Состав преступления.

В каждое преступление входят следующие признаки: субъект, объект и самое деяние. Совокупность этих признаков в науке уголовного права носит название состава преступления.

_______

Субъект преступления. Человек, как субъект преступления.

Нарушение благ и интересов, охраняемых нормами права, возможно со стороны сил природы:

«Естли бы хто кому заставилъ коня або вола безъ року, а въ томъ часе, поколь оное заставы не окупить, тотъ конь або волъ здохнетъ безъ причины ображенья, ижъ бы робечи имъ не порвалъ и не забилъ, або голодомъ не уморилъ» (III, VII, 29).

Такой вред, причиняемый стихийными силами природы, составляет происшествие, событие; в область же преступлений входят только человеческие деяния. Преступлением называется нарушение благ и интересов, как результат деятельности человека. «Естли бы река кгвалтомъ инуды пошла», – это происшествие, за которое никто не может подлежать ответственности; напротив, «естли бы хто перекопалъ реку умысльне ку шкоде соседа своего», то виновный подлежит наказанию. Животные не могут совершать преступлени; животные могут причинять вред; ответственность за вред, причиняемый животными, падает на хозяина или на другие лица. Хозяин должен «всю шкоду, черезъ быдля або пса вчиненую,

платити и оправити». «Кгды бы кого песъ уелъ съ чьего присчванья», – в этом случае собака является таким же орудием, как «шпага, шабля…»; натравивший собаку «повиненъ его (потерпевшаго) навезти, яко бы его ранилъ» (III, XIII, 13). Иное заключение можно вывести из следующего постановления, повторяющегося во всех редакциях Лит. Стат.: если бы хозяин не повесил звонка на «коня васниваго», и конь изувечил бы кого нибудь, – «тогды тотъ конь за то ображоному выданъ быти маеть… Естли бы быдля человека образило, тогды тое быдля тому, кого образило, выдано быти маеть» (III, XIII, 14; II, XIII, 14; I, XII, 16). Конечно, выдача животного – имущественный ущерб для хозяина. Но возможна и другая точка зрения на это постановление. Выдача животного – остаток старинного взгляда на преступление: вред причинен животным, животное и выдается потерпевшему.

Вообще же субъектом преступления может быть только человек; преступление есть деяние человека; эта сторона преступления выражается в Лит. Стат. термином «учинокъ».

Условия невменяемости.

Не всякий человек, совершивший запрещённое деяние, может быть субъектом преступления; бывают состояния, устраняющие, выражаясь терминами науки уголовного права, вменяемость. Из таких состояний Лит. Стат. указывает только на несовершеннолетие; что касается других состояний, известных современным законодательствам, то в Лит. Стат. они не имеют значения условий невменяемости.

Несовершеннолетие. По отношению к уголовной вменяемости несовершеннолетие считается до 14 лет по II ред. Лит. Стат. и до 16 лет по III ред.; в I ред. не упоминается о несовершеннолетии. Несовершеннолетний не может быть преступником. Лит. Стат. указывает на следующий случай: если бы несовершеннолетний был «обвиненъ о злодійство, або приведенъ былъ з лицомъ, тогды таковому про молодость летъ его не маеть быти поличоно за злодейство». Таким образом «молодость летъ» является условием невменяемости. Не считаяпреступными деяний, совершенных несовершеннолетними, Лит. Стат. не признает возможным применения к последним уголовных наказаний (несовершеннолетний «не маеть быти до ката въ руки и на муку даванъ»). Но так как деяние несовершеннолетнего, не заключая в себе преступности, могут приносить вред частным лицам, то вознаграждение потерпевшего составляет необходимое последствие в этих деяниях: за кражу, совершенную несовершеннолетним, родители или родственники его уплачивают потерпевшему «шкоду з навезкою» из того имущества, которое приходится на долю несовершеннолетнего; в случае несостоятельности несовершеннолетний отдаётся «на выслугу поки бы то заслужылъ, чимъ зашкодилъ».

Однако в Лит. Стат. указывается и условие, при наличности которого несовершеннолетие ведет только к уменшенной уголовной ответственности; это условие – рецидив, именно – многократный рецидив («естли бы въ кольку злодействахъ и при лицы былъ дознанъ»). Отличительная черта ответственности малолетних рецидивистов состоит в том, что законодатель предоставляет суду определение её. По II ред. и род и степень наказания зависят от усмотрения суда («таковыхъ врядъ маеть карати водле зданья своего»), в III ред. законодатель определяет род наказания (телесные наказания), предоставляя усмотрению суда степень его («таковыхъ врядъ маеть карати водле зданья своего не горъломъ, але якимъ караньемъ на теле»). Постановление Лит. Стат. о «молодости летъ» вообще относится и к «шляхтячу летъ зупольныхъ не маючему» и к «детемъ людей простыхъ, летъ недорослыхъ».

Психические болезни. «Шалеными» называются люди, которые «в допущеньемъ Божіимъ отъ розуму отъшедши»; соответствующий термин в руском языке – сумасшедший. В Лит. Стат. не выдержан взгляд на ответственность «шаленыхъ» за совершенные ими деяния. «Шаленые», подстрекнутые к совершению преступления, не подлежат наказанию; подстрекатель несет всю ответственность за преступление, физическим исполнителем которого явился «шаленый». В этом постановлении проводится взгляд на «шаленство», как на условие невменяемости: «шаленый» – физическое средство для выполнения преступления. «Шаленые» подвергаются наказаниям за преступления, совершенные ими самостоятельно, но не на общихъ основаниях. «Шаленые» подвергаются тюремному заключению за убийство или нанесение ран:

«пакли бы шаленый з везенья вырвавшися кого ранилъ або забилъ, тогды за забитого у вежи на дне рокъ и шесть недель, а за раны у льжейшомъ везенью полърока седети маеть».

При помешательстве возможны так называемые светлые промежутки (lucida intervalla). «Шаленые» подвергаются более строгым наказаниям за преступления, совершенные ими в период «шаленства», но после светлого промежутка:

«где бы хто шалевши а за ся ку здравію и розуму зупольному пришолъ, а потомъ бы ся то ему отновило, же бы за ся почалъ шалети и въ томъ шаленстѣ кого забилъ, тогды такій вжо горъломъ и заплатою головщизны каранъ будеть».

Основанием ответственности «шаленого» в последнем случае выставляется непринятие мер предосторожности:

«бо тотъ ведаючи до себе такий припадокъ, повиненъ около себе опатръность и сторожу мети и меръне се ховати».

Таким образом шалене наказываются за непринятие мер предосторожности и наказываются слишком жестоко. Это средневековая варварская черта в Лит. Стат. Домов для умалишённых не было, а между тем необходимы были против них меры охраны, потому что, как выражается Лит. Стат., «шаленые звыкли людемъ раны задавати, а часомъ забойства чинити». «Шаленые» состоятельные отдавались под надзор «приятелів и слугъ», которые должны были держать их «въ замкненью моцномъ и подъ сторожою доброю»; «шаленые» несостоятельные содержались «у везенью» при городском суде или «на именьяхъ панъскихъ». Если же надлежащие меры не были приняты, и шаленый «вырвавшись», как выражается Лит. Стат., совершал преступления, то подвергался наказанию: за убийство – тюремному заключению и даже смертной казни (при условии существования светлых промежутков).

В 4 арт. I разд. III ред. Лит. Стат. термин «шаленство» употреблён не в смысле сумасшествия. Реч идет о заочном оскорблении короля словесно или письменно; не привлекается к ответственности и не подлежит наказанию «хто з глупства або шаленства въ томъ выступилъ». Выражение «з глупства або шаленства» следует перевести в даном случае – «по глупости или по простоте».

О психическом растройстве, как основании невменяемости, упоминается в постановлении о ложном доносе. Отец, потрясённый убийством сына, обвиняет в этом преступлении человека невинного; ложный обвинитель не подвергается наказанию, ибо действует «з великого и значного жалю». Это постановление находим только во II ред. Лит. Стат. (II, XIV, 30).

Опьянение не исключает вменяемости; по воззрениям Лит. Стат. и в состоянии опьянения возможно деяние умышленное: «хто бы з зуфальства, або опильства, або умысльне то учинилъ», – говорится в 15 арт. XI разд. III ред..

Состояние аффекта тоже не исключает вменяемости. Напротив, убийство в состоянии аффекта («з гнева а запаметалости сердца злого») считается квалифицированнымъ. Это убийство называется умышленным, состояние аффекта считается признаком особой напряженности злой воли; на это указывает даже оружие, при помощи которого совершается убийство в состоянии аффекта: «ножомъ, пуйналомъ, кгинчаломъ або якимъ инымъ до бою незвыклымъ начинаньемъ забилъ». За убийство в состоянии аффекта определяется в Лит. Стат. смертная казнь посредством четвертования.

_______