Дополнительная литература

1. Адухов М.Д. Истоки духовных ценностей в Дагестане // Педагогика. 2004. №9. (215)

2. Задворнов И. Северный Кавказ: этнополитические и религиозные особенности социокультурной идентичности // Социс. 2000. №10. (215)

3. Мурзина И.Я. Методологические аспекты изучения региональной культуры // Социс. 2004. №2. (215)

Очерк 4. Региональная и национальная безопасность на Юге России. Южно-Российский регион в системе международных отношений

Понятие национальной и региональной безопасности. Основные вызовы и угрозы Югу России. Терроризм на территории ЮФО. Внешнеполитические аспекты региональной безопасности. Национальные интересы России в южном направлении.

Южно-Российский регион в настоящее время является наиболее нестабильным и взрывоопасным в стране. Стратегическое положение Кавказа, сравнительно высокий уровень развития промышленности и сельского хозяйства, насыщенная инфраструктура выдвинули его в число регионов, особо важных с точки зрения обеспечения национальной безопасности России. По оценкам экспертов, основная угроза безопасности РФ в ближайшей перспективе будет определяться военно-политическими процессами, развивающимися на Юге России, втягиванием в них все большего числа стран и народов как ближнего, так и дальнего зарубежья. В этих условиях уровень обеспечения безопасности РФ находится в прямой зависимости от показателей стабильного и устойчивого развития Северного Кавказа. Северный Кавказ на протяжении XVI–XX вв. постоянно находился в зоне политических интересов крупнейших мировых держав.

Национальная и региональная безопасность включает в себя целый ряд факторов: экономический, политический, социальный, демографический, военный, этнический и др. В этой связи рассмотрим Юг России как объект геополитического анализа. Концепция национальной безопасности Российской Федерации, утвержденная Указом президента Российской Федерации от 17 декабря 1997 года № 1300, определяет систему национальных интересов России как совокупность основных интересов личности, общества, государства. На современном этапе интересы личности состоят в реальном обеспечении конституционных прав и свобод, личной безопасности, в повышении качества и уровня жизни, в физическом, духовном и интеллектуальном развитии. Интересы государства состоят в защите конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности России, в установлении политической, экономической и социальной стабильности, в безусловном исполнении законов и поддержании правопорядка, в развитии международного сотрудничества на основе партнерства.

Во внутриполитической сфере национальные интересы России состоят в обеспечении гражданского мира, национального согласия, территориальной целостности, единства правового пространства, стабильности государственной власти и ее институтов, укреплении правопорядка и в завершении процесса становления демократического общества, а также в нейтрализации причин, способствующих возникновению социальных и межнациональных конфликтов, национального и регионального сепаратизма. Согласование интересов населяющих страну народов, налаживание их всестороннего сотрудничества, проведение ответственной и взвешенной государственной национальной политики – важнейшие задачи, решение которых позволит обеспечить внутриполитическую стабильность и единство России. Комплексное решение этих задач должно составлять основу внутренней государственной политики и обеспечивать развитие Российской Федерации как многонационального демократического федеративного государства. К числу принципиальных задач Концепция национальной безопасности Российской Федерации относит противодействие продолжающемуся разрушению единого духовного пространства России, которое провоцирует усиление напряженности во взаимоотношениях регионов и Центра и представляет собой явную угрозу федеративному устройству Российской Федерации.

К составляющим реальную угрозу интересам национальной безопасности России, способствующим нарастанию национализма, национального и регионального сепаратизма Концепция относит этноэгоизм, этноцентризм и шовинизм, проявляющиеся в деятельности ряда национальных общественных формирований, способствующие усилению национального сепаратизма, создающие благоприятные условия для возникновения конфликтов на этой почве. Среди факторов, усиливающих угрозу нарастания национализма, национального и регионального сепаратизма – массовая миграция и неуправляемый характер воспроизводства рабочей силы в ряде регионов страны. Основными причинами этого являются последствия распада СССР на национально-территориальные формирования, провалы национальной и экономической политики как в России, так и в государствах – членах Содружества Независимых Государств, распространение и эскалация конфликтных ситуаций на национально-этнической почве.

Этнический аспект. За период 1989–2002 гг. изменения этнического состава населения ЮФО сводились к следующему:

В равнинной зоне – Краснодарский и Ставропольский края, Ростовская область – в 1980-е годы миграция наряду с естественным приростом обеспечивала прирост численности населения; на протяжении большей части 1990-х годов она компенсировала естественную убыль и обеспечивала устойчивый прирост численности населения; с конца 1990-х годов ее масштабы позволяют лишь замедлять темпы сокращения численности населения, не компенсируя его естественную убыль. В результате этого в субъектах равнинной части Северного Кавказа отмечается сокращение численности населения. Основными чертами современной миграционной ситуации в равнинной зоне становятся интенсивное сокращение величины миграционного прироста, особенно в Ростовской области и Ставропольском крае, и концентрация его большей части в Краснодарском крае. Важно учитывать, что дерусификация миграционного прироста, с одной стороны, и повышение доли кавказских народов, с другой, усиливает черты полиэтничности как миграционного прироста, так и населения региона в целом. Нарастание масштабов естественной убыли населения получило распространение практически во всех городах и районах равнинной части региона.

В горной зоне последние два десятилетия устойчивый прирост численности населения обеспечивался в большинстве республик за счет естественного прироста в условиях отрицательного сальдо миграции. В миграционной же ситуации в горной зоне одним из главных факторов сегодня является сохранение устойчивого оттока населения. Массовый исход русского населения привел к сокращению численности русских в республиках Северного Кавказа в 1989–2002 гг. на 368 тыс. человек. Особенностью современного этапа исхода русских является массовый отток их из столичных городов как основных мест концентрации в связи с глубоким кризисом в отраслях, в первую очередь в промышленности, где традиционно были заняты русские. Наряду с оттоком русских активизировался отток и титульных этносов, особенно из Чечни, Дагестана, Карачаево-Черкесии. При этом меняется география миграционного прироста северокавказских народов, прежде всего, растет миграционный поток в города. Такие миграционные процессы в республиках ускорили моноэтнизацию этнической структуры населения республик. Сохранение высоких показателей естественного прироста у чеченцев, ингушей, ряда народов Дагестана обеспечивает положительный естественный прирост в этих трех республиках – Чечне, Ингушетии, Дагестане. Но усиливает давление на региональные рынки труда, обостряет проблему малоземелья и продолжает выталкивать значительную часть трудоспособного населения за пределы республик. В числе районов приоритетного их расселения останутся Ставрополье, Ростовская область, Нижнее Поволжье.

В результате этих процессов в регионах равнинной части продолжается нарастание полиэтнизации этнической структуры населения за счет роста доли народов Кавказа, что приводит к быстрому изменению этнокультурной среды. Попытки же возвращения русских в республики носят пока что декларативный характер и не имеют под собой ни экономической, ни социально-культурной базы и не могут сформировать массовый миграционный приток русского населения. Обстановка в регионе осложняется проблемой разделенных народов, в частности, лезгинского, осетинского и ряда других. Вышеназванные процессы происходят на фоне значительного снижения возможностей Россиии по нейтрализации угроз ее национальной безопасности на южных рубежах и активизирующихся попыток выдавливания России с внешних границ бывшего СССР. В результате на Северном Кавказе происходит ослабление российской государственности.

Экономический аспект. Особенностью Северо-Кавказского региона является и то, что по оценке Министерства финансов России, основанной на анализе финансово-экономического состояния субъектов Федерации, он входит в группу регионов, имеющих наиболее значительный дефицит территориальных бюджетов. Понятно, что в условиях общероссийского экономического кризиса возможно снижение уровня дотаций федерального бюджета северокавказским субъектам Федерации. В то же время политическая стабильность региона базируется на усилении авторитарной (президентской и глав администраций) власти, создании системы государственного регулирования политических, рыночных, национальных и религиозных отношений. Эффективных экономических рычагов, способных компенсировать дефицит бюджетов, у нынешней региональной элиты нет. Отсюда вероятность массовых акций гражданского неповиновения. Отвлечение глав северокавказских субъектов на преодоление экономических трудностей создает дополнительные возможности для активизации оппозиции. В условиях тяжелого общероссийского экономического и политического кризисов наиболее продуктивным оказался вариант местной автаркии – политики хозяйственного обособления и создания замкнутой самообеспечивающей экономики. С 1997 г. наметилась тенденция оживления горизонтальных связей. В настоящее время руководители республик, краев и областей поставили задачу укрепления межрегиональных торговых связей и создания единого рыночного пространства. Однако ее решение сдерживается тем, что в структуре предпринимательства производство товаров потребления и средств производства занимает всего около 20 %. Остро стоит проблема зарубежных инвестиций. Другим сдерживающим иностранные инвестиции фактором является близость зон вооруженных конфликтов.

В ЮФО сохраняется существенная безработица, особенно среди молодежи. Большую часть безработных составляют специалисты с высшим и средним специальным образованием (в КБР – 77,6 %, в КЧР – 68,9 %, в Адыгее – 62,9 %). Среднемесячная заработная плата остается ниже средней по России. Доходы 10 % наиболее обеспеченного населения превышают доходы 10 % наименее обеспеченного населения в 17–25 раз. Лидерами по большинству экономических показателей в ЮФО являются Краснодарский край, Волгоградская область, Ростовская область, Ставропольский край, Астраханская область. Аутсайдерами можно считать Карачаево-Черкесскую Республику, Республику Северная Осетия-Алания, Республику Адыгея, Республику Дагестан и Республику Ингушетия (см. Приложение. Таблица 1).

Значительное влияние на развитие ситуации в регионе оказывает международный проект, предусматривающий добычу и несколько вариантов транспортировки каспийской нефти для западноевропейских и американских потребителей. Основные конкуренты в этом споре традиционны – это Россия и Турция. Сейчас Азербайджан добывает около 15 млн тонн нефти в год, из них в Каспийском море – 8 млн тонн. У этой нефти два хозяина – ГНКАР (SOCAP) – Государственная нефтяная компания Азербайджана и АМОК (AIOC) – Азербайджанская международная операционная компания, контрольный пакет в которой принадлежит британской компании BP (34,1 %), другие акционеры – американские Unocal (10,2814 %), ExxonMobil (8,0006 %), Devon Energy (5,6262 %) и Amerada Hess (2,7213 %), ГHКАР (10 %), японские Inрex Corр. (10 %) и ITOCHU Oil (3,9205 %), норвежская Statoil (8,5633 %) и турецкая TPAO (6,75 %).

В декабре 1996 г. между Россией и ГНКАР была достигнута договоренность о пробной перекачке нефти в Новороссийск по нефтепроводу Баку-Махачкала-Грозный-Тихорецк-Новороссийск. За безопасность трубопровода Россия несла полную ответственность. Через месяц после заключения российско-азербайджанского договора Чеченская Республика Ичкерия заявила о своем несогласии с условиями договора и выразила желание стать самостоятельным субъектом транзита азербайджанской нефти. Поэтому начались тарифные споры. Минтопэнерго РФ отстаивало действующий по всей России тариф (0,43 доллара за тонну), чеченская сторона настаивала на 6,6 долларов за тонну. В ноябре 1997 г. прокачка нефти в Новороссийск была восстановлена, но из-за хищений нефти и частых остановок на чеченском участке простой нефтепровода Баку-Новороссийск до 2000 г. составлял 25–35 %, что, естественно, вызывало справедливые упреки со стороны ГНКАР. Надо, однако, отметить, что Россия и при остановках чеченского участка старалась выполнять свои контрактные обязательства – нефть по трубе доставлялась до Избербаша, затем по железной дороге перевозилась до Тихорецка, где вновь сливалась в трубопровод. 17 января 2000 года прокачка нефти по чеченскому участку нефтепровода была полностью прекращена. В середине апреля 2000 года был сдан в эксплуатацию огибающий Чечню участок нефтепровода (рис. 1.1) и ГНКАР возобновил транзит нефти в Новороссийск.

Рис. 1.1. Схема участка нефтепровода (пунктир) в обход Чеченской Республики

Многие эксперты склонны считать, что чеченскую войну 1994–1996 гг. с российской стороны развязала «партия нефтяников», теряющая контроль над чеченской нефтью, так как Д. Дудаев «национализировал» нефтегазовый сектор республики. Давайте поставим ряд альтернативных вопросов. Разве Грузия и Турция, стремящиеся направить каспийскую нефть через свои территории, не были заинтересованы в этой войне? Разве страны ОПЕК, стремящиеся не допустить каспийскую нефть на мировые рынки, не были заинтересованы в этой войне? Разве США, стремящиеся отстранить Россию от транзита каспийской нефти, не были заинтересованы в этой войне? Бывший руководитель Комитета национального спасения Чечни У. Авторханов в одном из интервью заметил: «Не будь у нас проклятой трубы, не будь каспийской нефти, не будь интересов различных дельцов, то войны бы в Чечне не было».

В настоящее время азербайджанская нефть, принадлежащая ГНКАР (примерно 2 млн тонн в год), попадает на мировые рынки через Россию, а нефть, принадлежащая АМОК (примерно 8–9 млн тонн в год) – через черноморские порты Грузии. Несомненно, грузинский маршрут более предпочтителен, чем российский, во-первых, из-за безопасности, во-вторых, нефтепровод Баку-Супса, позволяет доставить на рынок высококачественную азербайджанскую нефть без смешения с другими сортами и, в-третьих, из-за несопоставимости тарифов – ставка тарифа за транзит через территорию Грузии установлена в размере менее 2 долларов за тонну, что является наиболее низким показателем в мире. В качестве компенсации Грузия получила крупные политические дивиденды от Запада и США и хорошие шансы на участие в экспорте большой азербайджанской нефти.

Военно-политический аспект. Вызывает тревогу формирование у южных рубежей России военно-политических и экономических альянсов, имеющих целью оказывать давление на российское государство, вынуждая его идти на политические и экономические уступки соседним странам, а также центробежным силам, действующим на территории самой Российской Федерации. В этой связи не исключается возможность создания структуры политико-экономического и военного сотрудничества государств Ближнего и Среднего Востока, рассматривающей в качестве зоны своих интересов не только государства Закавказья и Центральной Азии, но и российский Северный Кавказ. Инициаторами такого объединения могут выступать Иран, Турция, Пакистан, возможно, Грузия. Необходимо учитывать, что сотрудничество этих государств в складывающихся условиях может быть основано преимущественно на антироссийской основе. Активизации консолидационных процессов именно на такой основе способствуют ряд факторов, в числе которых незавершенность процесса договорно-правового оформления границы по рубежу Северного Кавказа, провоцирующего настроения сепаратизма в регионе; неурегулированность проблем, связанных со статусом Каспийского моря, несогласованность в действиях прикаспийских государств по освоению морских биологических и углеводородных ресурсов; отсутствие согласованных действий федерального Центра и субъектов Федерации на Северном Кавказе по урегулированию приграничных вопросов.

Особое влияние на современные процессы оказывает активизировавшаяся идеология ислама и стремление ряда лидеров республик Северного Кавказа ориентироваться на страны Ближнего и Среднего Востока, Южной Азии. Для достижения поставленных целей мусульманские государства активно используют национальные специальные службы, которые предпринимают попытки к созданию широкого происламского лобби во властных структурах всех уровней. Среди их приоритетных задач – стремление обеспечить единое руководство над всеми мусульманскими организациями России, усилить позиции исламского фундаментализма на территории Северного Кавказа.

В 2002 г. в целях укрепления вертикали власти в РФ были созданы федеральные округа. ЮФО является наиболее нестабильным с точки зрения национальной безопасности, в 90-е годы на его территории произошел ряд этнических конфликтов (осетино-ингушский, латентный черкесо-карачаевский, проблема турок-месхитинцев, а также сепаратные выступления в Чеченской республике) с середины 1990-х гг. регулярно происходят террористические акты. В 1995 г. боевики захватили больницу в г. Буденновске Ставропольского края (погибло около 300 человек). В 1996 г. боевики захватили объекты в г. Кизляр и п. Первомайском в Дагестане (погибло 80 человек.). В 1999 г. вахабиты села Ботлих (Дагестан) отказалось, подчинятся местным властям заявив, что на их территории действуют законы шариата. В августе-сентябре 1999 г. террористы взорвали жилые дома в Буйнакске, Москве и Волгодонске (погибло около 200 человек). В октябре 2002 г. захватили театральный комплекс на Дубровке в Москве, 1 сентября 2004 г. захвачена школа в г. Беслане (погибло 700 человек). В 2005 г. была предпринята попытка террористов захватить власть в г. Нальчике (погибло 20 человек). После устранения наиболее одиозных лидеров чеченских боевиков Ш. Босаева, Хаттаба, террористическая деятельность пошла на убыль.

Правовой аспект. К числу потенциально конфликтогенных факторов, имеющих принципиальное значение в условиях полиэтничности Северного Кавказа, можно отнести и законотворческую деятельность органов власти субъектов Федерации на Северном Кавказе, связанную с формированием органов местного самоуправления. В данном случае основное противоречие заключается в том, что утвержденные законом РФ принципы организации местного самоуправления не могут работать без соответствующего уточнения и конкретизации в многонациональных субъектах Федерации на Северном Кавказе. Принципиальные положения о местном самоуправлении, которые закреплены в Конституции РФ (Ч. II, ст. 12, 15) предполагают наличие на территории, где формируются органы местного самоуправления, социально-организованных структур, складывающихся за пределами структур политических. Только при таких условиях возможно вынесение функций органов местного самоуправления за пределы функций системы органов государственной власти и предоставление им самостоятельности в пределах их полномочий. Особенностью местного сообщества в полиэтничных республиках является сосуществование разнообразных, иногда противоречивых национально-политических интересов, что не позволяет в полной мере осуществлять местное самоуправление независимо от государственной системы, выступающей гарантом межнациональной стабильности. С другой стороны, в ряде случаев сформированные в моноэтничных районах органы местного самоуправления на основании принципа отделенности местного самоуправления от государства могут на законном основании выступать в роли параллельных государственным властных структур, способных в пределах своих территорий и полномочий осуществлять собственную политику на местах. Обе указанные тенденции проявились при принятии законов о местном самоуправлении в республиках Северного Кавказа и формировании там соответствующих административных и представительных органов.