингер считают, что лидерство это влияние, авторитет, власть, контроль над другими, причем влияние постоянное, осуществляющееся на всю группу, причем опирается оно не на применение силы, а на авторитет лидера.

Дж. Оппенгеймер трактует феномен политического лидерства как особого рода предпринимательство, осуществляемое на специфическом рынке, при котором политические предприниматели в конкурентной борьбе обменивают свои программы решения общественных задач и предлагаемые способы их реализации на руководящие должности.

Отечественные политологи, политические социологи считают, что политическое лидерство – вид, способ взаимодействия людей, предусматривающий влияние одного человека, группы людей на других людей в целях организации их для совместной политической деятельности. При этом и другая сторона способна оказать влияние на лидера.

Следует обратить внимание как Т. Парсонс трактует термин «политическое лидерство». По Парсонсу, политическое лидерство является одним из основополагающих институтов политической системы. В свою очередь институт лидерства – нормативный порядок, посредством которого некоторая подгруппа или индивид – политический деятель наделяется соответствующим объемом полномочий для осуществления функций лидерства. Политический лидер – это субъект – носитель данных функций.

К. Маркс говорит о политическом лидере как о наиболее последовательном, сознательном, умелом выразителе воли класса. То есть лидер играет по отношению к классу вспомогательную роль.

Д. П. Зеркин говорит, что политическое лидерство – это такое отношение субъекта – лидера (подгруппы или индивида) к сообществу, при котором первый наделен определенным объемом прав и ответственности формулировать и выражать интересы и цели сообщества, выступать инициатором в их осуществлении и организовывать участие всего сообщества.

Приведем сводную таблицу некоторых наиболее характерных определений лидерства (см. рис. 2).

Наиболее популярные определения политического лидерства

«…влияние, авторитет, власть и контроль над другими»

(Л. Эдингер)

Особого рода предпри-нимательство, осуществ-ляемое на политическом рынке (обмен программ, решений общественных задач на руководящие должности).

(Дж. Опенгеймер,

Н. Фролих)

ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЛИДЕРСТВО

«Положение в обществе, которое характеризуется способностью зани-мающего его лица нап-равлять и организовы-вать коллективное по-ведение некоторых или всех его членов»

(Д. Даунтон)

Символ общности и образец политического поведения группы, способной реализовать ее интересы с помощью власти.

(В. Амелин)

Рис. 2.

Но прежде чем рассмотреть функции лидерства надо отметить, что главное содержание функций лидерства определяется объективной потребностью сообщества в целом и его отдельных частей (политических групп) в сознательной саморегуляции и саморазвитии. Следовательно, лидерство – это обусловленный политическими отношениями статус определенного политического субъекта, это и позиция, которую нужно постоянно отстаивать в соперничестве с другими субъектами – членами сообщества и преодолевать спонтанность, стихийность в поведении людей, в политическом процессе.

Поскольку политика всегда организованный процесс социальной деятельности и отношений, то он требует наличия авторитета, олицетворяющего коллективную волю и осознанный общий интерес. Политический лидер должен обладать авторитетом не только властным, но и основанном на добровольном признании его влияния, так как он обладает преимуществом по сравнению с другими, в знании, в опыте, организованности и т. п.

Политический лидер характеризуется целым рядом признаков (см. рис 3).

Признаки политического лидера

/По Трофимову М. И./

Наличие собственной политической программы

Воля, способности, необходимые для того, чтобы вести борьбу за программу

ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЛИДЕР

Популярность (лицо, завоевавшее доверие, симпатии масс)

Способность понять время и наличие возможностей (ресурсов) проявить, реализовать свое лидерство

Рис. 3.

Лидерство возникает, формируется и функционирует на всех уровнях организации политической системы.

В литературе существуют различные подходы в анализу функций политического лидерства. Например, Р. Таккер выделяет три общих функции политического лидерства:

политический диагноз, предполагающий анализ и оценку ситуации;

определение направления и программы деятельности, служащей решению общественной проблемы;

мобилизация исполнителей (должностных лиц, бюрократии и масс) на реализацию целей;

В.П. Пугачев и А.И. Соловьев выделяют следующие характеристики функций лидера.

интеграция общества, объединение масс;

нахождение и принятие оптимальных политических решений;

социальный арбитраж и патронаж, защита граждан от беззакония, самоуправства бюрократии, различного рода нижестоящих руководителей поддержание порядка и законности с помощью короля, поощрения и наказания;

коммуникация власти и масс (с помощью телевидения, других СМИ, в ходе встреч с избирателями и других мероприятий), упрочнение каналов политической и, особенно, эмоциональной связи и тем самым предотвращение отчуждения граждан от власти;

инициирование обновления, генерирования оптимизма и социальной энергии, мобилизация масс на реализацию политических целей (то есть лидер призван охранять народные традиции, обеспечивать прогресс общества, вселять в массы веру в социальные идеалы и ценности);

легитимизация строя (то есть политический режим не может найти своего оправдания в исторических традициях, национализме и демократических процедурах – если такое происходит, то он вынужден искать его в особых качествах харизматических лидеров, которые наделяются необыкновенными способностями, что приводит к культу личности – крайней, максимально завышенной оценке функций и роли политического лидера в истории).

И в завершение этого вопроса, отметим, что политическое лидерство как общественное отношение и институт характеризуется специфическим механизмом реализации, состоящим из двух моментов:

а) легитимность лидера: субъект выступает в качестве лидера, если он признается политическим сообществом как выразитель его интересов и воли, как носитель его ценностей (такое признание закрепляется нормативно, организационно, идеологическими средствами, традицией, общественным мнением);

б) двуединый процесс осуществления его функций заключается в том, что, с одной стороны – это воздействие на сообщество через властные органы и механизмы, с другой – непосредственное влияние лидера на ведомых своими политическими и идеологическими взглядами и установками, содержанием и направленностью политических действий и предлагаемых программ, опытом и стилем поведения, наконец, в целом общественным, в том числе нравственным обликом.

Типология политического лидерства

Прежде всего следует обратить внимание на типологию лидерства, разработанную М. Вебером. Он выделяет лидеров в соответствии со способами легитимации власти:

а) традиционные (вожди племени, монархи и т.п.) – их авторитет основан на обычае и традиции.

б) рационально-легальные – это лидеры избранные демократическим путем.

в) харизматические – наделены по мнению масс особой благодатью, выдающимися качествами и необычной способностью к руководству.

Существуют различные типы лидерства.

По значимости для истории политических лидеров делят на:

а) обычных (реальных), не оставляющих заметного личного следа в истории;

б) великих (лидеры – герои (злодеи)), имеющих собственное видение политики и пытающихся осуществить в ней свои замыслы, влекущие большие социальные и политические перемены.

В зависимости от отношений руководителей и подчиненных лидерство подразделяют на:

а) авторитарное – единоличное направляющее воздействие, основанное на угрозе санкций, применении силы;

б) демократическое, для которого характерен учет руководителем интересов и мнений всех членов группы или организации.

в) анархическое: его особенность в том, что в данном случае лидер лишен определенной линии поведения.

По характеру институциональности лидерство существует:

а) формальное – закрепленное в нормах и правилах, и основывается на положении в общественной иерархии.

б) неформальное – основанное на авторитете и способности и умении выполнять роль лидера, признанное всеми членами группы.

Классификация, основанная на особенностях характера лидера, свойствах его приверженцев (конституентов) взаимосвязи лидера и приверженцев, конкретных ситуаций в которых осуществляется лидерство:

а) лидер-знаменосец: имеет свое видение действительности, цель, увлекает за собой людей, определяет характер происходящего, политическую проблематику;

б) лидер-служитель: выражает и реализует интересы своих приверженцев;

в) лидер-торговец: основывает свои отношения с избирателями на способности убедить избирателей в своей стратегии, пойти на контакты, уступки и этим добиваться поддержки своей политики;

г) лидер-пожарный: реагирует на требования масс, вызванные конкретной ситуацией, что определяет его действия по тушению политических пожаров;

д) лидер-марионетка: чисто формально возглавляет какую-либо группу (общество), на самом деле являясь пешкой в руках тех людей, которые реально имеют власть.

По характеру и масштабам деятельности лидерство имеет разные уровни:

а) первый уровень политического лидерства – это уровень малой группы лиц, обладающих властью в данном обществе (окружение президента, руководителей парламента, генералитета и пр.);

б) второй уровень – лидерство в политическом движении большой социальной группы (слой, класс, партия) в ее борьбе за власть;

в) третий уровень – политическое лидерство в системе властных отношений, оно представлено в виде социального института, который включает в решение задач, стоящих перед обществом в целом, подавляющую часть населения.

По типу политического сознания есть следующие типы лидерства:

а) лидер-реформатор – верит в общепринятую модель общества, главная задача – преодоление имеющихся отклонений через изменение привычек;

б) лидер-революционер – определяет существующие порядки неправильными, решает фундаментально перестроить общество в соответствие с другими социальными идеалами;

в) лидер-консерватор – считает, что изменения вредят группе (обществу) и пытается вернуться в прошлое, к тем ценностям, идеалам и т.п., которые существовали раньше.

Наконец можно привести и такую типологию лидерства (см. рис. 4).

ЛИДЕРСТВО

Коллективное

Формальное

Авторитарное

Правящее

Индивидуальное

Неформальное

Оппозиционное

Демократическое

Кризисное

В малых группах

Конформистское

Рутинное

В национальном масштабе

Нонконформистское

Рис. 4.

Таким образом, завершая этот вопрос, следует сказать, что существуют и другие теории и типологии лидерства, но представленные вполне отражают все разнообразие взглядов в политической социологии, которое наработано на сегодняшний день.

Политическая технология выдвижения лидеров. Процесс конституирования политических лидеров в России.

Прежде чем говорить о сути политической технологии, следует сказать несколько слов о тенденциях развития политического лидерства. Их две:

Институцианализация - процедура рекрутирования, подготовительное движение к власти и сама деятельность политических руководителей осуществляется в рамках определенных институтов – норм, организаций. Функции лидеров ограничены разграничением властей, конституцией и другими законодательными актами;

Профессионализация – превращение политики в предприятие, профессию, которая требует навыков в борьбе за власть, знание ее методов. Именно для этого и служит политическая технология - это сумма (система) последующих, целеустремленных, заведомо эффективных действий, направленных на достижение цели, необходимого политического результата. Политические технологии включают в себя ряд важных элементов как политический маркетинг, выборная инженерия, без которых на современном этапе развития политической жизни, успеха добиться невозможно.

Политический маркетинг – грамотное и целенаправленное выявление и подчеркивание для различных социальных и национальных групп именно – тех – реальных качеств и достоинств претендента на лидерство, к которому эти граждане проявляют особый интерес.

Выборная инженерия – это профессиональные сравнительные исследования различных выборных округов и соответствующее маневрирование претендента. В избирательном округе идет изучение социально-экономических условий, уровня политической культуры, характерные политические традиции различных социальных групп, особенности политической структуры в регионе, активность общественно-политических организаций и объединений.

В России в результате анализа биографий глав регионов было выделено 8 типов лидеров. Охарактеризуем их.

Прагматик (6%) – сбалансированное наличие хозяйственной и управленческой, административной практики; производственного опыта работы и партийного опыта работы; последовательное восхождение по партийной лестнице. Самая старшая группа – 59 лет. Главный признак – опыт руководящей работы на заметных должностях еще в советское время, преемственность первого поста в области (республике) в период реформ (М. Шамиев, М. Рахимов).

Хозяйственник (12%) – характерно преобладание опыта руководства конкретным предприятием над функционерской деятельностью в бюрократических структурах. Ключевым в карьере является руководство крупным производственным подразделением, отделом в министерстве, работа в исполнительных органах в советское время, далее назначение главой администрации региона – отсутствие непосредственного или достаточно долгого опыта работы в партийных структурах, длительный опыт работы в исполнительных органах, низкая политизация служебной деятельности (примерно 57 лет) (В. Яковлев - СПб).

Директор (20%) – моментальная производственная карьера, высшая должность перед руководящей деятельностью. В некоторых случаях небольшой стаж работы в организации исполнительной власти непосредственно перед назначением (избранием) главой администрации (В. Цветков – Магаданская область; В. Платов – Тверская область).

Партфункционеры (23%) – монотонная партийная карьера. Имеет внутреннее разделение по политико-идеологическому основанию:

а) Ренегат КПСС – ретировался из партийных органов накануне распада КПСС;

б) Новый коммунист – бывший партийный ортодокс, в настоящее время – активный член КПРФ;

в) Функционер-конформист – последовательный партийный карьерный рост, без предательства и ортодоксии новых коммунистов.

Администратор (13%) небольшой стаж работы в партийных органах и отсутствие опыта работы на промышленных и сельскохозяйственных предприятиях (в отличие от хозяйственника); преобладает опыт работы в административно-управленческой деятельности (примерно 52 года).

Маргинальные группы лидеров:

Преподаватели (14%) – гуманитарная интеллигенция, научные работники высшей школы, юристы и т.д. (53 года) (К. Титов – Самарская область).

Комсомольцы (6%) – имеют опыт функционерской работы (организация ВЛКСМ), небольшой опыт предпринимательской деятельности (39 лет).

Прорабы (6%) – работники промышленных предприятий, ИТР, опыт работы и создания коммерческих структур (Наздратенко – Приморский край).

Эти типы лидеров выделились еще в 1991 году, но получить власть- не значит суметь ее удержать. Закончилась демократическая эйфория и избиратели выдвинули ряд требований, которыми должен обладать будущий лидер:

иметь опыт командной игры в политике;

организаторские способности;

опыт работы;

выражение общих интересов.

Вот почему заметное число руководителей на местах занимают «партфункционеры», они уже в силу специфики карьерного пути приучены к дисциплине, знают силу власти и уважают организацию, имеют навыки каждодневной административно-политической работы. Они, в отличие от «директоров» выражают интересы не узконаправленные, например, своего предприятия, отрасли, а больших групп населения; в отличие от «преподавателей» имеют опыт решения социальных проблем. Усиление «партфункционеров» можно трактовать как определенную реставрацию и восстановление традиционного уклада на территориях.

Сегодня в России уже многие будущие руководители, кандидаты осознали, что без умело проведенной предвыборной кампании победить на выборах невозможно. Поэтому соответственно меняется выборный процесс в нашей стране. До 1986 года выборы происходили в условиях командно-административной системы, то есть «выборы без выбора» за всех решала партия. Но уже примерно в 1987 году выборы стали носить уже более свободный характер, появляются альтернативные кандидаты, но выборы носят стихийный характер то есть лидером становится тот человек, который больше всех ругал КПСС, или пострадал от рук властей. Примерно в начале 90-х гг. лидеры в ходе избрания начинают опираться на политические движения или иные группы поддержки. В 1995-96 гг. лидеры при избрании куда-либо уже привлекали в помощь политических консультантов, для более профессионального проведения предвыборной кампании. Современные выборы еще не окончательно, конечно, сформировались, но претенденты на лидерство уже поняли, что без развития таких качеств и способностей как: адекватно выражать интересы широких масс, выдвижение новых идей, политическая информированность, чувство политического времени и т.п. победить на выборах очень сложно. Хотя надо отметить, что все что было сказано по поводу развития выборного процесса в России относится больше к общероссийским федеральным выборам. На местном уровне политическими лидерами и руководителями еще весьма слабо используется весь накопленный опыт в этой среде, но определенные изменения в этом направлении происходят.

Таким образом, завершая рассмотрение темы, следует отметить, что качества политического лидера зависят от всех составляющих как условия деятельности, так и самой деятельности. Влияние, авторитет, компетентность, знания – таковы факторы, обеспечивающие субъекту, индивидуальному или политическому лидеру, ведущую роль в системе власти в демократическом обществе. В политическом анализе выясняется степень воздействия на лидерство каждого из факторов. Она зависит от характера лидера и особенностей руководимых, а также от конкретной ситуации, в которой происходит политическая деятельность.

Литература

1. Аболина Р.Я. Роль личности в политике / Политическая социология. - Ростов-на/Д, 1996.

2. Бирюков Н.И. Политическое лидерство как объект социологического исследования // Политические проблемы современности. – М., 1991. Вып.1. – С. 65-80.

3. Блюндель М. Политическое лидерство. – М., 1992.

4. Горояинов В.П. Диагностика и прогнозирование рейтинга доверия политическим лидерам России // Социс. – 1997. - №4.

5. Дилигенский Г.Г. Психологические аспекты политического лидерства // Социально-политическая психология. – М., 1996. – С. 232-243.

6. Зеркин Д.П. Основы политологии: Курс лекций. - Ростов-на/Д, 1996.

7. Ильясов Ф.Н Политический маркетинг, или как «продать» вождя // Полис. – 1997. - №5.

8. Колечников А.И. О роли социальных технологий в предвыборной борьбе // Социс. – 1995. - №10.

9. Кравченко А.И. Макиавелли: технология эффективного лидерства // Социс. – 1993. - №6.

10. Мальцев В.А. Основы политологии: Учебник для ВУЗов. – М., 1997.

11. Мельник В.А. Политология. – Минск, 1997.

12. Мухаев Р.Т. Политология. Учебник для студентов юридических и гуманитарных факультетов. – М., 1997.

13. Нестерова С.В., Сибирко В.Г. Восприятие политических лидеров и отношение к демократии: некоторые особенности сознания россиян // Полис. – 1997. - №4.

14. Панарин А.С. Политология: учебник. – М., 1998.

15. Пищулин И., Сокол С. Политическое лидерство: теоретические и методологические основы исследования. – М., 1992. – Ч.1.

16. Политология / Под ред. И.А. Батаниной. – ТулГУ, 1996.

17. Политология. Курс лекций / Под ред. А.А. Радугина. – М., 1997.

18. Пригожин А.И. Патологии политического лидерства в России // Общественные науки и современность. – 1996. - №3.

19. Пригожин А.И. Феномен политического лидерства в России // НС. – 1996. - №3.

20. Слепцов Н.С., Куколев И.В., Рыскова Т.М. Лидеры российских регионов: испытание плебисцитом // Социс. – 1998. - №7.

21. Тулеева А.Г. Политическое лидерство: сущность, содержание, функции // Вестник МГУ. Сер. 12. – 1999. - №5.

22. Шестопал Е.Б. Оценка гражданами личности лидера // Полис. – 1997. - №6.

Лекция 17. Международные отношения. Социально-политическая природа международных отношений

Международные отношения издавна занимали существенное место в жизни любого государства, общества и отдельного человека. Происхождение наций, образование межгосударственных границ, формирование и изменение политических режимов, становление различных социальных институтов, обогащение культур, развитие искусства, науки, технический прогресс и эффективная экономика тесно связаны с торговыми, культурными и иными обменами, межгосударственными союзами, дипломатическими контактами и военными конфликтами – иначе говоря, с международными отношениями. Их значение возрастает еще больше в наши дни, когда все страны вплетены в плотную сеть многообразных взаимодействий, влияющих на объемы и характер производства, виды создаваемых товаров и цены на них, на стандарты потребления, ценности и идеалы людей.

Международные отношения – предмет междисциплинарного изучения. Среди наук, изучающих эти отношения (отношения сотрудничества и противоборства таких сообществ людей как народы) важное место занимает социология, в том числе и особенно такая ее субдисциплина, как политическая социология, являющаяся с одной стороны, дочерней дисциплиной, возникшей и существующей на стыке общей социологической теории и теории политики (политологии), а с другой стороны выступающей как один из структурных компонентов общей науки о международных отношениях, в которую входят также дипломатическая история, международное право, мировая экономика, военная стратегия и множество других дисциплин. Эта дисциплина, называемая на Западе «Международные Отношения», переосмысливается в свете общесоциологического понимания мира как единого социума – сферы взаимодействия индивидов и многообразных социальных общностей, действующих в условиях наблюдающихся сегодня глобальных изменений, затрагивающих судьбы человечества и существующий мировой порядок.

Тема «международные отношения» должна занимать важное место в курсе «политическая социология». Цель ее изучения - рассмотреть социально-политические аспекты международных отношений, уяснить сущность их понятия, ознакомиться с их классификацией, обрести представление об их современном состоянии и перспективах развития, наметить хотя бы а общих чертах контуры того места, которое занимает в системе международных отношений современное российское государство.

План:

Политика и международные отношения. Сущность международных отношений.

Классификация международных отношений.

Современное состояние и новые тенденции в развитии международных отношений.

4. Россия в системе современных международных отношений.

1. Политика и международные отношения. Сущность международных отношений

Независимые государства не развиваются в вакууме, они взаимодействуют друг с другом и выступают субъектами политики особого, более высокого уровня – международной политики. На уровне международной политики проявляются с одной стороны национальные и государственные интересы. А с другой, в связи с этим, возникает потребность в учете влияния на внутреннюю политику государств не только, скажем, экономических, социальных и иных частных факторов, но и глобальных факторов. В современных условиях возрастание роли глобальных факторов международной политики (накопленный потенциал ядерного, химического, бактериологического оружия; экологическая, энергетическая, продовольственная проблемы; борьба со СПИДом, международным терроризмом и т.д.) остро поставило вопрос о выживании и дальнейшем развитии человечества.

Степень взаимосвязи и взаимовлияния различных государств в современном мире настолько велика, что ни одно из них не может проводить свою политику без учета интересов мирового сообщества. Между тем, реализация интересов одних государств нередко наталкивается на национальные интересы других, что обусловливает возникновение международных конфликтов, которые до сих пор разрешаются преимущественно с помощью войн (НАТО-Югославия, Россия-Чечня и т.п.).Так, за последние 5 веков человечество жило в мире всего триста лет. На протяжении этих веков произошло 14,5 тыс. войн (включая 2 мировые – 1914-1918 гг. и 1939-1945 гг.), в которых погибло 3,6 млрд. человек. За последние 40 лет земное сообщество ввергалось в войны 250 раз, всего в этих войнах участвовало 90 государств, а их потери составили более 35 млн. человек. Печально известный афоризм «история человечества – это история войн» заставляет задуматься над природой и содержанием международной политики и международных отношений, поскольку они существенно влияют на жизнь народов и внутреннюю политику их государств.

Выяснение сущности понятия «международные отношения» предполагает уточнение смысла и содержания такого близкого к данному понятию термина как «международная политика».

Содержания понятий «международные отношения» и «международная политика» не остается неизменным, поскольку постоянно меняется ситуация в мире. В самом деле, если в начале XX в. в мире насчитывалось всего 52 независимых государства, то к середине столетия их уже было 82, а сегодня их число превышает 200. Все эти государства и народы взаимодействуют друг с другом в различных сферах человеческой жизни.

Прежде в теории международных отношений для обозначения взаимодействия между суверенными государствами использовалось понятие «внешняя политика». Внешняя политика - это деятельность государства и других политических институтов общества по осуществлению своих интересов и потребностей на международной арене. Однако сегодня мировое сообщество состоит не только из независимых государств, но и различных экономических, торговых, военных союзов, блоков и структур, сложившихся на двустороннем или многосторонней основе, кроме них на международной арене активно действует Организация Объединенных Наций; международные правительственные и неправительственные организации; а также специализированные учреждения и организации, за­нимающиеся вопросами политики, социально- экономического развития, проблемами разоружения, безопасности. Все они выступают субъек­тами международных отношений. Следовательно, международные отношения представляют собой совокупность, систему экономических, политических, культурных, правовых, военных и других связей, взаимодействий и взаимоотношений, которые возникают между субъек­тами мирового сообщества между народами, государствами, экономи­ческими, политическими, научными, культурными, религиозными организациями и учреждениями на международной арене. См. Мальцев В.А. Основы политологии: Учебник для Вузов. -М.: ИТРК РСПП, 1997, С.381.

Очевидно, что не все взаимоотношения между народами, государственными организациями имеют политический характер.

В связи с расширением числа субъектов международных отношений в политической науке наряду с понятием «внешняя политика» стал использоваться термин «международная политика».

Международная политика составляет ядро международных отношений и представляет собой политическую деятельность субъектов междуна­родного права (государств, межправительственных и непра­вительственных организаций, союзов и т.д.), связанную с решением вопросов войны и мира, обеспечения всеобщей безопасности, охраны окружающей среды, преодоления отсталости и нищеты, голода и болез­ней. Международная политика направлена тем самым на решение вопросов выживания и прогресса человеческого сообщества, выработки механизмов согласования интересов субъектов мировой политики, предотвращения и разрешения глобальных и региональных конфликтов, создания справедливого порядка в мире. Она является важным фактором стабильности мира и развития равноправных международных отношений.

Международная политика является наиболее важной частью между­народных отношений, она способна обеспечивать прогресс и развитие и прогресс. Но почему же человечество большую часть времени провело в войнах, а не в мире? Для ответа на этот вопрос необходимо выявить сущность международной политики, ее природу. Сделать это возможно, однако, лишь посредством уяснения всех тех связей, которые имеют место между внешней и внутренней политикой.

В современной политической науке существуют по крайней мере три точки зрения на проблему соотношения внутренней и внешней политики. Сторонники первой точки зрения, как правило отождествляют их. Так, профессор Чикагского университета Г.Моргентау полагает, что «сущность международной политики идентична политике внутренней. И внутренняя, и внешняя политика есть борьба за господство, которая модифицируется лишь различными условиями, складывающимися во внут­ренней и международной сферах»

Вторая точка зрения представлена работами австрийского соци­олога Л.Гумпловича, считавшего, что внешняя политика определяет внутреннюю. Рассматривая борьбу за существование главным фактором соци­альной жизни, Л.Гумплович сформулировал систему законов междуна­родной политики, среди которых важнейшим является закон постоянной борьбы между соседними государствами из-за пограничной линии. Из этого основного закона он вывел и второй, заключающийся в том, что любое государство стремится к выгодным приобретениям, например, получить выход к морю для достижения морского могущества. Наконец, смысл еще одного закона выражается в том, что внутренняя политика должна быть подчинена целям наращивания военной силы, с помощью которой обеспечивается выживание государства.

Третья точка зрения на проблему соотношения внутренней и внешней политики представлена марксизмом, согласно которому внешняя политика определяется внутренней и является отражением и продол­жением внутриобщественных отношений. Содержание последних обус­ловлено господствующими в обществе экономическими отношениями и интересами правящих классов.

Очевидно, что в каждой из представленных точек зрения существует рациональное зерно. Заметим, однако, что реальное доминирование внешней или внутренней политики зависит в каждом случае от конкретно-исторических обстоятельств.

Сущность международной политики также понимается по-разному. Так, сторонники "силовой" концепции сводят политику к борьбе за господство. Международная политика», как и всякая другая, - замечает Г.Моргентау, - есть борьба за господство. Каковы бы ни были абсолютные цели международной политики, господство всегда является непосредственной целью. «Силовое» начало политики, по мнению ученого, органично вытекает из внутренне присущего человеку стремления доминировать, господствовать. Это начало определяет и поведение государств. При этом саму политическую силу Г.Моргентау классифицирует как «психологическое отношение между теми, кто ею обладает, и теми, кто испытывает ее воздействие». Однако представляется, что значение психологического фактора в международной политике сторонники данного подхода все-таки явно преувеличивают.

Другим, весьма распространенным, является утверждение о биологической природе международной политики. «Неизбежность» поли­тической агрессивности государств авторы подобных утверждений обосновывают «врожденной агрессивностью» человека, «естественный инстинкт» которого «убивать при помощи оружия». По замечанию современного французского ученого Г.Бутуля, «международный авто­ритет государства измеряется его способностью нанести ущерб»

Психологическим и биологическим трактовкам сущности между­народной политики противостоит понимание ее как общественного явления, обусловленного влиянием, на него экономических, социальных, культурных и иных факторов. Однако забывать о значении психоло­гических, личностных начал в международной политике, конечно же не следует.

Цели международной политики всякий раз определяются специфическим контекстом конкретно-исторической ситуации, в которой оказывается мировое сообщество, а также характером отношений, существующих между государствами. В той же мере, в какой внешние факторы влияют на условия жизни конкретного государства, они определяют и содержание международной политики.

В современных условиях возрастает влияние на внутриобщественные отношения таких факторов, как энергетическая и сырьевая проблемы; усиливающийся разрыв в уровне жизни промышленно развитых стран и отсталых стран; распространение ядерного оружия; обострение глобальных экологических проблем; рост международного терроризма и т.д.

Теперь немного о содержании и принципах международной политики. Содержание международной политики невозможно раскрыть без анализа национального интереса.

В самом деле, что движет деятель­ностью государства на международной арене, во имя чего оно всту­пает во взаимоотношения с другими странами? В политике всегда выражаются общезначимые или групповые интересы, а в международной политике - преимущественно национальные интересы. Национальный интерес представляет собой осознание и отражение в деятельности его лидеров коренных потребностей национального государства. Эти потребности выражаются в обеспечении национальной безопасности и условий для самосохранения и развития общества. Концепция «национального интереса» была разработана Г.Моргентау. Он определил понятие интереса с помощью категории «власть». В его концепции понятие национального интереса состоит из трех элементов: (1) природы интереса, который должен быть защищен; (2) политического окружения, в котором действует интерес; (3) рациональной необходимости, ограни­чивающей выбор целей и средств.

Внешняя политика независимого государства, по мнению Г.Моргентау, должна опираться на физическую, политическую и культурную реаль­ность, помогающую осознать природу и сущность национального интереса. Такой реальностью выступает нация. Все нации мира на меж­дународной арене стремятся к удовлетворению своей первоочередной потребности, а именно потребности физического выживания. В разде­ленном на блоки и союзы мире, где не прекращается борьба за власть и ресурсы, все нации озабочены защитой своей физической, политической и культурной идентичности перед лицом вторжения извне.

Вероятно, это утверждение было актуальным для времен «холодной войны», когда мировое сообщество было разделено на два противосто­ящих друг другу лагеря: социалистический и капиталистический. В современном мире, где с «холодной войной» вроде бы покончено, а страны в силу различных причин становятся все более взаимозависимыми и взаимосвязанными, их выживание и развитие может быть обеспечено лишь при условии всестороннего сотрудничества и взаимодействия.

Любое государство, защищая собственный национальный интерес, должно уважать и учитывать интересы других государств, лишь тогда оно может не только не нарушить безопасность других государств, но и обеспечивать собственную безопасность. Национальная безопасность означает состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, способность государства сохранять свой суверенитет и территориальную целостность, выступать субъектом международного права. Понятие безопасности для личности, общества и государства не во всем совпадает. Безопасность личности означает реализацию ее неотъемлемых прав и свобод. Для общества безопасность состоит в сохранении и умножении его материальных и духовных ценностей. Национальная безопасность применительно к государству предполагает внутреннюю стабильность, надежную обороноспособность, суверенитет, независимость, терри­ториальную целостность.

В наши дни, когда сохраняется опасность ядерной войны, на­циональная безопасность является неотъемлемой частью всеобщей бе­зопасности. До недавнего времени всеобщая безопасность основы­валась на принципах «сдерживания путем устрашения», конфронтации и противостояния ядерных держав (СССР, США, Франции, Великобритании, Китая). Но подлинно всеобщую безопасность невозможно обеспечить за счет ущемления интересов каких-либо государств, ее можно достичь лишь на принципах партнерства и сотрудничества. Поворотным пунктом в формировании новой системы всеобщей безопасности стало признание мировым сообществом невозможности победы и выживания в мировой ядерной войне.

2. Классификация международных отношений

Отношения между государствами на международной арене никогда не были равноправными. Роль государства определялась его экономическими, технологическими, военными, информационными возможностями. Эти возможности обусловливают характер и тип системы международных отношений. Классификация международных отношений имеет практическую значимость, поскольку позволяет выявить глобальные факторы, влияющие на развитие как мирового сообщества, так и конкретной страны.

Можно говорить о различных типах, видах, уровнях и состоя­ния международных отношений. В отечественной и зарубежной лите­ратуре даются разные типологии международных отношений. Представители марксистской традиции, используя формационный и классовый критерии, выделяют рабовладельческий, феодальный, капиталистический и социалистический типы международных отношений, а также типы переходные, например, от международных отношений господства и подчинения к международным отношениям товарищеского сотрудничества и взаимопомощи.

Иначе подходят к этому вопросу западные ученые. Одни из них придерживаются типологии, предложенной еще в конце прошлого века юристом - международником Ф.Мартенсом. Ее суть в хронологическом подразделении международных отношений на три типа: для первого, который охватывает антич­ность, средние века до Вестфальского мирного договора 1648г., - характерны «разобщенность народов и господство физической силы»; для второго, которым начинается с заключения Вестфальского договора и продолжается до Венского конгресса 1815г., определяющим является принцип «политического равновесия»; для третьего, который утверждается с 1815 г., - руководящей идеей служит «принцип национальности», дополненный впоследствии «принципом господства права».

Некоторые западные ученые, также опираясь на принцип хронологии и исторической аналогии, за основу типологии берут доминирующее влияние «мировой державы» и характер формируемой ею «глобальной системы». «Если мы представим, - пишут в данной связи американские ученые Дж.Модельский и П.Морган, - каждый период, который ассоцииру­ется с мировой державой, как один цикл, то тогда история системы (международных отношений) может рассматриваться как серия длинных циклов». См. Демидов А.И., Федосеева А.А. Основы политологии. –М., 1995, с.246.

По мнению названных авторов, история международных отношений, начиная с конца 15 в. вплоть до наших дней, выглядит в виде пяти последовательно сменявших друг друга этапов господства четырех «великих держав» - Португалии, Нидерландов, Великобритании и США, причем пятый цикл начался в 1914 г., получив наименование «американский век»

Один из современных сторонников данной концепции американский политолог Р.Кокс так определяет смысл «мировой гегемонии»: «Геге­мония на мировом уровне - не просто порядок между государствами. Это порядок внутри мировой экономики с доминирующим способом про­изводства, который проникает во все страны и ставит в зависимость от себя другие способы производства. Это также комплекс междуна­родных социальных отношений, который связывает социальные классы разных стран. Мировую гегемонии можно описывать как социальную, как экономическую или как политическую структуру, однако она не может быть только одной из них, но обязательно совокупностью всех трех. Более того, мировая гегемония выражается в универсальных терминах, институтах и механизмах, которые устанавливают общие правила пове­дения для государств и сил гражданского общества, выходящих за пределы национальных границ, - правила, которые поддерживают до­минирующий способ производства».

Несомненный интерес представляет типология международных отношении, предложенная польским ученым В.Моравецким. По его мнению, международные отношения подразделяются на два основных типа: отношения соперничества и отношения сотрудничества. Сущность первого типа отношений составляет общность межгосударственных интересов, от объема и степени, которой зависит объем и уровень возможного сотрудничества. Сущность второго типа отношений характеризует понятие «совпадение интересов», которое чаще всего отождествляется с конъюнктурным соответствием, являясь чертой, свойственной отно­шениям между государствами с различным социально- экономическим строем. Подразделяя международные отношения на два указанных типа и подчеркивая, что в результате роста взаимодействия и взаимозависи­мости государств «сфера соответствия интересов в международных отношениях всецело расширяется», В.Моравецкий делает вывод, сог­ласно которому «из характера современных международных отношений следует, что их доминирующим типом может быть только взаимное приспособление государств друг к другу.»

Есть авторы, которые в качестве основания типологии международных отношений используют расстановку сил и характер отношений, скла­дывающихся между их участниками. Американский ученый М.Каплан различает соответственно шесть типов международных систем: (1)система «баланса сил», (2) свободная биполярная система, (3) жесткая биполярная система, (4) универсальная система, (5) иерархическая система, (6) система «вето». Так, в системе «баланса сил» основными участ­никами международных отношений являются только национальные государства с широкими военными и экономическими возможностями; устойчивой системой является та, в которую входят пять или больше государств.

Если говорить о видах международных отношений, то в качестве их можно назвать отношения, выделенные либо на основе сфер общественной жизни (и соответственно, содер­жания отношений) - экономические, политические, военно-стратеги­ческие, культурные, идеологические и т.д., - либо на основе характера взаимодействующих участников - межгосударственные отношения, меж­партийные отношения, отношения между различными международными организациями, транснациональными корпорациями и т.д.

В зависимости от степени развития и интенсивности тех или иных видов международных отношений выделяют их различные (высокий, низкий, средний) уровни. Однако более плодотворным представля­ется определение уровней международных отношений на основе гео­политического критерия: с этой точки зрения выделяют глобальный (или общепланетарный), региональные (европейским, азиатский и т.п.), субрегиональные (например, страны Карибского бассейна) уровни между­народного взаимодействия.

Наконец, с точки зрения степени напряженности можно говорить о различных состояниях международных отношении: это, например, состояния стабильности и нестабильности, доверия и вражды, сотрудничества и конфликта, мира и войны.

Представляется, что при всех достоинствах, которые имеются у выше приведенных классификаций (типологий), все они в какой-то степени страдают одним недостатком - умозрительностью.

История международ­ных отношений всегда отражала соотношение сил и возможности конкретных стран в реализации национальных интересов. В зависимости от концентрации могущества и ресурсов в руках одной страны или распределения их среди группы стран международные политические отношения всегда знали одного субъекта мировой политики - сверхдержаву, или группу таких субъектов - соперничающих между собой развитых стран. Эти последние доминировали над другими государствами благодаря своей военной мощи, экономическому потенциалу, психологической сплоченности в пределах отдельных регионов и познанного ими мира. Примерами таких сверхдержав могут служить Древний Египет, Персия, Древний Китай, Древняя Индия и т.д. Эти сверхдержавы сначала возвышались, а затем приходили в упадок.

Выход на международную арену В 17-18 вв. одновременно несколь­ких соперничавших в могуществе государств сделал международные от­ношения более сложными и конфликтными; борьба за ресурсы привела к тому, что в мировой политике восторжествовал - блоковый принцип. Мир стал разделяться на два полюса. Особенно отчетливо это проя­вилось в начале 20 в., когда сформировались два блока: Антанта (Англия, Франция, Россия) и Тройственный союз (Германия, Австро-Венгрия, Турция).

После Октябрьской революции двухполюсность мировой политики сохранилась, но теперь этими полюсами стали система социализма и система капитализм. Могущество указанных систем олицетворяли СССР и США - две сверхдержавы, в руках которых после 1945 г. поя­вилось ядерное оружие. Противостоящие системы вступили в период «холодной войны» и сдерживали развитие друг друга путем наращивания своей военной мощи. Весь мир был поделен на сферы «жизненных интересов» двух сверхдержав, которые опирались на созданные ими военные блоки - НАТО (1949) во главе с США и Варшавский Договор (1955) во главе с СССР. Другие государства мира лишь следовали за внешней политикой той или иной сверхдержавы.

В 1991г. период «холодной войны» был завершен, а с ним ушла в прошлое и двухполюсная модель международных отношений. Противо­стояние НАТО и Варшавского договора закончилось. Мир стал «официально многополюсным», то есть в нем сосуществуют государства с разными интересами, стремящиеся реализовать их преиму­щественно мирными способами, обладающие разными возможностями и ресурсами, - государства малые и большие, бедные и богатые, ядерные и неядерные.

Однако это только формально, фактически же, и события последних лет это подтверждают (блокада Ирака, самовольные бомбардировки самолетами США и НАТО Югославии), после распада СССР, США обрели практически мировое господство, и создается впечатление, что они практически безраздельно властвуют над миром, упорно навязывают свою позицию всему мировому сообществу, не считаясь с интересами других стран и учитывая лишь свои собственные. Россия, пришедшая на смену СССР пытается противодействовать вмешательству США в сферу российский интересов, но тяжелое положение в стране, развал армии, экономический кризис серьезно мешают этому противодействую, и продвижение НАТО на Восток продолжается все более быстрыми темпами. Перед Мировым Сообществом на данном этапе развития международных отношений стоит весьма актуальная задача: - воспрепятствовать по возможности мирными способами утверждению мировой гегемонии США и сделать мир действительно многополюсным, добиться того, чтобы учитывались интересы всех стран, а сотрудничество и партнерство пришли бы на смену стремлению какой-либо одной державы утвердить свое господство над миром.

3. Современное состояние и новые тенденции в развитии международных отношений

Современные международные отношения всех видов находятся в состоянии перехода от конфронтации и противостояния, основанных на ядерном сдерживании, к новому мировому порядку, опирающемуся на партнерство во имя мира. Однако осуществить этот поворот на прак­тике очень трудно. Новые механизмы, которые смогли бы обеспечить стабильность и всеобщую безопасность, только формируются. Еще сохраняются недоверие и предрассудки в отношениях недавних «врагов», а теперь партнеров. Значительные средства продолжают тратиться на гонку вооружения. Напряженность в мире так или иначе существует.

Современный этап международных отношений, несмотря на существующие трудности и помехи, характеризуется нарастающей взаимо­связью и взаимозависимостью участников мирового сообщества. Это обусловлено тем, что выживание и развитие человечества можно обес­печить только совместными усилиями всех государств. Глобальные проблемы, которые встали перец человечеством, как уже говорилось ранее, можно решить, лишь объединив возможности и ресурсы всех государств мирового сообщества. Новый порядок формируется на основе таких принципов, как демократизация, демилитаризация, гуманизация партнерских отношений, независимо от возможностей и размеров кон­кретного государства.

От того, как будут складываться международные отношения в ближайшие годы, во многом зависит то, каким будет мир в 21 веке. По этой причине многие ученые стремятся раскрыть особенности совре­менного состояния и развития международных отношений, чтобы вы­явить новые тенденции их изменений.

Так, современные американские ученые М.Зингер и А.Вилдавский отмечают разделенность мира на две части. Одну из них представляют зоны мира, благосостояния и демократии; другую - зоны войны, брожения и развития. Большинство людей, по мнению авторов, проживает в зонах брожения, в которых прео­бладают бедность, анархия и тирания.

В зоны мира, благосостояния и демократии входят 25 стран. Это страны Западной Европы, США, Канада, Япония, Австралия и Новая Зеландия. В них проживает 15% населения земного шара. В этих зонах преобладают богатые демократии, в которых уровень жизни рядовых граждан по историческим меркам весьма высок (от 10 тыс. до 30 тыс. долларов годового душевого потребления ВНП), а продолжительность жизни - не менее 74 лет. Такого благосостояния страна может добиться только благодаря наличию качественной наукоемкой экономики.

Сегодня постиндустриальные экономики характеризуются испо­льзованием компьютеров, электронных средств связи и информационной техники. Высокие технологии выдвинули вперед такие понятия, как тонкость, гибкость и способность к творчеству, оттеснив на задний план массовость и власть. Здесь успех определяется умением договариваться, финансировать (инвестировать) и торговать, а также налаживать высоко-адаптивное и эффективное производство. Наиболее верный путь к успеху - убеждение, а не принуждение. В условиях качественной экономики сами люди, а не вещи становятся главной ценностью. Отсюда сле­дует, что неразумно жертвовать людьми во имя завоевания территорий и источников сырья, поскольку люди представляют собой большую ценность, чем эти приобретения.

Не со всеми доводами авторов данной концепции можно согла­ситься безоговорочно. Так, следует признать, что богатство, демократия и мир неразрывно связаны друг с другом, хотя из этого пра­вила есть исключения, достаточно заметить, что в мире имеется 8 стран, богатых нефтью (это страны Персидского залива) с населением по 1 млн. в каждой. Их называют «богатыми», но их богатство не связано с высокой производительностью труда их населения, не ассоциируется оно и с демократией. И, наоборот, полдюжины малых стран мира, ставших богатыми, не имея нефти или других природных иско­паемых, являются демократическими.

Альтернативная точка зрения на развитие современных междуна­родных отношений представлена американским социологом Ф.Фукуямой, автором концепции «конца истории». Он писал, что в 21 век мир войдет разделенным на две части: развитый «центр» и навеки отста­лая «периферия». Естественно, «центр» представляют промышленно развитые страны Запада, а отсталую «периферию» - государства Африки, Азии, Латинской Америки, республики бывшего СССР и страны Востока. Тем самым Ф.Фукуяма пытается доказать неоспоримое, с его точки зрения, преимущество стран либеральной цивилизации, их монопольное право «делать историю». Задача «периферии» - поставлять «центру» энергоносители и выступать в качестве свалки для ядовитых отходов. В обмен на это развитые страны будут предоставлять отсталым го­сударствам гуманитарную помощь. Таким образом, по мнению Ф.Фукуямы, будет достигаться стабильность международных отношений.

Представляется, что Ф.Фукуяма переоценивает уровень развития и степень интегрированности западных стран. Их интегрированность и сплоченность была обусловлена наличием общего врага в лице социалистических стран; борьба с коммунистической угрозой заставляла западные страны забывать о разногласиях в собственном лагере, например, о противоречиях между Запарной Европой и США, США и Японией и т.д. Теперь, когда «общего врага» в лице социалис­тических стран уже нет, что может играть роль объединяющего начала и стимула для развития западных стран? На этот вопрос автор ответа не дает.

В итоге отметим, что на современном этапе складывается тенденция формирования, функционирования и развития международных отно­шений на основе принципов демократизации, относительной демилитаризации и гуманизации. Весьма вероятно, что в будущем подобная тенденция будет продолжена.

4. Россия в системе современных международных отношений

После распада СССР и Варшавского Договора в мире сложилась новая геополитическая ситуация. Если до этого момента всеобщая безопасность была основана на принципе ядерного сдерживания и равновесия сил двух военных блоков, то после" роспуска Варшавского договора соотношение сил изменилось в пользу НАТО. Его границы, если желание о вступлении в него ряда Прибалтийских государств и некоторых государств Восточной Европы исполнится, достигнут госу­дарственных рубежей России. В таком случае Россия фактически одна будет противостоять военной мощи НАТО.

Нынешняя ситуация требует от России выработки такой модели поведения на международной арене, которая позволила бы ей проводить международную политику, отвечающую ее национальным интересам.

Многие политологи и политические социологи считают, что доктриной российской внешней политики должна стать концепция «здорового национального прагма­тизма». Эта доктрина ориентирована на достижение политических и экономических выгод для России, на исключение таких внешнеполитических акций, которые имели бы чрезмерную политическую или экономическую цену для страны. Вместе с тем подобный прагматизм не должен пере­растать в политическую беспринципность; он должен строиться на нормах общечеловеческой морали и международного права.

Составными компонентами данной доктрины могут быть следующие положения (принципы).

Преемственность внешней политики страны. Новая доктрина должна вобрать в себя все ценное и позитивное, что было в международной деятельности как дореволюционной России, так и в СССР.

2) Безусловная независимость в принятии внешнеполитических решений, что не исключает консультаций с другими заинтересованными сторонами.

3) Опора на собственные силы, что не исключает возможности использования иностранной помощи на приемлемых условиях.

4) Отказ от чрезмерной заидеологизированности внешней политики, характерной для советского периода. Так, стремление продвинуть во что бы то ни стало идеологию «социалистического пути развития», не­редко оборачивалось политическими издержками и материальными по­терями

5) Развитие внешнеполитических связей по всем направлениям, ибо Россия заинтересована в развитии отношений с различными регионами планеты.

Первоочередной задачей российской политики на нынешнем этапе является воссоздание хозяйственных связей между различными республиками бывшего СССР, обеспечение общего культурного, научного и информационного пространства с последующей ориентацией на восстановление единого государства - обновленного союза братских народов на основе подлинной добровольности. Россия не только может, но и должна, имеет право проявлять заботу об интересах русскоязычного населения, оказавшегося не по своей воле за пределами российских границ (25 млн. человек). Любая дискриминация русскоязычных: (политическая, экономическая, юридическая или иная) противоречит нормам, международного права и должна вызвать адекватную реакцию российских властей и мирового сообщества.

Отметим также, что России весьма важно уделять самое пристальное внимание сотрудничеству с государствами Восточной Европы, которые в течение длительного времени, особенно в последние десятилетия, были тесно связаны с Россией. В добрососедском сотрудничестве кровно заинтересованы все страны бывшего СЭВ. В рамках «дальнего зарубежья» принципиально важное значение имеют отношения России с Западом, учитывая его роль в современном мире. Особое значение для России имеет дальнейшее развитие связей с такими субъектами международных отношений, как Китай и Индия. Эти связи, имеющие добрые традиции, способны играть роль мощного стабилизирующего фактора на мировой арене.

Российская внешняя политика может быть не менее активной, чем в советское время в развивающихся странах так называемого «третьего мира», (страны Ближнего Востока, Азии, Африки, Латинской Америки).

6) Оборонная достаточность.

7) Нацеленность международной политики на создание таких внешне экономических условий, которые обеспечили бы оптимальные возможности для стабильного поступательного развития страны, прогресса нацио­нальной экономики, подъема жизненного уровня народа.

Таким образом, можно отметить, что внешняя политика призвана быть важнейшим средством возрождения России в ее былом статусе великой державы. Грамотное компетентное проведение внешней политики обеспечит нашему государству достойное место в мировом сообществе. Престиж России на международной арене также (и в свою очередь) во многом зависит от успехов экономических, политических и социокультурных преобразований внутри страны, достижения согласия и мира между ее народами.

Подведен итог сказанному.

Международные отношения представляют собой весьма сложный и многоаспектный конструкт и представляются нам в виде совокупности многообразных связей и взаимоотношений, которые возникают между субъектами мирового сообщества (государствами, народами и т.д.) на международной арене.

Международная политика составляет ядро международных отношений и направлена на решение вопросов выживания и прогресса человеческого сообщества, выработки механизмов согласования интересов субъектов мировой политики, предотвращение и разрешение глобальных и региональных конфликтов, создания справедливого порядка в мире.

Классификация международных отношений весьма многообразна и отражает сложность самого этого явления.

Международные отношения – это прежде всего процесс взаимодействия его участников -государств, и его организаций, негосударственных организаций, общественных сил и движений и т.д.

Важную роль в системе международных отношений играют международные политические отношения.

Современные международные отношения строятся по большей части на основе таких принципов, как демократизация, демилитаризация, гуманизация отношений.

Престиж России на международной арене зависит от успеха преобразований внутри страны, достижения согласия и мира между ее народами.

Литература

1. Бердяев Н. А. Судьба России. - М., 1990.

2. Вахрамеев А.В. Геополитическое положение и внешняя политика России// Социально-политический журнал. -1998. №6. -С. 167-173.

3. Введение в социологию международных отношений. - М., 1992.

4. Загладин Н.Н., Мунтян М.А, Некоторые аспекты нового геостартегиче-ского положения России// Мировая экономика и международные отношения -1999.-№7.

5. Косолапов П.А. Международная безопасность и глобальный политиче­ский процесс// Мировая экономика и международные отношения. - 1992 - № 12,

6. Лебедева М.М, Мельвиль А. Ю. Сравнительная политология. мировая по­литика, международные отношения: развитие предметных областей// Полис -1999.-№4.

7. Макиавелли Н. Государь. - М., 1990,

8. Международные отношения как объект изучения. - М,, 1993.

9. Межуев Б.В. Моделирование понятия «национальный интерес» (На примере дальневосточной политики России конца 19 - начала 20 века)// Поли­тические исследования. -1999. -№1.-С.26-39.

10. Мировая политика: проблемы теории и практики/ Под ред. П.А. Цыганкова, Д.М.Фсльдмана. - М., 1995.

11. Моргентау Г. Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир// Социально-политический журнал. - 1997. - № 2.

12. Политический дискурс: Национальный интерес// Политические исследо­вания. -1997. -№1. -С.5-60.

13. Руссле К. Вокруг отношений России и Европы// Полис. - 1996. - № 12.

14. Салмин А.М. Россия, Европа и новый мировой порядок// Полис. - 1999. - №2.

15. Смутс М. К. Международные организации и неравноправие государств// Международный журнал социальных наук. -1995. -№11.

16. Стоус А. Л. Униполярность (концентристская структура нового мирового порядка и позиция России)// Полис. - 1997. - № 2.

17. Уолферс А. Противоборство и сотрудничество: очерк международной политики// Социально-политический журнал.-1999. -№1. -С.233-249.

18. "Цивилизационная модель" международных отношений и ее импликации: научная дискуссия в редакции журнала// Полис. -1995. - № 1.

19. Цыганков П.А. Политическая социология международных отношений. уч. пос. - М.: Радикс, 1994.

20. Цымбурский В.Л. Геополитика как мировидение и род занятий // Полис. - 1999.-№4.

21. Цымбурский В.Л. Как живут и умирают международные конфликтные системы (судьба балтийско-черноморской системы в XVI-XX вв.)// Полис. -1998.-№4.

22. Шишков Ю.А. Россия между ближним и дальним зарубежьем (вопросы внешне-экономической стратегии)// Общественные науки и современность. -1997. -№2. - С.36-48.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

Основная литература

1. Артемов Г.П. Политическая социология: Курс лекций / Санкт-Петербургский гос. ун-т. – СПб.,2005.

2. Ашин Г.К. Социология политики: Сравнительный анализ российских и американских политических реалий: Учеб. пособие для гуманит. вузов / Г.К. Ашин, С.А. Кравченко, Э.Д. Лозанский; МГИМО МИД РФ – М.: Экзамен, 2001.

3. Бенетон Ф. Введение в политическую науку / Пер. с фр. – М.: «Весь мир», 2002.

4. Кола Доминик. Политическая социология / Пер. с фр. – М.: «Весь мир», «ИНФА-М», 2001.

5. Политическая социология. – Ростов н/Д: Феникс, 2008.

6. Политическая социология / Л.Н. Алисова, З.Т. Голенкова, В.Н. Иванов и др.; Ин-т социально-политических исследований РАН; Центр политологии. – М.: Мысль, 2000.

7. Шереги Ф.Э. Социология политики: прикладные исследования / Ф.Э. Шереги. – М.: Центр социал. прогнозирования, 2003.

8. Яковлев А.И. Политическая социология. М., 2008.

Дополнительная литература

1. Аристотель. Политика// Соч. в 4 т. Т.4. – М., 1983.

2. Белов Г.А. Политика как общественное явление// Кентавр. – 1993. - № 2.

3. Бердяев Н.А. Судьба России. - М., 1990.

4. Блондель М. Политическое лидерство. – М., 1992.

5. Введение в социологию международных отношений. - М., 1992.

6. Вишневский Б. Экономика и политика: две стороны одной медали. – М., 1998.

7. Власть: очерки современной политической философии Запада. – М., 1989.

8. Грамши А. Избр. произв.: В 3 т. – М., 1987-1989. – Т.3.

9. Грамши А. Тюремные тетради. – М., 1991.

10. Костецкий В. Политическая идеология как форма общественного сознания// Элементы теории политики/ Под ред. В.П.Макаренко. – Ростов н/Д, 1991. – С.205-219.

11. Ленин В.И. Государство и революция// Полн. собр. соч. – Т.33.

12. Ленин В.И. О государстве// Полн. собр. соч. – Т.39.

13. Макиавелли Н. Государь. – М., 1990.

14. Матвеев Р.Ф. Теоретическая и практическая политология. Гл. 3. Общая теория политической партии. - М., 1993.

15. Михельс Р. Социология политической партии в условиях демократии// Диалог. - 1990. - № 3, 5, 7, 9, 11, 16, 18; 1991. - № 3.

16. Окуньков Л.А. Президент Российской Федерации. – М., 1996.

17. Ольшанский Д.В. Массовые настроения в политике. – М., 1995.

18. Остром В. Смысл американского федерализма. – М., 1993.

19. Парламентаризм в России: опыт и перспективы. – М., 1994.

20. Пищулин И., Сокол С. Политическое лидерство: теоретические и методологические основы исследования. – М., 1992. – Ч.1.

21. Политология. Энциклопедический словарь. – М.: Московский коммерческий университет, 1993.

22. Проблемы социализации молодежи. – М., 1993.

23. Пугачев В.П. Субъекты политики: личность, элиты, лидерство. – М., 1991.

24. 50/50. Опыт словаря нового мышления/ Под общ. ред. Ю.Афанасьева и М.Ферро. – М.: Прогресс-Пейо, 1989.

25. Сахаров Н.А. Институт президентства в современном мире. – М., 1994.

26. Смелзер Н. Социология. – М.: Феникс, 1994. - Гл.17.

27. Сутор Б. Политическая этика// Полис. – 1993. - № 2.

28. Фридмэн Л. Американская правовая культура и федерализм// Полис. – 1992. - № 4.

29. Шестопал Е.Б. Личность и политика. Критический очерк современных западных концепций политической социализации личности. – М., 1988.

30. Шестопал Е.Б. Очерк политической психологии. – М., 1990.

31. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – Т.21.

Статьи в периодической печати

1. Аникин В.А. Жизненные проблемы россиян и их запросы к социальной политике // Социс. - 2006. - №12

2. Анохина Н.В., Мелешкина Е.Ю. Эволюция структуры партийного спектра России накануне парламентских выборов в 2007 г. // Полис. - 2008. - №2.

3. Бурмистрова Т.Ю., Костин Р.А. Политическая социология// Социс. – 1994. - № 1.

4. Ильясов Ф.Н. Политический маркетинг, или как «продать» вождя// Полис. – 1997. - № 5.

5. Ключников Ю.В. Мораль, право, политика как этическая сфера// Полис. – 1992. - № 1,2.

6. Колобова С. Политическая социализация граждан в условиях модернизации РФ// Власть. - 2009. - №9.

7. Конода И. В. Политическая социализация в современном российском обществе// Власть. - 2007. -№4.

8. Макаренко В.П. Политическая социология: нормативный подход// Государство и право. – 1992. - № 7.

9. Медведев В.А., Красин Ю.А. Гордиев узел социальной политики // Социс. - 2007. - №11.

10. Моблинский В. Социальная политика в странах Запада – пример для России // Социс. - 2008. - №11.

11. Нечипоренко В. Цена реформ (опыт сравнительного анализа России и Казахстана) // Социс. - 2007. - №11.

12. Тарасенко Л.В. Специфика политической социализации молодежи города Таганрога // Власть. - 2006. - №2.

13. Тощенко Ж.Т., Бойков В.Э. Политическая социология: состояние, проблемы, перспективы// Социс. – 1990. - № 9.

14. Шабо Ж.-Л. Государственная власть: конституционные пределы и порядок осуществления// Полис. – 1993. - № 3.

15. Щеглов И.А. Политическая социализация как научная категория// Социально-гуманитарные знания. - 2007. - №5.

Периодические издания

Журналы: Вестник Московского университета (серии: 10 – Журналистика, 12 – Политические науки, 14 – Психология, 18 – Социология и политология); Вестник общественного мнения. Данные. Анализ. Дискуссии; Власть; Вопросы психологии; Вопросы философии; Вопросы экономики; Государство и право; Журнал исследований социальной политики; Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены; Общественные науки и современность; Политические исследования (Полис); Психологический журнал; Советник; Социально-гуманитарные знания; Социологические исследования (Социс); Эксперт.