§6. Метонимия
Метонимией называется троп, в котором предметы или явления, означаемые прямым и переносным значениями, связаны по своей природе (например, “Белый дом” в значении “президент США [и его администрация]); “плодовитое перо” в значении “плодовитый автор”; “писать маслом” в значении “писать масляными красками”; “отряд в сто штыков” вместо “в сто бойцов” и т. д.).
В сонетах Шекспира отметим сначала несколько случаев метонимии среди эпитетов. В сонете 154 фигурирует нимфа, и ее рука названа “virgin hand” (“девственная рука”); здесь эпитет “virgin” является метонимическим, поскольку в своем прямом значении он относится к нимфе, а не к ее руке. В сонете 99 имеется контрастная пара эпитетов: “blushing shame” (буквально: “краснеющий стыд”), “white despair” (“бледное отчаяние”); оба эпитета, “blushing” и “white”, являют случаи метонимии, поскольку в действительности стыд или отчаяние не могут, соответственно, краснеть или бледнеть, – это может только человек, их испытывающий. Можно считать метонимией и сочетание “zealous pilgrimage” (“усердное/ревностное паломничество” – сонет 26), поскольку усердие и рвение – в действительности качества паломника, а не паломничества.
В сонете 7 поэт строит метафору, в которой восходящее, а потом заходящее солнце символизирует разные этапы человеческой жизни; на закате (то есть с наступлением безобразной старости) “the eyes, ’fore duteous, now converted are” (“глаза [людей], прежде почтительные, теперь отвернулись”). Здесь имеет место метонимия сразу в двух отношениях: во-первых, определение “duteous” в прямом значении относится не к глазам, а к их обладателям; во-вторых, фраза “глаза отвернулись” употреблена не в прямом, а в переносном значении – именно, что старый человек не пользуется вниманием.
Сонет 9 начинается со строк: “Is it for fear to wet a widow’s eye that thou consumest thyself in single life? (“Не из боязни ли увлажнить глаза вдовы/Ты себя тратишь в одинокой жизни?”) Метонимия здесь заключается в фразе “увлажнить глаза вдовы”, которая, очевидно, употреблена в переносном значении “доставить горе жене, сделав ее вдовой”.
В сонете 30 есть похожая, но более пышная метонимия. Поэт пишет, что его посещают горькие раздумья о своей судьбе. “Then I can drown an eye, unused to flow” (“Тогдя я могу утопить глаза, не привычные к потоку [слез]”.)
В сонете 18 поэт пишет о своих стихах, которые должны навечно сохранить красоту Друга: “So long as men can breathe or eyes can see,/So long lives this and this gives life to thee” (“До тех пор, пока люди дышат, и глаза видят, это [стихи] будет жить и давать жизнь тебе”. Первая из этих двух строк в действительности означает “до тех пор, пока люди живут на свете”, но поскольку глагол “live” употребляется во второй строке, в первой поэт метонимически заменяет его на “breathe” и “see”. Аналогично, в сонете 81 есть строка: “When all the breathers of this world are dead”, где метонимия состоит в употреблении слова “breathers” (“дышащие”) в значении “люди”, “живущие”.
В сонете 44 поэт сокрушается: почему тяжеловесная плоть не может стать мыслью? Тогда я издалека устремился бы Другу, пищет он. “No matter then, although my foot did stand/Upon the farthest earth remov’d from thee” (“Тогда неважно, хотя бы мои ноги стояли на самой дальней от тебя земле”). Ясно, что фраза “although my foot did stand upon the farthest earth remov’d from thee” употреблена в переносном, метонимическом значении: “хотя бы я находился очень далеко от тебя”.
В сонете 52 есть такие слова (уже цитировавшиеся в параграфе, посвященном сравнению): “So I am as the rich, whose blessed key/ Can bring him to his sweet up-locked treasure” (“Я – как богач, которого благословенный ключ может привести к милым его сердцу запертым сокровищам”). Здесь имеется метонимия с элементом персонификации, так как, строго говоря, ключ никуда не может привести, с его помощью только открывают замок. Метонимическая конструкция помогает создать нужный поэту в данном случае образ бережно хранимого, запертого сокровища, к которому, однако, обладатель всегда имеет доступ (“сокровище”, конечно, символизирует Белокурого Друга); кроме того, метонимия поэтически возвышает, украшает сказанное.
В сонете 54, рассуждая о том, что из цветов делают духи, Шекспир выражает это такими словами: “Of their sweet deaths are sweetest odours made” (“Из их сладких смертей делают сладчайшие запахи”.). Понятно, что духи делают не из смертей, а из цветов, но на этом существование цветка заканчивается, что дает поэту повод употребить здесь метонимически слово “death”.
В сонете 81 есть строки: “Or I shall live your epitaph to make,/Or you survive when I in earth am rotten” (“Или я доживу до того, чтобы писать тебе эпитафию, или ты будешь жить, когда я сгнию в земле”. Здесь в обеих строках имеется метонимия: в первой строке фраза “I shall live your epitaph to make” означает просто “я переживу тебя”, а во второй фраза “you survive when I in earth am rotten” – соответственно, “ты переживешь меня”. Иносказание в обоих случаях вызвано нежеланием назвать явление смерти своим именем – потребностью как-то поэтически переосмыслить его, причем характер этого переосмысления в двух случаях совершенно разный: о смерти Друга поэт говорит элегически: “я буду писать тебе эпитафию”, а о своей – привлекая мрачные подробности: “я сгнию в земле”.
Как и метафора, метонимия может быть стертой. Например, в сонете 80, в рамках развернутой метафоры, говорится об океане, который “the humble and the proudest sail doth bear” (“несет и скромный и самый гордый паруса”); здесь употребление “sail” в значении “корабль” – стертая метонимия, часто встречающаяся в литературе, особенно в поэзии. Другой пример: в сонете 71 есть фраза: “the hand that writ it” (“рука, которая это написала”); подобное использование слова “рука” настолько привычно, что практически не воспринимается как метонимия, хотя в точности отвечает определению метонимии. Такого же характера многочисленные случаи употребления слова “pen” в значении “автор”; например, в сонете 32 поэт пишет, что в будущем его стихи, возможно, будут “outstripped by every pen” (“превзойдены каждым пером”). Иногда вместо “pen” в этом же значении употребляется “quill” (“перо”). Не таким стертым является метонимическое употребление “ink” (“чернила”) в сонете 108: “What’s in the brain that ink can character...” (“Что есть в уме, что могут описать чернила...”.
Наряду с метафорой, метонимия является одним из основных механизмов образования новых слов и фразеологических оборотов. Такими метонимиями, перешедшими в разряд словарной лексики, являются встречающиеся в сонетах “rhyme” в значении “стихи” (сонет 55 и др.), “arise” в значении “воскреснуть” (сонет 55), “bid adieu” в значении “отослать [слугу]” (сонет 57).