Главное - это приращения

Крылатое изречение «все относительно» составляет квинтэссенцию не только физического, но и экономического мышления. Базовой аксиомой экономических рассуждений является отсутствие эталона измерения. И деньги, и труд, и полезность представляют собой лишь суррогаты меры, изменяющие свои величины во времени и пространстве.

В основе экономических измерений лежит сравнение. Ценность како­го-либо блага измеряется сопоставлением этого блага с другими. Затраты на производство - стоимостью потребляемых ресурсов. Эффективность хозяйственной деятельности — сравнением доходов и расходов. А сами до­ходы сравниваются с упущенными возможностями.

При этом в качестве объектов сравнения выступают не абсолютные, или усредненные, а относительные, приростные величины. Легче всего это объяснить на примере потребительского выбора.

Представим себе Робинзона на необитаемом острове. У него есть три потребности — в еде, жилье и отдыхе.

Потребность в еде является наиболее насущной. Климат на острове теплый, и поэтому потребность в жилье не так существенна. Здесь речь идет не об острой нужде, а о комфорте: укрытии от дождя, удобной постели, месте для трапезы и т.д. Наконец, потребность в отдыхе носит самый необязательный характер (имеется в виду не время для сна, а именно отдых — ничегонеделание).

Означает ли это, что, пока жилище Робинзона не будет соответство­вать всем его чаяниям, он не будет отдыхать? Или что, пока наш герой будет испытывать хоть малейшее чувство голода, он не будет уделять время оборудованию жилья?

Скорее всего, нет. В каждый конкретный момент времени Робинзон будет взвешивать приращение собственного удовлетворения от дополнительной единицы блага «А» и снижение удовлетворения в результате связанного с этим отказа от какого-то количества блага «В». Еще одна пойманная рыба будет стоить ему более мягкой постели. Более теплая крыша не даст насладиться мечтами при луне. И так далее.

То есть сравнению между собой подлежат не потребности вообще, а изменения в уровне их удовлетворения.

Точно такие же рассуждения применимы и к хозяйственной практике. Когда мы сравниваем между собой доходы и расходы определенного пери­ода, мы отвечаем на вопрос, какие изменения произошли со стоимостью нашего имущества.

Но наиболее важным является применение данного подхода к планиро­ванию будущего.

При принятии хозяйственных решений в расчет должны приниматься только изменения, связанные с реализацией данных решений.

Или: оценивая любое хозяйственное решение, мы должны принимать во внимание только те затраты и те доходы, которые порождаются данным решением. И не должны учитывать то, что не является его следствием.

Первым следствием данного принципа является первая заповедь экономического мышления: прошлое не подлежит оптимизации. Уже произведен­ные затраты и полученные доходы не зависят от принимаемых нами реше­ний, а следовательно, не должны учитываться в расчетах их окупаемости.

Второе следствие: необходимо абстрагироваться от затрат, которые будут произведены в любом случае, независимо от оцениваемого решения.

Пример 1.14 Выпускник вуза сравнивает потери и приобретения от продолжения образования. Дополнительный год обучения позволит ему получить степень магистра и улучшить возможности трудоустройства, но при этом придется понести определенные расходы. Свои расходы на обучение (в расчете на год) он оценивает следующим образом: плата за обучение - 104 000 руб. плата за проживание в общежитии - 31 200 руб, затраты на питание - 62 400 руб, итого - 197600 руб. Правильны ли расчеты?

Не правильны.

Затраты на проживание и питание будущий студент будет нести независимо от того, станет ли он продолжать учиться. Поэтому считать эти затраты не следует. Можно учесть только их изменения.

Зато в расчетах не учтены потери от того, что, продолжая обучение, наш герой не сможет зарабатывать столько же, сколько мог бы получать, работая на условиях полной занятости.

Следующее следствие, вытекающее из применения обсуждаемого принципа: сравнению между собой подлежат не все доходы и расходы, а только их изменения (приращения).

Пример 1.15 В расходы авиакомпании на выполнение рейса входят затраты на аренду самолета, плата за аэродромное и аэронавигационное обслуживание, рас­ходы на горючее, заработная плата летчиков и стюардесс и многое-многое другое, практически не связанное с тем, сколько именно пассажиров летит сегодня из пункта А в пункт В. За несколько дней до рейса выясняется, что билеты проданы на 50% от количества имеющихся мест Надежд на новых пассажиров практически нет. Но некая туристическая фирма готова купить билеты на оставшиеся места, если ей будет предоставлена значительная скидка. При принятии условий турфирмы доход от выполнения рейса составит 800 тыс. рублей при затратах в 900 тыс. руб. При этом дополнительные доходы от стопроцентной загрузки будут равны 200 тыс. руб. А дополнительные расхо­ды на обслуживание новых пассажиров составят 60 тыс. рублей. Стоит ли соглашаться?

Вели сравнивать между собой все доходы и расходы, от дополнительных пассажиров нужно отказаться (800 < 900). Если приращение доходов и расхо­дов — обязательно брать (200 > 60).

Правильным является второе решение. В случае отказа от предложения туристической фирмы убытки авиакомпании никуда не денутся. Более того, они увеличатся со 100 до 240 тыс. руб.

Но наиболее важным следствием обсуждаемого принципа является вы­вод о некорректности использования при принятии хозяйственных решений средних (удельных) величин.

Средние величины нельзя использовать прежде всего потому, что дале­ко не все затраты предприятия прямо пропорциональны масштабам его деятельности.

Практическая ситуация 1.10

Экономисты компании, занимающейся пошивом рубашек, планируют расход электроэнергии. Прошлогодние затраты делятся на количество ру­башек, пошитых в прошлом году. Полученная «норма» умножается на пла­нируемый выпуск и закладывается в бюджет фирмы.

Однако из-за проблем со сбытом рубашек выпускается на 30% меньше. А экономия электроэнергии составляет всего 15% запланированной вели­чины. Администрация компании ставит вопрос о «разбазаривании» энер­гии. Руководителям соответствующих служб объявляется выговор.

Администрации почему-то невдомек, что электричество тратится не только на швейное оборудование. Существуют еще расходы на освеще­ние, компьютеры, вентиляторы и прочие производственные нужды, не за­висящие от того, сколько именно рубашек увидит свет в этом году. А сле­довательно, чем меньше продукции выпускается, тем выше удельные затраты на ее производство. То есть расход электроэнергии на выпуск еди­ницы продукции не может рассматриваться как относительно постоянная величина - норма.

Другое дело, если объем выпуска из года в год не меняется. Тогда можно сравнивать между собой фактические затраты какого-либо ресурса в теку­щем году с нормой, рассчитанной на основе многолетней практики. Одна­ко и в этом случае гораздо разумнее говорить о затратах на весь объем вы­пуска, а не о нормах расхода на производство единицы продукции.

Но самую большую опасность таит в себе такая удельная величина, как себестоимость единицы продукции.

Практическая ситуация 1.11

Директор мелькомбината уверен, что выпускает ржаную муку только под нажимом городской администрации. Будь его воля, завтра же остановил бы производство. Расчеты экономических служб свидетельствуют: отпуск­ная цена за одну тонну ржаной муки на 10% ниже ее себестоимости.

Предлагаем провести другие расчеты. Посчитать, насколько уменьшатся расходы комбината, если он не будет выпускать ржаную муку. И как сильно снизятся его доходы, если он не будет ее продавать. Выясняется, что при отказе от производства ржаной муки комбинат теряет намного больше, чем экономит.

Объяснение кажущегося противоречия кроется в специфике исчисле­ния себестоимости.

Комбинат производит несколько видов продукции, в том числе ржаную муку. Для расчета себестоимости одной тонны сначала считаются затраты на весь объем выпуска: к прямым, непосредственным расходам на произ­водство данного вида муки прибавляются косвенные - часть общехозяй­ственных и общепроизводственных расходов. А потом полученная сумма делится на объем выпуска.

Но общехозяйственные и общепроизводственные расходы не связаны с выпуском именно ржаной муки. Поэтому при отказе от ее производства они не сокращаются. В таких условиях сопоставление себестоимости еди­ницы продукции с ее ценой ведет только к искажению информации.

А следовательно, к неправильным выводам.

В основе стремления считать удельные затраты, скорее всего, лежит удобство сравнения. Ведь цена, с которой необходимо сопоставлять издержки производства, определяется за единицу продукции. Следовательно, и зат­раты лучше считать на единицу.

Однако сравнивать между собой необходимо не цену и себестоимость, а будущие доходы и расходы. Поскольку и те, и другие зависят от объема выпуска (реализации), исследованию подлежит вопрос: выгодно или невыгодно выпускать данный вид продукции? И если выгодно, то в каком объеме?

Практическая ситуация 1.12

Еще более парадоксально заблуждение руководства того же мельком­бината относительно выпуска манной крупы. На основе сравнения цены и себестоимости директор считает, что ее производство убыточно.

Но манная крупа не производится сама по себе. Она является одним из продуктов, получаемых в результате помола пшеницы. Одновременно с манкой из этого же зерна выходят пшеничная мука высшего, первого и вто­рого сортов, а также отруби. Соответственно сравнивать между собой мож­но затраты на переработку определенного количества зерна и выручку от продажи получаемого из него набора продуктов. Отдельных затрат на про­изводство манки или пшеничной муки первого сорта просто не существует.

Однако отсутствие экономического смысла данной величины не явля­ется преградой для составления методик ее расчета. Утвержденные еще во времена советской власти отраслевые инструкции содержат коэффи­циенты разнесения общих затрат на переработку зерна по различным ви­дам получаемой из него продукции.

Вот и выходит, что пшеничную муку высшего сорта производить выгод­но, а получаемую одновременно с ней манку - нет.

Возникает вопрос: для чего вообще считается себестоимость единицы продукции?

Правильный ответ — для оценки стоимости запасов. При этом сами за­пасы представляют собой «мостик» между прошлым и текущим периода­ми нашей деятельности. А также между производством и реализацией.

Пример 1.16 Фирма выпустила в оцениваемом периоде 100 единиц продукции, а про­дала 90 единиц, 30 из которых со склада. Себестоимость единицы продукции, выпущенной в оцениваемом перио­де, равна 1000 руб. Себестоимость единицы продукции, хранящейся на скла­де, 980 руб. Какова себестоимость реализованной продукции, если учет ведется по методу FIFO1?

Если учет ведется по методу FIFO, стоимостная оценка запасов продук­ции на складе изменилась на величину:

100 • 1000 - 30 ∙ 980 - (90 - 30) ∙ 1000 = 10 600 руб.

А себестоимость реализованной продукции равна:

30 ∙ 980 + (90 - 30) ∙ 1000 = 89 400 руб.

То есть себестоимость единицы продукции - это расчетный показатель, используемый для оценки запасов и измерения эффективности прошлой хозяйственной деятельности. При принятии хозяйственных решений о ней лучше забыть. Сравнивать между собой нужно приращения доходов и рас­ходов, а не цену и себестоимость.

Экономическое мышление — это мышление сравнениями и приращениями. Абсолютные и усредненные величины подходят только для оценки прошлого.

¹ FIFO: first in first out (первый пришел — первый ушел) — метол учета, при котором стоимость запасов вычитается из выручки в порядке поступления.

1.7