1.2. Многогранность категории «вкус» как основа его педагогической трактовки.
Как показал исторический анализ категории «вкус», данная проблема является сложной и многоаспектной, и исследовать её в рамках одной науки невозможно. На многоаспектность исследуемой нами категории указывают и некоторые современные исследователи, в частности, А.И. Буров. Однако, несмотря на интенсивный характер изучения этой проблемы в XX-XXI веках, единой трактовки в понимании вкуса современными учёными, как и учёными прошлого, не выработано, и единой теории вкуса не создано. Таким образом, в современной науке проблема изучения вкуса приобретает межпредметный характер. Наше исследование построено на интеграции достижений современных наук, ставя своей основной задачей наиболее полное выявление педагогического потенциала феномена «вкус».
Анализ научных концепций позволил выделить в изучении проблемы художественного вкуса следующие подходы:
философско-эстетический,
искусствоведческий,
социологический,
психологический,
педагогический.
Педагогический подход представляет собой наибольший интерес в рамках настоящего исследования, поэтому ему будет уделено специальное внимание в следующем параграфе (см. 1.3.1).
В русле философско-эстетического подхода (Е.Г. Яковлев, В.П. Шестаков, А.И. Гулыга, В.В. Бычков, А.И. Буров, А.А. Радугин) вкус проанализирован учёными в качестве эстетической категории, рассмотрено его место в современной системе эстетических категорий, а также взаимосвязь с категориями «прекрасное» и «эстетический идеал».
Наибольший интерес для нашего исследования представляет взаимосвязь категорий «вкус» и «стиль», подробно проанализированная в концепции Е.Г. Яковлева. Как считает философ, вкус отдельной, конкретной личности, как и вкус целой нации, не может проявляться изолированно, автономно, для его функционирования необходим художественно-культурный контекст, в частности, определённая стилевая система. В этой связи он определяет художественный стиль как «качественную характеристику конкретно-исторического эстетического вкуса, регулирующую эстетические оценки» (185, 89).
В работе Е.Г. Яковлева художественный вкус представлен как категория, определяющая смену стилевых систем. По мнению философа, процесс стилевых смен вызван изменениями ценностных ориентаций в эстетических вкусах общества и происходит следующим образом. Смена эпох определяет содержательные изменения в стилевых структурах, которые происходят ранее формальных, и в этом смысле первые обуславливают вторые: «Сложное, противоречивое движение эстетического вкуса вызывает изменения, происходящие в содержании и форме стиля» (185, 36). Так, например, вкус культуры классицизма стремился закрепить и удержать свой эстетический стиль. Как отмечалось выше (см. 1.1.), изменения в социальной и духовной жизни привели к смене ценностей во вкусе, и в эпоху романтизма большее значение приобретает индивидуальный, субъективный вкус. Тенденция к нарастанию субъективизма во вкусе, которая нашла своё отражение в философии Ф. Ницше, могла, в частности, вызвать к жизни появление стиля импрессионизма с его субъективным восприятием, «доведённым до стадии ощущения, мимолётного, неуловимого чувства» (Е.Г. Яковлев). Сказанное служит основанием считать важным условием формирования художественного вкуса стилевой контекст.
Е.Г. Яковлев рассматривает категорию «вкус» как важнейший элемент эстетического сознания, наряду с другими эстетическими категориями – «эстетическим восприятием» и «эстетическим идеалом». По его мнению, такие эстетические категории как «вкус», «восприятие», «идеал» входят в состав эстетического сознания и являются «синтетическими». Они обладают одновременно свойствами эстетических категорий, выражающих объективные состояния («прекрасное», «возвышенное» и т.д.), и психологических категорий, отражающих духовный мир субъекта. Таким образом, Е.Г. Яковлев считает, что «вкус» является «синтетической» категорией, поскольку одновременно принадлежит к миру объективных явлений, когда мы рассматриваем вкус эпохи, вкус нации, и, одновременно с этим, является психологическим феноменом как вкус конкретной личности.
В рамках философско-эстетического подхода учеными также рассмотрена онтология вкуса. Современные исследователи указывают, что вкус существует одновременно в трёх плоскостях: как эстетическая категория, как психологическая принадлежность личности и как эстетическая позиция художника – творца произведений искусства. Данная онтология ведёт свое начало от древней космологической схемы мира, согласно которой каждый эстетический феномен является в одно и тоже время понятием теории строения вселенной (космологии) и психологии личности, находящих своё выражение в разумной человеческой деятельности. По мнению древних мыслителей, все явления и феномены природы, искусства и человеческой психики функционируют в рамках данной схемы. Таким образом, эта модель применима по отношению к любой современной эстетической категории, в том числе и к категории «вкус», и проявляется следующим образом. Эстетические категории одновременно существуют в нескольких плоскостях реальности, объединённых в единое целое. На одном «полюсе» они функционируют как феномены человеческой культуры, на противоположном «полюсе» располагаются их «модусы» - проекции категорий в духовном мире человека. Будучи личностно освоенными, осмысленными и переработанными, категории начинают проявляться в практической деятельности индивида. Таким образом, возникает подвижная, «интерактивная» форма существования эстетической категории, в данном случае художественного вкуса, действующая в качестве «сита», посредством которого личность сначала оценивает, а затем и отбирает значимые для себя эстетические объекты, наиболее соответствующие его внутренней природе, т.е. происходит её «интериоризация».
Художественный вкус трактуется учеными в качестве духовного явления (М.С. Каган, А.П. Мохонько, А.Л. Андреев, Л.А. Зеленов, Г.И. Куликов). Вследствие этого, вкус не имеет прямого «материального» выражения и способен проявляться только опосредованно. Вкус в этом качестве рассмотрен, в частности, в работах А.Л. Андреева, который определил его «как духовную способность давать предметам и явлениям оценку» (7, 67). М.С. Каган определил вкус как «отправной пункт эстетической культуры», «специфический духовный «механизм», направляющий человеческую активность» (64, 67). Л.А. Зеленов и Г.И. Куликов также указывали на духовную природу вкуса, определяя его как «духовную эстетическую деятельность» (58, 31).
Современные исследования феномена вкуса относят его к разряду категорий «сущности» (Е.Г. Яковлев, М.С. Каган, А.П. Мохонько). Как считает М.С. Каган, вкус является категорией сущности, поскольку в нём отражены «сущностные силы» (К. Маркс) - потребности, способности и умения. По мнению Е.Г. Яковлева, проявлением «сущностности» вкуса является внутреннее единство этого феномена, характеризующееся «гармоничным соотношением суждения, идеала и чувства» (185, 56).
Сущностность вкуса проявляется в его свойствах, как указывает А.П. Мохонько. К свойствам вкуса он относит правдивость, истинность отражения, ассоциативность, активность, стабильность, динамичность, избирательность, требовательность.
Ряд исследователей (В.К. Скатерщиков, А. Семашко, В.Г. Блудова, С.Х. Раппопорт, Е.П. Крупник, И.П. Лукшин) связывают эстетический вкус как один из элементов эстетического сознания с эстетическим восприятием. С.Х. Раппопорт и Е.П. Крупник рассматривают и эстетическое восприятие и эстетическое сознание как процессуальные явления. Идея процессуальности художественного вкуса легла в основу его педагогической интерпретации (см. 1.3.1.).
В рамках искусствоведческого подхода художественный вкус рассмотрен в контексте развития современного искусства. Сложность исследования проблемы вкуса в этом аспекте заключается в противоречивости, изменчивости, «разноликости» современного искусства, явления которого оказываются иногда настолько сложными, что возникают трудности в их адекватной оценке. Художественные феномены и новые произведения искусства «рождаются» буквально на наших глазах, отсутствует временная дистанция и не выработаны критерии для их оценки. Кроме этого, в современной культуре одновременно существует множество стилей, что также создаёт сложности для функционирования вкуса. В связи с этим, итальянский писатель Умберто Эко пишет следующее: «Люди XX века извлекают удовольствие, рассматривая не одну, а множество симультанных форм, но это означает не падение или ухудшение вкуса, а его приспособляемость ко всей перцептивной динамике, вызванной новыми социальными и технологическими условиями» (164, 17). Как пишет Т.И. Пушкарёва, в этой культурной обстановке вкус становится «фактически единственной «точкой опоры» для эстетического суждения» (134, 3).
Для оценки современного искусства автор вводит термин «новый вкус», рассматривая данный феномен в его тесной взаимосвязи с современными художественными процессами. В это принципиально иное понятие Т.И. Пушкарёва вкладывает свойства вкуса, с помощью которых можно было бы адекватно оценивать произведения современного искусства. Для этого «новый вкус» должен быть динамичным, непрерывно совершенствующимся и развивающимся, т.е., он не является данностью, а становится процессом. Таким образом, в «новом вкусе» акцент сделан Т.И. Пушкаревой на его процессуальном характере. Кроме, этого автор указывает ещё на одну существенную особенность «нового», современного вкуса. Поскольку современные произведения искусства являются не столько «готовым» продуктом, сколько «моментом продвижения искусства по пути прогресса», возрастает роль нравственной ответственности личности, оценивающей эти произведения. В этом аспекте автор призывает ориентироваться на вкус как духовное, сущностное качество личности. В том случае, когда не учитывается огромное многообразие художественных процессов и по отношению к актуальным формам развития искусства существует определённый стереотип «неприятия», создаются предпосылки формирования «упрощённого нетворческого вкуса», который предпочитает в искусстве «банальность», под которой автор понимает «вторичность» искусстве и отсутствие в нём новых актуальных идей. В этом случае, по мнению Т.И. Пушкаревой, и вкус может приобретать черты «банальности» и даже «пошлости».
Социологические исследования категории «вкус» проводились с целью изучения ценностных ориентаций личности и определения типов вкуса. Ряд исследователей, в частности И.П. Лукшин, считают, что в русле социологического исследования вкуса его следует рассматривать как часть более крупного образования, а именно «эстетического отношения», которое выявляет взаимосвязь между группами людей, реализующими различные стороны творческого процесса: сочинение, интерпретация, восприятие произведений искусства. Эстетический вкус входит в состав эстетического отношения наряду с эстетической культурой и эстетическим поведением.
В рамках социологического подхода современные исследователи также пытаются решить задачу выявления типов вкуса. Данная проблема является чрезвычайно сложной, поскольку многие характеристики и свойства вкуса невозможно вычислить математическими и статистическими методами. Существующие типологии вкуса являются полярными: от простейших классификаций до сложных типологий, включающих в себя до двадцати различных типов и их разновидностей (Г.П. Турук). Нами выделена типология, предложенная И.П. Лукшиным, который выделил пять основных типов вкуса: «эмотивный», «социативный», «информационно-прагматический», «художественно-эмпирический», «когнитивный» При этом сам ученый подчёркивает условность, «идеализацию» выявленных типов, указывая на то, что «чистые» типы вкуса встречаются редко. Каждый тип является выражением определённых свойств вкуса, степень развитости которого определяется наибольшим количеством его признаков, которые присутствуют в данном типе
Рассмотренные нами свойства вкуса, а также его онтология позволяют трактовать эту категорию как психологическую. На основании анализа имеющихся в современной литературе философских и психологических структур вкуса, нами было выявлено, что как психологический феномен вкус входит в состав структуры личности. Одновременно с этим, вкус является одним из факторов её целостности. В частности, К. Горанов пишет: «Эстетический вкус – это внутренний психический экран объективных эстетических отношений (подч. мною - Е.С.), который объединяет мысль, волю и эмоцию в сложное переживание, выражающее целостность личности» (184, 90).
Эта мысль созвучна положениям отечественного психолога В.Н. Мясищева. Учёный считал, что структура личности представляет собой целостное образование, в котором нет отдельных составляющих, но есть основная «психологическая данность – отношение» (1, 47), которая и определяет все остальные характеристики личности. По его мнению, «отношение» интегрирует в себе все свойства личности, обеспечивая её целостность, глубину, устойчивость и последовательность. Поскольку вкус является индикатором отношения человека к различным явлениям, что проявляется в его оценочной функции, следовательно, это позволяет нам рассматривать вкус как эквивалент целостной структуры личности, другими словами, человек - это и есть его вкус.
Обладая свойством целостности, вкус имеет сложную структуру, различные варианты которой представлены в работах философов и психологов, среди которых М.С. Каган, А.С. Молчанова, А.П. Мохонько, О.И. Лазаревская. Например, А.П. Мохонько включает в структуру вкуса способности, мышление, взгляды, предпочтения, нормы и опыт художественной деятельности. А.С. Молчанова предлагает свою структуру вкуса, в которую входят эстетическое восприятие как чувственное познание, эстетическое чувство, эстетические потребности, интересы личности. М.С. Каган, считает, что в психологическую структуру вкуса включены три основные составляющие: потребность непрерывного и интенсивного общения с произведениями искусства, способность личности дифференцировать ценности, «отличать подлинные ценности от мнимых», а также умение оценить произведение искусства с позиций эстетического идеала (64, 234).
В процессе сопоставления названных структур вкуса со структурами личности, разработанными в отечественной психологии, нами была обнаружена их корреляция.3 Так В.Н. Мясищев, А.Г. Ковалёв, С.Л. Рубинштейн, К.К. Платонов, А.Н.Леонтьев считали «ядром» личности её мотивационно-потребностную сферу и главную подструктуру последней – направленность. Эта основная сфера личности одновременно является и одним из компонентов структуры вкуса, а именно «мотивационно-потребностного». В процессе дальнейшего анализа отечественных структур личности в их составе нами было выявлены и другие корреляты компонентов вкуса. Например, как считает, В.Н. Мясищев, отношение имеет сложную структуру, в которую входят эмоциональный, познавательный и поведенческий компоненты. Они соотносятся с «эмоциональным», «когнитивно-интеллектуальным» и «поведенческим» компонентами структуры вкуса. По мнению А.Н. Леонтьева, «ядро» личности составляет иерархия различных видов «деятельности». Здесь мы также наблюдаем корреляцию с «поведенческим» компонентом структуры вкуса. Кроме этого, среди видов деятельности А.Н. Леонтьев называет «потребность», «мотив» и «эмоцию» Мы вновь обнаруживаем параллели со структурой вкуса: потребность и мотив объединяются в его «потребностно-мотивационом» компоненте, а эмоция – в «эмоциональном».
В рамках нашего исследования наибольший интерес представляют концепции личности В.В. Братуся, А.Н. Леонтьева, Д.А. Леонтьева и Б.А. Сосновского. Именно в них в составе структуры личности появляется очень важная – смысловая – составляющая.
Например, А.Н. Леонтьев, указывая на то, что центром структуры личности является её мотивационная сфера, выделяет два вида мотивов - «мотивы-стимулы» и «мотивы-смыслы». Психолог вводит понятие «смыслообразования», связывая его с «мотивами-смыслами» человеческой деятельности. Мы соотносим действие «мотивов-смыслов» с функцией вкуса, направленной на поиск смысла художественного явления, выявленной в рамках настоящего исследования.
Выделяет в качестве подструктуры личности её «смысловую сферу» и Б.А. Сосновский. По его мнению, в состав такой личностной подструктуры как направленность, наряду с интересами, потребностями и мотивами, входит также и система личностных смыслов. Б.А. Сосновский считает, что данные образования играют большую роль во взаимодействии личности и окружающего её мира, поскольку активно участвуют в процессах мотивации, оценивания, регулирования и направления поведения и деятельности человека.
Включает смысл в состав структуры личности и В.В. Братусь, который пишет: «…смысловое строение, смысловое поле и определяют особую психологическую субстанцию личности, определяя собственно-личностный слой отражения» (24, 55).
Таким образом, параллели структур вкуса и личности позволяют нам рассмотреть в составе вкуса новый компонент – «смысловой», содержание которого будет раскрыто нами ниже (см. 1.3.2.), и в рамках которого вкус проявляет свою функцию «поиска смысла» художественного явления.
Несмотря на то, что специальных исследований, посвященных проблеме взаимосвязи категорий «вкус» и «смысл» в литературе пока нет, тем не менее, исторически категория «смысл» всегда имплицитно существовала в анализе философами категории «вкус». Особенно отчётливо родство категорий «вкус» и «смысл» проявляется в трудах И. Канта. Философ пытался дать определение сущностной основы вкуса как субъективной способности суждения, но не смог сделать этого. По этому поводу Кант сказал только то, что эта основа опирается на «глубинные основания бытия», которые не имеют понятийного описания. В свете современной трактовки смысла как «амодальной» категории (А.Ю. Агафонов), которая также не подлежит выражению в понятиях, мы имеем основания считать, что И. Кант имел в виду именно категорию «смысл». Так, например, философ К.В. Барежев указывает на связь категории «смысл» с учением о вкусе И. Канта, в частности, с его представлениями о «здравом смысле».
Подтверждение того, что категория «смысл» входит в структуру художественного вкуса, мы находим также у Х.Г. Гадамера. Философ, подобно И. Канту, определяет данный феномен как «способность к суждению». Но, анализируя функции вкуса, Х.Г. Гадамер, в отличие от своего предшественника, прямо указывает на категорию «смысл», определяя одну из функций вкуса как «поиск» смысла художественного произведения. Трактовка художественного вкуса в трудах Х.Г. Гадамера является вполне оправданной с позиций герменевтического подхода, который «изначально ориентирован на поиск смысла» (К.В. Барежев) художественного произведения. Все сказанное позволяет нам предложить новую функцию вкуса, а именно, «поиска смысла» художественного явления.
Поскольку вкус представляет собой полифункциональное явление, рассмотрим его функции в их взаимосвязи. Современные исследователи выделили следующие основные функции вкуса: «аксиологическую», «оценочную», «познавательную», «нормативно-регулирующую», «коммуникативную», «развивающую», «воспитательную». Все они неразрывно связаны между собой и обладают способностью «прорастать» друг в друга, поэтому описание функций в отрыве друг от друга является абстракцией. Основной функцией вкуса является «аксиологическая». Она проявляется в выражении индивидуально-личностного отношения к явлению искусства на основе ценностных предпочтений и тесно связана с «оценочной» и «познавательной» функциями. В связи с некоторыми особенностями развития современной философии именно эта функция рассмотрена исследователями наименее подробно, на что указывает Е.Г. Яковлев. Поскольку сама ценность имеет объективную основу и, вследствие этого, в принципе не может быть позитивной или негативной, особое значение приобретает «оценочная» функция вкуса, которая носит субъективный, личностный характер.
В свою очередь, «оценочная» функция тесно соотносится с «познавательной». Эта связь основана на положении современной философской науки о том, что «оценочный момент является необходимым атрибутом познания и неустраним из него» (16, 67). На это указывал и философ XVII века Грасиан-и-Моралес, который трактовал вкус как «инструмент познания и оценки» (см. 1.1).
«Нормативно-регулирующая» функция также относится к разряду исторически выделенных функций вкуса. В рамках данной функции вкус выступает как нормативная категория, регулирующая объективные и субъективные оценки произведений искусства.
«Коммуникативная» функция является выражением творческой позиции художника. В рамках этой функции вкус находит своё действенно-практическое выражение. Данная функция также была выделена в исследованиях эпохи классицизма Э. Бёрком, И. Зульцером.
«Развивающая» и «воспитательная» функции связаны со всеми вышеназванными. В процессе интенсивного познания окружающего мира происходит развитие всех личностных сфер. Трактовка вкуса как целостного явления обусловила наличие его воспитательной функции, вызванной необходимостью формирования менее развитых компонентов вкуса.
Как уже указывалось, вкус обнаруживает также и функцию «поиска смысла», согласно которой в процессе восприятия художественного явления личность определяет его смысло-содержательную наполненность. С помощью этой функции человек, воспринимая различные произведения искусства, делает следующий вывод: то, что не несёт смысла, является безвкусным. По нашему мнению, выделение данной функции позволит значительно расширить педагогический потенциал категории «вкус».4
Возвращаясь к уже отмеченной нами взаимосвязи двух эстетических категорий «вкус» и «стиль», имеющей важное значение для построения как теоретической, так и методической модели формирования художественного вкуса ученика-музыканта, приведем ряд аргументов, убеждающих в справедливости ранее высказанных положений.
1. «Стиль», как и «вкус», рассматривается современными философами в качестве категории «сущности» (А. Григорян, А.Н. Литвинов и др.). Согласно А. Григоряну, стиль есть субстанция, «то есть некая инвариантная и в то же время неизменно пребывающая в движении художественная сущность» (47, 65).
2. Сходной является онтология категорий, ведущая своё начало от древней космологической модели мира. Вкус как явление, существующее одновременно в трёх обозначенных онтологических плоскостях, был рассмотрен нами выше. Стиль также трактуется современными философами как категория, функционирующая в сходных со вкусом онтологических плоскостях. Онтология категории «стиль» представлена, в частности, в концепции В. Елистратова. Как считает В. Елистратов, стиль (как и вкус – вставлено мною - Е.С.) одновременно существует в нескольких онтологических плоскостях, связывая их в единое целое: «Стиль есть одновременно и феномен мышления, и феномен языка, и феномен материальной действительности (…). Стиль онтологически не статичен, а динамичен. Он проявляется только там, где три бытия взаимодействуют друг с другом, образуя общее целостное бытие» (56, 30).
3. Как показано выше, в состав философско-психологической структуры вкуса, предложенной М.С. Каганом, входит категория «идеал». Однако категория «идеал», как указывает И. Гёте, входит и в состав категории «стиль». Мыслитель считает, что стиль является обобщённой, «внеиндивидуальной» (М.К. Михайлов) категорией. Это позволяет ему интерпретировать стиль как критерий оценки творчества художника: стиль, согласно И. Гёте, есть «высшая ступень, которой искусство может достичь»5.
Мысль, высказанная И. Гёте, сходна с современной трактовкой стиля. В частности, А.Н. Литвинов, рассматривая стиль как феномен художественного познания, считает, что в процессе последнего, стиль «включается» в систему художественного идеала, при этом проявляясь как его «предельно концентрированное воплощение» (88, 12). Таким образом, «идеал» оказывается точкой пересечения исследуемых нами категорий. Это наглядно показано на следующем рисунке.
4. Своё сходство обнаруживают «вкус» и «стиль» на уровне их анализа в качестве психологических феноменов. Связь феномена «вкус» с восприятием было показано нами выше. Психологический ракурс стиля представлен в концепции В.Г. Власова. Учёный рассматривает стиль как глобальное творческое явление, которое связано с психологией творчества: «Феномены создания, восприятия и оценки произведения искусства связаны с понятием стиля» (32, 41). С точки зрения психологии, стиль, как и вкус, основан на действии механизмов предпочтения.
5. Основанием для «сближения» двух категорий дают также формы их функционирования в культуре. Как говорилось ранее, вкус, будучи сложным «духовным образованием» (А.П. Мохонько, М.С. Каган, Л.А. Андреев), не имеет своего материального выражения и способен проявляться только опосредованно. Это положение подтверждается в педагогической работе Г.В. Раицкой (136).
Стиль же в рамках своего «материального», «звукового» уровня6 способен предстать либо в виде «конкретного художественного текста» (В.Медушевский), либо в виде исполнения художественного произведения, которое можно зафиксировать. Возникает предположение, что стиль и является тем опосредующим фактором, через который находит своё выражение вкус. Таким образом, «вкус» и «стиль» образуют своего рода духовно-материальный, бимодальный феномен, две сферы которого не существуют одна без другой.
6. Вслед за рядом исследователей (А.П. Мохонько, А.В. Сарже, О.И. Ворожейкина, Г.Н. Падалка) художественный вкус рассматривается нами как процессуальное явление. При этом нами было выявлено, что этапы формирования вкуса не только соотносятся с этапами художественного восприятия (С.Х. Раппопорт) и фазами художественного сознания (Е.П. Крупник), но и коррелируют с этапами познания стиля, предложенными в работах А.И. Николаевой, что также может служить подтверждением взаимосвязи категорий «вкус» и «стиль». На высшем этапе познания стиля, возникает новое «синтетическое» образование – «чувство стиля», которое, по мнению учёного, является «психологическим коррелятом» феномена «вкус». Как показывает А.И. Николаева, исполнение музыкального произведения «не в стиле», как правило, считается исполнением «плохого» вкуса.
Сказанное дает основание провести знак равенства между двумя феноменами – вкусом исполнителя и его «чувством стиля». Последний находит свое выражение в качестве «стилевой исполнительской адекватности», являющейся одной из важнейших задач стилевого педагогического подхода (А.И. Николаева). В свою очередь достижение стилевой адекватности исполнения можно считать фактором воспитания у исполнителя его художественного вкуса. Схематически этот процесс может быть выражен следующим образом.
Теснейшая взаимосвязь вкуса и стиля парадоксальным образом проявляется даже тогда, когда они противопоставляются друг другу. Наиболее ярко этот процесс отражен в работе немецкого философа и искусствоведа В. Цигенфуса «Преодоление вкуса», написанной в 1949 году. Учёный традиционно трактует вкус как противоречивое явление, сочетающее в себе объективные и субъективные свойства. Одновременно с этим, рассматривая вкус в контексте современного искусства, в котором одновременно «живут» и «проникают друг в друга» различные стили, автор приходит к выводу, что в этой культурной обстановке происходит обострение внутренних противоречий вкуса. В этой ситуации единый вкусовой норматив, как это было в прежние эпохи, становится невозможен. Следовательно, внутри каждого стиля становится необходимой своя собственная норма вкуса. Данную мысль философ формулирует следующим образом: «Культура, построенная на вкусе, основана на противоречиях. (…) невозможно возвести вкус в основной принцип культуры без того, чтобы обречь культуры на произвол отдельных обусловленных внешним влиянием людей» (цит. по 177, 34).
В этой связи оценка явлений искусства, как считает В. Цигенфус, уже не может быть дана в опоре на вкус, поскольку он становится в современном обществе «выражением отсутствия какого-либо определённого направления в духовном и общественном существовании, отсутствия общей, нормирующей тенденции» (там же). По мнению философа, оценка художественных явлений может быть дана только с позиций конкретного стиля. Следовательно, категория «вкус» должна быть «вытеснена» (В.П. Шестаков) категорией «стиль», который отныне, согласно В. Цигенфусу, становится определяющим фактором вкусовой оценки Данная точка зрения перекликается с трактовкой вкуса в эстетике и философии романтизма. Но современные отечественные философы, в частности, В.В. Бычков считают, что проблема вкуса никогда «объективно…не может быть снята в человеческой культуре до тех пор, пока остается актуальным эстетический опыт» (28, 124).
В современном искусствоведении вкус, так же, как и в философии, рассматривается как явление, определяющее стиль, поскольку он способен влиять не только на процесс смены композиторских стилевых систем, но и на смену исполнительских стилей. Так В.П. Чинаев определяет исполнительский стиль как «выражение духовной реальности» исполнителя. Именно эта «духовная реальность» исполнителя, т.е. его вкус, и определяет, по мнению В.П. Чинаева, адекватный выбор художественных средств для воплощения того или иного композиторского стиля. Сходную мысль ранее высказывала французская пианистка М. Лонг: «Стиль пианиста, если он имеет таковой, - это его вкус, его душа, его собственная природа»7.
Художественный вкус не только обусловливает смену композиторского и исполнительского стилей, но также служит фактором, объединяющим эти феномены. Данная взаимосвязь, проявляясь как на уровне композиторского, так и на уровне исполнительского стилей, порождает цепь взаимосвязанных процессов. Происходит это следующим образом. Художественный вкус как «духовное образование» обусловливает определённый композиторский стиль. В свою очередь, последний осваивается личностью с помощью присущего ей вкуса, порождая новый феномен – исполнительский стиль.
Данная взаимосвязь может быть схематично представлена следующим образом.
Таким образом, если ранее мы определили опосредующую роль стиля по отношению ко вкусу, то в данном процессе эту функцию как своего рода «режиссер за сценой» выполняет именно вкус, участвуя в историческом процессе смены как композиторских, так и исполнительских стилей.
Взаимосвязь категорий «вкус» и «стиль» нашла своё отражение и в высказываниях многих выдающихся музыкантов, композиторов, исполнителей и педагогов. Трактовку вкуса в его соотнесении с категорией «стиль» можно встретить в трудах многих известных зарубежных и отечественных педагогов-музыкантов конца XIX-начала XX века. Среди них В. Ландовска, Ф. Бузони, С.И. Танеев, Г.Г. Нейгауз, К.Н. Игумнов, М. Лонг. Не ставя своей целью теоретически обосновать взаимосвязь категорий «вкус» и «стиль», данные музыканты опирались на неё в ходе своей творческой и педагогической деятельности.
Так анализ отдельных высказываний показал, что представители музыкального искусства, также по-разному трактовали связь данных категорий. Часть музыкантов рассматривает данные понятия как равнозначные, другая часть интерпретирует вкус как явление, определяющее стиль, наконец, третья часть акцентирует обратную зависимость этих категорий.
Как равноправные явления рассматривают «вкус» и «стиль» Ф. Бузони и Т.Д. Гутман. Крупный музыкант и педагог Ф. Бузони в работе «О пианистическом мастерстве» высказывает мысль о том, что «чувство (в музыке) требует двух спутников: вкуса и стиля».8 Аналогичных взглядов придерживается Т.Д. Гутман, который считает «чувство стиля» и «вкус» составляющими культуры исполнителя: «…вопрос только в том, что нельзя «шопенизировать» Бетховена, нельзя «шуманизировать» Баха. Но если есть культура, чувство стиля и вкус, то исполнение приобретает какой-то особый аромат».9
О приоритетном значении вкуса по отношению к стилю говорит немецкий музыковед И.А. Хиллер, считая, что национальный вкус народа в сочетании с гением автора является моментом, который определяет стиль данного композитора. В своей работе «Наставление к музыкально-правильному пению» он пишет: «Страны, национальный вкус народа, гений автора, место, время, сюжеты (тематика) – все это запечатлевается в музыке и выливается в различие манер письма, то есть определяет стили…» (98, 66).
Как одну из составляющих стиля рассматривает вкус русский композитор, педагог и пианист С.И. Танеев. Он пишет следующее: «Итак, в каждой вещи, твёрдо заученной, рассмотри и утверди: ...стиль (вкус, здоровое, искреннее чувство, отсутствие сентиментальности)»10.
Для выдающегося пианиста и педагога К.Н. Игумнова вкус исполнителя определён, «продиктован» стилем композитора, только в рамках которого исполнитель может проявлять свою творческую волю («автор имеет пределы, за которые нельзя выходить»). Этим пределом, определяющим стиль как «лицо автора», является, по сути дела, вкус исполнителя.
В процессе развития того или иного стиля постепенно происходит «выхолащивание» содержания последнего. Особенно остро это явление ощущается на границах эпохальных стилей. Прежние формы и содержание стиля уже не отвечают новому художественному сознанию с его новыми эстетическими и художественными идеалами. В рамках внутреннего развития стиля постепенно вырабатывается новый вкусовой норматив, который вначале является фактором стабилизации нового стиля, а затем в процессе своего развития способствует смене стилевой системы. Смена стилевой системы связана также и с новыми образовавшимся смыслами, которые на границах стилей подвергаются «переактуализации» (А.Н. Литвинов). Таким образом, между категориями «вкус» и «стиль» возникает ещё одна, равнородственная обеим, а именно, категория «смысл».
Связь категорий «стиль» и «смысл» также доказана в философии (Е.Н. Устюговой) и в педагогике (А.И. Николаевой). Рассматривая структуры «стиля» и «смысла», А.И. Николаева делает вывод об их фактической «изоморфности». Обе категории одновременно выступают и как «структурированные образования», и как структурные элементы систем более высокого порядка. Сказанное относится и к родственной обеим категориям - художественному вкусу. Как было показано выше, вкус одновременно входит в состав структуры личности, и в то же время сам является «проекцией» этой структуры.
Ранее в структуре художественного вкуса нами была выявлена его смысловая составляющая или его смысловой компонент. Можно сказать, что по отношению к вкусу смысл является механизмом, обеспечивающим функционирование вкуса как избирательной способности. Таким образом, смысл «пронизывает» явления вкуса и стиля, служа фактором их целостности. Сказанное позволяет сделать вывод, что категория «смысл» является фактором, объединяющим феномены «вкус» и «стиль». Схематически данное положение может быть представлено следующим образом.
Завершая параграф, мы предлагаем свое определение художественного вкуса, базирующееся на взаимосвязи всех вышеприведённых категорий.
В этом аспекте мы определяем развитый художественный вкус как духовное личностное преломление культурно-стилевых норм искусства, выражающееся в эмоциональном и логическом постижении этой нормы, её дальнейшей творческой переработке и осмыслении, находящее своё завершение в формировании адекватного отношения к данному стилю.