Речь защитника в.С. Жирякова, присяжного поверенного Бибикова

Настоящий процесс выделяется из ряда тех процессов, в которых вы участвовали, имея некоторые особенности. В каждом уголовном процессе две стороны - сторона обвинения и сторона защиты, или сторона подсудимого. В настоящем деле является еще новое лицо, новая третья сторона. В каждом процессе с двумя сторонами прокурор обвиняет, а защитник защищает подсудимого, а вместе с тем, и то общество, в котором жил и вращался подсудимый. И вот между нами появляется новое лицо и говорит: "Мне нет дела ни до торжества правосудия, ни до кары, какую понесет подсудимый, я пострадал и я требую поэтому вознаграждения, требую то, что я потерял". В этом вся суть гражданского истца...

В настоящем процессе подсудимые обвиняются в совершении поджога с корыстной целью. Но для того, чтобы обвинить подсудимых, необходимо сначала доказать, был ли тут поджог или простая несчастная случайность. Ядро или основа процесса заключается в признании Бодрова. Следовательно, чтобы быть уверенным, что мы имеем дело с поджогом, нам необходимо сначала выяснить, насколько правильны и искренни показания Бодрова. По закону признание не есть основание для безусловного заключения о вине признавшегося, а также и о вине оговоренных им лиц. По характеру могут быть различные случаи признаний.

Во-первых, признание в силу необходимости, когда доказанные факты преступности лишают преступника возможности отрицать свою или чужую вину; во-вторых, признание в силу мучений совести, угрызений ею, и в-третьих, признание ради выгоды...

Теперь является вопрос, мог ли Бодров настолько сильно почувствовать угрызения совести, чтобы вследствие этого решиться на признание в совершенном им проступке и оговорить других лиц? По-моему, нет. И все прошлое Бодрова доказывает, что я прав. Бодров удостоверяет, что он признался в силу мучившей его совести. Прокуратура, в свою очередь, хочет признать признание Бодрова искренним.

Посмотрим, так ли это на самом деле. В этом процссе немаловажную роль играет собачка; в сущности, это пустяки, но если вы хорошенько вдумаетесь в деталь этой истории, то придете к заключению, что Бодров, рассказывая историю с собачкой, неискренен, он просто лжет. Бодров говорит: "Мы собаку бросили в воду". И действительно, собаку находят в воде, факт устанавливается. Между тем один из свидетелей утверждает, что у турбинщика была собака маленькая красная, а вытащенная из воды была больше белая. Это обстоятельство подтвердил и сам турбинщик Уфимцев, уверявший на суде, что его собственная собака была им убита уже после пожара и, следовательно, из воды была вытащена другая собака.

На всякого мудреца довольно простоты, а на Бодрова ее хватит больше чем на кого другого.

По мнению прокурора и представителей гражданских истцов, показания свидетеля Уфимцева не заслуживают внимания. При показаниях свидетеля Уфимцева смеялся господин прокурор, смеялась и публика, но мало ли над чем смеется публика?..

Большинство показаний Бодрова отличаются противоречиями. Например, Бодров показывает, что вошел в фабрику через двери кочегарки и турбины, между тем этого быть не могло, так как его неминуемо должен был бы заметить сторож. Кроме того, во время пожара дверь была бы отворена, а она в действительности оказалась запертой.

(Бибиков раскладывает на столе книги, чтобы показать расположение зданий фабрики, и поясняет, почему, по его мнению, Бодров не мог пройти в указанные им двери.)

Из этого примера видно, какие противоречия встречаются в показаниях Бодрова. Кроме того, многие показания он еще и изменяет.

Между тем показаниям Бодрова придают чрезвычайно важное значение, и две части всех свидетелей для того и присутствуют в суде, чтобы рассказать, где, что, когда и кому говорил Бодров.

Сейчас я прочитаю некоторые показания из акта дознания...

(Председатель предлагает защитнику не читать выдержки из акта.)

Хорошо! Я попробую воспроизвести нужные места на память, мне никто этого воспретить не может.

(Председатель запрещает буквальную передачу обвинительного акта и предлагает сделать это в пересказе.)

Господину председателю принадлежит дискредитационная власть, которой я должен подчиниться, но из этого еще не следует, что дело должно быть так, а не иначе.

(Читает в пересказе показания Бодрова о нефти и собачке.)

Это показание, сделанное Бодровым на предварительном следствии, он затем подтверждает несколько раз. Между тем другим лицам, как это видно из свидетельских показаний, он говорил другое. Затем на предварительном следствии он показал, что поджигал один, свидетелям же рассказывал, что поджигал вместе с Балдиным. Это противоречие, как стараются сделать это сам Бодров и обвинительная власть, объяснить забывчивостью нельзя, так как это такое обстоятельство, которое трудно, прямо невозможно забыть. Это равносильно тому, если бы женатый человек забыл бы, была ли с ним при венчании его жена!

Такое резкое противоречие в показаниях Бодрова дает право защите сказать, что показания Бодрова не заслуживают веры, что Бодров нагло лжет.

Нетрудно указать противоречия и в других показаниях Бодрова. Так, свидетелю Лазареву Бодров показал, что вошел он в фабрику через главные двери, тогда как на суде он показал, что вошел через двери в турбинной.

На следствии и в суде Бодров показал, что после пожара уехал в Казань по наущению Балдина для того, чтобы избежать допроса. Это ложь, так как Бодров был допрошен следователем до отъезда в Казань; затем Бодров показал, что денег, помимо будто бы данных ему Балдиным, у него при отъезде не было, и это неправда, так как Бодров, уезжая в Казань, получил наравне со всеми уволенными рабочими полный расчет. При расчете рабочих Жиряковыми, между прочим, им было уплачено более 10 000 руб.

Немного погодя после своего отъезда Бодров снова возвращается из Казани, и это возвращение кажется на первый взгляд действительно странным явлением, но только на первый взгляд...

Возвратившись из Казани, Бодров поступает на фабрику и начинает заниматься разборкой машин. И вот в этом-то обстоятельстве и кроется разгадка появления денег у Бодрова. Отрицать присутствие денег у Бодрова после пожара нет никакой надобности. Объяснение появления их у него вследствие того, что он продавал медь, украденную им совместно с Балдиным при разборке машин. Из этого обстоятельства становятся вполне понятными отношения между Бодровым и Балдиным, а также вполне понятно и появление денег у Балдина. Так что господин прокурор ошибается, думая, что мне нужно будет отрицать факт появления денег у Бодрова и близость отношений его к Балдину...

Свидетели удостоверяют, что медь, по приказанию Балдина, вывозилась каждый вечер. Таким образом, спорный вопрос о трате меди, который встречался с таким недоверием со стороны прокурора гражданского истца, может считаться окончательно установленным...

Почему Балдин ни слова не говорит о краже меди? Да потому, что он даже боится и близко подойти к этому вопросу. Ведь сознавшись в краже меди, он обнаружит ту черную неблагодарность, которой он отплатил своим хозяевам за полное доверие и отчасти внимание. Но и помимо этого он, боясь потерять ваше внимание, господа присяжные, должен молчать об этом вопросе. Обвинять Балдина я совсем не желаю, но мне все-таки приходится подойти к рассмотрению такого вопроса, который его рекомендует.

Но и помимо меди, как это установлено свидетелями, с фабрики тащили все, что только можно: и сталь, и железо, и паклю, и многое другое.

Таким образом, мы видим, что у Балдина и Бодрова могли быть деньги, полученные путем кражи меди и других материалов.

Сама постепенность взносов денег в сберкассу указывает на то, что они поступали в кассу по мере совершения оборотов с медью и притом небольшими сравнительно суммами...

На суде говорили, что Балдин вел себя как большой барин, но это неправда, так как его барство ограничивалось десятками рублей.

Прокурорский надзор и гражданские истцы, видя, что почва для обвинения колеблется у них под ногами, старались указать на тонкость замыслов Жиряковых и поэтому на трудность уличения их.

Следователь с самого начала избрал ложный путь...

(Председатель: "На основании закона я прошу не критиковать действий следователя".)

Не желая ни на одну минуту подорвать доверие к следственному производству, я, однако, господа присяжные, считаю нужным сказать, что следствие было направлено...

(Председатель: "Я вторично покорнейше прошу вас не касаться недостатков судебного следствия".)

Слушаюсь! Так или иначе, но правосудие не обратило должное внимание на кражу меди.

Почему Бодров, совершивший кражу вместе с Балдиным, молчал про это?

Трудно, понятно, определить, что на душе у Бодрова. Я не пророк и не отгадчик, но предполагать имею право, и я думаю, что Бодров приплел Балдина в соучастии в поджоге лишь с целью выуживать от него сколько только можно. Прокурор говорит, что пожар 5 марта сам по себе пустяк, но вместе с тем указывает на него как на попытку поджечь фабрику...

Оригинальны показания свидетеля Мешалина... Господин прокурор считает показание этого свидетеля краеугольным камнем обвинения против С.В. и В.С. Жиряковых. По мнению прокуратуры, высокая страховая премия есть несомненное доказательство поджога. Экспертизой на основании книг установлено, что фабрика стоила 250 000, была застрахована в 500 000 и премии получено 400 000 руб., так что Жиряковы получили чистой прибыли 150 000. Стоимость фабрики определена на основании книг, но экспертиза не могла установить правильность ведения книг...

Показания Мешалина вполне соответствуют тому, сколько он выпивает водки. Выпил немного - показания одни, выпил много - показания другие. И этим показаниям обвинение придает особую ценность.

Обвинители обращают внимание на безвыходность положения Жиряковых...

Говорят, что вексельный портфель Жирякова был не в порядке. Рассмотрим это обстоятельство. Из экспертизы, произведенной экспертом Волковым, получаем такие цифры: имущества - на 415 000 руб., долгу по векселям - 425 000 руб., имеет получить по векселям - 13 000 руб. На этих данных обвинители строят предположение, что Жиряков был вконец разорен. Для уплаты долга по векселям у него было в Сибирском торговом банке на текущем счету 50 000 руб. Вот все, что было в его распоряжении для уплаты долгов. Таково ошибочное мнение прокуратуры и сторон.

В данном случае меня поражает неумелое обращение господ гражданских истцов с фактами, добытыми экспертизой. Учет векселей состоит в том, что одно лицо, получившее вексель от другого, желая получить деньги раньше срока, идет в банк и учитывает его, т.е. продает вексель в собственность банку. Такая передача состоит в том, что на обороте векселя лицо, продающее вексель, пишет свою фамилию и этой процедурой вексель переходит во владение банка.

Таким образом, векселедатель обязан будет заплатить не своему кредитору, а банку, купившему вексель. Эксперт вывел задолженность Жирякова по векселям на 400 000 руб., но вся суть в том, что это долг не его, а тех лиц, которые выдали ему векселя, учтенные ими в банках. Таким образом, предположение о безвыходном положении Жирякова сводится на нет, и я думаю, что кому-то будет стыдно сознаться в таком промахе...

Итак, из сказанного можно вывести тот аргумент, что дела Жирякова были не так скверны, чтобы ему оставался лишь один исход - сжечь фабрику. Отсюда следствие, что обвинение его в "поджоге" не имеет под собой твердой почвы и не может быть признано верным. Я могу пожелать иметь 100 000 руб., но из этого еще нельзя вывести заключение, что я могу зарезать человека, а желать же мне никто не может запретить.

Я призван защищать В.С. Жирякова. Но скажите, зачем здесь В.С. Жиряков? Что он сделал? Сказал ли о нем кто-нибудь, хотя бы тот же Бодров? Нет, никто ничего не сказал в улику ему, и сидит он здесь совершенно напрасно. Первые, кто заговорил о нем, - это прокурор и второй гражданский истец. В особенности много говорил о нем второй гражданский истец, и я объясню, почему это его так интересует В.С. Жиряков.

Страховое общество заплатило страховую премию, а В.С. Жиряков получил ее. Это первая причина. Вторая причина - получить обратно уплаченную премию в 400 000 руб. Надо доказать, что фабрика сгорела не случайно, а по наущению В.С. Жирякова. Если вы признаете, что фабрика сгорела от поджога по наущению В.С. Жирякова, то страховое общество получит обратно свои деньги. Отсюда нет ничего удивительного, что, по мнению гражданского истца, он душа заговора и, следовательно, где нет В.С. Жирякова, там и нет возможности взыскать что-нибудь хотя бы с того же Бодрова.

Гражданскому истцу все равно, понесут или нет наказание остальные подсудимые, если бы только доказать, что виноват В.С. Жиряков. Ну, а что такое для него представляет из себя Бодров - босяк, пропойца, с которого не только нельзя взыскать 400 000 руб., но и ломаного гроша. И вот гражданский истец просит пощадить его, оказать ему снисхождение. Что такое Балдин, такой же, как Бодров - малоимущий пропойца, и гражданский истец просит пощадить и его. С.В. Жирякова без отца, владеющего всем имуществом и капиталами, - его гражданский истец просит пощадить, ибо он сын преступного отца, слепой исполнитель его воли. Но В.С. Жиряков, против которого нет ни малейшей улики в возводимом на него преступлении, по мнению гражданского истца, один виноват во всем, он - один вдохновитель, он - альфа и омега всего дела. И такой взгляд понятен: ведь остальные подсудимые не заплатят ни гроша, а В.С. Жиряков другого поля ягода - с него можно будет получить искомое, в случае, если удастся доказать его виновность.

Но что же такое в действительности В.С. Жиряков? Это 67-летний старик, с крупным физическим недостатком: он почти совсем глухой. Вся его жизнь прожита, и одной ногой он стоит уже в могиле. Говорю так откровенно потому, что знаю, что это не огорчит его, ибо он не услышит моих слов. Во всю его долгую жизнь им не совершено ни малейшего незаконного проступка, прошлое его незапятнанно. И вот этого-то чистого старика подозревают в гнуснейшем преступлении. Но ведь это же абсурд, господа? Тем более, что и не было ему нужды совершать такой поступок. Говорят, фабрика давала убытки. Но разве он не мог бы найти средство выйти из этого положения другим, легальным путем, не рискуя на старости лет запятнать свое чистое до тех пор имя.

С точки зрения гражданского истца, С.В. Жиряков только исполнитель злой воли отца, его слепое орудие. Но что такое тогда Василий Саввич? Какое же чудовище, что может толкнуть на ужасное преступление своего молодого сына?

Нет, не естественно, чтобы старик отец, умудренный житейским опытом, мог бы толкнуть своего сына не на путь добра, а на преступление. И с кем входит он в стачку? Со своими служащими-пьяницами Балдиным и Бодровым. И это на старости лет. Нет, невозможно допустить и мысли ни о чем подобном, раз мы считаем В.С. разумным человеком.

Кроме того, мы уже и потому не можем допустить ничего подобного, что В.С. Жиряков как истинный христианин не решился бы совершить такой поступок, стоя на краю могилы.

Господин прокурор в конце своей речи говорил: "Вот они, поджигатели, сидят, смотрят и молчат". А что бы Вы хотели, господин прокурор? Чтобы они встали на Ваше место и стали обвинять себя?

Но это невозможно, и молчат они еще, может быть, потому, что они знают, что они не могут быть обличены в преступлении, которого они не совершали и которое им хотят навязать во что бы то ни стало.

Господину прокурору и гражданским истцам еще нужно будет доказать их преступность, и, может быть, что господин прокурор немного рано назвал их поджигателями. Господь бог видит, кто прав, кто виноват, и я думаю, что он вашими устами скажет им и нам: "Нет, не виноваты".