Содержание.
Введение стр.3
Глава 1 стр.8
Глава 2 стр.17
Заключение стр.22
Список литературы стр.24
Введение.
Удмурты (прежнее название ары, аряне, арские люди, чудь отяцкая, отяки, вотяки) — коренной народ Прикамья. Основная масса удмуртов живет в Удмуртии и небольшими группами расселена в прилегающих Кировской, Пермской областях, Башкирии, Татарстане. Переселенцы-удмурты значатся в Красноярском крае, Кемеровской, Читинской, Новосибирской областях.
Удмуртский язык вместе с коми-зырянским и коми-пермяцким составляет особую пермскую ветвь восточно-финских языков финно-угорской языковой семьи. Внутри удмуртского этноса видны следы древних этнических подразделений: Ватка, Калмез. К Ватке относятся удмурты северных районов, а к калмезам-удмурты центральных и отчасти южных районов республики, расположенных по реке Кильмези и ее притоку Вале. Нынешние удмурты по ряду специфических особенностей в языке и материальной культуре подразделяются на две большие группы: северные и южные. Среди северных удмуртов живет особая этнографическая группа-бесермяне, вопрос о происхождении которых до настоящего времени полностью не решен. Северные удмурты в XIII-XV веках входили в состав Вятской земли, а с 1489 года вошли в Великое княжество Московское. Южные удмурты находились в сфере влияния Волжско-камской Булгарии, а после падения Булгарского государства оказались под властью Золотой орды и Казанского ханства. Процесс вхождения южных и северных удмуртов в Русское государство завершился к 1558 году. Длительные этнокультурные связи удмуртов с родственными им волго-камскими финно-язычными народами, а также с русскими на севере и тюрко-язычными татарами, чувашами и башкирами на юге Удмуртии способствовали развитию и формированию специфических черт в материальной культуре северных и южных удмуртов.
В данной работе сделана попытка сравнить материальную и духовную культуру удмуртов с культурой других финно-угорских народов. Эта цель выглядит довольно актуальной на фоне всё возрастающего интереса к культуре финно-угорских народов как в России, так и за рубежом. Её достижение позволит подойти к более лучшему пониманию самобытной культуры данных народов. Поставленная цель обусловила деление работы на две главы. В первой из них речь пойдёт о материальной культуре удмуртов. В ней же будет проведено сравнение её с материальной культурой других финно-угорских народов. Вторая глава посвящена духовной культуре и будет построена по тому же принципу, что и первая.
Историография вопроса представляется достаточной для того, чтобы обеспечить эффективное изучение данной проблематики. Интерес к истории удмуртов появился у исследователей ещё в XIX веке, однако, в данный момент эта литература недоступна для изучения, по причине отдалённого месторасположения и в силу того, что она не переиздавалась с момента своего первого появления. Важные сведения о культуре удмуртов можно почерпнуть из работ различных археологов и этнографов по истории удмуртского этноса, в которых они дают сведения не только о её современном состоянии, но и том, что она представляла из себя в прошлом. Первой доступной обобщающей работой середины XX века явилась статья В. Ф. Генинга «Этногенез удмуртов по данным археологии»1, в которой автором ставилась задача выявления на основе новейших для того времени археологических материалов компонентов, принявших участие в формировании удмуртского народа. Отмечая слабую к тому времени изученность археологами Прикамских районов, ученый затрудняется проследить «процесс формирования удмуртского народа на этой территории», но, тем не менее, считает возможным сделать заключение, что «основой удмуртского этногенеза явилось население бассейна реки Чепцы», а консолидация «различных племенных групп в единую удмуртскую народность происходила, главным образом, в рамках Русского государства в XV-XVII вв.»1. Важным является замечание В. Ф. Генинга о том, что «как показывают археологические материалы, далеко не все ветви пермских языков дожили до наших дней».2
На рубеже 60-70-х гг. к решению проблем истории удмуртов обратился В. Е. Владыкин. Он относит время оформления «древнеудмуртской» этнической общности к концу I тыс. н. э., помещая ее по берегам Вятки. Однако на рубеже I и II тыс. н. э. выход марийцев на среднюю Вятку, по его мнению, приводит к разрушению «древней этнической общности удмуртов».3 При этом часть населения уходит на юг, где оформляется арская группа удмуртов, другая часть, «известная впоследствии под названием калмезов», начинает колонизацию бассейна р. Кильмезь, а оставшееся возле Вятки удмуртское «племя» ватка «по мере увеличения здесь числа русских поселенцев» уходит на среднее и верхнее течение Чепцы.4 Отдельные выводы В. Е. Владыкина в отношении этно-социальной структуры удмуртского этноса, вкупе с разделяемыми им воззрениями М. Г. Атаманова, выступившего в конце 70-х гг. с концепцией «тотемической» основы удмуртской родовой системы, получили широкое распространение в работах исследователей этнической истории удмуртов последней трети XX в.
В 1987 г. Р.Д. Голдиной была представлена общая схема «этнической истории» пермских народов, основывающаяся на данных археологии. По мнению автора в V–IX вв. «древнеудмуртская общность», связываемая с населением оставившим памятники Пьяноборской и сменивших ее культур, «занимала огромную территорию, включающую низовья и среднее течение р. Белой, правобережье низовьев р. Камы (от устья р. Сивы), нижнее и среднее течение р. Вятки с притоками и Вятско-Ветлужское междуречье». На смену ей пришла «праудмуртская общность», существовавшая в виде как минимум трех крупных объединений, соотносимых с населением, оставившим памятники Чепецкой культуры («одна из групп племени Калмез»), Кочергинской культуры («Калмез, Ватка») и Чумойтлинской культуры («южноудмуртская группа»). По мнению Р. Д. Голдиной, взаимодействие с соседними народами (булгарами, марийцами и русскими) привело к взаимопроникновениям отдельных родовых групп, подготовившим условия для этнической консолидации удмуртов, которая «началась в XVI–XVII вв. в рамках Русского государства».1
Несколько иначе на этническую историю удмуртов смотрит М. Г. Иванова. Отмечая, что «в начале II тыс. н. э. на обозначенной территории исторической прародины удмуртов единой археологической культуры, подтверждающей факт формирования удмуртской народности, не было», она особое внимание уделяет бассейну Чепцы, полагая, что гипотеза «о значительной роли средневекового чепецкого населения в удмуртском этногенезе при современном состоянии источников представляется состоятельной».2 По мнению М. Г. Ивановой, увеличение в XV-XVI вв. русского населения на Вятке привело к значительным перемещениям и смешениям родо-племенных групп удмуртов, что способствовало «процессу сближения культуры северных и южных удмуртов, завершившемуся в XVII в. формированием удмуртской народности». В последнее время увидело свет несколько интересных работ С. К. Белых, в которых с новых позиций рассматривается предыстория современных пермских народов.3 В одной из них автор, в сжатом виде изложив предложенную им модель распада прапермской общности, затронул проблему формирования «единого удмуртского этноса». По мнению С. К. Белых «процесс сложения удмуртского народа был растянут на многие века и происходил одновременно, параллельно и, по сути дела, в тесной связи с процессом распада прапермской общности» , окончательной точкой в котором стала христианизация «предков» коми в XIV-XV вв.
Таким образом, общее количество существующей литературы по данной тематике нельзя назвать маленьким. Но в силу географического положения многие материалы просто недоступно. Однако в данной работе будет осуществлена попытка систематизации, обобщения и построения выводов из существующих материалов по истории и культуре удмуртов и других финно-угорских народов.