СТИЛИСТИКА СОНЕТОВ ШЕКСПИРА
§1. Стиль Шекспира
На самом общем уровне под стилем понимается та или иная подсистема языка: литературно-нормативный язык, высокий стиль, просторечие и т. п. Сонеты Шекспира, как и все творчество великого Барда, имеют непосредственное отношение к проблеме литературного английского языка и истории его формирования. В целом тема “Шекспир и литературный английский язык” выходит за рамки настоящей работы; мы ограничимся здесь только некоторыми замечаниями.
16 век в Англии был веком бурного развития литературного языка. Засилье французского языка в государственной сфере и культуре было окончательно преодолено. Оксфорд и Кембридж стали оплотами высшего национального образования. Стремительно развивалось национальное книгопечатанье; наряду с духовной литературой печаталось много светских, в том числе переводных книг. Большое значение имел перевод Библии на общепонятный английский язык.
В отношении к проблеме нормативного языка среди писателей 16 в. существовали две тенденции. Представителем одной был Эдмунд Спенсер; он и его единомышленники отстаивали чистоту языка, стремились возродить старинные английские слова и языковые нормы. В особенности это относилось к словам, обозначавшим абстрактные понятия, поскольку большое их число за три века после норманнского завоевания было вытеснено из употребления французскими и латинскими заимствованиями. По мнению Спенсера, коренные английские слова превосходили заимствованные по своей выразительности.
Ярчайшим представителем другой тенденции был Шекспир. Язык был для него не самоцелью, а средством, причем таким средством, которое можно и нужно было обновлять и расширять. Шекспир был истинным человеком Возрождения; ему были понятны и близки и философские идеи, и практические знания; и фундаментальные нравственные проблемы, и все проявления человеческой природы; и античное наследие, и новейшая литературная мода; и трагическое, и комическое, и лирико-романтическое начала. Все эти новообретенные знания о мире и человеке, новые мысли и чувства требовалось выразить, для всего нужны были верные слова, и их не хватало. Шекспир использовал слова из самых различных слоев языка – от сугубо литературной, книжной лексики до просторечия, терминов науки, медицины, военного дела, юриспруденции, коммерции и т. д., – и вдобавок сам широко прибегал к словотворчеству. По некоторым подсчетам, словарь Шекспира насчитывает 18 тыс. слов, из которых около 3,5 тыс. были впервые употреблены им самим. Это необычайное лексическое богатство, если учесть, что у других крупнейших писателей, таких как Диккенс, объем словаря не превышает 9 тыс. ([2]).
В 17 в. литературный английский язык значительно стабилизировался и подвергся нормализации. Язык и стиль Шекспира стали казаться слишком разношерстными и грубыми. Крупнейший английский писатель 17 в. Джон Драйден (1631-1700) так высказывался о нем: “Ни один писатель не опускался с таких высот мысли до столь низких выражений, как это часто случается с Шекспиром”. По мнению Драйдена, в произведениях Шекспира на каждой странице можно найти неправильные грамматические обороты и смысловые неточности. “Шекспир иногда превосходит всех поэтов, писавших на любом языке, однако далеко не всегда пишет умно и не всегда выражает свои мысли в соответствии с важностью предмета. Иногда он пишет хуже, чем самый плохой писатель нанешнего или предшествующего века” [5: с.21]. Показательно, что в последовательных посмертных изданиях сочинений Шекспира, осуществленных в 1623, 1632, 1664 и 1685 гг., язык великого драматурга подвергался значительному редактированию с целью приближения его к новым нормам.
В дальнейшем отношение к языковому наследию Шекспира менялось в сторону все лучшего понимания той роли, которую Шекспир сыграл в становлении английского литературного языка. Многие сотни из созданных Шекспиром слов и выражений выдержали проверку временем, стали неотъемлемой частью языка. Употребляя их сегодня, англичане и американцы зачастую не отдают себе отчета в их происхождении. Основные словари английского языка (например, [18]) изобилуют цитатами из Шекспира. Разумеется, язык Шекспира отличается от современного и своей лексикой, и грамматикой, и синтаксисом (об этом можно получить представление хотя бы по оригинальным текстам сонетов, приведенных в сносках и Приложениях к настоящей дипломной работе); однако он остается непревзойденным примером использования глубинных возможностей языка и обоснованного новаторства, продиктованного потребностями творческого гения.
Все сказанное относится и к драматическим сочинениям Шекспира, и к его сонетам. Хотя жанр сонетов предполагает ограниченность тем (с преобладанием любовной темы), язык шекспировских сонетов весьма разнообразен и воплощает в себе многие особенности языка Шекспира вообще.
На другом уровне общности под стилем понимают стиль данной эпохи, данного литературного направления или данного писателя. Развернутый анализ стиля Шекспира на фоне эволюции стилей в английской литературе – это сложнейшая задача, которая могла бы составить предмет многих диссертаций; в рамках настоящей работы мы можем только ограничиться некоторыми общими положениями.
Говоря о литературно-языковом стиле елизаветинской эпохи, необходимо упомянуть об эвфуизме. Это слово происходит от названия романа Джона Лили (1554–1606) “Эвфуэс. Анатомия ума” (1578). Через своего героя Эвфуэса, молодого выпускника университета, Лили ставил многие вопросы, акутальные для общественного сознания того времени. Роман был очень популярным, и особенно велико было его стилистическое воздействие на последующую английскую литературу. Появилось понятие “эвфуизм”, означавшее изысканно-вычурный стиль, построенный на известном ритме, на постоянных противопоставлениях, риторических оборотах, аллитерациях и аллюзиях. Стиль этот не был изобретен Лили, его происхождение – итало-испанское, отчасти французское. Уже до Лили в английской литературе существовали его начатки в некоторых переводных и оригинальных произведениях. В книге Лили этот стиль обрел свое законченное воплощение и получил от нее свое имя, однако эвфуизм не был произвольным творением Лили, а выражал тенденцию ренессансной литературы, в которой возрождались приемы античного ораторского искусства.
Эвфуизм был воспринят и переосмыслен Шекспиром; для него он явился стилем эпохи. Метафорическая и синтаксическая структура шекспировского языка отчасти эвфуистична. Характерный для Шекспира параллелизм стилистических конструкций, способы сравнений, во многом идут от эвфуизма. Однако Шекспир следовал Лили только в начале творческого пути; со временем, с наступлением зрелости, он переосмыслил, переработал эвфуизм.
Давая общую характеристику стилю сонетов Шекспира, необходимо прежде всего отметить его разнородность. В ряде случаев Шекспир использует традиционный сонетный стиль; таковы, например, первые семнадцать сонетов с их несколько отвлеченной любезной инотонацией (хотя и в этих сонетах много необычного по сравнению с сонетами предшественников). Встречаются сложные, детально разработанные метафорические образы в традиции эвфуизма – например, в сонетах 46 и 47. Однако по большей части стиль сонетов можно характеризовать как вольный, естественный и разговорный (что не исключает образности). Такой стиль соответствует содержанию сонетов Шекспира, которое не укладывается в тесные рамки сонетных традиций.
Сам Шекспир в своих сонетах выступает как критик стиля. Так, в сонете 21 он пишет со знанием дела: “Я не похож на тех, чья Муза/Вдохновляется на стихи намалеванной красотой,/Кто для украшения использует само небо/И все, что есть прекрасного, приписывает своей красавице,/И сопрягает гордые сравнения/С солнцем и луной, с перлами земли и моря,/С первыми цветами апреля, и всеми редкостями/[Земной] сферы, окаймленной небесами./О, позвольте мне, правдивому в любви, писать правдиво,/И поверьте мне, предмет моей любви не уступит в красоте/Никому на свете, хотя он не сияет так,/Как те золотые свечи, что поставлены в небе./Пусть больше говорят те, кто любит молву,/Я не буду расхваливать то, что не предназначено для продажи” /43/.
В сонете 130, посвященном Темной Даме, Шекспир еще резче высмеивает традиционные пышные сравнения, с помощью которых современные ему авторы воспевали своих возлюбленных: “Глаза моей госпожи не похожи на солнце,/Кораллы гораздо краснее ее губ,/Груди ее не белы, как снег, а имеют бурый цвет,/Волосы на голове похожи на черную проволоку./Я видел дамасские розы, красные и белые,/Но на ее щеках я таких роз не вижу;/и есть на свете благовония приятнее, чем запах изо рта у моей госпожи./Мне нравится слушать, как она говорит, но я хорошо знаю,/Что музыка звучит куда приятнее./ Признаю, что я не видел, как ходят богини,/Но моя госпожа ступает по земле./И все же, клянусь небом, я думаю, что она ни в чем не уступает/Любой женщине, оболганной ложными сравнениями” /44/.
Во многих сонетах (82, 83, 84 и др.) Шекспир утверждает, что для него руководящим принципом является верность правде (truth) – потому якобы, что красота его Друга такова, что не нуждается в искусственных украшениях. Свои стихи он с притворным самоуничижением называет “бедными грубыми строками” (“poor rude lines”, сонет 32; также “poor rhyme” в сонете 57) и просит помнить их ради выраженной в них любви, хотя бы новые поэты превзошли их по стилю.
В сонете 76 эта тема представлена наиболее развернуто: “Почему мои стихи настолько лишены нового [современного] великолепия,/Так чужды вариаций и быстрых перемен?/ Почему с течением времени я не обращаюсь/К новообретенным методам и странным сочетаниям?/Почему я пишу всегда одно и то же/И наряжаю фантазию в известные одеяния/Так, что едва ли не каждое слово выдает мое имя,/ показывает свое происхождение и назначение?/О знай, моя любовь, я всегда пишу о тебе,/Ты и любовь – мой неизменный предмет,/ Так что лучшее, что я могу сделать, – это нарядить по-новому старые слова,/Тратя снова то, что уже потрачено./Ибо, как солнце каждый день ново и старо,/Так и моя любовь всегда рассказывает то, что уже рассказано /45/”.
Из этого видно, что Шекспир сам хорошо осознавал стилевую индивидуальность своих сонетов, и занимал осознанно критическую позицию по отношению к принятому в его время поэтическому стилю и “новообретенным методам”. Парадоксальным образом нежелание Шекспира пользоваться всем набором современных стилистических приемов приводило к тому, что его стихи – стихи великого реформатора языка и стиля – могли казаться “бедными” и устаревшими в стилистическом отношении.
Я пишу так потому, что я пишу всегда об одном и том же, – о тебе и о любви, объясняет Шекспир своему адресату. В действительности это комплиментарное объяснение это едва ли что-нибудь объясняет, поскольку другие авторы сонетов также, и даже в большей степени, были сосредоточены на любовной теме, что не мешало им гоняться за стилевой модой.
Дело в другом. В своих сонетах Шекспир выработал собственный особый лирический метод – метод небывалой искренности и откровенности в изображении своего внутреннего мира. Этому методу были противопоказаны сложные словесные украшения, в создании которых соревновались другие авторы сонетов. Различные стилистические средства и приемы в сонетах Шекспира используются избирательно и в большинстве случаев действительно служат не украшательству, а раскрытию художественной истины.
Остальная часть этой главы будет посвящена анализу употребления в сонетах Шекспира конкретных стилистических приемов.