Посягательства на имущество.

Непосредственный объект имущественных посягательств – чу­жое имущество. Преступное действие может заключаться в повреждении или истреблении чужого имущества («сказилъ, сжогъ»); ре­зультаты такого деяния – причинение имущественного ущерба другому лицу. Преступное деяние может заключаться в завладении чужимимуществом («укралъ, пограбилъ»); имущественный ущерб потерпевшего является средством для обогащения преступника. Способ преступного действия может быть явный и тайный («злодейскій»); часто преступное действие характеризуется термином«кгвалтовный», т. е. насильственный, самоуправный, незаконный. Указанные признаки служат основанием деления имущественных посягательств на виды. Посягательства на имущество, предусмотренные в Лит. Стат., мы делим на 4 группы: а) грабеж; б) кража; в) незаконное пользование и повреждение чужого имущества; г) посягательство на недвижи­мость.

Постановления об имущественных посягательствах собраны в IX, X, XIII и XIV (VIII, IX, XII, III-I ред.) разд. Лит. Стат.; отдельные постановления об имущественных посягательствах встречаются и в других разделах.

Разделъ IX: («о подкоморыхъ въ поветехъ и) о правахъ земскихъ, о границахъ и о межахъ»

Разделъ X: «о пущу, о ловы, о дерево бортное, о озера и сеножати» Разделъ ХІІІ: «о грабежахъ и о навезкахъ»

Разделъ XIV: «о злодействе всякого стану»

Грабеж.

Целый раздел Лит. Стат. озаглавлен«о грабежахъ»(«и навез­кахъ»); постановления о грабеже встречаются неоднократно и вдругих разделах. Анализируя все артикулы всех 3 редакций Лит. Стат., в которых встречаются постановления, а иногда только упоминания о грабеже, постараемся ответить на следующие вопросы: какое значение придается слову «грабежъ»в Лит.Стат.? Какие существенные черты грабежа, как посягательства на имущество? Каким наказаниемобложен грабеж?

Различные значения слова «грабежъ» в Лит. Стат. а) «Естли што на комъ суди обчыи присудить, мають грабити вземшы вижа» (I, VI, 31). Здесь «грабежъ» означает имущественный арест, как способ исполнения судебного решения; такой грабеж, конечно, не наказуем; он называется «правнымъ» или «враднымъ». б) «Грабежу правному, врадному», противопоставляется «грабежъ безправный, безврадный».«

«Грабежъ безправный» – есть имущественное посягатель­ство; на этом грабеже мы остановимся и укажем его характеристические признаки, виды и наказуемость. в) «Грабежомъ» иногда на­зывается отнятое имущество у другого («грабежъ вернути»). г) «Хто-бы едучи дорогою бралъ або жалъ жито и иншое збожьеабо выпаствилъ и вытопталъ коньми, и за ишъпашъ пограбити се не далъ» (III, III, 47). Грабежом в данном случае называется самоуправ­ное без суда восстановление нарушенных прав, самовольное вознаграждение за понесенный имущественный вред посредством за­хвата имущества у причинившего вред. Такой способ восстановления нарушенных прав может существовать, как обыденное явление, только в то время, когда государственная юстиция еще слишком слаба. Очевидно, грабеж, как самоуправное восстановление нарушенных прав, есть остатокстарины. Лит. Стат. упоминает об этого рода грабеже, как о явлении, существующем на прак­тике, не указывая на его преступность или наказуемость. При незначительных имущественных правонарушениях дело могло до суда не доходить, а ограничиться грабежом; ограбленный в этом случае нисколько не считал себя обиженным; напротив, считал действия грабителя вполне справедливыми. Но, как всякое самоуправство, и этот грабеж – явление неправомерное: «маются правом спирати, а не кгвалтомъ» – принцип, повторяющейся во всех редакцияхЛит. Стат. При разсмотрении отдельных видов«грабежа безправнаго», мы познакомимся с некоторыми случаями самоуправного восстановления прав; эти случаи имеют преступный характер, а по тому обложены наказаниями.

«Грабежъ безправный». Состав«грабежа безправного». Гра­бежом называется явный самовольный захват чужого движимого имущества.

Признак явный (в отличие от — тайный) указывает на спо­соб преступной деятельности. Для наличности этого признака не требуется, чтобы преступленые непременно совершилось в присутствии потерпевшего; потерпевший может присутствовать, может и не при­сутствовать при грабеже («хотя бы оная персона при томъ грабежу сама не была»); в Лит. Стат. указывается даже случай грабежа, при совершении которого нет никого – ни хозяина, ни постороннего человека, – таков грабеж«на поли ходячого коня». Признак«явный»означает только то, что преступник не скрывает своей деятельности. Признак«самовольный» отличает«грабежъ безправный» от«грабежа правнаго». Этот признак следующим образом выраженв Лит. Стат.:

«грабежъ безврадный, безъ враду»... «пакли бы хто пограбилъ не доводечи собе с права у суду належного»... «свовольне пограбилъ» и т. д.

Преступное действие заключается в (явном самовольном) захватеимущества, в изъятии имущества из обладанияпотерпевшего. Чтокасается дальнейшей судьбы пограбленного имущества, т. е. переходит оно во владение грабителя, или нет, то этот вопрос различнорешается в различных случаях грабежа.

Непосредственным объектом посягательства служит чужое движимое имущество. Признак«чужое» означает, что имущество, в момент совершения грабежа, находится в фактическом обладании потерпевшего, а не грабителя. Непосредственным объектом грабежа может быть «стадо сверепъе князское, панское, земянское» т. е. принадлежащее князю, пану, земянину на правах собственности или как предмет владения; объектом грабежа может быть и дерево, срубленное в«пуще» грабителя; в последнем случае, грабитель – собственник пограбленного имущества, потерпевший от грабежа – лицо, преступным образом сделавшееся обладателем этого иму­щества. В Лит. Стат. упоминаются следующее объекты грабежа:

«стадо сверепъе на якомъ кольвекъ кгрунте»;«стадо сверепъе, кони ездные и робочие и иншое всякое быдло рогатое и нерогатое и тежъ свиньи, гуси, утки на испаши»..., «кони при костеле на торгу або в поли подъ шляхтичомъ або подъ шляхтянкою або подъ слугою»,«на поли ходячій конь»...; «конь, волъ, корова и кождое быдло мужицкое при церкви и на добровольной дорозе»...; «дерево порубанное".., имущество, находящееся въ доме, во дворе (грабежъ при находи); имущество, находящееся при комъ нибудь на торгу (грабежъ земянъ за долги).

Этот перечень объектов грабежа дает основание для следующего вывода: непосредственным объектом грабежа служат конкретные

предметы, составляющие вполне определенное оккупированное иму­щество; эти конкретные предметы обладают той особенностью, что могутъ быть взяты и перенесены (переведены, перегнаны) с одного места на другое, следовательно, они составляют имущество движимое.

Таков общий состав«безправнаго грабежа».

Виды «безправного грабежа».а) Есть случаи грабежа с ясно определенной корыстною целью; таков, например, грабеж при находе или наслании на имение шляхетское

б) Грабеж может предшествовать иску об имущественном правонарушении. Случаи такого грабежа – грабеж скота за потраву и грабеж человека, пойманного при рубке леса:

«у своей пущи засталъ чиего человека рубаючи або везучи дерево або следомъ за нимъ идучи на дорозе погонилъ и пограбилъ» (ІІІ, X, 15).

Такой грабеж служит средством для обезпечения последующего иска: за грабежом скота следует копный суд о потраве; пойман­ный при рубке леса и пограбленное у него имущество отдаются на поруки пану, а затем следует суд; пограбленное имущество слу­жит вещественным довазательством правонарушения. Наказуемость или безнаказанность этого вида грабежа зависит от судьбы иска. Если истец докажет, что его право действительно было нарушено обвиняемым, то грабеж является законной мерой. Если же ока­жется, что истец«безвинне пограбилъ», то грабеж является преступлением («грабежъ безправный»):

«а онъ безвинне пограбилъ, тогь маеть человека пограбеного и грабежъ навезатн и самый тотъ грабежъ вернути»

в) Грабежом называется самовольное взыскание долга по гражданским обязательствам или вознаграждения за „кривду":

«Мещане подъданые наши... о долги свои якие кольвекъ и о жадные иншие речи не мають селянъ нашихъ а ни тежъ духовныхъ и светскихъ а ни чиихъ на торгу заповедати и грабити... але о тыи долги и иншыи кривды с тыми виноватыми у пановъ ихъ, а з нашими подъдаными у врадниковъ нашихъ будутъ повинна спра­ведливости доводити... а естли бы хто пограбилъ не доводечи собе права у суду належного» (ІІІ, ІІІ, 37).

Такой же характер имеет следующей случай: поймавший беглую челядь и не желающей возвращать ее собственнику без вознаграждения, «взялъ на немъ поземь хгвалтомъ» (I, XII, 7; II, ХIII, 5).

г) Грабежом называется самоуправное воccтановление нарушенного права. В 5 арт. XII разд. I ред. читаем:

«а естли бы онъ кого пограбилъ, нестерпялъ и недоходечи правомъ, а противъ пограбилъ»...

Потерпевший от грабежа, не обращаясь к суду, собственными си­лами восстановляет свое нарушенное право.

Наказание. В Лит. Стат. определена различная ответственность в различных случаях грабежа. Постоянным элементом ответ­ственности за грабеж является возвращение пограбленного имущества или его ценности с навязкой («грабежъ з навезкою отдати»,«цену з навезкою платити»). Ответственность осложняется прибавлением кэтому постоянному, основному элементу навязки, вины (в пользу потерпевшего, в пользу короля). Ответственность за простейший вид грабежа ограничивается обязанностью «грабежъ з навезкою отдати»; таким простейшим видом грабежа является грабеж«коня на поле ходячого». Необходимость преодолеть какие нибудь препятствия, при совершении грабежа, и обусловливаемая этим большая степень преступной энергии является обстоятельством, увеличивающим вину; грабеж коня, но не «на поле ходячого», а запряженного или оседланного («подъ шляхтичомъ кони побралъ... або з воза выпрегъ»), влечет за собой большую ответственность: к основной ответственности –«грабежь з навезкою воротити» – присоединяется на­вязка в пользу лица, ехавшего на коне; грабеж, в данном слу­чае, отожествляется с физическим насилием над личностью, по­этому, навязка уплачивается «яко бы его збил». За грабеж «коня вола у мужика на торгу, при церкви», «грабежъ з навезкой» возвра­щается и кроме того еще уплачивается «вина»; «вина» здесь имеет такое же значение, какое имеет навязка в предыдущем случае. Особым постановлением запрещается мещанам грабить селян на торгу за долги; при этом указывается законный способ взыскания долга – посредством суда; грабеж на торгу является нарушением особого запрещения, насилием над личностью и посягательствомна имущество, поэтому, виновный подлежит более строгой ответ­ственности:

«дать вины намъ господару 3 рубли грошей, а стороне также 3 рубли грошей грабежъ совито навезати и шкоду также совито оправити» (ІІІ, ІІІ, 37).

Особенным постановлением запрещен грабеж «стада свирепого» за испаш; нарушение этого запрещения обложено «кгвалтомъ» в 12 рублей, по I и II ред., «виной» в 3 рубля, по III ред. насильствен­ный образ действий при взыскании «позема» обусловливает уплату «кгвалта» за этот вид грабежа.

Заключение. «Грабежъ безправный» представляет несколько разнородных видов, его нельзя, поэтому, назвать delictum sui generis. Все виды

грабежа обложены только различными денежными штра­фами; по степени наказуемости грабеж относится к разряду „менших некрвавыхъ речей».

Кража.

Кражей называется тайное похищение чужого движимого иму­щества с корыстной целью завладения им.

Объект.Признак«чужое» указывает на то, что имущество, в момент совершения кражи, находилось в обладании другого лица. Следующие предметы упомянуты в Лит. Стат., какобъекты кражи: а) вещи, находящиеся в клети, в доме, во дворе, в амбаре: в частности – домашние животные,съестные продуты, платье, сукно, деньги, золото, серебро; б) вещи, находящиеся при кому нибудь на торгу, на ярмарке, и вообще на каком нибудь многолюдном собрании. Отличительная черта перечисленных предметов та, что они составляют имущество, находящееся в определенном виде и исключительном владении потерпевшего от кражи; эти предметы составляют имущество оккупированное. Постановления о кражи оккупированных предметов находятся во всех 3 ред. Лит. Стат. в разделе«о злодействе». Лит. Стат. знает и другие предметы кражи; во всех редакциях в XII разд.есть постановление о краже «людей отчизныхъ и челядниковъ»; г) все 3 ред. в X разд. содер­жать постановление о кражи деревьев «у гаехъ, борехъ, пущахъ, лесехъ»; д) II и ІІІ ред. называет предметами кражи пчел; е) хлеб и сено на поле; ж) рыбу «в ставе або въ сажовце»; з) в I и II ред. кражей называется самовольная охота в«чужой пуще». Исходя из положения «servi sunt res», «челядь» – имущество, и при том вполне оккупированное. Хлеб в скирдах, сено в копнах– тоже имущество оккупированное («готовое жатое збожье зложоное кралъ, к радучы сенные ковы» (III, XIV, 26); в меньшей степени опреде­ленным имуществом можно назвать – ростущие влесу деревья, хлеб на корню или не скошенное сено; преступное действие при краже таких предметов состоит из предварительной деятельности перед захватом и из самого захвата («збожье жалъ... сеножать злодейскимъ обычаемъ скосыль»...III, XIV, 26; II, XIV, 25; «злодейским обычаем дерево порубалъ, а его бы з деревомъ поймано» I, IX, 18; II, X, 15; III, X, 15).

О краже пчел в Лит. Стат. находим следующее постановление:

«хто бы кому въ дому альбо в пасеце (альбо в лесе на дереве з улья або с кореника поставенные (ІІІ ред.) пчелы выдралъ (III ред. — альбо з ульеыъ взялъ)» (II, X, 14; ІІІ, X, 14).

Пчелы, в данном случае, представляютимущество оккупирован­ное. Рыба в«озерахъ, ставахъ, сажовкахъ», звери и птицы в лесах представляют только возможное имущество. Собственнику «пу­щи» принадлежит право охоты в этой «пуще». В I и II ред. са­мовольная охота в чужой «пуще» называется кражей при условии«злодейскаго» образа действий и поимки с поличным; наказаниемслужит смертная казнь. III ред. изменяет наказание за самоволь­ную охоту и даже самую точку зрения на это преступление. Приведем постановление III ред. о самовольной охоте:

«а естли бы хто стрельцовъ послалъ у чужую пущу або самъ таемне зверь побилъ.. тогды маеть за кождое звера платити... а естли бы стрельца поймано надъ зверомъ убитымъ въ пущи, таковый маеть быти веденъ до вряду нашого... а кгды справа за доводомъ слушнымъ въ томъ виннымъ найденъ будеть, тогды за тое звери совито заплатити повиненъ будеть. А за вину, же у чужую пущу стреляти ходилъ маеть седети у везенью в замку або в дворе нашомъ шесть недель» (ІІІ, X, 1).

Преступление состоит в том, «же у чужую пушу стреляти хо­дилъ»: это не кража, а нарушение постановления об охоте. Итак, III ред. Лит. Стат. не относит к краже посягательства на возмож­ное имущество. В таком случае, мы считаем непоследовательным отнесение к краже в той же ІІІ ред. «покраденья ставу або сажовку» (II, XIV, 26; ІІІ, XIV, 27). Что похищение неоккупированных предметов не относится к краже, видно из следующего постановления Лит. Стат.:

«пакли бы хто кгвалтомъ бобры побилъ,або злодейскимъ обычаемъ выкраль таковый маеть кгвалтъ платити .. а колько бы бобровъ убилъ маеть платити за чорного бобра чотыри копы грошей, а за карого две копы грошей" (I, IX, 10; II, X, 9; Ш, X, 9).

Ловля бобров в чужих«гонахъ» при «злодейскомъ» способе действий может быть отнесена к краже, подобно тому как отнесены к краже самовольная охота (в I и II ред.) в чужой «пуще», са­мовольная ловля рыбы в чужом «ставу» или «сажовкъ» (по II и III ред.); так как цена бобра от 2 до 4 коп, то за кражу нескольких бобров виновный должен подлежать смертной казни (на основании III, XIV, 7); между тем, во всех редакциях за само­вольную ловлю бобров определен только денежный штраф«кгвалтъ»; при этом «злодейский» или «кгвалтовный» способ действия безразличен для состава этого преступления. Все сказанное нами об объекте кражи служитоснованием для следующих выводов: в Лит. Стат. нет вполне установившейся точки зрения на объект кражи; в то же время замечаем,что похищение предметов, представляющих определенное имущество,составляющих предмет непосредственного и исключительного господства данного лица,всегда относится к краже;взгляд на похищениепредметов неоккупированных колеблется, –похищение неоккупированных предметов то относится к краже («покраденье ставу»...), то к другим имущественным посягательствам (ловля бобров, самовольная охота...).

Преступное действие при краже состоитъ в захвате предмета. Предмет кражи («речъ краденая»,«лицо») переходит из обладания потерпевшего («ушкожоного») в обладание субъекта кражи («зло­дея»); при краже неоккупированных предметов захвату предшествуют другие действия – охота, ловля. Этот захват, – незаконный, самовольный, как всякое правонарушение, имеет одну характери­стическую черту: захват совершается тайно –«злодейскимъ таемнымъ обычаемъ». Тайный способдействий отличает кражу от грабежа, как явного посягательства на имущество. Тайный способ действий обусловливает и то обстоятельство, что кража является строго имущественным правонарушением; кража не можетъ заключать в себе посягательств на личные блага. В Лит. Стат. указывается случай посягательства со стороны «злодеевъ» на жизнь и здоровье хозяина и слуг,

обороняющих имущество. Виновные привлекаются к ответ­ственности не за кражу, а за посягательства на личность; посяга­тельства на личность поглощают нарушения имущественных прав.

(II, XIV, 25; III, XIV, 26). С внутренней стороны необходима для бытияп реступления корыстная цель захвата (Lucri faciendi causa). Корыстная цель свидетельствует об умышленности деяния: не слу­чайно вещъ переходит в обладание виновного; преступник идет в чужой дом, амбар, двор, похищает там вещъ и приносит ее домой; после этого преступник и его семья распоряжаются укра­денной вещью, как своей собственностью – «ужываютъ речей краденыхъ». В этом процессе действий«злодея» есть все признаки умышленного деяния.

Наказание. Следует отличать наказание за кражу оттех невыгодных процессуальных последствий, которые влечет для обвиняемого обвинение в краже, еще недоказанное. Большая часть артикулов XIV разд. посвящена именно этому процессуальному вопросу – о судьбе обвиняемого в краже. Говоря о наказании за кражу, мы будем иметь в виду только те артикулы, в которых речь идет о «злодеяхъ правомъ поконаныхъ», т. е. уличенных в краже.

Наказаниями за кражу служили: смертная казнь, членовредительныенаказания, телесныенаказания, денежные штрафы –«вина» и «навязка», которая могла быть заменена членовредительным наказанием или отдачей в неволю до отработка; кроме того виновный долженъ был удовлетворить потерпевшего за вред. Приминение того или иного наказания зависело в каждом отдельном случае от степени преступности кражи. Степень преступности кражи определяютследующие обстоятельства:

а) Ценность украденной вещи. Все 3 ред. Лит. Стат. устана­вливают деление кражи по стоимости украденного. I ред. различаеткражу предметов стоимостью выше полтины и ниже полтины; II ред. различает кражу предметов стоимостью выше полтины, ниже пол­тины, выше полукопка и выше 12 грошей; III ред. различает кражу предметов стоимостью выше 4 копи ниже 4 коп. За кражу вещи стоимостью выше полтины, по I и II ред., и выше 4 коп, по III ред., вор, пойманный с поличным, предавался смертной казни; за кражу предметов меньшей стоимости – телесным наказаниям, по I ред. («пугами бити»), телесным наказаниям, изгнанию из города, уплате навязки, по II ред.:

«а што бы за полтину грошей не стояло; маеть у столпа дубцы битъ быти, а лице маеть вернути тому, чие есть, а навезка на тое лицо з маетности, а не будеть ли мети чимъ навезки платити, тогды ухо тому злодею маеть урезано быти. - А которое бы лицо выше полукопка або за полкопы стояло, при такомъ лицу маеть быти такоже у столпа битъ и с места высвидчити. А которое лицо будеть стояти за 12 грошей, за то также маеть бить быти" (II, XIV, 4).

По III ред., за кражу вещи стоимостью в 4 копы и меньше винов­ный должен«тое што укралъ з навезкою вернути»; в случае не­состоятельности, «навязка» заменяется отдачей на «выробокъ» (ІІІ, XIV, 7).

б) Рецидив.В I и II ред. вторичная кража обложена смерт­ною казнью. ІІІ ред. различаетвторичную кражу и вторичный ре­цидив: за вторичную кражу (предмета стоимостью ниже 4 коп) назначено телесное наказание и денежный штраф:

«дубцы у столпа бить быти маеть а за шкоды и совитость, не будеть ли мети чимъ платити, на выробъ выданъ быти маеть»

Вторичный рецидив и вІІІ ред. обложен смертной казнью (I, ХІІІ, 1; II, XIV, 4; ІІІ, XIV, 7).

в) Место совершения преступления. Указанная схема наказанийза кражу терпит изменения, если кража совершена на королевскомдворе. За кражу на королевском дворе в 1 раз вещи стоимостьювыше полу копка, по I и II ред., выше 2 коп, по ІІІ ред., опреде­лена смертная казнь; за кражу предметов меньшей стоимости – членовредительное наказание («урезание уха»); эти наказания применя­ются к преступнику, и не пойманному с поличным («правомъ бы то на него переведено або лицо вынято»). I ред. не упоминает орецидиве; по II и III ред., рецидив обложен смертною казнью:

«а потомъ естлибы што вкралъ бы тежъ краденая речъ и 10 грошей не стояла, тогды вжо горломъ маеть быти каранъ» (I, XIII, 23; II, XIV, 20; III, XIV, 22).

г) Состоятельность или несостоятельность преступника. Кромеуголовного наказания, «злодей», как увидим ниже, должен выку­пить «лицо» из вряда или уплатить шкоду потерпевшему, а при«зводе»«навезати» своего предшественника по «зводу». «Злодей»несостоятельный, который не мог уплатить «шкоды», «навязки» иливыкупить «лицо» из вряда, подвергался смертной казни, между темкак«злодей» состоятельный мог подвергнуться и другому наказанию:

«а пакли бы у воного злодея маетности такъ много не было чимъ лицо во вряде выкупити, тотъ врядъ маеть лицо жалобной стороны даромъ вернути. А злодей яко за злодейство, такъ за вси навезки и шкоды маеть горломъ приплатити» (III, XIV, 3).

Если украдевная вещь – «речъ важная» (дорогая), а «злодей» не в состоянии«шкоду заплатити», то

«таковое лицо важное зъ двора … маеть дармо вернено быти тому чие будеть,

а тотъ злодей на шибеницу выданъ будеть» (I, ХШ, 28; II, XIV, 22). .

(Впрочем, «речъ важная» могла стоить гораздо больше полтины; следовательно, смертная казнь могла быть назначена, в данном случае, и на другом основании).

д) Сила доказательств. Кража, доказанная посредством поличного, считается деянием более преступным, а потому облагается более строгими наказаниями, нежели кража при тех же прочихусловиях, но доказанная другими процессуальными средствами.Смертная казнь за кражу предметов известной ценности, за реци­див, для несостоятельного злодея – определена именно при условиипоимки с поличным; исключение составляет кража на королевскомдворе. Какое значение имела поимка с поличным между другимидоказательствами, видно из постановлений Лит. Стат. о краже пчел,«о порубанье гаю», о самовольной охоте:

«хто бы кому в дому альбо в пасеце альбо в лесе на дереве з улья альбо с кореника поставеного пчелы выдралъ альбо з ульемъ взялъ а дошли бы его копою або якою просокою, тогды маеть заплатити 3 рубли грошей; окромь естлибы кого з лицомъ поймано, такового мають сказати яко злодея на горло» (II, X, 14; III, X, 14);

«где бы хто кому злодейскимъ обычаемъ дерево на чиемъ кгрунте порубалъ а его бы з лицомъ з деревомъ поймано, тотъ маеть окупати горло свое водлугъ стану своего, а естлиж бы з лицомъ не поймано, а лицо бъ было у него найдено, тогды за то вину злодейскую 3 рубли грошей и шкоду кому дерево порубаное маеть за­платити» (I, IX, 18; И, X, 15; III, X, 15).

е) Преодоление препятствий при краже. За кражу вещей из клети, амбара («свирна») определена смертная казнь и довольно высокий денежный штраф («вины» —12 руб., 3 руб., а по I ред., «платити 12 рублей, а вины до скарбу господарского толкожъ»). В этом случае преступное посягательство направлено на вещи охраняемые;преступник преодолевает все преграды, лежащие на пути, чемвыражаеть особенную напряженность злой воли (I, ХІІІ, 10; II, XIV11; ІІІ, XIV, 14).

ж) Возраст обвиняемого в краже. См. выше «несовершенно­летие», стр. 19-20. Указанными обстоятельствами определяется уголовное наказание за кражу. Необходимым последствием кражи для «злодея» было, кроме уголовного наказания, вознаграждение потерпевшего. Общее правило состоит в том, что вор должен«шкоду платити» или «шкоду оправовати»; «шкодой» же называется имущественный ущерб, понесенный потерпевшим от кражи. Каким же образом преступ­ник удовлетворял потерпевшего – возвращением украденной вещи, или уплатой ее стоимости? «Шкода» слагается из«лица» и других убытков. «Лицомъ» называется вещь украденная, отысканная и пред­ставленная на суд; кроме «лица» к шкоде относится то, «што при томъ лицу згинуло» (I, ХІІІ, 19), «штобы большъ надъ тое лицо укралъ» (ІІІ, XIV, 16). «Лицо» возвращается потерпевшему; об этом прямо говорится в постановлешях о кражи с поличным: «а лицо маеть вернути тому, чие есть» (II, XIV, 4), «што украдено з навезкою вернути» (ІІІ, XIV, 7). Но «лицо» не прямо переходит из рук«злодея» в руки потерпевшего: «лицо» представляется на суд; обвиненный в «злодействе» должен выкупить «лицо» из суда. При «зводе» суд получает выкуп от каждого привлечен­ного к зводу; если же «звода» нет, то выкупает«лицо» один обвиненный; величина выкупа, как устанавливает ІІІ ред., 50 гро­шей и 6 грошей, а при «зводе» 12 грошей (III, XIV, 3, 24). Если вор несостоятелен, то «лицо маеть дармо вернено быти тому, чие будеть», т. е. потерпевшему (I, ХІІІ, 28; II, XIV, 22; ІІІ, XIV, 3). Потерпевший получает также вознаграждение и за все другие убытки, причиненные кражей:

«шкода злодействомъ его вчиненая з маетности того злодея за доводомъ плачона будеть и штобы большъ надъ тое лицо укралъ» (ІІІ, XIV, 16).

Итак, при существовании«лица», выражение «шкоду платити» озна­чает – выкупить лицо из«вряда», отдать его потерпевшему и, сверх того, вознаградить последнего за все другие убытки. Если же «лица»нет, то выражение «шкоду платити» обнимает денежное вознаграждение за все убытки, причиненные кражей. Последнее значение имеет выражение «шкоду платити» в постановлениях о краже неоккупированных предметов и при существовании«лица»: возвращение «ли­ца» в этих случаях неравносильно возмещении всех убытков, потерпевший вознаграждается по особой оценке, – за самовольнуюо хоту виновный должен«звера платити», за самовольную порубку леса – «дерево порубаное заплатити» и т. д.

Уголовному наказанию за кражу подвергался сам«злодей»: «зло­дей самъ одинъ маеть за тое злочинство каранъ быти" (ІІІ, XIV, 16, 23). Вознаграждение потерпевшему тоже взыскивается с иму­щества «злодея»:

«шкода злодействомъего вчиненая з маетности того злодея за доводомъ пла­чона будеть штобы большъ надъ тое лицо укралъ» (III, XIV, 16).

Есть случаи, когда обязанность платить «шкоду»распространяется на других лиц: а) семья преступника уплачивает шкоду, а в случае несостоятельности, отдается на отработок, при условии знания о преступлении и пользовании плодами его:

«а естли бы лицо в дому застато и дети и жона при томъ были, и тыхъ речей краденыхъ, ведаючи нхъ быти крадеными ужынали» (III, XIV, 23).

б) пан уплачивает«шкоду» за кражу, совершенную его слугой, в том случае,

«естлибы тотъ злодей утекъ у того пана своего, або панъ оное лицо стратилъ и передъ судомъ нашимъ злодея бы не поставилъ и лица не положилъ» (III, XIV, 1).

Процессуальные особенности иска о «злодействе»

Большая часть артикулов в разделе «о злодействе» посвящена процессу. Процессуальные особенности иска о краже указывают на многие характеристические черты литовско-русского права вообще и преступления кражи в особенности.

Доказательствами кражи могутъ служить: а) «лицо», б) «слушная причина», или «слушные знаки», в) поволанье.

«Лицом» называется украденная вещь.

«Слушными знаками», «слушнымъ доводомъ», «слушной причи­ной» называются все другие основательные доказательства, кроме«лица»; например, показания свидетелей,имеющих какие нибудь веские основания считать обвиняемого «злодеемъ» .

ющих какие нибудь веские основания считать обвиняемого «злодеемъ»²⁰.

«Поволанья» – оговоры в «злодействе»; они записывались в так называемые«чорныя книги», находившиеся при каждом«вряде».

«Лицо» могло быть отыскано: посредством а) поимки преступ­ника на месте преступления«на горячомъ учинку», б) посредствомобыска и в) посредством«гонения следом». Преступник мог быть пойман во время совершения преступления –«на горячомъ учинку» или после совершения преступления – «на дорозе». Обыск украденной вещи в чьем нибудь доме производился в присутствии возного и понятых«людей стороннихъ веры годныхъ».«Гонение следомъ» на­зывается в Лит. Стат. «давнимъ обычаемъ» и соответствует тому же понятию Русской Правды.

Обвиняемые в краже делились на: а) «злодеевъ приличныхъ, лицованныхъ», б) людей подозреных и в) людей неподозреных. «Злодей», пойманный с «лицомъ», представленный на суди ули­ченный на суде, называется «лицованнымъ» или «приличнымъ «злодеемъ»; это название остается навсегда; в случае вторичного обвинения в краже, суд иначе относится к такому «приличному зло­дею», нежели к другим обвиняемым:

I ред. только упоминаетъ о «злодѣѣ лицованомъ, явномъ, приличномъ» (I, ХІІІ, 6, 14). II ред. даеть слѣдующее опредѣление «лицованнаго злодѣя»: «коли бы хто лице свое и речи краденыя въ чиего слуги або подъданого засталъ» (II, XIV, 1); «который человѣкъ пойманъ будеть на злодействе» (II, XIV, 2); «кождый злодей з лицомъ приведеный и правомъ поконаный при лице» (II, XIV, 4); «кгды бы пой­мано злодея приличного а на тотъ часъ безъ лица будеть пойманъ» (ІІ, XIV, 15). III ред. опредѣляет слѣдующим образом«приличного злодея»: «кгды бы хто чиего слугу з лицомъ речми крадеными поймалъ» (ІІІ, XIV, 1); «кгды бы хто былъ пой­манъ на злодействе на самомъ учинку горячомъ албо тежъ лицо, речи краденые были в него познаны» (ІІІ, XIV, 3) и др.

Ч еловек, привлекавшийся уже к ответственности за кражу и плативший денежные штрафы, как вознаграждение потерпевшему, но не уличенный в кражи и не несший уголовного наказания, человек

о говоренный «околицей» или записанный в«чорныхъ книгахъ», на­зывается «подойзренымъ человекомъ».

I ред. слѣдующим образом опредѣляет «подозренного человѣка»: „а онъ бы передъ тымъ у злодействе отъ околицы поволанъ былъ... або за то платежъ чинилъ, або в книгахъ чорныхъ пописанъ былъ" (I, ХІІІ, 25). Опредѣление III ред.: „человека подозреного, то естъ первей при лицы стоячого альбо поволаного"... (III, XIV, 15), „то естъ который хотя при лицы не былъ, але однакъ былъ бы вжо поволанымъ альбо злодейство кому платилъ" (ІІІ, XIV, 17).

«Неподозренные люди» – это люди, достойные веры; они не только никогда не подвергались наказанию за кражу, они даже никогда не были обвиняемы в кражи, на них никогда не падала и тень подозрения.

Опредѣление I ред.: «а онъ не былъ в жадномъ подозренью и поволанью отъ околичныхъ суседовъ, и илатежу жадного за злодейство не чинилъ» (I, XIII, 25). Опредѣление II ред.: «неподозреный, который при лицы не былъ» (II, XIV, 14). Опредѣление III ред.: «люди добрые веры годные, неподозреные и неприличные» (III, XIV, 20)... «человека доброго и веры годного и неподозреного» (ІІІ, XIV, 10}.

Указанные классы подсудимых, виды доказательств и способы отыскания украденной вещи в каждом отдельном случае различнымобразом комбинируются; в зависимости от этого сочетания дока­зательств и положения подсудимого перед уголовным судом, каж­дый иск о краже получал особую окраску и приводил к раз­личным последствиям:

а) При существовании «лица»:

1) Вор пойман с«лицомъ», представлен на суд и «пра­вомъ переконанъ». В этом случае преступление вполне доказано и преступник подвергается уголовному наказанию (I, ХІІІ, 1; II, XIV, 4; ІІІ, XIV, 7).

2 ) «Лицо» отыскано и представлено на суд, но человек, у которого «лицо» найдено, ссылается на то обстоятельство, что най­денная у него вещь куплена им, а не украдена. Происходит«зводъ». Обвиняемый представляет на суд человека, у которого он купил краденую вещь, –«заводцу». Представивший «заводцу» освобождается от уголовной ответственности за кражу, но теряет деньги, уплоченные им за вещь, оказавшуюся краденной. Первый «заводца» может представить суду второго «заводцу», т. е. человека, продавшего ему краденную вещь и т. д. Каждый «заводца» уплачивает «вряду» выкуп за «лицо» (не больше 12 грошей), а сам получаетот за­местителя своего на «зводе» навязку. Последний«заводца», если до­кажет«сведецтвомъ слуганымъ», что спорная вещь принадлежит, ему, или «выписомъ врядовымъ», что вещь, действительно, куплена им, хотя он не может представить продавца на суд, освобождается от ответственности. Если жепоследний заводца не оправ­дает себя,то подвергается смертной казни (ІІІ, VIХ, 3). I ред. указывает еще на тот случай, когда барышники, на которых указывает обвиняемый, как на продавших ему краденную вещь, не подтвердят этих показаний обвиняемого; последний подвергается смертной казни. II и III ред. содержатпостановление о том, что купля - продажа должна быть заносима в «книги врядовыя», что при «зводе» могло служить доказательством невинности владельца краденной вещи (II, XIV, 3; ІІІ, XIV, 8).

3) На доказательства истца, что спорная вещь у него украдена, ответчик мог с своей стороны представить доказательство, что спорная вещь, напротив, принадлежит ему («менилъ коня або вола своимъ доморослымъ або речъ дома уробленую»). При равенстве доказательств, если при этом обвиняемый «человекъ неподозреный», суд должен принять сторону последнего, опираясь на принцип: «въ речахъ вонтпливыхъ»¹склоннейший маеть быти ку вызволенью нижли ку каранью" (III, XIV, 3).

4) Не всегда нахождение украденной вещи в чьем нибудь доме может служить основанием даже для привлечения к ответственно­сти хозяина дома.

«Естли лице въ дому застато и дети и жона при томъ были, и тыхъ речей краденыхъ ведаючи ихъ быти крадеными уживали»...,

в этом случае хозяин дома, как«злодей», предается смертной казни, а жена и дети:

«повинни будуть тую шкоду платити, а в недостатку заплаты и сами головами выдавани быти покуль ся выробять» (ІІІ, XIV, 23),

Е сли же из той обстановки, при которой найдена украденная вещь у кого нибудь в доме, на гумне, во дворе... можно заключить, что вещь подброшена, то хозяин дома не подлежитъ ответственности за кражу.

I ред. не дает при этом никакого определения хозяину дома; II ред. называете его «человекомъ неподозренымъ»; ІІІ ред. различает «человека неподозреного» и «человека подозреного»: пер¬вый ни в каком случае не подлежит ответственности, для второго нахождение «лица» в его доме равносильно «поволанью» – шляхтич за 4 разом, а нешляхтич за 3 разомпредаются смертной казни (I, ХІІІ, 11; II, XIV, 12; ІІІ, XIV, 15).

б) При отыскании «лица»:

1) «Гоненіе следомъ въ якой кольвекъ шкоде покраденной». Село или дом, куда приведет след, могут отвести след от себя «до иншое границы куда тотъ следъ пойдеть»; в таком случае «гоненіе следомъ» продолжается. Но если

«тое село, до которого следъ приведетъ отъ собе следу не вывели, або отъ следу отбили, або выгнавши быдломъ затоптали»...

то в присутствии возного и понятых истец приносит присягу, что у него украдено, и копа оценивает стоимость украденного; по­сле этого село должно «шкоду заплатити (а собе винного искати)" (ІІІ, XIV, 9). ______________________________

¹«вонтпливый» - сомнительный, неизвестный.

Частное лицо, отбившее от следа –

«маеть шкоду заплатити и вину злодейскую 3 рубли грошей, если шляхтичъ отобьеть а собе винного искати» (I, ХІІІ, 2).

2) Обыск украденной вещи в чьем нибудь доме. Обыскпроизводился в присутствии возного и понятых. Если «лицо» будетнайдено при обыске, то «лицо» и человекъ, которого при «лицы застанеть» представляются на суд«и тамъ далей по праву поступати». Но

«пакли бы хто въ своемъ дому крадежу искати не допустилъ клетей и иншихъ домовыхъ схованій отомкнути не хотелъ або отъ лица отбилъ або лице и злодея отняль»... то „повиненъ стороне жалобной всю шкоду платити водле доводу або присяги» (III, XIV, 5).

3) Поимка «злодея з лицомъ». «Слуга и подъданый» пойманс украденной вещью на «кгрунте пана того человека»; потерпевший просит у пана «справедливости». Если бы пан не удовлетворил просителя, не учинил суда над своим слугой, то дело переносится в общий суд («до вряду нашого суду надежного»), куда при­зываются пан и слуга. Предусматривается случай:

естлибы тотъ злодей утекъ у того пана своего,або панъ оное лицо стратилъ и передъ судомъ нашимъ злодея бы не поставилъ и лице не положилъ».

Пан в этом случае уплачиваетъ «шкоду» потерпевшему, принеся очистительную присягу:

«ижъ тотъ злодей втекъ або лице згинуло безъ рады ведомости фолькги и не за неопатрностью або недбалостью».

Слуга, пойманный с«лицомъ» на ярмарке или на каком нибудь ином месте многолюдных собрании, подвергается предварительному, до суда, заключении; три раза приглашается пан того слуги; если пан сам не явится и никого не пришлет, «то вжо врядъ нашъ маеть судити и кончити водле права" (ІІІ, XIV, 3, 4).

в) При существовании«знаковъ злодейскихъ» («слушной причи­ны»), судьба обвинения зависит от положения подсудимого передуголовным судом:

1) Если «знаки злодейские пописаны на человека неподозреного, таковый человекъ бы и добре знаки слушные на него были пописаны, не мает на муку виданъ быти»...;

д ело, в данном случае, ограничивается тем, что истец доказывает, что вещь спорная принадлежит ему и у него украдена («просоку на лицо давати»), а обвиняемый «всю шкоду оправовати повиненъ». 2) При существовании«знаковъ злодейскихъ» на «человека подозреного» –«тотъ человекъ маеть на муку выданъ и мучонъ одинъ разъ»; если «мука» приведет к сознанию в краже, то подвергавшейся пыткепредается смертной казни,как уличенный «злодей»; в противном случай обвиняемый получает навязку от истца (ІІІ, XIV, 17). По I ред., «подозреный человекъ», обвиняемый в краже«слушными знаками злодейскими», мог избегнуть пытки, уплативши «шкоду» истцу; такой выкуп возможен 2 раза; после 3 обвинения «подозреный человекъ» предавался смертной казни (I, XIII, 25). Ука­занные постановления о «подозреномъ человекь» относятся к «людямъ простого стану». Обвинение шляхтича «слушной причиной» сме­шивается с обвинением«кромъ слушное причины».

г) Обвинение «о злодейство безъ лица и кромъ слушное причи­ни». 1) Первое обвинение шляхтича «безъ лица и кромъ слушное причины» не только «почстивости и доброй славе его ничого шкодити не маеть», но, напротив, обвинитель

«повиненъ будеть того шляхтича навезати, яко бы его зранилъ и там же на замку або в дворе нашомъ седети 12 недель, естлибы тотъ жалобникъ былъ самъ шляхтичъ, а простого стану человекъ маеть за то у стовпа дубцы бить быти обволываючи тотъ его выступ»

Первое же обвинение «неподозреного» шляхтича посредством «слушныхъ причинъ» («хотя безъ лица одно выписомъ с книгъ поволанья альбо якие

слушные причины и тежъ знаки на него у суда показалъ») ведет к очистительной присяге шляхтича обвиняемого, «яко ему в томъ не былъ и не есть шкодникомъ». Если очистительная присяга принесена,обвинение остается без последствий. Обвинение шляхтича в кражи во второй раз«за слушными знаками и вжо за другимъ поволаньемъ» тоже ведет к очистительной присяге обвиняе­мого не одного, а с другим шляхтичем («самъ втор»). Обвинение втретий раз«с причинъ певныхъ а не згола але за третимъ пово­ланьемъ» ведет к очистительной присяге сам 3, а в случай не­достатка свидетелей для присяги сам 3 – к уплате«шкоды». При обвинении в 4 раз«за слушными и явными знаки и поволаньемъ вжо неоднократнымъ первей того уделанымъ», после присяги обви­нителя сам 3, обвиняемый шляхтич предается смертной казни; об­винитель «человекъ простого стану» и в этом случае должен присягнуть сам 7 (2 шляхтича и 4 простых человека).

2) Если бы злодеи разбойники и якие злочинцы идучи на смерть поволали врадника своего ижъ того злодейства ихъ сведомъ и тымъ лупомъ з ними сядѣлилъ»..,

то за первыми тремя «поволаніями» врядник можетъ принести очисти­тельную присягу, но за 4 «поволаньемъ»

«безъ кождого отводу и присеги и безъ лица лечъ однакъ за доводомъ маеть быти сказанъ на смерть яко злодей».

Это постановление относится к«враднику» – шляхтичу. «Врадникъ» – нешляхтич за первым«поволаньемъ» от«злодеевъ», осужденных на смертную казнь, «маеть стороне шкоду платити», а за вторым обвинением«маеть сказанъ быти насмерть, яко злодей». 3) Если бы шляхтич, «не маючи ни которыхъ слушныхъ знаковъ», обвинил в краже«неподозреного человека простого стану», то за первым об­винением обвиняемый может или «отприсегнутися» сам 3, или «шкоду» уплатить; а за вторым обвинением«маеть быти поконанъ водле права и присеги яко злодей». 4) Обвинение в кражи может падать на целое село, если потерпевший не знает, кто именно украл; в этом случае «3 мужа изъ села должны присягнуть, яко в томъ селе шкодника его не ведають, а сами шкодниками не суть»; если присяга не будет принесена, то «оное село все тую шкоду всю тому шкоднику мають платити а собе злодея искати».4) «Злодей приличный», обвиняемый в краже «безъ лица» (и «безъ слушной причины»), подвергается троекратной пытке:

«Кды бы поймано злодея приличного а на тотъ часъ безъ лица будеть пойманъ, тогды того злодея трикротъ одного дня можеть мучыть».

Сознание на пытке ведет, конечно, к применению уголовного наказания, как к«злодею правомъ поконаному». Если же пытка к сознанию не приведет, то истец уплачивает«навязку» за «муки», за изувечение –«полъчеловека», но II ред., «яко бы цалаго человека» – по III ред., за причинение смерти на пытке– головщину, по I и II ред., двойную головщину, по III ред.. Во всех редакциях приво­дится то соображение, что пытаемый может обладать «чарами» и что пытка такого человека не может привести к сознанию, в этом случае пытаемый не получает навязки за «муки», а сам еще должен вознаградить истца за «шкоды»:

«естлибы тотъ злодей въ оной муце для чаровъ спалъ, а муки не чулъ (а тые чары были при немъ найдены у вусѣхъ або на головѣ у волосахъ подъ пахами або где индей—II и III ред.)—тогды навезки ему неповиненъ дати а приличный злодей повиненъ шкоду платити» (I, XIII, 14; II, XIV, 15; III, XIV, 18).

Таковы процессуальные особенности иска о «злодействе». Совер­шилась кража. Потерпевший ищет«злодея» и, на том или ином основании, привлекает некоторых лиц к ответственности. При­влеченный к ответственности может оказаться «злодеемъ»; уличен­ный на суде он несет заслуженную кару.С другой стороны, преступление может быть не доказано, истинный преступник мо­жет быть не отыскан; тем не менее лица, замешанные в про­цессе отыскания истинного преступника, подвергаются той или иной ответственности – уплачивают«шкоду» потерпевшему, подвергаются пытке и даже смертной казни. Эта ответственность не есть уголов­ное наказание за кражу. Наказание предполагает преступление; пре­ступление же должно быть строго доказано, – принцип, неоднократно повторяемый в Лит. Стат. В частности, пытка –судебное средство,а не наказание. Уплата «шкоды» – вознаграждение за вред и убытки: потерпевший понес имущественный ущерб, но истинный виновник этого ущерба не открыт или его нет на суде; на суде есть лица, виновные в том, что истинный преступник не открыт или что он бежал; эти то лица и вознаграждают потерпевшего, ибо «нихто ни отъ кого въ невинности своей терпеть пе повиненъ». Такой же характер вознаграждения потерпевшего за убытки имеет безвоз­мездное возвращение «лица» истцу человеком, купившим краден­ную вещь. Смертная казнь для неоднократно «поволаныхъ» тоже не есть уголовное наказание за кражу. Преступление не доказано, дока­зана преступность данного лица вообще, доказано, выражаясь термином Московского законодательства, что преступник – «лихой человекъ»; смертная казнь, в данном случае, –средство избавления от«лихихъ людей», а не наказание за кражу.