Мотивация и личность

Абрахам Гарольд Маслоу.

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЯ К ПЕРВОМУ И ВТОРОМУ ИЗДАНИЯМ

БЛАГОДАРНОСТИ

Глава 1

Психологический подход к науке

Психология ученых

Сферы приложения психологического подхода к науке

Глава 2

Проблемный и технократический подход в науке

Приоритет средства над целью

Приоритет средств и догматизм в науке

Глава 3

Предисловие к теории мотивации

Индивидуум как интегрированное целое

Голод как парадигма

Цель и средство

Желания и культура

Множественные мотивации

Мотивационные состояния

Взаимосвязь мотиваций

К вопросу о перечнях потребностей

Классификация мотивов

Мотивация и эксперименты на животных.

Окружающая среда

Интеграция

Немотивированное поведение

Возможность осуществления

Влияние реальности

К вопросу о необходимости исследования здоровой мотивации

Глава 4

Теория человеческой мотивации

Введение

Базовые потребности

Другие характеристики базовых потребностей,

Глава 5

Значение концепции удовлетворения для психологической теории

Общие последствия удовлетворения

Научение и удовлетворение базовой потребности

Удовлетворение потребности и формирование характера

Концепция здорового удовлетворения

Феномены, частично детерминированныебазовым удовлетворением

Патология, вызванная удовлетворением

Функциональная автономия высших потребностей

Некоторые феномены, связанные с базовым удовлетворением

Глава 6

Инстинктоподобная природа базовых потребностей

Теория инстинктов

Концепция инстинктоидности базовых потребностей

Глава 7

Потребности высшие и низшие

Различия между высшими и низшими потребностями

Некоторые последствия различения высших и низших потребностей

Глава 8

Психопатогенез и теория угрозы

Депривация, фрустрация и угроза

Конфликт и угроза

Глава 9

Инстинктоподобна или нет деструктивность?

Этологические данные

Данные детской психологии

Антропологические данные

Некоторые теоретические соображения об источниках деструктивного

поведения

Клинический опыт

Данные эндокринологии, генетики и других наук

Глава 10

Экспрессивный компонент поведения

Преодоление и экспрессия

Самоосвобождение и катарсис. Незавершенные акты. Синдром разведчика

Репетиционный синдром; настойчивое и безуспешное преодоление;

обезвреживание проблемы

Определение невроза

Катастрофическое поведение; безнадежность

Психосоматические симптомы

Свободные ассоциации как самовыражение

Глава 11

Самоактуализированные люди: исследование сихологического здоровья

От автора

Метод отбора испытуемых

Как были получены данные и как они будут представлены

Эффективное восприятие реальности и комфортные взаимоотношения с

реальностью

Приятие (себя, других, природы)

Спонтанность, простота, естественность

Служение

Отстраненность; потребность в уединении

Автономность, независимость от культуры и среды, воля и активность

Свежий взгляд на вещи

Мистические переживания и высшие переживания

Ge meinschaftsgefbhl

Межличностные отношения

Демократичность

Умение отличать средство от цели, добро от зла

Философское чувство юмора

Креативность

Сопротивление культуральным влияниям; трансценденция культуры

Несовершенство самоактуализированного человека

Ценности и самоактуализация

Самоактуализация и преодоление дихотомий

Глава 12

Любовь и самоактуализация

Предварительное описание некоторых характеристик любви

Самоактуализация и беззащитность в любви

Способность любить и быть любимым

Самоактуализация, любовь и секс

Забота, ответственность и общность потребностей

Любовь как радость и игра

Приятие индивидуальности партнера и уважение к нему

Любовь как высшее переживание. Восхищение, удивление, трепет

Отчужденность и индивидуализм

Эффективность восприятия, хороший вкус и здоровая любовь

Глава 13

Познание индивидуального и общего

Вступление

Рубрификация в процессах внимания

Рубрификация и восприятие

Рубрификация в обучении

Рубрификация в мышлении

Стереотипизация и нехолистичное теоретизирование

Язык и названия

Глава 14

Немотивированные и нецеленаправленные реакции

Примеры относительно немотивированных реакций

Искусство

Созерцание, наслаждение, удивление, вкус к жизни, высшие переживания

Стиль и вкусы

Игра

Идеология, философия, теология, познание

Глава 15

Психотерапия, здоровье и мотивация

Психотерапия и хорошие отношения между людьми

Хорошие человеческие отношения как психотерапевтическое воздействие

Психотерапия и хорошее общество

Роль знания и навыка в современной психотерапии

Аутотерапия и когнитивная терапия

Групповая психотерапия и группы личностного роста

Глава 16

Понятие нормы. Здоровье и ценности

Определения нормы

Новая концепция нормы

Старые и новые представления о человеческой природе

Внутренняя природа человека

Что такое хорошие условия ?

Психологическая утопия

Среда и личность

Природа нормы

КОММЕНТАРИИ

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение А.

Проблемы, связанные с позитивным подходом к психологии

Приложение В.

Холистическо-динамическая, организменная теория. Динамика синдрома

КОММЕНТАРИИ

БИБЛИОГРАФИЯ

----------------------------------------------

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга представляет собой переработанное и исправленное издание моей

работы "Мотивация и личность". Я постарался воплотить в ней итог своих

размышлений за последние шестнадцать лет, а размышлений было очень и очень

много. Я не переписывал все заново, и все-таки полагаю, что это издание

существенным образом отлично от предыдущего, поскольку даже сама главная

идея книги подверглась ревизии, о чем я подробно расскажу ниже.

Впервые вышедшая в свет в 1954 году, эта работа, в сущности,

представляла собой попытку построения такой теории, которая базировалась бы

на классической психологии того времени и в то же самое время никак не

отвергала бы ее и не противостояла бы ей. Я пытался расширить наши

представления о личности, выходя на "высшие" уровни человеческой природы. (Я

даже подумывал назвать ее "Дальние пределы человеческой природы".) Если бы

вы попросили меня кратко изложить основной тезис той книги, то я бы сказал

так: психология много толковала о человеческой природе, но кроме этой

природы человек имеет еще и высшую природу, и эта его природа

инстинктоподобна, то есть является частью его сущности. Если бы вы позволили

мне слегка пояснить этот тезис, я бы добавил, что, в отличие от

бихевиористов и психоаналитиков фрейдистского толка, исповедующих

аналитический, диссекционистский, атомистический, ньютоновский подход к

человеку и к его природе, я убежден в холистичности человеческой натуры.

Иначе говоря, я ценю эмпирический багаж, накопленный экспериментальной

психологией и психоанализом, но мне претят проповедуемые этими науками идеи.

Мне близок экспериментаторский задор бихевиоризма и всеобнажающий,

всепроникающий дух психоанализа, но я не могу согласиться с тем видением

человека, которое они предлагают. Иначе говоря, своей книгой я представляю

иную философию человеческой природы, предпринимаю попытку иначе очертить

образ человека.

Однако, если раньше я воспринимал свои разногласия с бихевиоризмом и

психоанализом как спор, не выходящий за рамки психологии, то теперь я вижу в

них локальное проявление нового Zeitgeist, своего рода знамения времени, я

воспринимаю их как признак зарождения новой генерализованной и

всеохватывающей философии жизни. Это новое гуманистическое мировоззрение

внушает мне радость и оптимизм; оно. как мне кажется, может оказаться

плодотворным в любой области человеческого знания, будь то экономика,

социология или биология, в любой сфере профессионального знания ╬ в

юриспруденции, политике, медицине; оно поможет нам понять истинное значение

таких социальных институтов как семья, религия, образование. Именно это

убеждение побудило меня переработать свою книгу, посвятив ее изложению новой

психологии. Эта психология ╬ лишь часть общего мировоззрения, один из

аспектов всеобъемлющей философии жизни, философии, пока не приобретшей

завершенной формы, но которая видится нам все более и более возможной, а

значит, требует к себе серьезного отношения.

Не могу не упомянуть здесь крайне огорчительный для меня факт,

заключающийся в том, что это поистине революционное знание (новое

представление о человеке, обществе, природе, ценностях, новое понимание

науки, философии и т.п.) до сих пор не попало в поле зрения наших

интеллектуалов, а порой сознательно не замечается ими, особенно теми, в чьем

ведении находятся средства связи с образованной частью общества и молодежью.

(Отчасти поэтому я говорю о "тайной революции".)

Мировоззрение очень многих представителей интеллектуальной элиты

отмечено печатью глубокой безысходности и цинизма, цинизма, доходящего порой

до разъедающей душу злобы, даже жестокости. Эти интеллектуалы отрицают

возможность совершенствования человека и общества, отказываются видеть

внутренние, сущностные ценности, заложенные в каждом человеке, не признают

за ним жизнелюбия и любви.

Ставя под сомнение такие исконно человеческие качества как честность,

доброта, великодушие, любовь, они выходят за рамки умеренного, здравого

скептицизма и проявляют откровенную враждебность по отношению к тем

представителям рода человеческого, которые демонстрируют им эти качества.

Они потешаются над хорошим человеком, считая его глупым и наивным, они

придумывают ему прозвища, называя его то "бойскаутом", то "пай-мальчиком".

Столь агрессивное развенчивание, эту ненависть и уничижение уже нельзя

назвать презрением ╬ порой ато напоминает отчаянную попытку защититься,

оградить себя от людей, которые стараются одурачить их, провести, заморочить

им голову. Я полагаю, психоаналитик увидел бы в этом динамику злобы и мщения

за пережитые в прошлом разочарования и крах иллюзий.

Этой субкультуре безнадежности, этой установке "ты ничем не лучше",

этой антиморали, в основе которой лежат агрессия, безнадежность, где нет

места для доброй воли, прямо противостоит гуманистическая психология,

вооруженная данными предварительных исследований, которые представлены в

этой книге, и трудами, указанными в библиографии. Несмотря на то, что нам

все еще приходится соблюдать известную осторожность, рассуждая о

предпосылках "хорошего" в человеческой природе (см. главы 7, 9, 11 и 16), мы

уже вправе со всей убежденностью отвергнуть лишающее нас надежды суждение об

изначальной порочности и злобности человеческой природы- Нам предстоит

доказать, что убежденность в порочности человеческой натуры не может и

дальше быть делом вкуса. Данные наших исследований позволяют говорить, что в

настоящее время ее могут питать только сознательная слепота и невежество,

только нежелание считаться с объективными фактами. И потому такого рода

предвзятое отношение к человеку следует считать скорее личностной проекцией,

нежели обоснованной философской или научной позицией.

Гуманистическая, холистичная концепция науки, представленная в первых

двух главах этой книги и в Приложении В, получила мощное подтверждение в

виде многочисленных работ, увидевших свет за последние десять лет. Особенно

хочется отметить замечательную книгу М. Полани Personal Knowledge (376).

Мысли, изложенные в этой работе, во многом перекликаются с идеями моей

"Психологии науки" (292). Обе работы очевидно копфронтируют с классическим,

конвенциональным видением науки, обе предлагают отличную от общепринятой

точку зрения на человека.

Вся моя книга представляет собой страстную проповедь холистичного

подхода, но в самом емком и, возможно, в самом трудном для понимания виде

этот подход представлен в Приложении В. Трудно что-либо противопоставить

холизму как основе научного мировоззрения, его полномочия очевидны, а

истинность не вызывает сомнений, ╬ в конце концов, космос един и внутренне

взаимосвязан, всякое общество едино и внутренне взаимосвязано, всякий

человек един и внутренне взаимосвязан и т. д., ╬ однако же, холистичный

подход пока почти не находит применения в науке, он до сих пор не

используется в том качестве, в котором должен был бы использоваться, а

именно как способ мировоззрения. В последнее время я все больше склоняюсь к

мысли о том, что атомистический способ мышления следует рассматривать как

мягкую форму психопатологии или, по крайней мере, как одну из составляющих

синдрома когнитивной незрелости. Мне кажется, что холистичный способ

мышления и понимания совершенно естествен, естествен до автоматизма для

здоровых, самоактуализированных людей и, напротив, чрезвычайно труден для

менее развитых, менее зрелых, менее здоровых представителей рода

человеческого. Это, конечно, только мое впечатление, и я не стал бы слишком

настаивать на нем. Однако я бы предложил его в качестве гипотезы. требующей

проверки, тем более, что проверить ее не так уж трудно.

У теории мотивации, подробно изложенной в главах 3╬7, к которой я

постоянно обращаюсь на протяжение всей книги, весьма любопытная история.

Впервые я представил ее на суд психоаналитического общества в 1942 году, и

тогда она выглядела как робкая попытка интегрировать в единую теоретическую

структуру те истины, о которых столь по-разному толковали Фрейд, Адлер, Юнг,

Д. М. Леви, Фромм, Хорни и Гольдштейн. Мой, тогда очень поверхностный опыт

психотерапевтической работы подтолкнул меня к мысли о том, что каждый из

этих великих авторов был по-своему прав, что их тезисы применимы в разных

случаях и к разным пациентам. Меня же в то время волновал частный вопрос

клинического характера: какие конкретно из ранних деприваций приводят к

неврозу? Какие методы психотерапии исцеляют невроз? Какая профилактика

предотвращает невроз? В каком порядке следует применять те или иные методы

психотерапии? Какие из них наиболее действенны? Какие можно считать

базовыми, а какие ╬ нет?

Теперь я могу со всей уверенностью заявить, что теория оказалась вполне

состоятельной в клиническом, социальном и персонологическом планах, но ей

все еще недостает багажа лабораторных и экспериментальных исследований.

Многие люди находят ей подтверждение в своем личном жизненном опыте,

зачастую она становится основанием, помогающим им осмыслить и понять свою

внутреннюю жизнь. Большинство людей ощущает в ней непосредственную, личную,

субъективную правдивость. И все-таки до сих пор ей насущно недостает

экспериментальных подтверждений.

В некоторой степени восполнить нехватку эмпирического материала

помогает работа Дугласа Мак-Грегора (332), применившего принципы теории

мотивации при исследовании производственных отношений. И дело даже не только

в том, что он счел полезным структурировать данные своих наблюдений в

соответствии с теорией мотивации, но и в том, что его наблюдения

впоследствии позволили валидизировать и верифицировать саму теорию. Сегодня

именно такого рода исследования, а вовсе не лабораторные эксперименты,

приносят все больше эмпирических подтверждений нашей теории. (Библиография к

данной книге представляет собой практически исчерпывающий перечень такого

рода подтверждений.)

Назидание, которое я вынес из осмысления этого и иных аргументов в

пользу теории мотивации, которыми щедро снабжала меня жизнь во всем ее

разнообразии, таково: рассуждая о потребностях человека, мы обращаемся к

самой сути его существования. А разве имеет смысл надеяться, что суть

человеческого существования может быть выявлена при помощи лабораторного

опыта, посредством экспериментов с животными? Совершенно очевидно, что для

этого необходима реальная жизненная ситуация, необходимо исследование

человека в его взаимодействии с социумом. Только таким образом наша теория

может быть подтверждена или опровергнута.